Читать книгу Алмаз розенкрейцера - Л. Г. Миланич - Страница 3

Такой человек, как Джордж Макмиллан не мог усидеть на месте, когда речь заходила об одном из немногих предметов его искреннего вожделения. Оными, безусловно, являлись алхимия, спиритизм, оккультизм, мистика, криптография и демонология. Графиня Алиса Сатерленд, бывшая, наряду с чертовщиной, одним из предметов обожания Джорджа, была точно такая же – в пять лет она забралась в старый склеп на семейном кладбище и пыталась призвать дух прапрапрабабки. Что же касалось князя Воротынского – он просто не любил однообразности и готов был придумать что угодно, чтобы хоть как-то себя развлечь. Неусидчивость сохранилась во Владимире с детства. Три недели в доме Макмиллана в скучном провинциальном Инвернессе, на одних дегустациях, охоте, рыбалке и чае – непозволительная для князя роскошь. Наверное, даже не славянофильство, а острейшее отторжение тихой, уединённой, провинциальной жизни были истинной причиной того, что Воротынский с самого начал не хотел ехать в Шотландию. Владимир всю жизнь искал приключений на свою голову и, чаще всего, его поиски увенчивались успехом, от коих всякий раз бросало в дрожь его мать. Ещё одно интересное качество князя – феноменальная память. Чтобы запомнить любой величины текст, ему было достаточно просто пробежаться по нему глазами. На экзаменах в Пажеском корпусе, он поразил педагогов тем, что без единой ошибки перечислил все российские губернии в порядке уменьшения их площади, назвал приблизительную численность населения во всех европейских странах, назвал имена всех правителей России от Рюрика до правившего тогда Александра II, прочитал наизусть монолог Гамлета на староанглийском и три случайно названных экзаменаторами отрывка из библии. Эта способность досталась ему от прадеда – Михаила Воротынского, канцлера Российской империи, которого именно за память и за редкий дипломатический талант Императрица Екатерина всё время держала при себе.

* * * * *

Было восемь часов утра. На лестнице показался Макмиллан. Он был одет в серый фрак, серые же брюки, белый жилет, и серый шёлковый пластрон.

– Джо, ты на бал собрался, или на поезд? – поинтересовался стоявший у софы, над открытым чемоданом князь Воротынский, одетый в длинное пальто, отделанное беличьим мехом, высокий тёмный цилиндр, коричневый костюм-тройку с перламутровыми пуговицами и коричневые же кожаные перчатки.

– А что? Не нравится? – спросил Джо, осматривая свой костюм.

– Одень что-нибудь попроще…

Чуть позже, Джо вышел уже в клетчатом дорожном пальто, в низком цилиндре, чёрных кожаных перчатках и с тростью в руке:

– А теперь как?

– Уже гораздо лучше – ответил князь, сидящий на софе и читающий утреннюю газету – А где Алиса?

– Обещала приехать утром – сказал Макмиллан, подходя к столику – Где Пахом?

– Пахом… наверху, в моей комнате, третий раз проверяет, не забыли ли мы что-нибудь – не отрываясь от чтения газеты, ответил князь.

– Он вчера меня так напугал…

– Знаю, он мне уже рассказал…

– Что ты читаешь?

– Полицейские сводки …

Джо сел рядом с Владимиром:

– В Инвернессе есть полиция? Не знал…

– Есть… восьмидесятилетняя Мери Макмэгон избила своего шестидесятилетнего сына дубовой подставкой из-под чучела кошки… – князь положил газету и взглянул на свои карманные часы – Где же наша графиня?

Макмиллан не держал в доме слуг. Как только ему исполнилось семнадцать, и он занялся хозяйством в доме, он тут же выплатил всем слугам годовой размер их пособия и распустил по домам. Это ещё одна черта Джорджа, которая отталкивала от него других шотландских аристократов и, пожалуй, одна из крайне немногих черт, которые нравились Алисе. Но всё же, из-за того, что Макмиллан вообще никогда не убирался, раз в неделю он приглашал к себе домой уборщицу, выплачивая ей пять фунтов за час работы.

Со второго этажа спустился Пахом.

– Ничего не забыли? – спросил князь.

– Не извольте беспокоиться, Ваша светлость. Всё проверил. Всё в чумудуны уклали…

Пахом говорил «чумудун», делая ударение на третью «у», а в слове «чумудуны» ударение падало на «ы».

– Поеду-ка я на вокзал, выкуплю билеты на полуденный экспресс до Глазго – сказал Воротынский, встав с софы.

– Зачем экспресс до Глазго? Бери уж сразу до Лондона

– До Лондона… ночевать в поезде? – Воротынский скроил недовольную гримасу.

– А почему нет? Зато доберёмся быстрее…

Воротынский постоял у окна, подумал, причмокнул губами и вышел в прихожую:

– До Лондона, так до Лондона – говорил князь, беря из корзинки для зонтов и тростей, стоявшей в углу прихожей свою литую стальную трость, сделанную на заказ под рост Владимира Александровича – Пахом, пошли – прибавил он уже на русском.

Макмиллан видел, как Воротынский со своим слугой сели в принадлежавшую Джорджу обветшалую карету, запряжённую парой исхудавших кобылок, как оная просела под весом своих пассажиров, а потом, жутко сотрясаясь на неровной мостовой, покатила вдоль набережной.

Буквально через пять минут после отъезда князя, к дому Макмиллана подъехала изящная коляска с вензелем Сатерлендов и из неё вышла графиня. Кучер, пожилой шотландец с глубокими морщинами, с седыми баками, в которых запутались хлебные и табачные крошки, в дешёвом сюртуке и видавшем виды цилиндре, спрыгнув с козел, снял с задника два средних чемодана и донёс до крыльца, затем распахнул дверь перед графиней и, пропустив её вперёд, громко опустил чемоданы на пол в прихожей:

– Разрешите откланяться, Ваше Сиятельство.

– Идите, Смит. Благодарю Вас – ответила Алиса, не глядя на кучера и входя в гостиную.

Алиса была одета в длинное платье кофейного цвета, поверх платья был надет песцовый полушубок, на голове – широкополая шляпа с искусственными осенними цветами, а руки были в сетчатых перчатках. На правой руке висели зонтик и дорожная сумочка.

Кучер вышел, хлопнув дверью, а графиня подошла к софе, на которой сидел Макмиллан, задумчиво вглядываясь в белый потолок.

– Где князь Воротынский? – спросила графиня, всматриваясь в лежавшую на столике газетку.

– Уехал за билетами… – ответил Джо, не отрываясь от своей думы – Ваш папа отпустил Вас?

Алиса медленно обошла столик, встала у окна и тяжело вздохнула:

– Да…

– Верится с трудом

– Зря. Я сказала папе, что еду вместе с женой графа Келли – Сьюзен, у которой в Санкт-Петербурге живёт сестра.

– А если герцог напишет графу Келли?

– Не напишет. Они с графом не знакомы столь близко.

Макмиллан оторвался от созерцания потолка и посмотрел на графиню:

– А Вы знакомы с графом Келли?

Алиса тоже отвернулась от окна и медленно пошла к камину:

– А это уже не Ваше дело, господин Макмиллан…

Джордж покачал головой и облокотился локтем о спинку софы.

Через некоторое время вернулись князь с Пахомом, купившие билеты на одиннадцатичасовой экспресс.