Читать книгу Прекрасный Грейвс - Л. Дж. Шэн - Страница 8

Доминик живет на исторической улице Честнат. Это лишний раз доказывает, что он, как любит выражаться мой отец, парень пробивной.

В переписке Доминик упоминал, что он возвращается поздно ночью. Готова поспорить, что он из тех парней, кто ходит по клубам.

Я подхожу к его зданию и звоню в дверь. Это многоквартирный комплекс черного цвета, который выглядит роскошно и в то же время сдержанно. Он торчит посреди улицы из красного кирпича, как больной палец: гигантский современный средний палец.

Доминик открывает мне дверь через домофон, но не отвечает, когда я ему набираю сама. Я съежи-ваюсь, балансируя коробкой с пончиками в руке. Если я их все же уроню, моя смерть окажется весьма печальной. Поднимаясь в лифте, пишу Норе коротенькое сообщение о том, что кто-то откликнулся на мой пост в Craigslist и я уже забираю Локи по этому адресу. Звучит сигнал прибытия лифта. Я запихиваю телефон в задний карман джинсов и выхожу на нужном этаже, направляясь к квартире номер 911, с самым неожиданным числом из всех.

Стучу в дверь. Она распахивается моментально, будто меня давно уже ждали.

А человек, стоящий за ней, прямо-таки чудовищно, дико, жутко безупречен.

Доминик смотрит на меня глазами цвета мрамора. В них смешались серый и голубой. Эти два цвета словно соперничают между собой. Его волосы коротко и аккуратно подстрижены. Геометрия его лица столь точная, столь красивая, что он выглядит совсем как представитель другого биологического вида. И впрямь даже более совершенного, чем люди. Он из тех красавцев, кто способен затмить своей красотой всех, еще и заставит чувствовать себя ничтожеством на его фоне. Если бы мне пришлось описать его конкретнее, я бы назвала его двойником молодого Алена Делона.

Кроме того, он одет в зеленую хирургическую форму.

Так вот почему он вернулся посреди ночи, а я-то голову ломала. Вернулся поздно не оттого, что тусовался в клубе, а лишь потому, что он был занят спасением жизней.

– Здравствуй, ЭверлиннЛ. Стой, не входи пока. – Он выхватывает коробку с пончиками из моих рук и одаривает меня милой улыбкой с ямочками на щеках. – У нас здесь ситуация с заложником. Мне нужно убедиться, что мои требования были выполнены в полном объеме.

– В полном, в полном, – говорю я с каменным лицом. – Вложенные в пачки сахара.

Доминик разворачивает коробку и видит шесть глазированных пончиков для себя и два пончика в шоколаде с посыпкой для меня.

Он поднимает глаза, хмурится.

– Мои потрясающие пончики соприкасаются с твоим шоколадом.

– Да не будь ты таким перфекционистом.

– Я не люблю шоколад.

– Скажи мне, что ты социопат, не сообщая мне, что ты социопат, – говорю я, закатывая глаза.

– О нет, меня только что раскусили, – по лицу Доминика скользнула довольная ухмылка. – Самое время заманить ее в ловушку, пока она не вызвала копов.

– Возможно, тебе стоит в следующий раз сначала подумать, прежде чем произносить такое вслух. Ты что, не читал «Серийные убийства для чайников»?

– Это входит в мою учебную программу на следующий год. Я всего лишь убийца-первокурсник. Проходи.

После такого обмена репликами я заметила, что мое беспокойство улетучилось. В Доминике чувствуется нечто среднезападное, всесторонне доброе. Я следую за ним внутрь, все еще не выпуская телефон из рук.

– Сюда. Он все еще на балконе. – Доминик приглашает меня пройти за ним. Квартира у него небольшая, но опрятная. В ней пахнет свежей краской, нетронутыми книгами и чистящими средствами, которые обычно используют в отелях.

Я даже узнаю некоторую мебель из IKEA, столик Lack и диван Klippan. Типичные элементы мебели тех, кому двадцать с лишним лет.

Мне легко восхищаться Домиником по той же причине, по которой мне нравится его квартира. Что один, что другая – оба великолепны, беспроигрышны, но не в моем вкусе. Не то чтобы у меня был определенный вкус к мужчинам. Просто я ни с кем не встречалась после Джо. Но кое-что в идеальности Доминика меня отталкивает. Я уверена, что он чувствует то же самое по отношению к моей заурядности. Такие парни, как он, рано или поздно женятся на девушках с красивыми ножками, ярко выраженными скулами и сезонным педикюром.

Он распахивает балконную дверь, по-прежнему не выпуская из рук пончики, и я оказываюсь один на один с моим маленьким предателем. Локи медленно, неторопливо моргает в мою сторону. Мое присутствие его ничуть не тревожит.

Не прошло и года, – протяжно мне говорит одно только выражение его морды. – Уже успела досмотреть последний сезон «Бриджертонов», еще и без меня?

– Знаешь что, дружище? Я и сама от тебя не в восторге.

Ненавижу его за такое отношение ко мне. И вообще, да, надо было остаться дома и досмотреть сериал, а не тащиться за ним сюда. Я опускаю на пол переноску для животных, которую принесла с собой, и киваю в ее сторону подбородком.

– Праздник кончился, приятель. Залезай.

Локи продолжает глазеть на меня, не сдвинувшись ни на дюйм. Я делаю шаг ему навстречу.

– Я бы не стал этого делать, – предостерегающим голосом говорит Доминик сзади меня. – Если он сумел найти путь в мою квартиру через балкон, он может попытаться там же найти и выход, вдобавок еще и покалечиться.

Он прав. Доминик живет на девятом этаже.

– Ты всегда все продумываешь? – Поворачиваюсь к нему.

– Всего лишь в девяноста процентах случаев. – Он разворачивается и идет внутрь. – Побудь здесь.

Доминик исчезает на кухне и вскоре появляется снова, но уже с банкой тунца. Он показушно вскрывает ее. Я вижу, как глаза Локи забавно загорелись. Доминик кладет банку с тунцом в переноску для животных, стоящую у его дивана.

– Чувствуй себя как дома, ЭверлиннЛ. Я принесу тебе кофе, и мы сможем уничтожить ту коробку с пончиками. Как только Локи прорвется и попадет внутрь, ты сможешь закрыть его.

Гениальный ход. Я молча киваю ему в знак благодарности. Не теряя времени даром, Доминик включает кофеварку.

– Какой кофе тебе? – доносится его голос из кухни.

– Две ложки сахара, сколько угодно сливок, ну и корица, если есть. В основном люблю побольше сливок, чем сам кофе.

– Так и знал, что ты откуда-то из ада вышла, – произносит он со смешком.

Я присаживаюсь на край дивана и наблюдаю за Локи, который облизываясь смотрит на свою переноску. Он явно не прочь полакомиться. Доминик возвращается с двумя чашками кофе. Мою он ставит на подставку. Ну и ну! Это взрослый поступок. Кстати, сколько лет этому парню?

Он открывает коробку с пончиками, берет себе один с глазурью и целиком запихивает его в рот.

– Итак! – радостно восклицает он.

– Итак. Сколько тебе лет? – Я отпиваю немного кофе. Совсем не против узнать его возраст. Пиппа и Нора твердили мне, что дальше коробки с пончиками дело не пойдет. Судя по всему, соблазнять парней – не мой конек.

– Только недавно исполнилось двадцать девять. А тебе?

– Двадцать четыре. – Я поднимаю свою кружку вверх в знак тоста. – С прошедшим тебя.

– Спасибо, что не говоришь в лицо, о чем на самом деле думаешь.

Я сдерживаю улыбку:

– И о чем же именно я, по-твоему, думаю?

– Что я старый пердун.

– Насчет пердуна, конечно, ничего пока не могу сказать.

От этого он рассмеялся. А его легко развлечь.

– Чем по жизни занимаетесь, ЭверлиннЛ? – Доминик откидывается на спинку кресла, которое я видела на фотографии. Он сидит довольно далеко от меня. Это показывает, что он и правда не извращенец.

– Зови меня Эвер. Работаю экскурсоводом, провожу «Ночные туры по Салему» и тружусь на полставки кассиром в колдовском магазине. А ты, ДоминикГ, чем занимаешься по жизни?

– В таком случае зови меня просто Дом. Я фельдшер. Работаю в местной больнице. Если конкретнее – в отделении детской онкологии.

– Вау, Дом, – говорю я, уже по-настоящему улыбаясь.

– Спасибо, Линн. – Он подмигивает мне. – Приятно чувствовать себя особенным.

Имя Линн мне не по душе, но какое это имеет значение? Не похоже, что мы когда-нибудь встретимся снова. Он может называть меня Пруденс, мне все равно.

Все это время я боялась, что он убийца, а он в итоге спасает жизни детей, пока я рассказываю скучающим туристам всякие страшилки. То осмысленное занятие, которое раньше характеризовало меня – проектирование надгробий, – перестало быть таковым, с тех пор как… ладно, неважно. Я просто больше этим не занимаюсь. Мой вклад в этот мир сводится к воспитанию неблагодарного кота, который, видимо, не хочет быть моим. Я ощущаю себя неполноценной рядом с этим парнем.

– Теперь чувствую себя виноватой за то, что наплела тебе гадостей, – говорю я. – Извини, что повела себя как последняя дура во время нашей переписки.

– Что ж, тогда тебе повезло. – Он отхлебнул еще немного кофе.

– Повезло с чем? – Я нахмурилась.

– С тем, что я тот еще придурок.

Я чуть не померла со смеху, когда это услышала, а ведь такое со мной бывает нечасто.

Мы общаемся еще немного. Рассказываю ему, что я родом из Сан-Франциско. Он там никогда не был. А Доминик поведал мне, что родился и вырос в Массачусетсе и что живет здесь без малого всю свою жизнь. Говорит, что хотел найти работу в Кембридже, однако в местной больнице открылась вакансия, так что после окончания университета ему не пришлось долго выбирать.

Дом рассказал мне, что его коллега, женщина по имени Сара, посоветовала заглянуть на Craigslist, чтобы посмотреть, не ищет ли кто-нибудь Локи в разделе «Бюро находок». В противном случае Дом никогда бы не догадался это сделать. Я благодарна судьбе за то, что Сара вообще существует на этом свете.

Время от времени я украдкой поглядываю на Локи. Каждый раз он на сантиметр-другой ближе к переноске. Аромат тунца становится невыносимым. Настолько, что мы с Домом бросаем есть пончики, потому что все вокруг начало пахнуть и ощущаться как рыбные консервы.

Становится совершенно ясно, что у нас с Домом нет ничего общего. Мы до смешного разные. Он любит боевики и блокбастеры; среди моих любимчиков – «Донни Дарко» и «Вечное сияние чистого разума». Он обожает суши и морепродукты, я же предпочитаю «Макдоналдс» и «Тако Белл». Дом занимается функциональным многоборьем, а у меня… многоборье с людьми, которые говорят мне, что пора бы мне заняться собой. Он – завсегдатай спортзала, библиотеки, местного книжного клуба и (кто бы мог подумать!) хора, в то время как я выхожу из дома лишь для того, чтобы подзаработать денег или спустить их на вредную еду.

– Ты прямо-таки подчеркиваешь мои скудные амбиции. – Я допиваю кофе и ставлю свою чашку на место. – Да ты как… мотивационная речь из интернета, только в образе человека.

Дом хихикает:

– Ничего не могу с этим поделать. Я хочу схватить жизнь за яйца. Боюсь показаться банальным, но сегодня первый день твоей оставшейся жизни.

– Тогда уж и последний тоже, – замечаю я, лучась изнутри словно солнце.

Он салютует мне своей чашкой кофе.

– Вот еще одна веская причина для того, чтобы наслаждаться моментом.

– А существует ли эта причина вообще? – философствую я. Меня такое расслабляет: разговаривать с кем-то, кто так не похож на тебя, что даже не приходится притворяться обворожительной. – Ибо если нечто неминуемо кончится – в данном случае, наши жизни, – с какой целью вообще это все затевать?

Дом уже было собрался ответить мне, как вдруг нахмурился и посмотрел мне за спину.

– Линн?

О как же я не буду скучать по тому, что меня так называют.

– А?

– Лаки только что влез в твою переноску.

Не стала поправлять его, говоря, что кота зовут Локи. Я оборачиваюсь, сажусь на корточки и ловким движением захлопываю дверцу переноски, запирая ее на замок. Локи в знак протеста издает истошное мяуканье, но через несколько мгновений я слышу, как он мурлычет, уплетая тунца. Этот кот – тот еще фрукт. Ему нужно на ошейнике выбить надпись: «За закуску продам свои принципы и планы на будущее».

Я вскакиваю на ноги. Теперь, когда Локи в безопасности, а в квартире Дома больше не пахнет тунцом, я могу идти.

– Огромное спасибо, Дом. Я в большом долгу перед тобой.

Я вскидываю запястье, чтобы посмотреть время на своих Apple Watch. Они достались мне от Норы, которая решила, что они будут стимулировать меня к ежедневным похождениям по десять тысяч шагов. На деле же часы только подчеркивают мой образ жизни в 2393 шага. Замечаю, что мы с Домиником провели вместе около часа, а это значит, что его смена скоро начнется.

Он встает и провожает меня до двери. Открывает ее мне.

– Не беспокойся об этом, ты заплатила пончиками.

– Ну, да, но я немного волнуюсь, что вонь от тунца теперь въелась в твои стены. – И заодно в твою душу.

Он рассмеялся:

– Это будет напоминать мне об океане.

– Ох, Дом, ты до ужаса оптимистичен. Успехов тебе.

Только я переступаю порог, как он спрашивает:

– Можно мне взять твой номер?

Я оборачиваюсь и всматриваюсь в него, пытаясь убедиться, что правильно его расслышала.

– Мой? – Я тычу пальцем себе в грудь, оглядываясь по сторонам, как будто здесь еще стоят другие люди. Он что, не слушал наш разговор? Мы с ним разные, как небо и земля. И во внешности в том числе. Он великолепен, как кинозвезда, а я по сравнению с ним – жалкая провинциалка. Не уродина, конечно, но и не фонтан.

– Твой. – Дом опускает голову… Он что, краснеет? По-настоящему?

– Но… почему? – спрашиваю я, ошеломленная его предложением.

– Потому что мне было весело с тобой. – Он смущенно поднимает бровь. – И потому что я сделал вывод, что если бы у тебя был парень, ты бы не захотела ждать, пока твоя соседка по комнате и ее мужчина придут с тобой.

Он меня раскусил.

– Да, у меня нет парня, – признаюсь я.

– Отлично для меня. Отстой для гипотетического парня, – его улыбка становится шире. А улыбка у него все-таки симпатичная. Да и сам по себе он отличный – красавчик, весельчак и куда приятнее, чем я заслуживаю, только я сейчас не настроена на романтику. Ни на всяких парней, ни на какое волшебство.

И это меня ужасно огорчает. А ведь если такой парень, как Дом, не вскружил мне голову, то кто еще сможет? Он идеален.

«Все идеальное – скучно, – как бы у меня в голове говорит мама, зевая. – В таком состоянии развиваться некуда».

– Дело в том, что… – говорю я, машинально перекладывая переноску Локи из одной руки в другую, – я все еще как бы люблю другого.

– Бывшего?

– Ага. – Это все чистой воды правда: я все еще влюблена в Джо, и формально он мой бывший. Но я не перестаю чувствовать себя несколько глупо, вспоминая то, что все кончилось шесть лет назад. – Прости, – неловко добавляю я.

Он качает головой.

– Ни в коем случае не обижаюсь. Всего хорошего, ЭверлиннЛ.

– И тебе, ДоминикГ.

В машине я сразу просматриваю свой телефон, там пришло несколько сообщений от Норы.

Нора: Только что пробила твой адрес через Google Earth. Кажется, Локи ищет себе богатого папочку.

Нора: Так, прошло двадцать минут. Отвечай уже.

Нора: Тебя нет полчаса. Этот папик тебя похитил, что ли???

Нора: Уже сорок минут. Зову на помощь.

Нора: Пятьдесят. И я очень не хочу быть в роли той Карен, которая слишком остро на все реагирует и звонит в полицию, хотя… О БОЖЕ, МОЖЕТ, ВСЕ-ТАКИ СТОИТ ИХ ВЫЗВАТЬ?

Я смеюсь и пишу ей в ответ:

Эвер: Это я. Со мной все в порядке. Локи тоже цел. Все супер.

Нора: Я тебе не верю. Скажи что-нибудь, что сказала бы только Эвер, чтобы я знала, что это ты, а не твой садист-похититель, пытающийся сбить меня со следа, потому что на самом деле он прикончил тебя, избавился от твоего трупа и хочет, чтобы он хорошенько разложился, прежде чем я вышлю поисковую группу.

Я говорила, что подсадила Нору на подкасты о настоящих преступлениях? На выходных мы иногда устраиваем пижамную вечеринку и целый марафон по их прослушиванию, попутно собирая пазлы из полутора тысяч деталей.

Эвер: Торты, похожие на гамбургеры, какашки или футбольные поля, не очень-то мило выглядят. Они беспокоят. В результате диссонанса между визуальным восприятием и вкусовыми рецепторами все ощущения от еды становятся сумбурными и неприятными. Для меня важно, чтобы мой торт выглядел как обычный торт. А не как пачка «Доритос». В этом наша сила. Спасибо, что заглянули на мое выступление на конференции TED.

Ответ последовал незамедлительно.

Нора: Ладно, чудачка. Увидимся дома.