Читать книгу Релив - Ксения Владимировна Полежаева - Страница 6

Так как все в «Релив» знали о помолвке своего хозяина с Ольгой, о её приходе Георгию не объявляли – она просто проходила в его кабинет. Открыв дверь, Ольга смело вошла в кабинет, остановившись на пороге. Георгий сидел за своим столом, и до появления Ольги рассматривал какие-то бумаги. При её появлении, он сгрёб все бумаги, вложил в папку, завязал шнурок на ней и поспешил спрятать её в ящик стола.

– О, прости, ты занят? – спросила Ольга, заметив, что Георгий поспешно спрятал бумаги.

– Нет, что ты, дорогая! Просто, гм… получил очередную рукопись романа от… гм… одного из писателей, и вот решил прочитать. – Сказал он, выходя из-за стола и подходя к Ольге.

– О! И кто же автор? Интересная книга будет? – спросила Ольга, сняв перчатки и протянув руку Георгию для поцелуя.

– Ты его не знаешь, милая, да и книга весьма посредственная. Думаю, что я откажу ему в публикации. Оленька, дорогая, – сказал Георгий, целуя протянутую ему нежную руку. – Как ты сегодня хороша! Но отчего у тебя руки такие холодные? Ты озябла?

– Да, на улице холодно!

– Садись поближе к огню, – сказал он и подвёл её к креслу, стоявшему перед камином. Усадив её в кресло, он поцеловал её в макушку.

Ольга купалась в его ласковых речах, прикосновениях и поцелуях почти ежедневно вот уже две недели, но ещё не успела привыкнуть к его нежному обращению.

– Я так рада тебя видеть! – ответила она ему и нежно улыбнулась. Глаза её сияли от радости.

– А я как раз сегодня собирался отвезти тебя в театр, – сказал он, присев на подлокотник кресла.

– О, это было бы прекрасно! Но я не могу! Моя новая подруга пригласила меня на два дня за город ещё не прошлой неделе. Я ведь говорила тебе, ты помнишь?

– Ах, да! Конечно! Я совсем забыл! Ну, в таком случае, может быть, пообедаем сейчас вместе?

– О, я с удовольствием. – Ответила Ольга, широко улыбнувшись и смущённо покраснев, когда Георгий обнял её, наклонившись к ней, и запечатлел на её губах лёгкий поцелуй.

– Только вот что, – сказал Георгий, – мне нужно срочно отлучиться по одному очень важному делу. Я буквально на пять минут. Подождёшь меня здесь?

– Да, конечно.

– Вот и славно. Я попрошу секретаря, чтобы он принес тебе горячий чай.

– Спасибо, Георгий!

Он быстро накинул на плечи плащ, одел цилиндр, взял свою трость с наконечником из слоновой кости, и ушёл, оставив Ольгу одну в кабинете.

Сидеть перед камином ей вовсе не хотелось и, оставшись одна, она от нечего делать решила рассмотреть книги в стеллажах. Здесь были уникальные тома старинных изданий – Георгий любил собирать уникальные книги. Здесь даже было несколько свитков таких древних, что она даже не решилась к ним прикоснуться, боясь их повредить. Она прогуливалась вдоль стен, рассматривала картину над каминной полкой (которая, как Ольга могла бы поклясться, наводила на неё тоску).

Через пару минут вошёл секретарь и молча поставил чашку с чаем на стол хозяина. Когда он ушёл, Ольга уселась в кресло Георгия. Ей казалось, что это массивное кожаное кресло ещё хранит тепло его тела. От этих ощущений у неё невольно побежали мурашки по спине. До их свадьбы оставалось чуть больше месяца, и она волновалась. Когда Георгий целовал её, то она совершенно теряла голову. Один его вид приводил её в трепет и глядя на него её охватывало желание.

Чтобы отвлечься, Ольга начала пить чай, и рассматривать бумаги, разложенные на столе Георгия ровными стопками – гроссбух, какие-то счета, записки, планы встреч с писателями и участие в выставках и прочее, прочее. Стол был очень большим, и с боков его располагались два ряда ящиков. Один из них был приоткрыт, и из него торчал уголок той самой папки, которую так поспешил убрать Георгий при её появлении. Желая получше заправить папку в ящик, Ольга приоткрыла его. Но папка оказалась полной бумаг, и не хотела влезать – листы были в полном беспорядке. Ольга вытащила папку из ящика, чтобы всё поправить и вернуть на место. Но едва её глаза скользнули по обложке папки, как пальцы её замерли. Это не была рукопись книги.

На папке ровным размашистым почерком Георгия было написано «Ольга Сапфирова. Эксперимент по Mortem-Zero(Nulla)». Она не понимала значения этих странных слов, однако кровь отхлынула от её лица. Дрожащими пальцами она развязала папку.

На первом листке она увидела какую-то схему – там были нарисованы точки, и линии, эти точки соединяющие. Заголовок гласил, что это – граф реальности. Точками были обозначены события, а линиями – переходы между событиями. Две из точек имели названия Zero и Mortem. Ольга провела пальцем по карандашному рисунку, пытаясь понять, что же это такое. Прочитав пояснения рядом со схемой ей стало ясно, что речь, по-видимому, идёт о человеческой жизни. То есть Zero – начало жизни, Mortem – окончание жизни. При этом каждая точка (то есть любое событие жизни) может иметь бесконечное количество связей с другими точками – то есть и бесконечное количество вариантов развития событий, последствий. То есть судьба человека может развиваться по бесконечному количеству сценариев!

После этой схемы, следовали листы, на которых были формулы, объясняющие, насколько смогла понять Ольга, процесс обратного перехода от одной точки графа до заданной. То есть если человечество привыкло к тому, что события развиваются прямолинейно (то есть нельзя вернуться в прошлое), то эти формулы доказывали, что возврат возможен. При чём речь шла не просто о возврате к предыдущему событию, а к событию заданному, и не важно, как давно оно произошло. Можно даже вернуться к точке Zero! Некоторые формулы были сокращены для удобства чтения и на полях были написаны пояснения, что всё это – лишь выдержки из общего научного обоснования. Затем шла запись о том, что впервые было решено соединить не просто точку Mortem с одним из предшествующих узлов, но пойти дальше. Судя по первой схеме, между графами реальности одного человека существует связь – точки его конца одной жизни и начала другой – взаимосвязаны. Это говорит о том, что, умирая, человеческая душа «переселяется» в любую подходящую оболочку и так начинается новый граф реальности. Суть же описываемого эксперимента заключается в том, что новый граф реальности был уничтожен, а человек возвращён сперва в точку Mortem, а затем уже и в некоторую точку N. Эта точка – некоторое событие, с вполне определённой датой, участниками, и вариантами развития событий. На отдельном листке Ольга вновь заметила почерк Георгия. Им было написано «точка возврата – вечер в доме графа Фон Штайна, в 1839 году».

«Странно» – подумала Ольга – «Этот вечер был совсем недавно! Я же сама была на нём!»

Далее следовало описание подробностей жизни некоей женщины, которую почему-то звали точно также, как и её саму – Ольгу. Она не могла поверить, что речь идёт именно о ней, так как события жизни, сухо изложенные в этом досье не походили на её собственную жизнь. Но вот что касается описания её детства, ранней юности – всё в точности соответствовало! Как такое могло быть!?

Ольге потребовалось не более пяти минут, чтобы изучить досье. Далее опять следовали листы с математическими расчётами, формулами, уравнениями. Затем шли записи графического изображения связи ключевых событий описанной в досье жизни. Ольга припомнила, что однажды Георгий ей что-то рассказывал о матрицах жизни, и о том, как многовариантна жизнь, и даже делал для наглядности несколько рисунков, но она тогда не предала его словам никакого значения. Она ничего не поняла из того, что он так старательно ей рассказывал. Но сейчас, взглянув на эти замысловатые схемы, изображающие огромные трёхмерные матрицы, на эти математические выкладки, на эти зачёркнутые старые и проведённые кроваво-красными чернилами новые пути, она начала что-то понимать… это была… её собственная жизнь! От осознания этого, Ольга едва не потеряла сознание. Она почувствовала, как к горлу подтупила дурнота. Но, взяв себя в руки, она решила прочитать дальше так много, как только успеет.

В записях речь шла о какой-то машине, и, как поняла Ольга – именно с её помощью и реализовалось управление графом реальности. «Машина времени!» – догадалась Ольга. В углу на листе была приписка – «Господин Азовцев, разрешите напомнить Вам о том, что запуск машины возможен только при наличии всех частей составного ключа. Одна часть хранится у меня, вторая – у Вас, а третья – у Вашего доверенного лица.» Здесь же был небольшой эскиз странного предмета, который, судя по тому, что состоял он из трёх частей, и был тем самым ключом, о котором говорилось в этой записи. Рядом с каждой из частей были подписи: «Георгий Ильич. Ф.Ф. Zero». Ольга внимательно рассмотрела изображение, и вдруг поняла, что ту часть ключа, у которой было написано имя Георгия, кажется ей знакомой! Но где она могла видеть её? Где!?

Мысли её сменяли друг друга с молниеносной скоростью. Она задрожала всем телом, на глазах выступили слёзы. Как безумная заходила она быстрыми шагами по кабинету, лихорадочно соображая, что же ей делать теперь, когда она об этом узнала. Она метнулась к столу. Папку она завязала и положила в ящик ровно так, как она и лежала до сих пор. Схватив листок бумаги и карандаш, она написала быстрым почерком:

«Георгий, дорогой!

Я вспомнила, что у меня сегодня примерка свадебного платья! Поэтому прости, но мне нужно бежать! А вечером я уезжаю с подругой за город – не забудь!

Целую, твоя Ольга»

Оставив записку на столе рядом с почти полной кружкой чая, она стремглав выбежала из кабинета. Поймав извозчика, она помчалась домой.