Читать книгу Чаромунти. Путь к бессмертию - Лана Гребенюк - Страница 8

– Галочка, я приехала! Купила мяса на рынке. Цены, я тебе скажу, с ума сдуревшие. Торгаши эти, цену-то говорят, и еще так нагло улыбаются, как будто осчастливили меня. А хлеб? То ли мука с позолотой нынче, то ли что? Он каждый день все дороже и дороже, – Елизавета Юрьевна открывала калитку и пока шла до дома, громко рассказывала все, что с ней произошло за последние два часа.

– Жили бы мы тут круглый год, можно было бы корову завести, ну или козу, – она встала возле крыльца и с улыбкой оглядела весь участок. – А я не поняла. Ты че там, закопалась совсем в своих грядках? Дорвалась коза до капусты. Как ты жила-то до сих пор без участка-то? А, Галочка?

– Ну, что ты раскричалась-то? – Галина Владимировна стояла в дверях теплицы, держа в руках ножницы.

– А что? Я разбудила твои помидоры?

– Соседей, Лиза, точно. Их от твоего темперамента спасает только то, что они не очень хорошо слышат. Ты же, как ураган, – Галина Владимировна подошла к подруге. Она знала, что пока та все не расскажет, не замолчит. Хотя, Елизавета Юрьевна в принципе не любила долго молчать, а потому и не молчала. Только в разговоре с сыном она сдерживалась, и каких это ей стоило усилий, знала только она сама.

Как же хорошо на природе летним днем. Дом на даче был большим, в два этажа и верандой, выходившей в сад. Когда Галине Владимировне предложили этот вариант, она, и ее подруга, Елизавета Юрьевна, сразу согласились купить этот райский уголок. Дача находилась недалеко от реки, рядом стоял лес, и было тихо и хорошо. Им повезло с соседями, они были практически невидимыми и неслышимыми. При знакомстве с ними оказалось, что вокруг жили очень пожилые пары.

Галина Владимировна и Елизавета Юрьевна были соседками по лестничной площадке. Их мужья работали в одном геологическом институте, от которого они получили квартиры. Познакомились они лет сорок назад, и стали друг другу больше, чем подруги. Они были совершенно разные, и все вокруг удивлялись, как они могут друг друга так долго терпеть. А секрет был простой: они и не терпели вовсе, привнося в жизнь каждого что-то особенное, они дополняли друг друга. После того, как их мужья погибли, они были вместе и всегда поддерживали и помогали растить сыновей.

Галина Владимировна, мама Сергея Никитина, была женщина строгих правил. Раньше она работала учителем русского языка и литературы, а выйдя на пенсию, не знала, куда применить свои умения. По состоянию здоровья врачи ей рекомендовали свежий воздух и активный образ жизни. Именно тогда Елизавета Юрьевна предложила ей купить дом за городом и жить там в теплое время года. Галина Владимировна поначалу это предложение раскритиковала, но под неотступным натиском харизматичной и не унывающей подруги, согласилась. Кто же выдержит такое? Галина Владимировна любила заниматься цветами, выращивала на подоконнике орхидеи, называя их идейными цветами. Они ее вдохновляли. А когда они переехали на дачу, как оказалось, Галина Владимировна попала в свою стихию, днями занимаясь пересадками, удобрениями, обработкой своих любимых растений. Теперь трудно было представить ее строгой учительницей.

У Елизаветы Юрьевны было много талантов. Особенно славилась она своими кулинарными способностями. Она могла приготовить блюдо так, что определить, из чего оно было приготовлено, не мог никто. О том, как это вкусно и слов не подобрать. Готовила она, всегда громко рассказывая или напевая песню. Она могла бы стать отменным шеф-поваром, если бы не ее характер. Елизавета Юрьевна всегда и всем говорила правду прямо в лицо, и слов особенных подбирать не трудилась. При всем при этом, она была добрейшая женщина, всегда могла поддержать и не только словами.

Говорят, расскажешь, кто твой друг и тебе скажут кто ты. Но в жизни бывают исключения. Несмотря на большую разницу в характерах, две подруги оставались такими, как есть, на протяжении стольких лет. Возможно, именно это помогало им дружить долгие годы. Сейчас их объединяло еще и то, что сыновья, которым исполнилось по тридцать два года, никак не хотели жениться. Тут в спорах каждая из матерей отстаивала свою точку зрения до конца. Галина Владимировна считала, что сын вправе решать сам, когда и на ком жениться. Елизавета Юрьевна напротив, не раз убеждала подругу, что сыновьям надо помогать в этом нелегком, полном обмана и коварства, пути.

– Галочка, я ему про семью, а он про свои камни. Ну, что тут поделаешь? Как истукан глухой. И я ведь стараюсь это делать деликатно.

– Ой, Лиза, деликатность и ты – две позиции явно противоположные. Ты ему об этом каждый день твердишь, вот мальчик и не выдерживает. От того и сбегает в тайгу, чтобы не слышать о твоем семейном счастье, – Галина Владимировна говорила тихим и ласковым голосом.

– Нет, ну что плохого-то в семье? Сережка-то тоже тянет. Чего они этой женитьбы боятся, как огня? Мы с тобой их так напугали, или девки такие страшные пошли?

– Да не боятся они. Просто не хотят торопиться. Давай поедим, а? Я ужасно проголодалась. Из твоей сумки так вкусно пахнет!

– Это можно. Я с собой привезла котлеток, – Елизавета Юрьевна преобразилась. Кормить она любила, – Ой, что я тебе хотела сказать-то? Совсем заболтала меня.

– Я заболтала тебя?! Ну, ты даешь, Лиза! Ты меня с кем-то перепутала, – смеясь, проговорила Галина Владимировна, усаживаясь за стол в предвкушении вкусного обеда.

– Мишка мне сообщил, что идет в поход через неделю. И хочет с собой взять, думаешь кого? Твоего Сереженьку! Хоть увидитесь, а то совсем не приезжает, все по Парижам своим прохлаждается, оболтус.

– Лиза, ты чего? Мальчик влюбился. Это понимать надо, – улыбаясь, смотрела Галина Владимировна на подругу.

Галина Владимировна скучала по сыну, но никогда не показывала вида. Она понимала, что ему в Петербурге гораздо лучше. Она радовалась его успехам, спрашивала про Мари, когда Сергей звонил. Галина Владимировна представляла эту девушку какой-то особенной, именно такую мог полюбить ее сын. Она не знала, как у них все сложится, и будут ли они вместе, но она искренне желала сыну счастья. И тоже мечтала о внуках, о том, что ее будут называть бабушкой. А еще Галина Владимировна знала точно, что давить на сына совсем нельзя. У него тогда начиналась обратная реакция, и он делает все наоборот.

После обеда обе женщины занялись своими делами. Галина Владимировна вернулась в теплицу к помидорам. Обрабатывая землю и ухаживая за растениями, она успокаивалась и чувствовала себя счастливой. А Елизавета Юрьевна принялась готовить ужин, мысленно разрабатывая новый план, как женить своего любимого Мишеньку. Процесс шел увлекательно, Елизавета Юрьевна то соглашалась с пришедшей на ум идеей, весело кивая, то опровергала неподходящую мысль, отмахиваясь от нее рукой. При этом она выкрикивала что-то неопределенное. Со стороны это было похоже на пантомиму сумасшедшей женщины, спорившей с самой собой.