Читать книгу Корона в огне. Пылающее сердце - Ксения Викторовна Мирошник - Страница 5

С моими новыми спутниками было весело. Всю первую неделю нашего путешествия мы двигались бодро, поскольку лес укрывал от палящего солнца, которое, чем южнее, тем задорнее светило. За долгие годы, я впервые увидела настоящую весну. Признаюсь, порой мне не хватало доброго порыва ветра в лицо, приносящего свежесть с моря, но вспоминая о суровости Форалла, я вновь училась наслаждаться теплом. Странно, я словно никогда не замечала, что над полуостровом, который приютил нас с братом в последние годы, солнце почти не появлялось. Частые туманы, ветер с неизменной моросью, влажная земля под ногами и серое низкое небо.

После выхода из крохотного Сотуэра, мы ступили на Вольные земли, не принадлежащие ни единому королевству, поселению или же кочевому племени. На самом деле, Вольные земли занимают обширные пространства по всему Застывшему континенту. Здесь нет законов, нет владык, и все что происходит, подчинено лишь тебе самому; твоему взгляду на то, как нужно жить и твоей совести. Вольные земли насколько прекрасны, настолько же и опасны. Да, никто не указывает тебе, как жить, но никто и не защищает. Говорят, такая свобода делает людей беспощадными, алчными и самоуверенными. Шитаэлл тоже когда-то был частью Вольных земель, но еще Фендрик Лютый прибрал полуостров к рукам и подчинил себе его жителей. Я, как и Кастор, слышала, что беспорядки вспыхивают там время от времени, но теперь уже это головная боль Тавоса Громкого и его сыновей.

До реки, за которой начинались горы, мы добрались за двенадцать дней, и с каждым из них я все больше убеждалась, что сделала правильный выбор. Гай вел нас уверенно, постоянно потчуя всевозможными байками, историями из жизни и шутками. Несмотря на худощавость, и какую – то еще детскую нескладность, Стю была достаточно выносливой, видимо, привыкшей к таким длительным переходам. И готовила она не хуже меня, что радовало вдвойне.

Из их рассказов, я поняла, что познакомились они два года назад, когда вместе вляпались в какую-то передрягу. Как ни странно, Гая выручила Стю, с тех пор они почти не расставались. Вместе пришли в Шитаэлл, но откуда, так и не сказали. Их связывало нечто большее, чем дружба, но для каждого это нечто было своим. Стю дышала Гаем, следила за каждым его шагом, упивалась его речами. В ее глазах горела любовь, какой я не видела прежде. Для Гая же она была дороже всех на свете, но скорее, как Тойтон для меня. Он видел в ней лишь сестру, лучшего друга или соратника. Казалось, Стю это понимала и принимала, что, несомненно, делало ей честь, но иногда я видела такую тоску в ее глазах, что даже мое сердце надрывалось.

В первую ночь у реки, я вспомнила слова Кастора и плотнее закуталась в одеяло. Он все еще в Сотуэре? Интересно, о чем он хотел поговорить с Таутой? И как именно собирался это сделать? Насколько мне известно, скользящие не разговаривают, совсем. Странно, у меня было очень много вопросов к этому человеку, но я не задала, ни единого. Кто он? Откуда пришел? Что все-таки делал в Форалле? Зачем ему Таута? Как смог так быстро завоевать полное доверие моего брата, да и чего греха таить, моё тоже? Откуда Кастор так много знает обо мне? Да, и обо всем вообще. Казалось, стоило окунуть в его голову, словно в глубокое озеро, вопрос, как ответ найдется сам. Кастор маг? Но я не слышала ни о чем подобном. Что он сделал с моим сознанием, погрузив его в спокойный сон? Как заставил меня, спящую настолько чутко, не размыкать глаз и не слышать ни единого звука вокруг так долго? Да, Морган говорил мне о порошках и снадобьях, но Кастору не потребовалось ничего из этого, лишь легкий шелест пальцев, мимолетное касание, даже заклинания не произнес.

Было что-то в этом человеке невероятно притягательное. Обаяние? Доброта? Неодолимое желание быть полезным? И да, и нет. И все сразу и ничего из этого. Тогда что? Умение добиваться желаемого, скрытое под обаянием? Огромное, теплое, но решительное сердце, спрятанное за добротой? Боль, вина, огромное страдание, затаившиеся в желании помочь?

Я резко села, ощущая озноб. Откуда эти мысли в моей голове? Я посмотрела на спящего Гая и на притихшую Стю. Мы путешествуем вместе гораздо дольше, чем с Кастором, но я не могла бы похвастаться тем, что так же рассмотрела этих двоих. Или я просто не смотрела достаточно пристально? И снова возник вопрос, почему я вижу Кастора таким? И отсюда другой: это я его вижу таким или он действительно таков?

– Фух, – вздохнула я и взъерошила волосы, – не сходи с ума, Кассия. Зачем так много думаешь о Касторе? Почему не выкинешь его из головы?

–Ого-го! – шепотом воскликнула Стю. – Не замечала этого за тобой раньше.

– Чего? – дернула я плечами.

– Чтобы ты сама с собой говорила, – усмехнулась девочка и покрутила пальцем у виска. – Что ты там такое бормотала? Да, еще и по имени к самой себе обращалась!

– Не твое дело! – буркнула я. – Я к тебе в душу не лезу и ты ко мне не стучись!

– А у меня душа нараспашку!– ничуть не обиделась Стю. – Всё и так на виду.

– Вот именно, а могла бы немного и поудержать свой пыл! Совсем ведь ребенок еще, а в рот ему заглядываешь!

Глаза девочки обожгли меня гневом, который довольно быстро сменился горькой обидой, и я поняла, что сказала. Да, что со мной не так? И вроде болтливой такой никогда не была.

– Мне почти восемнадцать, – чуть задрав маленький подбородок, сказала Стю. В ее глазах стояли слезы, это причинило мне боль. – Думаешь, я не знаю, что он не посмотрит на меня так же, как я на него? Думаешь, не понимаю? Иногда, человеку хватает и малого, просто быть рядом, просто шагать одной тропой, одним воздухом дышать! Я не кричу о своих мыслях, но порою и скрыть не могу. А ты такая глазастая, да?

Я не смогла остаться вдалеке, подошла к девушке, присела рядом. Она, действительно, выглядела совсем юной, а вон оно как оказалось. Взрослая уже. Посмотрела на Гая. Как же так? Он совсем ее не замечает? Или же замечает, но делает вид, что слеп? Да, снаружи она, как несмышленый подросток, но внутри, сильная девушка, у которой горячее, верное сердце.

– Прости меня, Стю, – тихо сказала я ей, – я не должна была так говорить. Кто угодно, только не я.

Мне, вдруг, привиделось, что рядом с Кастором, я выгляжу так же. Стоп! Остановись, Кассия! Стю любит Гая всем сердцем, а я что? Причем здесь я?

– Я не очень умею общаться с людьми, – и это было правдой. – Прежде, у меня были друзья, и мы ладили, но с тех пор много воды утекло. Наверное, я забыла, каково это быть… деликатнее что ли.

А еще мне подумалось, что ощутив малейшее дуновение в сторону собственного сердца и его тайн, я испытала нужду обороняться. От того язык стал остр, а голос груб. Но Стю лишь проявила любопытство, не найдя другого пути развлечь саму себя.

– Ты простишь меня? – я неуверенно улыбнулась, заглядывая ей в глаза и ожидая потепления в них.

Стю не разочаровала. Ее нрав был легок, она редко обижалась и, как правило, ненадолго. Гай знал об этом, поэтому умело пользовался этим качеством, подзадоривая Стю и подшучивая над ней. Шутки, в основном, сводились к одной теме, которая более всего задевала девушку. Её рисунки. Стю была а́ртом, магом, умеющим воплощать рисунки в жизнь. Мало того, что это очень редкий дар, на ее голову пала еще и почти полная неспособность им пользоваться. Как она сама говорила, все дело в том, что боги не послали ей таланта к рисованию. Эта несуразность и смешила, и злила ее. «Как можно дать человеку в руки такой подарок и при этом не научить рисовать?» – ворчала она при каждом удобном случае.

Девушка заставила меня понервничать долгих несколько секунд, но все же улыбнулась и, наверное, впервые я увидела ее другими глазами. Она была очень даже привлекательной. Возможно, стоило немного отрастить волосы и собирать их в косу, чтобы не быть похожей на мальчишку. Светлая, чистая кожа и нежные зеленовато-серые глаза будут выглядеть совсем иначе, придавая женственности, а не выделяя лишь юность.

– А ты не пробовала носить платья? – вдруг, спросила я.

– Неа, – сказала Стю, доставая лист бумаги. – В долгих походах это неудобно.

– Знаю, – ответила я, непроизвольно хватаясь за подол собственного. – Вот бы и мне разжиться брюками и рубашкой.

Девушка меня уже не слышала, она сосредоточенно, слегка высунув кончик языка, рисовала что-то кусочком угля. Я решила вернуться на своё место. Ох, когда же у нее, наконец, получится? Мне нравилась ее настойчивость. Рано или поздно, усердие должно вознаграждаться!

–Что? Кирпич? Как это кирпич? – я обернулась. Перед ногами Стю и, правда, лежал серый кирпич. Хмурые брови недовольно сдвинулись. Листок с рисунком полетел прочь.

– А что ты хотела нарисовать? – поинтересовалась я.

– Хлеб! – возмущенно простонала она. – Ну, хлеб же …

Девушка отчаянно опрокинулась на одеяло и закрыла глаза руками. В этот момент я не знала, что мне делать, смеяться или же пожалеть ее.

– Не возьму больше в руки бумагу, вот увидишь, Кассия! Не возьму, так и знай! – сейчас она и впрямь была очень похожа на ребенка, обиженного, готового расплакаться.

Я подобрала листок и снова присела с ней рядом. Да, на хлеб не было похоже. Чего-то не хватало.

– Возможно, чтобы оживить этот рисунок, в него нужно добавить чуточку жизни? – осторожно спросила я. Мне бы не хотелось поучать её, но, может, смогу хоть чем-то помочь.

– Очень умно!– пробурчала Стю, голос приглушали ладони на лице. Некоторое время мы обе молчали, но потом она все же приподнялась на локтях и прищурила глаза. – Что ты имела в виду?

– Не знаю, как сказать, но может, стоит попробовать рисовать не от головы, а от сердца? Я, конечно, не маг, но может быть так, что дело не в умении рисовать, а в вере в себя?

– Вот именно, ты не маг! Откуда тебе знать, в чем тут дело? К тому же, никто так не верит в меня, как я сама в себя!

Девушка отобрала рисунок и отвернулась от меня, а я так и не поняла, что такого обидного сказала. Через несколько минут, Стю уже мирно спала, из чего я сделала вывод, что дежурю у огня вне очереди. Что ж, так мне и надо. Нечего влезать со своими советами. Когда-то давно мой учитель говорил мне: « Не делай людям добра, не получишь зла». И не то чтобы он имел в виду, что не нужно делать добро в принципе, речь шла о том, чтобы не проявлять доброй воли за спиной, без позволения того, кому помогаешь.

Еще два дня мы шли вдоль реки, чтобы отыскать место переправы. Стекающий с гор поток проносился со страшной скоростью, отбивая всякое желание приближаться к воде. Наше же движение замедлилось. Скользкие камни под ногами затрудняли ход. Природа становилась более пустынной, но на другой стороне реки нас ждали богатые разнообразием растительности земли. Я слышала, что Заэрон прекрасен именно весной. На предгорных лугах расцветают синие цветы, похожие на звездочки в небе, мама называла их ти́лусами. Если собрать лепестки, то из них можно приготовить прекрасный отвар от жара и боли, а если соединить с травой паву́к, то получится прекрасная мазь для заживления ран.

Мамины уроки, все ее знания, что она передала мне, навсегда останутся в голове. Они словно отпечатались в памяти навечно и всплывают именно тогда, когда нужно. Моя мама – Нила, была лучшей травницей королевства. Королева Марая очень ценила ее таланты и все время держала любимицу при себе. Благодаря расположению венценосной особы, мне было позволено обучаться у лучшего учителя Валеста. Не в одно время с принцем конечно, но Морган не жалел времени и для меня. О нем я всегда вспоминаю с благодарностью. Несмотря на сравнительную молодость, знания учителя казались неисчерпаемыми, а его покои во дворце настоящей сокровищницей. Сейчас в голове соединились рассказы мамы о травах этих мест и уроки Моргана. Думать об этом было приятно.

– Ты снова пыталась нарисовать что-то? – услышала я голос Гая и вздохнула. Снова будет цепляться к Стю, значит, ему стало скучно.

– А где ты берешь бумагу? – решила я вклиниться, чтобы предотвратить перепалку. – Такие белые листы не дешево стоят.

–О! Для меня это не проблема, – во все зубы улыбнулась девушка. – Хитрый Мос снабжает меня ею, в надежде, что рано или поздно я нарисую ему несметные богатства!

– Кто такой Хитрый Мос? – пришлось перепрыгнуть с одного большого камня на другой, поэтому голос прозвучал сдавленно.

– Это наш хозяин, если можно так сказать, – бросив взгляд на Стю, взял слово Гай. Странный это был взгляд. – Мос, что-то вроде негласного главы Шитаэлла. Он следит за порядком, дает работу и кров. Никто не жалуется на то, как он ведет дела. Мос щедрый и умеет быть благодарным.

Как-то, на мой взгляд, не вязалось то, что Гай сказал об этом человеке с его именем. Хотя, большая редкость, услышать от работника такую похвалу о своем хозяине. Уж я – то знаю.

– И чем вы занимаетесь у этого Моса? – осторожно спросила я.

– Да, всем помаленьку, – пожал плечами Гай и снова стрельнул глазами в Стю.

Внутри зародилась легкая, совсем крошечная тревога, но я вспомнила слова Кастора, что на этих двоих нет крови, и успокоилась. Мошенники они? Быть может, но мне-то что от этого? Меня обмануть какой им толк? Что с меня взять?

– Иногда ищем работников, – продолжила девушка, но как-то уже без былого задора, – выдаем плату за труд, собираем долги. То да сё, в общем. Главное, что нам щедро платят, и мы ни в чём не нуждаемся!

Я задумалась над ее словами. Было бы неплохо и мне найти такую работу. Гай и Стю выглядели довольными своей жизнью, кто не хотел бы так же?

Внезапно, делая очередной шаг, ноги сами собой подкосились, голова взорвалась болью, а в глазах возникло синее пламя. О, Боги! Что это? Чудной огонь полыхал в глазах, застилая все вокруг и вызывая слёзы.

– Кассия? – Гай взял меня за плечо, легонько тряхнул. – Что с тобой?

Этого еще не хватало. Огонь, да еще и синий! Чертовщина какая-то. Я схватилась за голову, боль понемногу утихала, но пламя не исчезало. Огромного труда стоило подняться снова на ноги. Мысли роились в голове оживлённым ульем, но ни одна из них не давала ответа, что со мной происходит. Синее пламя! Это то, что видел мой брат? О нем он говорил почти постоянно? Я попыталась успокоить участившееся дыхание и унять, колотящееся, как безумное сердце. Это видения моего брата, я здесь причём? Улей все еще жужжал, и я поняла, что это уже не мысли мои, а боль превратилась в ровный гул, настойчиво сверлящий мою несчастную голову.

– Тойтон! – вырвалось у меня.

Что если с ним что-то случилось? Но что? А вдруг он в беде? Вдруг ему грозит опасность? Он там совсем один, без кого-либо хорошо его знающего поблизости. Пламя стало угасать, медленно таять, снимая пелену с глаз. Что я наделала? Зачем отдала его? Это кара небесная?

– Мне нужно вернуться! – вскрикнула я. – Я должна вернуться в Сотуэр, а потом догнать монаха, который забрал моего брата!

Я все еще держалась за голову, наблюдая, как пламя уменьшается в моих глазах. После такого, устоять на одном месте оказалось очень трудно. Я ощутила такой прилив энергии, что готова была бегом добежать до плачущих лесов без остановки.

– Погоди, Кассия! Остановись! – Гай снова тряхнул меня за плечи. – Что это ты удумала?

Слезы побежали по щекам быстрее и превратились в рыдания. Я захотела вырваться из рук Гая, но он был достаточно силен, чтобы удержать меня.

– Что случилось? Что с тобой? – мягко спросила Стю.

– Не знаю, – это был честный ответ. – Что-то не так с братом. Я чувствую, что это связано с ним.

– Погоди, – девушка мягко оттеснила своего друга и заглянула в мое лицо. – Прислушайся к себе. Ты уверена, что твои тревоги связаны именно с ним?

Я впервые словно немного просветлела, и увидела наконец веснушчатое лицо перед собой.

– Ты не понимаешь, – да, я и не хотела объяснять подробно, – я чувствую, что мне не нужно идти дальше. Эта мысль словно огнем горит в голове! Это может быть связано лишь с Тоем!

– А вот тут я не уверен… – пробормотал Гай, и мы посмотрели на него.

Молодой мужчина застыл, глядя куда-то поверх наших голов. Он сглотнул, сжал руку на рукояти кинжала и сделал пару шагов вперед, заслоняя нас собой. Я обернулась, инстинктивно хватаясь за лук. К нам приближался небольшой отряд из десяти, может двенадцати человек. Мужчины, почти все крупные, с оружием.

– Это Брок? – едва шевелящимися губами, спросила Стю.

– Он самый, – процедил Гай.

– Мос расплатился с ним, как думаешь? – девушка цеплялась за рубашку мужчины, словно за спасительную трость.

– Надеюсь, что да…

– Нас убьют? – спросила я, чувствуя, как ноги задрожали.

– Нет, но могут хорошенько потрепать, – он успел договорить как раз перед тем, как отряд, очень похожих на разбойников людей, остановился прямо перед нами.

Грязные, усталые, довольно потасканные мужчины все равно выглядели устрашающе. На оружии, которого коснулся мой взгляд, остались бурые следы. Похоже кровь. Выделялся из них один, самый мощный, самый грозный, хоть и явно не самый старший. Его лицо было усыпано шрамами разных размеров, свежими ссадинами и покрыто густой щетиной. Глаза живые, умные, мутного голубого цвета. Один его рост вызывал дрожь и паническую икоту, что уж говорить об огромного размера ладонях, сжимавших увесистую дубину.

– Щенки Моса! – воскликнул он, разводя руки в стороны, словно бы для объятий, а потом, резко опуская их, чтобы опереться на дубину. – А это кто с вами? Судя по внешности новая шита?

Когда-то я уже слышала это слово, но никак не могла вспомнить его значения. На уровне ощущений поняла, что смысл его мне не понравится.

– Нет, – отрезал Гай. – Она просто идет в Заэрон. Нам по пути.

Как ни странно, Брок тут же потерял ко мне всякий интерес, что заметно расслабило мои пальцы, стискивающие лук.

– Ты знаешь, что твой хозяин крепко задолжал мне? – прищурил оба глаза разбойник.

– А мне что с того? – да, храбрости Гаю не занимать. Или дерзости?

– Ну, ты мог бы заплатить за него, – улыбнулся Брок. – Могу предложить работенку.

– И какую же? – сразу понятно, что вопрос был продиктован чистым любопытством.

– Могу использовать твою тощую задницу для чистки лошадей, мелкий ты гадёныш, – взрыв хохота за его спиной, заставил и самого Брока улыбнуться. – Ненавижу таких как ты – вертлявых ужей, которые пролезут в любую дыру ради своей выгоды.

– А ты сам-то не для своей выгоды грабишь на дорогах? – возмутилась Стю и я в конец опешила от всего, что тут происходило.

– Я делаю это открыто, девочка, – грозно сжал кулаки он, делая шаг к девушке.

Стю даже с места не сдвинулась. Что это за любовь такая, которая стирает грани между храбростью и глупостью? Инстинктивно, не до конца осознавая, что делаю, я выхватила первое попавшееся древко из колчана и натянула тетиву, прицелив наконечник прямо в широкий лоб Брока. Все вокруг замерли. Мне казалось, я смогла услышать каждое бьющееся над этими камнями сердце.

– Ей – ей, Кассия, – осторожно вклинился Гай. – Поостынь, подруга. Брок не обидит Стю, а со мной у него свои счеты. Тебе лучше не влезать.

Я медленно опустила лук, но стрелу убирать не торопилась.

– Правильно говоришь, стервец, – сквозь зубы процедил разбойник.– С тобой у меня свои счеты. Твоя насквозь лживая душонка изрядно надоела мне, поэтому в последний раз предупреждаю, оставь в покое моих сестер и их подруг. Еще раз услышу, что ты приближался к ним, расколю твою головешку, как орех!

Ответа со стороны Гая не последовало, они лишь сверлили друг друга взглядами, так словно вот-вот кинутся врукопашную. Надеюсь, Гаю хватит ума не ввязываться в бой с этим великаном, победитель очевиден.

– О чем ты думаешь, вообще? – Брок снова завёлся. Он был разъярён, но очень старательно сдерживался. Мужчина подошел ближе к Гаю, от чего разница в росте и телосложении стала ошеломительной, приподнял рукав его рубашки и крепко сжал запястье. – Стоит твоя паршивая работёнка того?

Брок приблизил руку Гая к его глазам, указывая на что-то, я присмотрелась. На коже моего нового друга были вырезаны какие-то буквы, прочитать не удалось. Стю опустила глаза. Что здесь происходит?

– Сможешь потом в глаза смотреть? – яростно сказал Брок, продолжая тыкать надписью в лицо Гая.

– Главное вообще в них посмотреть!

– Уверен? Будто не знаешь, о ком говоришь?! – и тут, в глазах Брока я разглядела не только гнев, но и боль, такую сильную, такую отчаянную, что даже мое сердце откликнулось.

– Не тебе меня судить! – негромко, но уверенно сказал Гай и стряхнул огромные пальцы со своей руки.

– Но и не мне оправдывать, – Брок сплюнул на землю в ноги Гаю и в сердцах отбросил дубину. Он провел руками по волнистым, наполовину седым волосам. Как странно, на вид ему едва-едва за тридцать, а голова, как у старца. Особенно это бросается в глаза от того, что другая половина волос черная, как вороново крыло.

– Что между ними произошло? – наблюдая за тем, как Брок борется со своей яростью, спросила я у Стю.

– Этого даже я не знаю, – девушка вздохнула горько. – Очевидно, что-то очень личное. Каждый раз начинается с Моса и его долгов, а потом оборачивается… – девушка не смогла подобрать нужного слова и просто указала рукой на мужчин, – этим.

– Из-за твоей глупости и опрометчивости, я готов придушить тебя на месте, мелкий ты поганец, – Брок снова приблизился к Гаю, – но Хитрый Мос крепко держит твою задницу в своих руках. Твой промысел слишком ценен для него и посему у нас договор о том, что ты ему нужен живым. Однако я не давал слова, что не потреплю тебя хорошенько, тем более за долги твоего хозяина. Мос поймёт!

От его ухмылки жутковато стало даже мне. Разбойник подошел к своей банде и шепнул что-то, что заставило их оскалиться. В считанные секунды они окружили нас, не дав возможности даже подготовиться к обороне. Прежде чем я успела хоть что-нибудь понять, глаза мои сомкнулись, и я потеряла сознание.

Приходить в себя было как-то странно. Голова казалась тяжелой, словно кровью налитой. Мышцы затекли и я дернулась. Щиколотки стягивала веревка, которая причиняла боль от каждого движения. Руки связаны за спиной, но не это самое страшное. Оказалось, я висела вниз головой, привязанная за ноги. Шум бушующего потока заставил жар прокатиться по всему телу, душа рухнула в пятки, хоть и было ей портив движения. Брызги воды то и дело попадали на лицо. Я немного извернулась и заставила себя посмотреть вниз.

– Вот чёрт! – сорвалось с губ, когда поняла, что самые худшие мои опасения оправдались.