Читать книгу Поцелуй с вампиром. Книга вторая - Лана Александровна Ременцова - Страница 1

Трансильвания. Семнадцатый век.

Снова наступило это страшное для Мейфенг полнолуние. Страшное, потому что уже в который раз, она просыпается от жуткого страха и тёмного видения в углу их с Валентином спальни. Холод с угла, мерзкий запах и глухой протяжный голос:

«Мейфенг, иди ко мне…»

Девушка вздрогнула, поёжилась и растолкала спящего рядом мужа.

Молодой граф – вампир открыл свои удивительные голубого цвета глаза и сонно спросил:

– Что, любимая? Что случилось?

Мейфенг судорожно схватила его за плечо и прошептала со страхом в голосе:

– Это опять повторилось. Меня кто-то зовёт. Мне очень страшно.

Валентин слышал уже несколько полнолуний об этом страшном видении от его любимой, но ни он, ни его колдун Альберт не находили пока решения этого странного вопроса. Поначалу они думали, что это такая посттравматическая реакция его жены после страшной трагедии: их взрыва в свадебную ночь и переселения сюда в Трансильванию, а также превращения её в вампира и неординарной беременности, и рождения их сына, которого они назвали Константином. Колдун дал тогда Мейфенг особое зелье, чтобы ребёнок выжил в её на тот момент уже мёртвом вампирском теле, и он родился абсолютно здоровым по меркам вампиров. Это оказался чудесный светловолосый мальчик, единственным его отличием от родителей было то, что у него появлялись крылья как у летучей мыши, когда он летал по залам замка, и его никто не мог поймать.

Но спустя полгода после всего этого, раз в месяц, ночью в полнолуние девушка продолжала видеть жуткие видения в углу их спальни, и её это очень пугало.

– Вали, любимый, я так больше не могу, мне очень страшно. Что это? Кто меня зовёт? Что это за мерзость, появляющаяся в углу? Слуги же находят там грязь и липкие пятна! И эта вонь, откуда она? Я видела какой-то серый силуэт и костлявые пальцы, и этот жуткий голос! О, я так больше не могу, я сойду с ума!

Девушка заломила руки и горько заплакала.

Валентин обнял любимую и нежно стал гладить её по голове.

– Милая моя девочка, мы обязательно узнаем, кто или что это тебя донимает, Альберт раскроет эту тайну, он старается, но пока всё сокрыто, и как только мы узнаем, я убью это существо, разорву его голыми руками на части и брошу их к твоим ногам.

– О, я не хочу никаких частей этого монстра! Я хочу жить спокойно! И я боюсь за нашего сына! Вдруг оно и к нему явиться, а ведь он такой ещё маленький и может сильно испугаться.

– Наш сын – вампир! И ты вампир, а не человек, вам ничего не может сделать серьёзного никакое существо! Когда ты это уже поймёшь, любимая? Да ещё у Константина есть и настоящие крылья как у летучих мышей. Он вообще уникальный вампирский отпрыск, откуда у него эти крылья взялись для нас загадка. Не волнуйся за него, с ним постоянно мой верный Альберт. Он вырастил меня, защитил от всех невзгод и также вырастит и нашего сына!

Мейфенг покорно склонила свою прекрасную головку на плечо мужа, её белоснежные длинные волосы упали на его сильную руку. Он взял мягкий локон и поднёс его к своим ноздрям, вдыхая их аромат, его глаза прикрылись от удовольствия, и он уже мягче продолжил:

– Ты и мой сын возродили во мне душу, которой у меня не было, и я любого сотру в порошок, кто посмеет вас тронуть.

Мейфенг успокоилась, но, всё ещё тихо всхлипывая, прошептала:

– Я знаю, знаю, любимый, но мне всё равно страшно, – она подняла на него взгляд своих изумрудных глаз, в них ещё стояли хрустальные слёзы и нервно, облизала свои губы. Это было так сексуально, что Валентин невольно взял жену за подбородок и аккуратно прильнул к её губам, одновременно другой рукой начал нежно поглаживать её по стройной спине. Девушка вздохнула и стала потихонечку расслабляться. Она любила мужа всем сердцем и с каждым днём влюблялась в него всё сильнее. Их молодые тела горели огнём страсти, которая только разгоралась день ото дня. Они были постоянно вместе: охотились, решали дела в их деревне, заботились о своих людях. Мейфенг даже и не помышляла о человеческой крови, она знала изначально, что Валентин пьёт только кровь животных и ест их сырое или слабо прожаренное мясо. Этому научилась и она, и вместе они кормили так своего сына. Да, ей было жаль животных, но она понимала, что другого варианта нет, всё-таки лучше животные, чем люди.

Молодые люди так увлеклись друг другом, что и не заметили, как к ним ворвался колдун, словно вихрь, с радостными громкими криками:

– Ваше сиятельство! – он так бежал, что полы его разноцветного халата развевались во все стороны, старик был похож на смешного павлина на двух ногах.

Молодые люди вздрогнули, и граф строго посмотрел на колдуна, сдвинул брови и грубо произнёс:

– Ну что ты, врываешься без стука, Альберт? Или ты, забыл, что мы вдвоём здесь?

Колдун запнулся и, потупив взгляд вниз, извинился:

– О, ваше сиятельство и миледи, простите меня, но я так торопился рассказать вам, что маленький граф Константин начал ходить, что и забыл о приличиях! Он наконец-то понял, что у него есть ножки, и как только он встал на них, его крылья тут же испарились! Мы же думали, что он всегда будет похож на летучую мышь, а как оказалось, это просто его особенность такая, и они, видимо, будут появляться и исчезать в особое время или когда это ему будет нужно.

Мейфенг и Валентин счастливо рассмеялись и, закутавшись в свои шерстяные пледы, побежали в комнатку сынишки.

Детская была особенно светлой, солнце, редко бывающее в этих краях Трансильвании, светило в огромные окна, но не вредило малышу-вампиру, так как колдун уже постарался и на этот счёт и сварил Константину такое зелье, которое навсегда обезвредило его от солнечного света и возможных ожогов от него. Счастливые родители остановились посередине детской, глядя как их чудесный золотоволосый малыш, бойко шагает по гладкому полу и тащит за собой маленького щенка.

– О моё чудо! – произнесла молодая мать и вытянула руки, чтобы обнять сына. Плед упал на пол, и она предстала, в чём мать родила. Колдун покраснел и быстро отвёл взгляд, а Валентин подлетел к жене и, улыбаясь, чмокнул её в щеку, бережно укутывая снова в плед.

Мейфенг держала в объятиях маленького Константина и так лучезарно улыбалась, забыв обо всём на свете.

– Да уж ещё год назад, я бы и не подумала, что выйду замуж за вампира и в восемнадцать лет стану матерью, да ещё и такого уникального малыша.

Валентин нежно обнял их обоих и тихо ответил, глядя в глаза сына цвета морской волны, в которых плясали игривые огоньки.

– А я ещё год назад и не представлял, что встречу тебя, свою настоящую любовь, о которой мечтал долгие годы.

– Какой же он у нас красивый, прямо как ты Вали, такой же ангел!

– Нет, как ты, моя дорогая Мейфенг.

Девушка улыбнулась и продолжила:

– Я еще, когда только тебя встретила, подумала, какой же ты красавчик, как ангел, сошедший с небес, и наш сын теперь маленькая твоя копия.

– О, Мейфенг, что же ты мне сразу тогда не сказала, что я так тебе понравился, возможно, я бы быстрее тебя забрал сюда и не случилось бы всех тех бед, что ты пережила.

– Я не могла, любимый, у нас в двадцатом веке так не положено, чтобы девушка сразу показывала свой интерес к парню.

Валентин покачал головой в знак несогласия с такими обычаями и, подняв свою семью в воздух, полетел в их спальню.

Он бережно уложил жену с ребёнком на огромную кровать с алым покрывалом и тяжёлым тёмно-красным балдахином с золотой бахромой и пушистыми кистями по бокам. Малыш сразу принялся играть ими. Молодые родители с умилением наблюдали за ним. Мейфенг нарушила эту идиллию первой:

– Как же рано он пошёл, Вали, разве так бывает? Ему же только полгода.

– О, милая, я и забыл тебе это рассказать, отпрыски вампиров растут и развиваются в два раза быстрее, чем человеческие дети. Они вырастают до двадцатилетнего возраста и всё, внешне уже не меняются. Вот и я тоже дорос до этого же возраста и таким и останусь на всю вечность.

– Ничего себе! – удивилась Мейфенг, – теперь мне понятно, почему я так быстро его родила, а я думала, что это дела твоего колдуна.

– Нет, дорогая, он и в твоей утробе развивался также быстро, а колдун действительно помогал тем, что кормил нашего малыша живительными зельями, чтобы он выжил в твоём уже на тот момент мёртвом теле.

– Ох, – с сожалением вздохнула Мейфенг, – как же неприятно всё же осознавать, что по человеческим меркам, я мертва.

Валентин обнял жену, поцеловал её в лоб и продолжил:

– Увы, дорогая, но это так. Зато сколько у тебя теперь открылось уникальных возможностей видеть мир по-другому, чувствовать его, ощущать запахи зелени и цветов на огромном расстоянии. Ты первая узнаёшь, что в лесу зацвёл подснежник и можешь полететь его сорвать, чтобы принести благоухающий букетик домой. Ты начала потрясающе танцевать, и ты будешь летать!

Мейфенг скривила гримасу разочарования и протяжно спросила:

– Но почему же я до сих пор не летаю?

Валентина и колдуна Альберта тоже волновал этот вопрос, но они предположили, что это потому, что Мейфенг до сих пор не может принять тот факт, что она уже не человек, а вампир, но ей он ответил другое:

– Возможно, дорогая, ты просто боишься начать. Ведь в первый раз, чтобы осознать в себе такое могущество полёта, лучше спрыгнуть с высоты головой вниз, например, из окна нашей спальни, так сделал я когда-то и начал летать.

Девушка встала и подошла к окну с цветными стёклами, приоткрыла деревянную ставню и глянула вниз. Высота была огромной, там внизу грозно били о скалы, бурлящие сердитые волны, словно угрожающие её поглотить. Ей стало как-то не по себе, и она подняла голову вверх, туда, где над острыми шпилями башен, летало множество летучих мышей, и там ей показалось тоже жутковато. Она резко захлопнула ставню и на повышенных тонах сказала в сердцах:

– Да, я ещё не готова к этому! Мне страшно! Боже, когда же я пойму, что я вампир, а не человек, кроме крови несчастных зверей, что я пью, я ещё в полной мере этого не осознаю. Да ещё и этот жуткий монстр, что пугает меня по ночам, и ещё я хочу увидеть маму, и папу, и дедушку. Когда мы вернёмся? Они же все думают, что я умерла! – и на её глазах выступили горькие слёзы.

Валентин понимал, что не может дать ответы на все её вопросы. Он только подошёл и снова нежно обнял её.