Читать книгу Мимоза. Литературный сборник - Лами Данибур, Элеонора Гранде - Страница 4

«Одуванчики», масло, холст 40х50, художник Ирина Сидоренко

Занесло в разгар весны в наш сквер семянку на парашютике. Покружил пушинку пыльный ветер, подкинул, показал с высоты птичьего полёта красоты, уронил на газон, потерял в траве да помчался прочь, растолкав в разные стороны тонкие ветви пышных ив.

Крохотное семечко прибило дождём к земле, и оно пустило корни, стержнем прошло глубоко в почву. И вот на зелёном ковре, окружённом толстушками-ивами, появился островок с яркими жёлто-оранжевыми соцветиями-корзинками, привлекая внимание прохожих, гуляющих по мощёным дорожкам, и радуя глаз. Только райграс, овсяница и мятлик луговой – хозяева газона – недовольно перешёптывались, негодуя по поводу нового жильца:

– Ах, зачем тут одуванчик?

– Сорняк! Сорняк! Мы такие нежные, высококультурные! Здесь не место неотёсанным! Как это вульгарно!

– Озеленителя на него не хватает! Вмиг бы избавил нас от такого наглого соседа!

Не слушал никого одуванчик, не до обид, жил себе да жил, не тужил. Как все, смиренно попадал под ножи газонокосилки, приглаживался, но, оболваненный и подчекрыженный, настырно тянулся к солнцу, давал новые листья, пышно цвёл и успевал пускать свои семена-парашютики по ветру.

Трудяга с весны до осени старательно занимался воспроизведением самого себя, не задумываясь, кому и зачем это надо, а зимой глубоко спал, укрытый снежным одеялом, и от усталости даже не видел снов.

Так бы бытие и продолжалось, только, знаете ли, чего-то для счастья не хватало, чтобы убедить себя, что жизнь удалась.

И вот в одно прекрасное майское утро, когда всё вокруг вибрировало, а в воздухе летало волшебство, в сквер пришла незнакомка, чтобы укрыться от мирской суеты. Она расстелила мягкий плед на газон, спряталась от посторонних глаз за занавеской ветвей кудрявой ивы, достала книжку, села поудобнее и погрузилась в мир слов и смыслов. Мысли девушки улетели далеко, а над головой возник радужный ореол, превратив её как будто в огромный светящийся одуванчик.

– Как она прекрасна! – Залюбовался наш герой, забросил все дела и замер от восхищения.

Через час незнакомка закрыла книжку, увидела яркие, как душа нараспашку, цветы и наклонилась к беззащитному растению.

– Любят люди твои жёлтые головки вплетать в венки, не прячься, я тебя не трону! Даже не представляешь, какой ты особенный! – шепнула незнакомка одуванчику. – И вовсе ты не сорняк! Одуван Иван! Посмотри, в твоих цветах сила солнца, сила света, а уж сколько витаминов и полезных веществ содержишь… Хорошо, никто не знает, а то бы тут же съели! Не тревожься, Ванюша! Я не выдам твоих тайн, расти и радуй!

И она рассмеялась, нежно дунула на одну из белых шапок, семена-парашютики тихонько взлетели и развеялись по ветру.

Одуванчик почесал свою пустую лысую головушку и довольно раскинул листья, а незнакомка, сложив плед и книжку в сумку, попрощалась и пошла вверх по тропинке, только её и видел.

Жизнь разделилась на до и после.

– Вы слышали? Я не сорняк! Я одуван Иван! Она назвала меня Ванюшей!

А райграс, овсяница и мятлик луговой не унимались и продолжали посмеиваться над соседом:

– Ой, вы посмотрите на него, распушился!

– Сорняк! Хоть Иван-дурак, хоть Ванюша!

– Нет от тебя пользы! Только портишь своим пёстрым видом ровный цвет травяного ковра.

Но не слушал одуванчик злых слов, он полезный, только ей верил.

Прошла неделя, и незнакомка, похожая на светящийся одуванчик, вновь пришла на прежнее место помечтать. А уходя, попрощалась с растением-другом и сдула парашюты с одной из его пушистых голов. Ванюша был в восторге. Теперь он ждал её появления, мечтая вновь ощутить тёплое дыхание девушки. Сдувать семена-парашютики стало традицией. Таким образом незнакомка безмолвно будто сообщала одувану Ивану:

– До скорого, милый друг! До новой встречи!

И он ждал, и старался всеми силами уберечь хотя бы одну пышную голову и от веерных граблей, и от ножей газонокосилки. Выкручивался, выкарабкивался, уклонялся, выскользал, а зонтики сохранял и крепко держал, чтобы ни ветер, ни кто другой не смог сорвать. Никто, кроме любимой девушки, похожей на большой светящийся одуванчик.

Так и лето прошло, осень хозяйничала, сквер готовился к зиме. Всё реже и реже приходила незнакомка, но каждый раз радостно удивлялась, заметив на подстриженном газоне одинокий перезрелый цветок одуванчика.

– А, дружочек, ждёшь меня? Я тоже рада встрече!

Расстилала плед, доставала термос и пила горячий чай, а потом читала книжку. Традиционно на прощание любимая незнакомка сдувала семена-парашютики и уходила вверх по тропинке.

А он ждал. И верил, что ни скорые ветра, ни дожди, ни туманы не сумеют сломить его трепетное сердце, а молочная кровь так и будет стучать в листья, в стебли и в головы, поднимаясь от самых корней и наполняя живительной силой. Так и ждал, на том и стоял.

Как красив наш сквер осенью – глаз не отвести!

В тот субботний тёплый вечер двенадцатого октября появилась незнакомка, да не одна, а с компанией друзей. Они пришли вместе полюбоваться великой кометой Цзыцзиншань-Атлас, которая приблизилась к Земле на минимальное расстояние впервые за восемьдесят тысяч лет. Захотелось поймать на камеру странницу вместе с её хвостами. Друзья дурачились, слушали музыку, провожали закат, катаясь на качелях, а потом подались на запад сквера, туда, где заканчиваются фонари, в самое тёмное место.

А одуванчик всё ждал, удерживая свою перезревшую пышную голову. На обратном пути, хоть и было уже темно, незнакомка не удержалась, вернулась попрощаться с одуваном Иваном и сдула парашютики.

– Сегодня был такой солнечный день! А звёзды, Ванюш, посмотри, какие яркие!

Одуванчик задрал единственную оставшуюся, но уже лысую голову – Вселенная улыбалась ему!

– Прощай, дружочек! Одуван Иван!

– Ты идёшь? – крикнул молодой человек. – Что там забыла на газоне?

– Иду-иду! – И она, не оглядываясь, побежала к тропинке, где ждали девушку друзья.

А одуванчик покорно остался на месте.

На Покров четырнадцатого случились первые заморозки, ветер трепал увядающие наряды деревьев, небо отяжелело, запахло снегом, и только сочная зелень газона, колючие сосны и ели, казалось, стали ярче, спасая сквер от серости, витающей в холодных тяжёлых облаках.

А поутру следующего дня стихло, чуть потеплело, но окутал туман, и заплакал нудный дождь. Сквер совсем опустел. Лишь случайные прохожие, прячась под разноцветными зонтиками, как яркие цветы кружились в случайном вальсе, то появляясь ниоткуда, то исчезая в никуда.

Одуванчик не хотел сдаваться. Напившись холодной дождевой воды, пустил несколько стрел-стеблей, намереваясь дать цвет, как только проглянет и пригреет луч солнца.

Шла неделя за неделей, дождь не унимался. Но в первых числах ноября случились пара-тройка тёплых безоблачных дней. Этого хватило одувану Ивану, чтобы расцвести.

Он заранее договорился со своим приятелем, пчелой Би, мол, как только солнце, сразу ко мне. Крылатый друг всегда был рад удрать из улья, прилететь и опылить. Такой же неутомимый, неправильный, готовый сорваться с места в карьер и рвануть к приключениям. Поэтому и сдружился он с одуваном Иваном, сошлись характерами непокорные вольнодумцы.

Успел Би опылить цветок, успел и попрощаться до весны, а ещё кучу пчелиных новостей рассказать: кто куда летал, кто что видал, что где нашёл, кто сколько насобирал.

В последний раз в уходящем году весь газон подровняли. Одуван Иван увернулся и сохранил белую шапку для незнакомки.

Значительно похолодало. Ночами уже подмораживало, а днём температура не поднималась выше пяти градусов. Ивы, рябины, акации и берёзы обнажились, стесняясь и дрожа на ветру.

Сквер ждал снега, а одуванчик мечтал увидеть незнакомку, полюбоваться её ярким свечением, обменяться энергиями. Но никто не приходил. Газон кое-где пожелтел, по утрам серая изморозь покрывала траву, лишь одна белая пышная голова одуванчика напоминала прохожим о знойном лете. Люди удивлялись и недоумевали, но были рады такой хрупкой красоте, улыбались и со светлыми мыслями проходили дальше, спеша по своим делам.

Но вот прошли Кузьминки – по осени поминки, а незнакомка так и не появилась. В ночь повалил снег и накрыл тёплым одеялом замёрзший травяной ковёр, а с ним и превратившийся в ледяной, как будто в хрустальный, одинокий цветок одуванчика.

– Ничего, весной она придёт и сразу обрадуется, ведь я уже буду готов ко встрече! – засыпая, успокаивал себя Ванюша.

И всю лютую зиму ему снилось тёплое дыхание незнакомки, её разноцветная аура и семянки-парашютики, разлетающиеся в разные стороны от нежного дуновения.