Читать книгу Бессердечные изгои. Бесчувственный Казанова - Л. Дж. Шэн - Страница 4

Образ запечатлелся на моем мысленном жестком диске прежде, чем я успела нажать кнопку удаления.

Образ моей начальницы-трудоголички (женщины, которая вела последние президентские дебаты), со скомканным и засунутым в рот шарфом, пока высокий, невероятно хорошо сложенный полубог двигал бедрами, напрягая ягодицы. Ее приталенная юбка собралась на талии. Грудь задорно подпрыгивала сквозь разорванную блузку. Прелестно.

Если за те три недели, что мы не виделись, Джейсон не стал вдруг божеством ростом за метр девяносто со стальными ягодицами, телосложением Тора и растрепанными светлыми волосами, как у сердцееда из девяностых, то это явно какой-то любовник.

– Симпатичные трусики, – сказал он вместо приветствия посреди процесса. – Прошу, скажи, что на тебе лифчик из того же комплекта.

– Да, – объявила я, отказываясь выдать свое смущение. – Взяла на распродаже.

– Отличное вложение, – простонал он явно на грани.

Мы что, в самом деле обменивались любезностями, пока он обесчещивал мою начальницу? А еще говорят, что британцы чересчур вежливы.

– КАКОГО ЧЕРТА, ДАФФИ?! – Гретхен оттолкнула мужчину, топнув босыми ногами по мраморному полу. Она пулей бросилась ко мне, пытаясь прикрыть грудь разорванной блузкой. Я вскочила, одергивая платье и разглядывая стоящего позади нее мужчину, потому что, по всей видимости, в этот момент было крайне важно глазеть на сексуальных мужиков.

Ни черта себе.

Где она нашла этого парня? Явно не там, где я часто бываю, это уж точно. Назвать этого мужчину сексуальным – все равно что сказать, будто в аду приятно и солнечно. Жгучий – вот более подходящее слово. Его скулы и линия подбородка были до смешного точеными, губы красными, как зерна граната, полными, но пропорциональными. А его тело… привет тебе, Давид Микеланджело. Только с гораздо более впечатляющим хозяйством.

Он стареющая модель? Актер? Плод любви Брэда Питта или Криса Хемсворта? Видимо, он появился, когда они были еще молоды. На вид ему от тридцати пяти до сорока.

Гретхен схватила меня за плечи и закричала мне в лицо.

– Что ты здесь делаешь? Отвечай!

– Ты велела привезти подарки для Лирик к тебе домой до шести утра, – напомнила я весьма спокойно. Пускай это и катастрофа колоссального масштаба, но это не моя катастрофа колоссального масштаба.

– Я имела в виду рано утром, идиотка! – Гретхен пнула лежащие между нами подарки, демонстрируя, насколько ее на самом деле заботит день рождения ее ребенка. – А не посреди ночи. О чем ты вообще думала?

– О том, что хочу управиться с этим поручением, чтобы завтра утром заняться всеми прочими обязанностями, связанными с Гретхен Битти. – Я сделала шаг назад, не желая, чтобы она забрызгала меня слюной. – Ну знаешь, например, закончить твою прощальную речь, найти цепляющую фразу из интервью с президентом, заняться школьной диорамой для Лирик и договориться о твоем интервью в Vogue.

Краем глаза я заметила, как Полубог неспешно застегнул брюки одной рукой, распахнул двери балкона и закурил сигарету. Встретился со мной взглядом голубых глаз и молча ухмыльнулся, словно мы с ним на одной стороне. И чего только не вылетает у нее изо рта, когда он не занят мной, правда?

– Дамы, оставить вас наедине? – Его голос был глубоким, бархатистым, и, как я невольно заметила, изрядно насмешливым.

– Оставить наедине, налить выпить, построить машину времени, чтобы вытащить меня из этой передряги. – Гретхен схватила один из подарков и бросила в него.

Мужчина поймал его и спокойно положил на комод.

– Могу налить вам выпить и оставить наедине. А что до машины времени, то мне по силам что-то соорудить, только если прилагается инструкция из IKEA. Впрочем, если ты серьезно, мой друг Арсен, наверное, мог бы…

– Мне плевать, что мог бы твой друг Арсен. Ты можешь задушить ее и где-нибудь закопать? – Гретхен схватила меня за запястье, явно опасаясь, что я сбегу. – Все равно ее никто не хватится.

Он рассматривал меня из-под полуприкрытых век с тенью улыбки на роскошных губах. Проклятье. Он меня убьет? А мне это понравится? Он и впрямь был тошнотворно привлекателен. А я как раз подыскивала себе кого-нибудь, чтобы забыть бывшего. Кроме того, имела склонность окружать себя самыми неподходящими людьми. Притом что Би Джей огорошил меня сегодня новостями вместо того, чтобы сделать предложение до истечения срока моей визы (через две недели), а начальница подумывала меня убить, впору задаться вопросом, не сгожусь ли я ФБР в качестве приманки для национальных преступников.

– Неа. Пожалуй, оставлю ее в роли питомца, – подмигнул Полубог.

– Только попробуй. – Я посмотрела на него с прищуром, ко мне вновь вернулась дерзость. – Я погрызу всю твою мебель, испорчу ботинки и искусаю.

Он, посмеиваясь и качая головой, вышел через двойные стеклянные двери и оставил нас одних.

Гретхен повернулась ко мне с дьявольской ухмылкой.

– Ты не имела права сюда врываться.

– Я прихожу трижды в неделю с тех пор, как мы начали работать вместе, – напомнила я. – Полагаю, ты просто забыла, что сама меня позвала.

– Вот черт. Я так напилась. С ним я всегда теряю контроль. Что же мне делать? – Гретхен отпустила меня и провела дрожащими пальцами по лицу. Принялась мерить комнату шагами, отчаянно мотая головой. – Никто не должен об этом узнать. Иначе моя карьера в Белом доме может закончиться, не успев начаться.

В довершение всего, когда я только к ним присоединилась, WNT оказались в эпицентре громкого скандала о сексуальных домогательствах, поэтому телеканал решил отменить все соглашения о неразглашении информации для тех, кто работал со звездами флагманских шоу, в попытке обеспечить полную прозрачность. А это означало, что я вообще не подписывала такое соглашение. Ничто не мешало мне заработать шестизначную сумму за хорошее интервью о том, как я застукала Гретхен Битти, занимающуюся любовью с мужчиной, который потом подумывал оставить меня себе в роли питомца. После чего она замышляла мое убийство в моем же присутствии.

Погодите, разве это не сюжет «Улицы коронации»?

Я молча обдумывала такой переход власти, а Гретхен запрокинула голову, уставившись в потолок, видимо, чтобы потребовать у одного из Божьих ангелов возможность поговорить с менеджером.

– Этого не может быть. Я так упорно работала, стольким пожертвовала… должен же быть способ это пресечь. Придумать что-то… – Она замолчала, будто вспомнив, что Полубог тоже здесь. – Тащи сюда свой зад, мистер! Не пытайся бросить меня одну в этой передряге. Ты еще даже не обсох, а ты уже планируешь побег.

Забыла упомянуть: Гретхен не отличалась хорошими манерами.

Полубог дважды лениво затянулся, выкинул окурок с балкона и подошел к нам. Вблизи он казался и вовсе огромным – метр девяносто два, не меньше, – и безжалостно хорошо сложен.

А мне даже не нравились привлекательные мужчины. Такие парни как он, так недоступны, так недосягаемы, что я воспринимала их как инопланетян. Относилась к ним в духе: «А, так ты все-таки существуешь». А не: «Конечно, я хочу, чтобы ты меня похитил, а потом устроил мне тщательное обследование».

К тому же я предпочитала воспитанных мужчин с залысинами и трастовыми фондами, а у этого парня даже одежды мало, да и та, похоже, не в очень хорошем состоянии.

– Расслабься. – Полубог намотал ее волосы на кулак и с издевкой потянул, напрягая бицепсы. Даже язык его тела способен вызвать внезапный приступ наслаждения. – Маленькая Мэри Поппинс и слова не скажет.

Гретхен отмахнулась от него и рявкнула:

– Тебе легко говорить. Ты ничем не рискуешь, если она уйдет и разболтает все прессе. Ты одинок.

– Так и есть. И это лучшее состояние, а я побывал во многих. – Он подмигнул, неторопливо подошел к ее холодильнику и взял имбирный сок. Прислонился бедром к столешнице и, сделав большой глоток, указал на меня бутылкой. – У Мэри Поппинс есть имя?

– Дафна Маркэм. – Гретхен скривила губы в отвращении, словно сама мысль обо мне угнетала. – Моя помощница.

Я стояла в цветастом стеганом платье от Ellie Nap (не могла же я выйти из дома в пижаме, которую засыпала крошками печенья) и выслушивала, как меня распекают эти два изменщика. Сегодня я столько раз пробила дно, что уже норовила упасть в другую галактику.

– Если предположить, что за пределами постели ты такая же дикая, как и в ней, я так понимаю, она не особо мотивирована держать рот на замке, – сказал Полубог, обращаясь к Гретхен.

– Брось. Можно подумать, если бы я ей нравилась, это что-то изменило бы. – Моя начальница принялась застегивать порванную блузку. – Деньги есть деньги, и она их очень любит.

Как она догадалась? По моей слабости к дизайнерской одежде или по тому, что я встречаюсь с Би Джеем Эбботом, наследником магната в сфере недвижимости?

Встречалась, напомнила я себе.

– Так, может, подкинуть ей небольшую взятку? – предложил Полубог. – Дать повод держать этот хорошенький ротик на замке.

Я переводила взгляд с одного на другого. В кои-то веки придержала свои язвительные замечания. Хотела посмотреть, к чему все приведет.

Гретхен фыркнула.

– Давай серьезно, Риггс!

Риггс. Какое необычное имя для необычного человека.

И к тому же одинокого.

– Я серьезно. – Риггс сверкнул идеальными зубами. – Как ты и сказала, деньги есть деньги, а у тебя их полно, детка.

У Риггса была татуировка в виде горы на внутренней стороне бицепса, а под ней список известных вершин: Эверест, К2, Канченджанга, Лхоцзе и так далее. Все зачеркнуты, кроме Денали.

Он альпинист. Как странно, что единственная крупная вершина, на которую он не поднялся, располагалась на Аляске.

Как странно, что ты думаешь о его карьере альпиниста, в то же время помышляя его шантажировать. К чему я, кстати, сейчас и склонялась.

– Ладно! – Гретхен развернулась и приковала полный злобы взгляд к моему лицу. – Что ты хочешь взамен?

– Возьми меня с собой в Вашингтон, – выпалила я.

Таков единственный способ – по какой-то непостижимой причине я до сих пор его рассматривала – остаться в Штатах и дождаться Би Джея, даже после того, как он меня кинул.

Гретхен долго сверлила меня взглядом, после чего взмахнула руками и разразилась бесслезными рыданиями.

– Мне не разрешают взять с собой сотрудников. А тем более не станут рассматривать иностранку для работы в Белом доме.

– Мне нужен спонсор для визы. – Я скрестила руки на груди.

– Я могу это устроить! – Глаза Гретхен загорелись. – Могу организовать тебе собеседования во всех телекомпаниях на Манхэттене.

Я покачала головой.

– Я говорю не о собеседованиях. А о визе, с которой я смогу устроиться на работу куда угодно. Без каких-либо условий. – Я устала, что меня, образно говоря, держит за яйца телесеть, которой прекрасно известно: мое пребывание в стране зависит от нее. К тому же я хотела самостоятельно планировать рабочий график и договориться о более высокой зарплате. И хотя я склонялась к тому, чтобы остаться в новостной индустрии (она динамичная, гламурная и полна возможностей), все же не могла не признаться самой себе, что считала новости… скажем, довольно скучными.

Я повернулась и посмотрела Риггсу в глаза.

– Мэри Поппинс вполне большого ума.

– У меня тоже кое-что большое. – Риггс озорно подмигнул. Он сворачивал себе еще одну сигарету, умело облизывая край бумажки. – И не обижайся, но обычно умные люди не работают на тиранов.

– Я хотя бы с таким не сплю, – многозначительно заметила я.

Риггс предложил мне сигарету. Я помотала головой. Он пожал плечами.

– Из мудаков получаются прекрасные любовники и дерьмовые работодатели. Научно доказано.

– Сомневаюсь, что тебе известно, что такое наука. – Я смерила его сердитым взглядом.

– Конечно, известно. Такая хрень с пробирками, из которых валит дым. О, и не стоит забывать про смешные защитные очки.

Он относился к происходящему, будто это какая-то шутка.

– И тебя устраивает такое поведение? – Я указала на Гретхен, которая театрально рыдала в ладони, не выдавив ни слезинки, зато выдав вдоволь драматизма.

– Она моя партнерша, а не мать.

– Вернемся к теме! – встряла Гретхен, похоже, нисколько не смутившись оттого, что мы оба открыто заклеймили ее абьюзершей. – Как я должна обеспечить тебе визу? Не хватало мне еще вмешиваться в дела иммиграционной службы, пока работаю на президента.

– Есть и другие способы получить визу. – Я рассматривала свои ногти квадратной формы с лаком кремового цвета. Рассеяно задалась вопросом, не сошла ли я с ума, учитывая, что собралась предложить. Вполне возможно. Даже весьма вероятно. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер.

– Правда? – Гретхен посмотрела на меня с опаской.

– Я могла бы выйти за него замуж. – Я указала на Риггса.

Тот так удивился, что даже обернулся взглянуть, не стоит ли кто-то у него за спиной. Затем снова повернулся ко мне и ткнул себя в обнаженную грудь.

– Ты ведь не обо мне говорила?

– О тебе, конечно. Ты же американец?

Он зажег сигарету и глубоко затянулся.

– Мне хочется верить, что я гражданин мира.

– А путешествуешь по этому миру с синим паспортом, выданным в Соединенных Штатах Америки? – Я вскинула бровь.

Его бесстрастное выражение лица говорило само за себя.

– Да, если тебе так важны формальности.

– Меня устраивает. Итак. Когда нам лучше пожениться? – спросила я деловито. Достала из сумочки телефон и сверилась с календарем. – Завтра после работы у меня запись на маникюр и педикюр, а в субботу косметолог, но в остальное время я свободна.

Хотя, пожалуй, могла бы отменить косметические процедуры, если ему нужно, чтобы я проявила уступчивость. Умение работать в команде – одна из моих сильных сторон.

– Прости, наверное, это из-за акцента. – Он выудил свою черную футболку из-за диванных подушек и натянул ее. – Но послышалось, будто ты только что выругалась.

– Женитьба – это не браное слово.

– Нет. Вовсе нет. – Риггс запустил пустую бутылку в мусорное ведро в другом конце комнаты, затягиваясь сигаретой. – Это хуже брани. Брань – это весело, креативно, забавно. Мат вообще бывает многоэтажный. Круто, правда?

– Ты хотел сказать трехэтажный. – Я наморщила нос. – Будем надеяться, что наши дети не унаследуют твои поразительные математические способности. – А теперь я просто дерзила. Раз уж речь зашла о подобном.

Риггс содрогнулся.

– Опять нецензурное слово. Теперь на букву «д». А ты и впрямь садистка, Поппинс.

Гретхен бегала взглядом между нами, поддаваясь отчаянию.

– Риггс, пожалуйста.

Он усмехнулся.

– Да ты чокнулась, если думаешь, что я на это соглашусь, сладкая попка.

– Это всего лишь клочок бумаги! Она уничтожит мою карьеру! – Гретхен вдруг бросилась к нему, словно девица в беде. Я стояла с отчетливым ощущением, что сегодняшний вечер тянулся уже месяцев пять. Сейчас ретроградный Меркурий?

Но Риггс не выразил ни намека на то, что готов уступить, напротив, стряхнул ее со своей руки.

– Так построй другую. Уверен, найдется маленькая задавленная репрессиями страна, которой нужен новый диктатор. Я ни на ком не женюсь ни по какой причине, никогда.

– Ты передо мной в долгу! – Гретхен уперлась ладонями ему в грудь, выглядя при этом чокнутой как никогда. – Прошу. Моя карьера не может так закончиться. Ты же знаешь, что женщине в политике после секс-скандала нет пути назад.

Она сползла вдоль его тела и стала умолять на коленях.

Риггс смотрел на нее сверху вниз. Челюсти напряжены, взгляд пустой. Я гадала, что же отвращало его больше: то, что она умоляла его пожертвовать ради нее свободой, или же перспектива жениться на мне?

Я знала, что я не из тех женщин, которых выбирают такие мужчины, как Риггс. И хотя я выглядела весьма неплохо, все же не была такой откровенно сексуальной, как Гретхен, которая, в свои сорок походила на голливудскую красотку: аппетитные формы, роскошные светлые волосы и полные губы, повидавшие больше шприцев, чем наркоман. Я же пошла по пути Кейт Миддлтон. Здоровые каштановые локоны, консервативные платья и стройная фигура, на которой особо не за что ухватиться. Эх. Вот бы можно было ухватиться за тревогу и нерешительность.

Риггс приподнял ее лицо за подбородок.

– Мне нравятся мольбы иного рода, и я не изменю решения. – Его голос прозвучал тихо, но непреклонно. – А теперь встань и отряхнись.

– Да чтоб тебя! – Теперь уже я потеряла терпение. – Я пошутила насчет детей. Я скорее вырву себе зубы щипцами, чем позволю тебе портить мою ДНК. Да брось, приятель.

– Извини, Поппинс, моногамия не мое. – Он докурил сигарету.

– А не мое – бредовые расстройства, – ответила я, закатив глаза. – Все будет фикцией. Только на бумаге.

– Этому не бывать.

– Я тебе заплачу, – выпалила я в порыве отчаяния.

Риггс насмешливо разинул рот.

– Хочешь сказать, я получу доступ к непостижимому богатству и роскоши, накопленным скромной помощницей с новостного кабельного канала?

– Национального, – поправила я. – И судя по твоей одежде, тебе не помешает любая помощь.

Его футболка выцвела, ремень почти порвался. Мое замечание оставило кислый привкус во рту: комментировать чужую одежду – проявление дурного тона, но мчащийся по венам адреналин побуждал к сомнительным высказываниям и поступкам.

Риггс округлил глаза, и у меня возникло чувство, что его средства или их отсутствие здорово его заботили.

– Ты самая мелочная, стервозная и злобная женщина, которую я встречал, а я повидал немало.

В животе будто ползали ядовитые змеи. Обычно меня ничем не прошибешь, но впечатление Риггса обо мне задело, потому что… ну, потому что я была вполне с ним согласна.

– Просто уйди, Риггс. – У Гретхен сорвался голос. Она безжизненно опустила голову, словно обмякнув. – Помогать ты мне не станешь, и от тебя сейчас никакого толку.

– Не нужно просить дважды. – Он сунул ноги в грязные армейские ботинки и закинул старый рюкзак на плечо. – Удачи.

Риггс умчался, оставив нас стоять, как на дуэли.

Может, это и была дуэль. Может, между мной и Гретхен Битти всегда шла дуэль.

Правда, теперь одно можно сказать наверняка.

Она знала, что мой пистолет заряжен, взведен и готов к выстрелу.