Читать книгу В объятиях его снов - Ксюра Невестина - Страница 2

Ничего на свете хуже не-е-ту… – помните старую песенку? Да-да, в ней мужик из бременских музыкантов пел, что на свете все-таки ничего нет лучше, но то – не про меня. Ольга Волкова в моем лице каждый будний день с понедельника по пятницу и по субботам просыпалась в полпятого утра, умывалась, одевалась и бежала на междугородний автобус, чтобы успеть в универ к восьми часам и тридцати минутам утра.

Первый год был адом, второй оказался попроще, а как пролетел третий, я и вовсе не заметила. На четвертом курсе везение кончилось, а отсутствие романтических отношений аж с девятого класса сказывалось в крайне жесткой форме. Мне начали сниться сны с чисто «немецким» содержанием. (И почему мне не снились платонические свиданки, мм?) Пускай бы снились, если бы ко всему прочему я не озвучивала их содержание вплоть до самого тихого стона.

Именно на четвертом курсе родной деканат осчастливил меня, вдруг найдя местечко в общежитии, от которого я была вынуждена отказаться. Как жить в одной комнате с несколькими соседками, если по ночам устраиваешь феерические концерты? А как могло быть хорошо, если мне хотя бы последние два года не пришлось вставать спозаранку! Как только представляла чудесное пробуждение не в полпятого утра, а в полвосьмого… аж слезы на глазах выступали да по щекам скатывались! Поспать подольше – райское наслаждение!

Но сегодня я умудрилась беспечно проспать, добивая оформление курсовой работы «все по ГОСТу», и сейчас вынуждена не бежать, а лететь в сторону трансагентства. Рейс на шесть утра всегда (кроме летнего сезона отпусков) самый ходовой, включая субботу и воскресенье, но народа на остановке не толпилось. На часах, к моему крайнему разочарованию, значилось «шесть-ноль-четыре», и потому остановка пустовала. Автобус ушел, даже не помахав задком на прощание перед тем, как свернуть влево, уходя на вторую посадочную остановку на другом конце города. Даже ни одного такси у входа в трансагентство не приютилось, а потому успеть туда мне не светило.

Стоило давно выкинуть на помойку древнюю, как мир, игровую приставку sega. Если бы не она, то повторное оформление курсовой работы не растянулось почти на всю ночь, подпортив только вечер. Но нет! Разве я могла отложить в сторону «Легенду воина-мага» ради какого то-там курсака, который сдала в прошлом семестре, и на сегодняшний день он не грозился срезать мне стипендию? Конечно же нет! И, как любой нормальный студент, заявляю: уж лучше бы легла спать пораньше!

«Между мной и универом кило-метров шесть-де-сят», – мысленно пропела я и поплелась в кассу, чтобы получить еще одну порцию разочарований. Между городами автобусы ходили с разницей в сорок минут, и полноватая дама соизволила сообщить, что на ближайшие два рейса все билеты раскуплены. Чего и следовало ожидать. Я б еще двадцать минут постояла и тогда пошла спрашивать про билет. Смогла только шестичасовой сдать и сесть на скамью ожидания. Вдруг кто сдавать придет или попутка отыщется?

Безбожно клонило в сон, и мне пришлось заскочить в привокзальный буфет и затариться тремя одноразовыми стаканчиками кофе. Продавщица покрутила пальцем у виска, сопоставив быстрорастворимый кофе «три-в-одном» и черные круги под глазами, которые даже тональник с консилером скрыть не смогли. Притом вчерашний тональник и сегодняшний консилер на скорую руку. Из-за ограниченности во времени даже накраситься нормально не успела.

Третья порция кофе закончилась быстрее, чем я сумела заметить окончание первой и второй. Перед глазами, как наяву, появились накачанные руки мужчины-любовника из сна с вязью темно-бежевой татуировки, опоясывающей правый бицепс. Прямые светлые волосы, как у металлиста, достигали груди.

Мужчина из сна, как мужчина из киноролика длительностью не более двадцати минут, исключительно в спальной комнате с желто-золотыми обоями сначала обнимал меня, невинно лаская руками талию, бедра, грудь. Он целовал шею, плечи, окутывая нежностью и чувственной страстью. Изнемогая, я что-то тихо шептала, гладя его руки и, поворачивая шею назад, целовала все, до чего могла дотянуться.

Похожая, как на бицепсе, вязь оплетала тазовую зону над пахом и укутывала значительную часть спины. Каждый раз, как выпадала возможность, я пробегала пальчиками по округлым линиям татуировок, практически сливавшихся с естественным оттенком кожи… Голова стукнулась о стол, опрокинулись пустые пластиковые стаканчики, и я очнулась.

Никакого мужчины из сна, естественно, рядом не было. Я сидела на белом пластиковом стуле, сжимала в руке одноразовый прозрачный стаканчик и чувствовала на себе не ласковые руки и страстные губы, а презрительный взгляд продавщицы буфета. Впрочем, я старалась не замечать завистников, не сумевших поступить на бюджет. Я-то пять лет отмучаюсь и работать пойду, буду зарплату хорошую получать, а она уже мучилась за сущие гроши.

Протерев заспанные глаза кулаком, очухалась и, бросив стаканчик к двум «друзьям», сунулась в сумку за косметичкой. На кулаке остался знатный отпечаток туши, и что осталось на глазах, я знать не хотела, но исправлять приходилось. Слава богу, все оказалось не так страшно, а в сумке помимо всякой всячины нашлась упаковка влажных салфеток. Справиться с неводостойким макияжем не первой свежести они смогли, притом более чем успешно. Затем стряхнула три пустых одноразовых стаканчика из-под кофе в урну.

– Машина в ..! – запричитал некто мужским голосом, и я, обернувшись, подскочила, услышав привычный зов водителя попутки. Парень, по виду студент-старшекурсник, поигрывал ключами, подбрасывая их в воздух и, поймав, сжимал в ладони. – Ольга? – спросил он. – Поехали!

Парня я не узнала и могла поклясться, видела его впервые. Но он знал меня, назвал мое имя, а значит точно студент одного со мной университета. А могло случиться и такое, что мы зачислены на одну кафедру. Не теряя времени даром, я подбежала к парню, кивнула, подтверждая, что поеду, и последовала за ним к выходу из здания трансагентства. Время не успело улететь далеко, и на машине оставался весьма реальный шанс добраться до универа вовремя.

Спрашивать имя парня стыдно. Если уж он знал мое, то и я должна была. Теоретически. Но я даже не помнила, чтобы хоть раз сталкивалась с ним. В студенческих пьянках я ни разу не участвовала (больше из-за непереносимости горького вкуса алкоголя, нежели из-за омерзительного междугороднего сообщения), а потому забыть парня с пепельными (весьма экстравагантным цветом, я бы сказала!) волосами забыть не смогла бы ни за что на свете.

На улице нас ждала Черная Молния – старенькая Волга, выкрашенная в черный цвет. «Зато не в кредит», подумала и приготовилась подмерзать в машине точно также, как и в рейсовом автобусе. В таких машинах кондер работает на «итак сойдет», но лучше ехать в плохой машине, чем тоже не очень хорошо сидеть в пластиковом стуле буфета или на деревянной лавке в зале ожидания. Лето давно закончилось, осень в самом разгаре, и она радовала не только рыже-золотой одежкой деревьев и листопадами, но и первыми заморозками. Поплотнее укутавшись в короткую куртку с синтепоновой подкладкой, я села в салон и не обнаружила ремня безопасности.

«Окей, док. Едем до первого гаишника». Впрочем, моего случайного водителя отсутствие ремней безопасности не смущало, ведь ему самому пристегиваться банально нечем. Если мне не изменяла память, то ближайший пост как раз по пути из города, и шанс, что сегодня служебная машина на прежнем месте отсутствовала, невероятно мал. Доехать только до КПП не хотелось. Тогда уж пусть довезет до микрорайона, то есть до второй междугородней остановки. Там сяду на частную маршрутку, рейсы которой каждые сорок минут, и также быстро доберусь до места назначения.

Машина завелась без проблем, пока я копалась в сумке в поисках кошелька. Рассчитывать на халявную поездку не стоило, так что распрощаться с возвращенным кассиром стольником я приготовилась, как услышала «машина в». Кошелек нашелся в тот момент, как машина газанула вперед. Он выпал из моей руки, сумка тоже перевернулась, вывалив содержимое на автомобильный коврик стандартной черной расцветки. Я испуганно схватилась за поручень над дверью и за спинку водительского кресла. Остановите, я сойду! Я жить хочу! Вот ни разу интуиция меня не подводила! Один минус – она подавала голос слишком поздно.

У меня перехватило дыхание, дар речи пропал, а парень меланхолично вглядывался куда-то вдаль и практически не управлял, сложив руки в замок на руле. За те сорок секунд, что мы выезжали на трассу, огибающую городское озеро, я успела перебрать все свои студенческие грехи, даже самые мелкие: будь то отказала списать контрольную по алгебре на первом курсе или поставила маленькое кофейное пятнышко в углу чужой лекционной тетради. Грехи побольше находились с небольшим трудом: вспоминать скачанные с интернета решения задач по физике (когда мои одногруппники платили за них сторонним решателям) и курсовые, написанные по чужому примеру с подстановкой своих данных, не хотелось.

Спидометр зашкаливал под максимальные двести сорок, я кричала немедленно остановиться, а парень повернулся ко мне и недоуменно заморгал, как безмозглая «уточка»! Он не следил за дорогой, машину трясло и подбрасывало на каждой дорожной неровности. Я поклялась жизнью, что больше никогда не сяду в машину к незнакомцу. Никаких попуток и такси. Лучше сама права получу и буду ездить на черепашьей сороковушке. Хотя про «сама» – это я перегнула палку. Где взять деньги на машину, если ты студент, а родители до сих пор расплачиваются за ипотеку?

«Только бы он никого не сбил» – чуть не расплакавшись, я закрыла глаза, забыв, что на трассе пешеходных переходов и светофоров не было, а дорожка по боку трассы поздней осенью непопулярна у велосипедистов. За ней шла кромка озера, и любительские навыки плавания при аварии не спасут. Только бы живой выбраться на твердую землю! Несчастную машину тюлюпало из стороны в сторону, я уже была готова выпрыгнуть из нее на полном ходу, но страх переломать руки-ноги удерживал от необдуманных действий. Пропущенный завтрак сыграл на руку: рвать нечем!

– Сразу видно, огненная, – авторитетно заявил парень. – Только среди ваших труханы обнаруживаются.

– Следи за дорогой, придурок! – закричала я, и машина вильнула в сторону.

– Какая еще дорога?!

«Что он только что сказал?» Боязливо приоткрыв один глаз, я ахнула. Дороги, действительно, не было. Только хмурое небесное полотно с недосягаемыми серыми облаками вокруг. Я закрыла лицо руками. Мы уже врезались в одно из деревьев, что рядами стояли между велодорожкой и крутым берегом? Перевернулись на обочине под пригорком железной дороги? Или вышли на встречку и поцеловались с ауди или жигуленком? Или?.. Как много «или» перебрал мозг, прежде чем остановиться и передохну́ть, а то и передо́хнуть.

Боже, дай мне силы очнуться и позвонить в скорую! Но мечтам моим сбыться не дано: погода портилась, тучи сгущались и темнели, вдали грохотал гром. Я попыталась сползти под сиденье и нащупать смартфон, но парень подтянул меня за шкирку обратно на сидение и вытащил из бардачка тоненький пластиковый конверт для хранения документов альбомного формата.

– Читай! – сказал парень, хлопнув конвертом мне по груди. – И подписаться не забудь. Я совсем забыл. Надо было до вылета подсунуть. Если бы ты не опоздала…

…то я бы села в автобус!

Тем не менее, желтый конверт я раскрыла и вытащила оттуда стопку листов примерно в двадцать штук. В верхнем колонтитуле вырисовывалась неадекватная надпись: «Образовательное Магическое Содружество Огненная Академия». На этом месте я положила конверт и стопку листов на колени и взглянула в зеркало заднего вида. Мое лицо от страха побелело, едва не посинев, темные волосы растрепались и глаза красные от ночного бдения. Если это сон, то парень слева от меня…

Медленно, как в третьесортном ужастике, повернула голову влево и спокойно выдохнула: он полностью одет, и ширинка не топорщилась. Для эротического сна завязка слишком длинная, только если у этого парня нет цели привезти меня к «хозяину». Нет-нет, будь это сон, то основные действия уже давно начались. Других – нормальных – снов вот уж как целый год у меня не бывало. Но тогда что происходило со мной? Новая разновидность сна? Или… реальность? Нет-нет, реальностью это быть не могло ни в коем случае! Только если меня слегка глючит. Или не слегка…

– Прочитала? Подписывай! – посоветовал парень. – Эх, знала бы ты, какую честь тебе оказали! Не каждую иномирянку в академию приглашают.

И почему я не оказалась этой «не каждой»? Жила себе спокойно, сдала бы сегодня прошлогодний курсовой, который в деканате через шредер пропустила ассистентка со психа перед увольнением. А сейчас проходила аттестация универа. Оттого мне, как и еще нескольким студентам, пришлось заново распечатывать курсовой и заверять у доцента. У страшно принципиального доцента, который никогда ничего просто так не подписывал. Не меньшей трагедией вырисовывался норматив по скакалке всего через два часа. Физручка обещала, что после сдачи норматива отпустит нас на все четыре стороны. Последний семестр с физкультурой! Радость-счастье покончить с физрой преждевременно!

Меня подначивало спросить у парня, все ли хорошо у него с головой? Но облака за окном говорили, что с головой плохо у меня. Договор на возмездное оказание образовательных услуг у меня в руках, существование которого в реальном мире весьма сомнительно, добавлял масла в огонь. Мы все-таки разбились. Только бы меня в больнице откачали! Помирать вот так, в автомобильной аварии из-за того, что проспала и не успела вовремя добежать до автобуса… Обидно, черт возьми! Не для того я четвертый год впахиваю, как проклятая, в универе, чтобы в один момент потерять все.

– Почему не подписываешь? – удивился парень и размял плечи. – Там все элементарно просто.

– Особенно пункт про оплату, – фыркнув, я ткнула пальцем в середину шестнадцатого листа. – А сейчас я учусь на бюджете. Я, по-твоему, дура?

– А что ты хотела? – передразнил парень. – Элитное образование дешевым не бывает. Бесплатным и подавно.

Я вообще ничего не хотела, кроме как вовремя явиться на физкультуру. К небу за окном с полетом в волге немного пообвыкла: никогда не думала, что, хотя бы во сне, смогу почувствовать на себе, что значит «ехать» в Черной Молнии. Со временем машину перестало дергать из одной стороны в другую (а то и верх-вниз), и путь стал намного легче и комфортнее. В течение путешествия от начала и до самого конца с подозрением поглядывала на парня, нервируя его. Его состояние легко отследить по частоте постукивания кончиков пальцев по рулю.

– Нет-нет, что ты, – засмущавшись, я отвернулась. Не могла сказать, что от сна ждала именно то, что получала на протяжении года. – Лучше верни меня туда, где взял. И как можно скорее. У меня, между прочим, сдача нормативов на носу.

– Чтобы потом моему куратору влетело? – усмехнулся парень и как крутанул рулем влево. Я замерла, зажмурилась и схватилась за поручни. Пронесло. – С удовольствием. Только потом влетит мне, и это будет уже не так весело. Воздушная академия всегда выполняет взятые на себя обязательства!

– Воздушная академия? – уцепившись за непонятную фразу, под шумок объяснений запихала листы обратно в конверт не подписанными. – Ты имеешь в виду военно-воздушную академию Жуковского?

В ВВС грезил попасть один из моих школьных одноклассников, с которым я была вынуждена уживаться за одной партой последние два года перед ЕГЭ. Хотя… о чем это я брежу? Волга только в «Черной молнии» полетит, но никак в реальной жизни! Мы точно разбились. Только бы ничего серьезного. Родители не потянут несколько серьезных операций и длительного лечения. Как с ипотекой потом кредит отдавать? Уж российские проценты не чета тем же корейским, где семь – это «а не оборзели ли вы часом?»

– Нет, – уверенно не согласился парень. – В военной академии воздушники, огневики, землянники и водники с духами учатся вместе. Только на разных факультетах. На гражданке пять стихий разделены по пяти академиям. Конечно, каждый мужчина проходит четырехсотдневное обучение в военной академии, но мне туда только в следующем году. Или уже в этом? Надо будет расписание глянуть.

Оштрафовать того, кто выдал парню водительские права! Небеса посветлели, и гнев в душе постепенно стихал, заменяясь чувством безрадостной обреченности. Раз меня так глючило и не спешило отпускать, то дело совсем плохо. Черная Молния пошла на снижение, и под облаками простиралась терракотовая Огненная Академия, которой грозились и парень, и договор возмездного оказания образовательных услуг, оценивший себя в незнакомой валюте.

Сверху терракотовый замок больше всего походил на звезду: он состоял из пяти высоких сооружений, которые соединялись между собой исключительно практически незаметными с высоты небес тропинками. Вокруг замок охватывало три уровня стен с небольшими промежутками между ними. Настоящий средневековый замок, а не образовательное учреждение! Да и много ли средневековых замков я видела в живую, а не на картинках в интернете и в европейских кинолентах, если в моем городе нет ни одного дворца?

Шутка ли, но чем ближе мы подлетали к академии, тем большее возбуждение охватывало меня. Началось! Все, как в небезызвестном кино: завязка, развитие действия и развязка. Только завязка отчего-то растянулась практически на полтора часа. С чем связана задержка, я не знала и знать не хотела. Я могла уснуть на лавке в зале ожидания, не выдержав бессонной ночи. Меня могли обчистить, ведь камер слежения в трансагентстве не было. Я могла уснуть на переднем сидении волги, что казалось мне самым разумным и реалистичным вариантом. Уснула еще до того, как «Черная Молния» начала набирать катастрофические обороты до зашкаливающего спидометра.

Мы медленно спускались к земле, и я радовалась, как ребенок. Не предстоящему походу в школу магии и волшебства, естественно, а тому моменту, когда наконец выйду из проклятой машины. А вдруг ведение рассеется, и парень-водитель потребует сотку за проезд. О, это было бы потрясающе! С удовольствием ни с чем не сравнимым отдам злополучный стольник и распрощаюсь с седым парнем и его волгой раз и навсегда. Но не повезло.

Зато какое счастье объяло порочную душу, наконец ступившую на твердую землю! Машина приземлилась, заглох мотор, и я, рванув ручку двери, сиганула на пожухлую осеннюю траву. Запнулась о бортик, естественно, покачнулась и угодила лицом в ворох желтых и рыже-коричневых листьев. Если бы парень рассмеялся, я бы его придушила.

От листьев, прилипших к губной помаде, избавилась в два счета. На счет три издохла от жары в синтепоновой куртке и вынужденно сняла ее. Затем встала на ноги, отряхнула земляной песок с утепленных джинсов и обернулась. Парень с недоумением во взгляде смотрел на меня, привалившись к машине и положив локоть на ее крышу. Я еще раз отряхнулась, откинула волнистые волосы за спину, чтобы не липли к неудачно купленному блеску для губ и вернула взгляд.

Рубашка, джинсы, кроссовки – кроме цвета волос сероглазый парень ничем не отличался от любого другого студента-старшекурсника, но чем-то он меня пугал. Не столько неадекватной манерой вождения (слава богу, он остановился, и я наконец покинула «комфортный салон» Черной Молнии), сколько взглядом и поведением. Казалось, сама его суть не соответствовала внешнему виду и действиям.

А если?… А если я попала в религиозную секту? Тогда как мне спастись и вернуться домой? Как живой ноги унести? Еще и этот безымянный парень… привез меня оно самое знает куда и… Чего он ждал? Я оглянулась еще раз, снова осмотрела парня с макушки до пят и перевела взгляд на волгу. Только тогда до меня наконец дошло: передняя дверца Черной Молнии открыта, а на автомобильном коврике разбросаны мои вещи и сумка.

Сев на переднее пассажирское сиденье полубоком, сунула голову и руки под бардачок. Кошелек, косметичка, очки для дали, влажные салфетки две упаковки, бутылочка кефира на триста тридцать миллилитров. Ключи от квартиры зацепились за краешек коврика кольцом, пенал раскрылся, рассыпав гелевые ручки. Пол-литра воды вовсе забыла, не успев налить, умываясь-одеваясь впопыхах. И купленная для тренировок перед сдачей норматива хлесткая скакалка.

– Все забрала? – уточнил парень, склонив голову на бок и скрестив руки под грудью. – Выходи и пойдем к ректору. Только договор не забудь.

Желтый конверт не забыла, хотя подобная мысль проскакивала. Даже если будут принуждать, ни за что не подпишу договор. Сколько сериалов начиналось с попадания несчастной девушки в долговое рабство? Миллион и еще тысяча! Если хоть был один шанс, пускай из миллиарда, что я на самом деле полтора часа летела в Черной Молнии и сейчас находилась на территории некоторого «ОМС», то… у меня скакалка. Не убью, но покалечу!

Звук бьющихся о скалы волн узнала сразу и огляделась. На морях-океанах никогда не бывала: самые драматичные сцены, выжимавшие скупую «мужскую» слезу, снимались только на фоне водной тревоги. Со стороны подлета простирался бирюзовый океан. Казалось, будто он омывал территорию терракотового замка со всех сторон. Ужасаясь, не могла отделаться от ощущения, что мы прилетели на отдаленный остров.

На каком именно острове мы оказались? В мире их множество: если не тысячи, то несколько сотен точно имелось в наличии и «под заказ» целая Атлантида. Попытка пошутить провалилась даже в собственных мыслях – к сожалению, чувство юмора у меня было каким-то однобоким, а потому смеялась я не то чтобы часто. Разве что раз-два перепадало прослушать удачный номер на юмор.fm, и то это статистика за последние три года.

Перекинув сумку через плечо, взяла куртку под мышку и приблизилась к обрыву. Под ногами скрипели сухие листья, на которые я не глядя наступала. Далеко-далеко внизу сокрушались беснующиеся волны, накатываясь на скалы белыми барашками морской пены. Над морем я не увидела ни одной птицы, сколько бы не вглядывалась в редкие белоснежные и пушистые облака. Идиллия… почти что. И связь, как назло, не ловила. Отключив ставший бесполезным смартфон, вернулась к парню.

– Назад меня никто возвращать не собирается? – ответ ясен с самого начала, но парень все равно кивнул, и я добавила. – Будут держать в академии пока не надоест?

– Только если не пройдешь испытание наличие дара, – он закрыл машину, щелкнул по брелку сигнализации, и небольшой смерч утянул машину внутрь брелка.

Воздушная… магия? Все произошло настолько быстро, что я не успела среагировать: вот была черная волга, а в следующую секунду ее и след простыл! Представляю, сколько парень машин угнать может, воспользовавшись своим чудесным фокусом. Разбогатеет! Только бы он не имел никакого отношения к бандитам. Мне становилось страшновато, что в терракотовой «академии» учат не обращению с огнем, а с донорскими органами.

Отступив на шаг, сдержала испуганную ухмылку. До сих пор не верилось, что нечто подобное могло действительно происходить наяву, а не во сне. Для сна сюжет слишком невинный и не дотягивал ни до одного из пунктов, что бы я хотела получить в реальности. О полете в Черной Молнии не думала (как-то слегка побаиваюсь высоты и самолетов), оказаться в магической академии без права выбора – тоже не предел мечтаний четверокурсницы…

…но и разлечься на прозекторском столе подпольного хирурга, батрачившего на нелегальных продавцов органов, тоже не «мечта поэта» и даже не «американская мечта».

– Не отставай, – окликнул парень. – Еще заплутаешь с непривычки и потеряешься. Искать тебя потом не буду.

Оставаться одной на увядающем осеннем берегу не хотелось. Пришлось прибавить скорость и догонять успевшего уйти далеко вперед парня. Всего-то нужно провалить проверку наличия дара, и меня вернут домой! А вернут ли? Столько сил потрачено, включая договоренность с другой академией, и в пустую. А не сбросят меня на скалы, разочаровавшись? Или заставят отрабатывать затраченные средства каким-нибудь нелицеприятным способом? Подсунут выполнять черную работу, и тогда планы получить высокооплачиваемую должность закончатся пунктом «рабство».

– Запомни, магам других конфессий на территории чуждой их стихии академии запрещено разговаривать, – сообщил парень. – Поэтому, если хочешь меня о чем-то спросить, то задавай вопросы сейчас. Об Огненной Академии узнаешь от секретаря, помощника ректора, куратора или лидера группы.

Парень быстро шел, его шаг длиннее моего раза в два – мне приходилось семенить, время от времени переходя на бег. Кроме вопроса о надобности похищения, других не обнаруживалось. Голова будто опустела, и вещи мешали идти. Сумка, как обычно, слишком тяжелая и отдавливала до онемения плечо, а куртка объемистая и постоянно норовила вырваться из-под мышки.

– Где мы? В моем крае точно никаких магических заведений нет.

– Ты разве не заметила? Мы прошли через межмирный портал, – для объяснений парень остановился и повернулся лицом. – Не знаю, кто ты такая, раз ради тебя Огненная Академия пошла на такие траты и нарушение секретности. Могу только сказать… – вдруг он замолк и нахмурился, – если у тебя в нашем мире нет богатых родственников или других покровителей, то вне академии тебе не выжить. Ты кажешься неплохой девчонкой, поэтому… лучше тебе пройти испытание и оказаться круто одаренной. Иначе траты на открытие портала никогда не покрыть.

Что? Нет, не так. Вот так: что?!! Прошиб холодный пот, и куртка выскользнула из рук. Очнулась только тогда, когда рухнула сумка и отдавила ногу. Шутки кончились, и жуткое подозрение об автоаварии больше не выглядело правдивым. Развернувшийся передо мной терракотовый замок выглядел более реальным, чем привычный мир. Я действительно находилась на пороге настоящей магической академии? Во мне, видимо, обнаружили дар высокого потенциала, раз привели сюда. Но почему только сейчас, а не раньше? Или моя магия должна вот-вот проснуться? Раньше-то ничего подобного в себе не замечала.

Меня похитили, принудили подписать кабальный договор (пока не подписанный, к слову, в части об оплате указана незнакомая мне валюта, из-за чего определить реальную стоимость «элитного» обучения мне не под силу)… После окончания планировали отправить на «рудники», чтобы я могла выплачивать долг за открытие портала? Кто просил Огненную Академию принимать столь дорогостоящие меры ради неизвестно кого? Уж точно не я!

– И как называется этот мир? – подняв куртку и сумку, обогнала парня и шла перед ним спиной вперед, чтобы шибко не разгонялся.

– Никак. А должен? Межмирные порталы слишком дороги, чтобы ими пользоваться, – парень пожал плечами и снова засунул руки в карманы белых брюк. – Раз никто не путешествует между мирами, то и обзывать их не имеет смысла. А как называется твой мир?

Мой же вопрос ввел в тупик. Как назывался мир, в котором родилась и выросла, кроме как просто «мир»? Называть иномирцу страну или город бессмысленно, а Земля – это планета, а не мир. В раздумьях не заметила, как врезалась в гигантские, примерно в двадцать метров в высоту, врата. Ни разу в жизни не видела ничего подобного. Колоссальная дверь высилась надо мной, и я не видела, где находилась ее верхняя балка. Невероятно!

Парень взял меня за руку и отвел метра на четыре назад, чтобы врата, открываясь, не сшибли с ног. Две створки медленно и без скрипа отворялись, будто внутри меня, как центрального персонажа истории, ожидало нечто невообразимое: будь то что-то хорошее или нечто ужасное. Я вглядывалась в темноту, пока врата отворялись, но ничего не могла разглядеть. Только чернильная тьма, как в подвальной подсобке, в которой перегорела лампочка.

– Последний вопрос, – предложил он. – Это все, чем я могу тебе помочь.

Последний вопрос… – повторила мысленно и застопорилась. Что можно было спросить настолько важное, что поможет мне в ближайшем будущем не навлечь на себя проблем? Раз парень – студент воздушной академии и таким, как он, даже разговаривать запрещено на территории огненной академии, то вряд ли он способен дать по-настоящему ценный совет. Так что же делать? Какой вопрос задать? Оттягивать шанс до следующего раза смысла нет: не факт что мы когда-нибудь еще раз встретимся с ним.

– Что мне делать, если дара нет? Куда идти? – пожалуй, это самое главное из того, что меня сейчас волновало.

Слова о провале на испытании показались слишком мутными, только потому вопрос ближайшего будущего встал ребром. Разве было что-то более важное, чем страх остаться без крыши над головой и без еды? И как принудят расплачиваться, если не оправдаю ожиданий? Раз порталы настолько дороги, что ни у кого из богатых не возникало поживиться за счет иного обезмаженного, как мой, мира… то мне реально страшно за свою жизнь, если вдруг что-то пойдет не так.

– Просить, чтобы оставили в академии. Соглашаться на любую, даже самую черную работу. Лучше быть содержанкой в академии, чем на улице. В академии будешь жить в тепле и сытой. На улице получишь ту же «работу», только бесплатно, холодно, голодно и не факт, что выживешь после побоев. Бездомных нищенок не привечают.

Ошалев от откровений, подтянула к груди сумку и куртку. Что он имел в виду под словом «содержанка»? То же, что в нашем мире? Или что-то другое? Задавая вопрос, интересовалась порядком действий, если окажусь на улице. По ответу складывалось, что лучше на улице не оказываться. А как? Во мне сроду никакой магии не было! Только маму папины коллеги ведьмой звали. Неудивительно! Мама – женщина красивая, боевая и крайне ревнивая. Не только папиным фанаткам фингал под глазом поставит, но и своим поклонникам руки оторвет.

Рыжая зеленоглазая ведьма в лице Майи Волковой (в девичестве Дориной) пугала даже мою классную руководительницу – строгую даму в годах коммунистической закалки. Стоило ли упоминать, что мама только один раз приходила на родительское собрание, а школьные поборы в «фонд класса» и «фонд школы» передавала исключительно через меня? Классная руководительница, конечно, пыталась вызвать в школу отца, только мама во времена моих школьных лет и по совместительству ее занятости в сфере домохозяйства, мужа к «поклоннице» ревниво не отпускала. А то, что «поклонница» давно преклонного возраста, ее не волновало.

– А если окажусь на улице?! – мурашки неприятного предчувствия превратились в заметную дрожь. – Что мне тогда делать?

– Я не знаю, – пожал плечами парень. – Воздушная академия на другом конце страны. Это довольно далеко отсюда. Здесь у меня нет ни друзей, ни знакомых. Посоветовать ничего не могу. Прости.

Чего хотела? Парень не стал бы дергаться для помощи незнакомой девушке. Я для него никто, никем останусь, как только перешагну черту между академией и вратами. Нет ничего хуже неизвестности, и сегодняшнее опоздание на автобус стало роковым. Не первое же опоздание! Так почему именно сегодня я не осталась дома? Сказалась бы больной, и физручка бы не возмущалась: она несколько раз спрашивала о моем здоровье. Когда спишь по два-четыре часа в сутки или даже за несколько дней, то чернота под глазами становится закадычной подружкой, которую не каждый консилер способен спрятать.

Тихий шум раскрытия фэнтезийного туннеля, и врата с киношным скрипом отворились перед нами, замерев. Внутри ничего не разглядеть из-за сгустившейся тьмы, какой не бывало даже в комнате ночью: то уличный фонарь светил, просвечивая в пазах полотна ролштор со стопроцентной светонепроницаемостью, то звезды вдруг особенно ярки. Парень занес ногу, делая шаг, и опустил ее, отступая. Из туннеля доносился периодический стук, похожий на удар старческой трости, и отзывался глухим эхом.

Сначала на свету появился конец трости и только за ним встречающий. Сглотнув, неосознанно сделала шаг назад: беспомощным старичок в модном в нашем мире сюртуке отнюдь не выглядел. Скорее устрашающим дедушкой-садоводом, которому мелкое хулиганье вишню и яблоню ободрало. Видела одного такого с ружьем наперевес. Как выстрелит в холостую, в ушах долго «вакуум». Меня до сих пор передергивало, когда получала приглашения на шашлыки в загородный домик или в сад. Не дай бог столкнуться с таким лицом к лицу!

– Новенькая, – прошуршал привратник и снова стукнул тростью. – Идем за мной. Мальчишка свободен.

Вздрогнув, оглянулась на парня. Скука с его лица спала, заменившись опасением. Нервозность передалась мне. А как не занервничать, когда жуткий старик в сюртуке концом трости тыкает сначала тебе в грудь, а потом твоему похитителю? Парень склонил голову, будто поклонившись, и развернулся. Он уходил, оставлял меня с жутким стариком и даже не попрощался. Он мне ничего не должен. Хоть предупредил о явных проблемах, и то славно.

Дедушка лет восьмидесяти с короткой бородкой, пышными усами и огромной залысиной во всю макушку. Прямой нос с непропорционально широкими крыльями отбирал на себя внимания от хмурого лица и маленьких бледных глазок с нависшими над ними и разросшимися бровями. Если бы на нем был не модный сюртук, а деревенские шмотки, то ни за что бы не отличила от настоящего сельского пастуха.

Привратник не ждал. Он молча обернулся, и периодичный стук его трости вновь оглушил, отдаваясь эхом. Поспешив за стариком, подтянула к груди вещи, чтобы ненароком не уронить. Ждать меня никто не будет, и перспектива остаться в темноте одной не прельщала. Стоило только углубиться в туннель на метр, как ворота за спиной закрылись, глухо треснув по пазам. Тьма обволокла окружающее пространство. Остался только тихий стук трости, благодаря которому шла, не боясь сбиться с пути.

Но идти в кромешной темноте было жутко. Время тянулось, как тело жены главгероя из «Суперсемейки», я-таки боялась заблудиться «в трех соснах», и ничто не могло убедить меня в том, что все хорошо. Или, по крайней мере, не все так плохо. И не надеясь получить какую-либо помощь от местного населения, ускорилась, нагоняя проводника. Каждый его шаг отдавался стуком его трости все громче и громче, а значит не так уж и сильно я от него отстала, задумавшись.

Солнце ослепило неожиданно. Зажмурившись, попыталась поднять руки и прикрыть ослепленные светом глаза, напрочь забыв о тяжелой сумке и толстенькой куртке. Не вышло, только куртка выскользнула из рук. Пока поднимала ее, старик успел пересечь две трети пути до ворот второй крепостной стены, чем подтвердил сравнение с садоводом. Только старички-садоводы рьяно и яростно размахивали локтями, выискивая место в автобусе попривлекательней, в тени.

Второй туннель был абсолютно точно таким же, как и первый: темный, безмолвный и будто бы бесконечный. Только в нем кроме стука трости я слышала еще какие-то шорохи, опознавать которые не хотелось совсем. Кто бы не скребся или что-бы не шелестело, мне оно точно не понравится, как и все остальное, связанное с сегодняшней незапланированной прогулкой в мир иной. То есть в другой мир! Разница принципиальна, как нахожу.

Предстояло пройти всего три темных и длинных туннеля по количеству замеченных мною с воздуха стен, пока наконец вместо очередной стены передо мной не распростерся золоченный осенью сквер с белокаменным отключенным фонтаном диаметром примерно два-три метра. Здесь же под раскидистым ветвистым деревом, похожем на плакучую иву, разбита беседка человек на двадцать. «Озеленение на пять с плюсом, ничего не скажешь… Только стены покрасить забыли», – снова я ударилась не в те дебри и привратника опять пришлось догонять.