Читать книгу Странные дела, или Женька ищет мужа - Л. Романовская - Страница 4

Миша чихнул и в чих его раскатился громовым эхом по стенам пещеры. Я скривилась от ужаса и, прижав мальчика к себе, резко оттолкнула его в щель. Хорошо хоть он сразу сообразил, что я от него хочу и будучи маленьким и худеньким, с трудом, но влез в небольшой проем в стене. Сама же я мгновенно сгруппировалась и ринулась прямо на вышедших мне навстречу мужчин. С криками и улюлюканьем проскочила мимо обалдевших подозрительных личностей и стремглав побежала в сторону людного берега. Честно говоря, пока бежала, вдруг подумалось, что оставлять Мишку в гроте было не лучшей идеей, но хорошая мысля, как говорится, приходит опосля. И к тому же я все-таки надеялась, что парни побегут за мной чисто по инерции. А пока они будут бежать, мальчик как раз и выскочит из своего укрытия. Только бы ему хватило на это ума и сообразительности…

Первая часть плана вроде как сработала, потому что за мной кто-то довольно громко бежал с криками «Стой, девка, ничего тебе не сделаем», но я давно не верю в сказки. Еще неизвестно, что они в этой пещере прячут, может деньги, может оружие, а может и вовсе трупы. Ищи – свищи потом Женьку… утопят вон в море синем и поминай как звали.

Как там Христофоровна одна будет без меня? Погибнет, как пить дать погибнет.

И парни эти чай не совсем идиоты. По-любому вернутся в грот, чтобы перепрятать все нажитое непосильным трудом.

И потащил нас черт в этот грот несчастный. Теперь еще за мелкого переживай. Надо же как-то вернуться, проверить, сбежал ли мой милый друг? Но вначале попробую дождаться его в нашем тайном месте.

Мишка ждал меня у старой пристани. Запыхавшийся, красный от бега, но живой и невредимый.

– Умный мальчик, – я потрепала его за гриву и, от переизбытка нахлынувших вдруг чувств, обняла. Да так, что разомкнула объятья только когда услышала подозрительный хрип.

– Задушишь же… – Миша потёр шею и немного смущенно улыбнулся, – Я так рад, что они тебя не догнали.

– А я рада, что ты за нами не побежал. Вот нисколечко в тебе не сомневалась, – немножко слукавила я.

– Вот и не сомневайся, а пока пойдем к народу, чтобы нас точно не обнаружили… – серьёзно ответил он и повел меня вглубь прогулочной зоны.

Народу тут было видимо-невидимо, и искать нас тут этим парням вряд ли вообще пришла бы идея. Но все-таки осторожность не помешает.

У лотка с пляжными аксессуарами я быстро прикупила себе яркий цветастый платок и закрутила его вокруг бедер. Топ завернула повыше, оголив талию. Волосы заплела в косу и надела купленную тут же шляпу.

– Вообще не узнать! – довольно подмигнул Миша и тут вдруг побледнел, и воскликнул, – Ёшкин кот! Ты ж полотенце с лежаком забыла!

Блин… а ведь точно! Где-то в гроте я оставила свои пожитки и теперь мучительно пыталась вспомнить не было ли там чего-нибудь такого, что намекало бы на мое там присутствие…

– Хорошо, что хоть сотовый у меня в поясной сумке. Вряд ли меня по полотенцу вычислят, – нервно хихикнула я, в ужасе вспоминая, что на пляж с собой забрала сумку, в которой сдавала вещи в химчистку. И что на ней черным по белому написано – Белякова А.С., то есть инициалы моей бабули.

Ну все, Женя, все. Это конец. По сумке тебя и вычислят. А потом придут к тебе в дом и избавятся от тебя как от ненужной свидетельницы. А заодно и старушку твою прибьют. Вот тебе, Женя, и женихи, вот тебе и свадебка…

Мишке я, конечно, ничего не сказала, но сама решила поскорее его спровадить и вернуться на место преступления.

И сделать это нужно раньше, чем те парни. Есть шанс, что днем они не рискнут туда вновь прийти, а пойдут ночью.

– Ты, Миша, забудь, пожалуйста все, что там видел и слышал. Не наше это дело!

– Но ведь они там что-то прятали. – робко возразил мальчик, но я погрозила кулаком.

– А я сказала забудь. Не нам с тобой с преступниками тягаться. Ими полиция должна заниматься.

– Значит надо им все рассказать…

– Расскажем мы, ага. А нас с тобой потом найдут и…

– Что и?

– И ничего. Давай так – ты ничего не видел, я ничего не видела. Миш, да ты пойми, ну что мы скажем полиции? А вдруг эти дяди там свои кровно заработанные деньги прячут, а? Ну может они банкам не доверяют? А мы их в полицию сдадим… Нехорошо как-то, не по-людски.

– А если там не деньги? Ну, Женя, ну давай проверим, а?

– Еще чего! Если там не деньги, то нам с тобой точно тогда несдобровать, если сунемся. Оставь пожалуйста это дело взрослым! Иначе я с тобой не дружу. И к тому же тебя все равно никто не видел. Если уж кому и заявлять в органы, то точно не тебе.

– Ладно-ладно… – сказал он, но прозвучало это как-то не слишком убедительно.

А ладно, с мальчишкой я еще успею разобраться. А сейчас мне нужно срочно вернуться в грот и забрать свои пожитки.

Я по-быстрому распрощалась с Мишей, строго-настрого наказав ему держать язык за зубами, а сама, вместо того, чтобы свернуть к своему дому, скользнула на соседнюю улицу и помчалась на дикий пляж.

Дорога, ведущая к нему, на первый взгляд казалась пустынной. Я притаилась в кустах и некоторое время подождала, не появится ли кто-нибудь поблизости. Но просидев так минут двадцать, может чуть больше, решила – была-не была. Мелкими перебежками добралась до пещеры и у входа остановилась, прислушиваясь. Вокруг стояла тишина, не считая криков чаек над морем и плеска волн о берег. Наклонилась, подняла камешек побольше и кинула его вглубь грота. Потом еще и еще. Ни звука.

Перекрестилась и шагнула в тёмный свод.

Поискала глазами, где могла оставить свою сумку, но так ничего и не увидела. Забыв об осторожности, я обыскала все, что могла и с горечью контактировала, что ее тут нет. А это значит только одно – те парни нашли и забрали её. Эх, Женя, во что же ты вляпалась на этот раз?

То, что меня найдут, если захотят, в этом я почему-то не сомневалась. Во-первых, они вполне могли разглядеть мое лицо, хоть это и маловероятно, но все же шанс есть. А вот сумка – это стопроцентная ниточка, ведущая прямиком ко мне в дом. И что теперь делать? Идти в полицию? И что я им скажу? Здравствуйте, я Женя и я была в пещере. Там парни что-то делали, а потом я убежала и потеряла свою сумку полотенцем и трусами, и ее кто-то взял. Да меня на смех поднимут. Никто не поедет искать мои вещи и смотреть, что же такого тут делали неведомые мне мужчины. Может они тут вообще любовью занимались.

Эх, вот невезуха-то. Но что-то они все-таки тут прятали? Я, осторожно озираясь по сторонам, почему-то на цыпочках подошла к месту, где еще недавно был лаз, но сейчас тут была сплошная стена. Я поводила руками, надавила на камни, и они чуть двинулись внутрь. Ну точно, отверстие просто заложено камнями.

Осторожно ковырнула небольшой валун, и он с удивительной лёгкостью упал к моим ногам. Достала телефон и посветила фонариком внутрь. Пусто… небольшая узкая щель, никуда не ведущая. Внутри ничего, значит они успели все унести до моего прихода. Хорошо, что я не столкнулась с ними нос к носу. Я разочарованно вздохнула, еще всмотрелась вглубь, как вдруг луч света выхватил что-то блестящее. Потянулась и с трудом достала…монету. Она оказалась немного грязной, но не вызвало сомнения, что монетка непростая. Я поискала еще и еще, но так больше ничего и не найдя, бросила найденную монету в карман и поспешила домой.

И только в ванной, очистив монету от грязи обнаружила, что монетка-то не простая, а золотая.

***

Я бегала из угла в угол и наконец поняла, что надо что-то делать. Правда перед эти неплохо поговорила сама с собой. А если быть точнее, то поругалась.

– Вот не сидится тебе, Женя дома, а зря. – упёрла я «руки в боки» и даже ножкой притопнула от возмущения.

– Ну что значит зря? Я как порядочная гражданка просто обязана заявить. – спокойно возразила я сама себе.

– И о чем же ты заявлять собралась? – издевательски протянула в ответ.

– Ну… (а правда, о чем?)

– Гну! И вот с этим она собирается и идет в полицию!

– Но…

– Да забей, а? Ну их на фиг. Иди прогуляйся, подумай, освежи в голове последние воспоминания твоего общения с полицией.

Я вздохнула на это возразить у меня было решительно нечего.

Но прогуляться все же не помешает. Заодно и подумаю, как следует поступить дальше.

Дневная жара не способствовала мыслительному процессу, и я вяло ковыляла по аллее недалеко от дома и едва шевелила мозгами. А в это самое время навстречу мне из пункта а в пункт б шагал голубоглазый красавец участковый, в миру мой тезка Евгений Петрович Голиков.

Женя, так он просил называть себя, правда я еще ни разу не пробовала, давно пылал ко мне чем-то типа симпатии, и я даже честно подумывала ответить взаимностью…но… жив еще в памяти Ден. Чтоб ему пусто было, предателю.

– У вас случилось что, Евгения Петровна? – спросил Голиков, поравнявшись со мной.

– Нет, Евгений Петрович. А что, так плохо выгляжу?

– Ой нет…что вы… отлично вы выглядите. Очень… – смущенно добавил участковый.

– Это хорошо, а то я уже волноваться начала, -выдохнула я, всерьез начав опасаться, что Евгений Петрович заметил мое нервное состояние.

А может?

Не может!

А если?

Не вздумай, Женя. Надо вначале самой разобраться с происходящим, а уж в случае чего бежать за подмогой.

И вообще… не доверяю я эти ментам. Предпочитаю лишни раз с ними не связываться, от греха подальше.

– Ну я пойду? – я отступила на два шага назад, всем своим видимо давая понять, что мне пора. И Евгению Петровичу ничего не оставалось, как отпустить меня с миром.

Что он, собственно, и сделал.

– Сандре Христофоровне привет передавайте! – крикнул он вдогонку, и я пообещала, что всенепременно передам.

На том и расстались.

Монетка в кармане жгла руку. И тут я вспомнила, что Христофоровна до сих пор не кормлена, благо, что спит пока. Хотя пока я тут круги нарезала может уже проснулась и кричит во всю луженую глотку да на весь дом.

Ноги домой не несли, больше всего на свете хотелось зайти в антикварный магазин, что расположился неподалёку, на соседний улице, и разузнать, что за монета такая мне досталась. Но здравый смысл все-таки погнал меня исполнить дело чести – накормить беспомощную старушку.

Сандра действительно уже проснулась, но против обыкновения не ворчала, а о чем-то задумчиво размышляла.

– Что вас гложет, что тревожит? – как можно более весело спросила я. Хотя саму меня сейчас одолевали ворох мыслей и тревог.

– Кабы знать… – поджала губы Сандра и без привычного аппетита принялась за полдник.

– Ну так поделитесь думами тяжкими, может чем помогу, что подскажу?

– Ой, да что ты мне подскажешь, пигалица зловредная?!

– Ну и мучайтесь сами! – обиделась я и забрав недоеденную тарелку с творогом, отправилась ее мыть.

– Эй, куда?! Я ж еще не доела…

– Вам худеть надо! – мстительно припечатала я и игнорируя ругательства Христофоровны разлила по кружкам чай.

Сейчас вы, конечно, подумаете, что я реально у старушки отобрала тарелку с едой, но конечно же все было совсем не так. На самом деле там оставалась корка хлеба и размазанный по дну творог, его и соскрести не соскребёшь. Просто Сандра из вредности ругается, чтобы в очередной раз обвинить меня в чёрствости.

Актриса же, куда деваться?

Чай получился душистым и ароматным. Бабушка раскинулась на веранде в кресла качалке и, казалось бы, должна была быть расслабленной и умиротворённой, но хоть бы не так.

Она все о чем-то напряжённо думала, и я с нетерпением ждала, когда же она не сможет больше держать в себе свои думы и расскажет все мне.

Сама в это время я тоже размышляла на тему неприятностей и почему они выбирают меня своей спутницей жизни.

А еще немного пожалела, что не рассказала все Евгению Петровичу. Авось он мог бы посодействовать этому делу.

Ой, да кого я обманываю? Кому оно нужно, дело-то это?

Хотя у меня вон и доказательство есть – монетка. Кстати, надо бы хоть глянуть, что за ценность она представляет и представляет ли вообще.

Спустя полчаса я поднялась к себе на второй этаж и рассмотрела монету поближе. На аверсе изображен двуглавый кот, на реверсе змея и какая-то ветка. Хм… что за изображения такие?

Включила телефон и набрала в поисковике описания, но сколько не искала ничего подобного не нашла. Вновь осмотрела, теперь уже с лупой, ее со всех сторон, но больше ничего не увидела. Ни пробы, ни года выпуска. Неужели побрякушка? Да быть того не может, уж больно на золотую похожа.

В комнату неожиданно постучали и я от удивления подскочила на месте. Потому что стучать мне было решительно некому. Сандра из кресла своего не вылазит, а больше с нами никто не живет.

Однако я недооценила бабушку. Христофоровна как ни в чем не бывало стояла на пороге, лишь слегка опираясь на дверь.

– Это еще что такое чудо из чудес? Неужто воскрешение внеплановое? Вы же вроде как колясочник с недавних пор?

– Ой, оставь, язва, ты свои издевки! Не до того мне, окаянная…

– Что такое?

– Да кукла меня мучает эта…

– Та, что в огороде нашли?

– Да, она проклятая. Ну откуда бы ей там взяться, а? Чует мое сердце что-то здесь неладное…

– И что же вы предлагаете?

– Нужно идти к ведьмам!

– Да что не так-то с куклой этой? – удивилась я.

Раньше моя бабуля особым суеверием не страдала. А тут поди ж ты, к ведьмам ее тянет, словно магнитом.

– Да вот глянь-ка, – она протянула страшную находку, и я по инерции отпрянула. – Да глянь просто? Видишь?

Я все-таки пересилила свой страх и приблизилась почти вплотную. И так и эдак оглядывала куклу, но ничего необычного не заметила.

– Не видишь?

– Нет… – пожала я плечами.

– А… – Христофоровна махнула на меня рукой, – Глянь вот тут…

И указала мне на шею под остатками волос. А я как увидела, так руками всплеснула и отшатнулась.

– Это что же? Матерь божья! Это что, серьезно, что ли пентаграмма?

И впрямь – на пластиковой шее куклы кто-то вырезал и обвел красным круг, а внутри пятиконечную звезду. Вокруг же шея была млеко-мелок утыкана будто иголочкой.

– Вот и я думаю, что за напасть такая?.. -хмуро подтвердила Сандра. – Так что ты давай, бери куклу в руки и топай до колдуний. Наверняка же их рук дело!

– Да с чего вы хоть взяли-то, что их? эта страшила тут поди лет десять как лежит, ежели не больше, при чем тут сестры эти?

– А сердец мое так чует. Этого аргумента достаточно?

Я не успела ответить, потому что в кто-то позвонил в дверь. Бабуля быстро спрятала куклу в пакет и быстро поспешила к себе. А ну как же, не дай бог увидит кто без кресла, что подумают…

Я лениво потянулась и с опаской взяв страшную поклажу отправилась открывать.

На пороге сияя лучезарной улыбкой стоял Сашка и протягивал мне букет полевых ромашек. Между прочим симпатичных, чего уж там лукавить.

– Спасибо, – буркнула я в ответ и, не давая ему опомниться, подхватила под локоток и передала пакет. – Со мной пойдёшь.

Саня расцвел как красна девица, заалел да зарделся. И даже не спросил куда мы, собственно, идем.

Ну и хорошо, сюрприз будет.

С молочником мне стало однозначно спокойнее. Все-таки мужчина, пусть и глуповатый. Всю дорогу он, не останавливаясь травил анекдоты и вообще, казалось, был счастлив как никогда. Ровно до тех пор, пока не понял куда направляемся. До дома колдуний оставалось всего ничего, как Саня резко тормознул и уставился на меня глазами полными ужаса и отчаяния.

– Евгения, мы же не к ним идем?

– К ним, к ним, родной.

– А может не надо? Боязно мне что-то…

– Да не боись, Сашка! И ты в сторонке постоишь, и говорить-то тебе ничего не надобно. Сама управлюсь.

– С чем?

– С чем управлюсь? Так с ведьмами проклятыми.

– Тсс… не говори так громко, небось услышат.

– Авось не услышат. – хихикнула я и решительно направилась к высокому каменному забору.

А неплохо у нас ведьмы нынче живут.

Три раза я постучала раритетной ручкой в виде льва, но никакого эффекта это не возымело. Тогда я нажала на звонок, прятавшийся за плющом, увившим забор, и только спустя минуты три услышала шаркающие шаги по ту строну.

– У вас назначено? – скрипнул дряхлый от старости голосок.

– Назначено, – нагло соврала я, но не на ту напала.

– Имя!

«– Имя, сестра, имя… – Назови, назови мне его имя, сестра!» -некстати вспомнилось вдруг.

– Ой, ну не назначено, раскусили. Но принять-то меня можно?

– У нас все под запись. Эмма Григорьевна репетиторствует всего три раза в неделю. Так что извините, ученики расписаны вплоть до следующего лета. До свидания. Приходите к нам еще.

– Чего? Ученики? До следующего лета? Запишите меня тогда на завтра хотя бы…я… тоже ученица. Да, ученица я.

– До свидания, милая. Всего наилучшего. Приходите через год.

Я услышала удаляющееся за забором шаги и крикнула, потрясая огородной находкой в воздухе.

– Эй, погодите! А это что? Ну-ка впустите меня немедленно! Я должна кое-что узнать. Слышите меня?!

Но никто так и не соизволил мне открыть ни через минуту, ни через пять, ни через двадцать. Я еще немного потопталась на месте, раздумывая, как бы проникнуть внутрь, но так ничего и не придумав, потопала домой, чуть не забыв про Сашку.

– Зря ты их разозлила… – печально посетовал мне молочник, но я вяло отмахнулась от него.

Странные какие-то они, тетки эти. Огородили маленький домишко огромным забором, внутрь не пускают, на прием не записывают. Будто скрывают что-то…

Ну ничего! Я до них еще доберусь.

– Как думаешь, они на самом деле репетиторствуют?

Саня почесал макушку и промычал что-то невразумительное, пожав плечами. Отличный ответ.

– О, Женя. А пойдём погуляем?

– Так, а мы что сейчас делаем?

– Что?

– Гуляем. – кивнула я, и тут же пояснила, на всякий случай, – До дома.

Саша обиженно надул губы и обратно мы шли в полном молчании. Перед нашей калиткой он неуверенно пожал мне руку и потянулся за поцелуем, только представьте себе, но я резко и очень натурально схватилась за живот и, махнув на прощание рукой, скрылась за дверью дома.

Пронесло…

– Ну что там? – Сандра вновь появилась в коляске и как ни в чем не бывало проехала мимо меня, в сторону кухни.

– А ничего… даже на порог не пустили. Да какой порог, калитку у забора не открыли. Очень странная старушка.

– Репетитор, говоришь? Интересно-интересно… что же она там такое преподает, карга старая. Ясное дело, не со всеми они откровенны. Придется искать другие пути.

– А найдем ли? – уныло спросила я, порядком устав за этот день.

– Найдем, пигалица. Найдем! В таких случаях завсегда работают народные поговорки. Вот например – кто ищет, тот всегда найдет.