Читать книгу Мы росли у Охотского моря. Воспоминания и рассказы учеников и выпускников магаданской средней школы №1 - Л. С. Титов - Страница 51

Но более уроков русского языка мне нравились уроки истории. Мы проходили историю Древнего мира – Египта, Персии, Древней Греции и Рима. Учительницей была Мария Степановна. Мне очень нравились её рассказы о битвах и походах великих полководцев древности – Кира Великого, Дария, Фемистокла, Перикла. Мой тёзка Леонид, царь Спарты, с 300 воинами личной охраны несколько дней удерживал многотысячную армию персов у Фермопил.

А Александр Македонский! Это был герой! Он никогда не руководил боем с какой-нибудь горы или холма. Он всегда бился впереди, получил восемь ранений, как простой македонский солдат. Его блестящие победы при Гранике, Иссе, Гавгамелах пленяли моё воображение. Я представлял, как молодой Александр на верном Буцефале поражает мечом персидского царя Дария, мстит за нашествие персов в Грецию и завоёвывает всю Ойкумену. Страницы учебника истории Древнего мира я «проглатывал» за полчаса, но мама не верила, что я выучил урок и, приходя домой, заставляла меня пересказывать заданное. В ходе таких повторений древней истории и родилась фанерка «Дарданеллы». – «А ты знаешь, что учительница нам рассказывала о Дарданеллах?» – кричал я маме.

У древнегреческого драматурга Эсхила в трагедии «Персы» тень Дария спрашивает, как же Ксерксу удалось переправить в Европу своё войско: «Он обуздал переправами Геллеспонт, – отвечают ему. – Он отважился запереть великий Боспор?.. Сын мой в юной дерзости вознамерился сдержать оковами, как раба, священное течение Геллеспонта – божественный поток Боспор, пытался изменить течение и, набросив на него кованные кандалы, построил огромную переправу для огромного войска. Будучи смертным, он в неразумии рассчитывал одолеть всех богов и среди них – Посейдона». Поэтому греки и победили персов. Пролив Геллеспонт получил название «Дарданеллы» по имени Дардана, сына Зевса и Электры, родоначальника троянцев.

Этот отрывок из Эсхила, пересказанный нам Марией Степановной, дал пищу моему воображению. Я представлял, как воины Ксеркса наводят эту переправу через широкий пролив…

– «Вот! Вот тут будут наши «Дарданеллы»! – говорил я маме, прыгая с топчанчика на кровать. Мой топчанчик был азиатским берегом, мамина постель – фракийским, а фанерка «Дарданеллы» стала мостом из понтонов и кораблей для неисчислимых персидских полчищ Ксеркса.