Читать книгу Чёрное Солнце. Рассвет - Лана Мерц - Страница 3

"Наверное, мне просто нужно немного поспать, – думал Итан, чувствуя, как утекает его сознание, и прикладывая огромные усилия, чтобы не зевать. – Хотя бы пару часов…"

Был уже поздний вечер, но духота так и не ослабла. Дейн снял с себя жаркую шёлковую мантию ещё днём, оставшись в тонкой белой тунике и свободных чёрных штанах, но это не сильно спасало. Дышать было тяжело. На столе в старинном бронзовом канделябре тихо потрескивала всего одна горящая свеча, и исходящий от неё жар, казалось, раскалил всю комнату.

Косые лучи закатного солнца, проникавшие через распахнутые настежь окна кабинета, раскрашивали старый гобелен в интенсивно-оранжевые цвета и освещали блестящее от пота лицо толстого мальчишки, сидевшего на стуле напротив Итана.

– Я не виноват! – Повторил Хельвс высоким плаксивым голосом, от которого Итан невольно поморщился.

– А я тебя ни в чём пока и не обвиняю, – спокойно, но холодно произнёс верховный дейн, снова подавив зевок. – Иначе ты сидел бы сейчас не здесь… И даже не сидел, а болтался бы вверх тормашками, подвешенный за пальцы ног… Я всего лишь задаю вопросы и жду на них ответов. Заметь, – он мельком глянул на часы, – жду уже давно и терпеливо. Но даже моё терпение когда-то заканчивается.

– Эм-м… Простите, а… какой был в-вопрос?..

Итан сделал глубокий (насколько позволял густой воздух) вдох, положил сцепленные руки на стол и наклонился вперёд, чтобы его лицо попало в один из горячих лучей. Затем поднял на Хельвса глаза.

Тяжёлый взгляд буквально смял послушника, и тот сразу будто уменьшился в два раза. На серой рясе проступило ещё несколько жирных пятен пота.

– Ты относил еду нашему пленнику, – медленно, делая ударение на каждом слове, сказал Итан. – Так?

– Д-да, – заикаясь, подтвердил мальчишка. – Но я ничего не…

– Кто приказал? – Перебил его дейн всё тем же давящим тоном.

– Старший Насариус… Он по кухне главный сегодня. А ему приказал начальник гвардии, дейн Стилл. А Стиллу…

– А Стиллу приказал я, да. – Итан внимательно наблюдал за выражением лица толстяка и прямо физически чувствовал, как нарастает в мальчике страх. Это ощущалось во всём: в его остром запахе, неровном дыхании, в бледности обычно румяных щёк. В общем-то, Хельвс и раньше боялся дейна… Но сейчас его состояние было близко к панике. Итан этого и добивался, специально оставив послушника напоследок. – Всё верно. Вот только… Кое-что всё-таки не сходится. – Хельвс изобразил недоумение, но актёром он был откровенно плохим. – Видишь ли, Старший Насариус утверждает, что он тебя ни о чём не просил. Ты сам вызвался.

– Д-да, но это же… Все заняты были, а я…

– А ты должен был в тот момент находиться у себя в келье, разве не так? – Итан чуть заметно улыбнулся уголком губ. – Мне сказали, ты сильно переутомился на утренней тренировке и попросил подменить тебя на кухне. Правильно?

– Мне стало п-получше, – Хельвс сглотнул и тоже сделал попытку улыбнуться, отчего лицо его болезненно перекосилось.

Дейн вглядывался в него пристально, не мигая, и улыбка мальчика медленно увяла. Хельвс заёрзал на стуле и покосился на закрытую дверь, явно чувствуя себя крайне неуютно.

"Интересно, – подумал Итан, – расстроится ли Килиан, если вдруг узнает, что с его другом случилось что-нибудь плохое. Что-нибудь… ужасное. Вернётся ли он, чтобы отомстить? Попытается ли снова применить свою новообретённую силу против людей?"

Эта мысль на мгновение вдохновила мужчину… Всего на одно мгновение… А потом он вспомнил, что у полуэльфа не было здесь друзей. Единственный, кто относился к мальчишке с искренним теплом, сейчас спал в соседней комнате, не способный даже ночную вазу поднять самостоятельно… Нет, придётся придумать другой способ давления на Килиана.

Итан откинулся на спинку стула и начал перебирать бумаги, делая вид, будто что-то ищет.

– Расскажи мне, как всё было, – не глядя на толстяка, попросил дейн уже гораздо более дружелюбным тоном и краем глаза заметил, как тот украдкой перевёл дух. – С того момента, как ты пришёл на кухню.

– Ну-у… Пришёл я на кухню около полудня… В трапезной ещё никого не было, потому что все были взволнованы известием о нападении на экипаж, и братья ожидали вашего возвращения во дворе…

Начал мальчик несмело, но с каждым словом говорил всё увереннее, извлекая из памяти заранее отрепетированную и сотни раз повторённую в ожидании допроса речь.

Итан слушал его вполуха, медленно и аккуратно заполняя пустой лист бумаги и время от времени обмакивая перо в чернильницу. На самом деле он ещё днём собрал почти цельную картину происшедшего со слов свидетелей. Но один фрагмент этого пазла был слишком… толст… и никак не хотел вставать на положенное ему место. Чего-то не хватало. И сейчас, после восьми часов утомительных расспросов и размышлений, дейн чувствовал, что подобрался к истине на расстояние вытянутой руки.

– …из-за того, что у меня сильно болела нога, точнее – обе ноги, я споткнулся на лестнице к подземелью и опрокинул поднос, – вдохновенно продолжал Хельвс, почти не делая пауз между предложениями. – Я хотел было вернуться, чтобы заменить рассыпавшуюся еду, но гвардеец, охранявший вход… не помню, как его зовут… – "Помнишь, помнишь." – В общем, увидев это, он сказал, что пленник и с земли поест. Он велел собрать рис с овощами обратно в миску, вылил остатки сока с подноса в кружку и отдал другому стражнику, чтобы тот отнёс это человеку в камере… Вот, в общем, и всё.

Мальчик выдохнул, замолк и выжидательно уставился на дейна. Тот не спеша дописал последнюю фразу, поставил размашистую подпись внизу. Затем так же неторопливо присыпал ещё поблёскивающие на письме чернила специальной пудрой из маленького рубинового флакона и достал шкатулку с сургучными стержнями.

– Ничего не упустил? – Мягко осведомился Итан, только когда ощутил, что толстяк вот-вот лопнет от напряжения, и, всё так же не глядя на собеседника, капнул расплавленным над свечой сургучом в нижний угол бумаги.

– Вроде ничего…

– Хорошо. Скажи мне, что сподвигло тебя вступить в ряды храмовой гвардии?

– А?.. – Не ожидавший такого вопроса Хельвс растерялся. – Аа… Ну-у… Я подумал, что мне это пойдёт на пользу… Да и родители будут гордиться… наверное.

– Ну и как? Пошло?

– Что?

– На пользу.

– А… Пока не знаю.

Итан снял с пальца кольцо, выждал немного, затем поставил оттиск на горячей печати. Трёхлепестковое пламя внутри равностороннего треугольника на миг вспыхнуло слабым белым светом и погасло: печать Архаина – тоже своеобразный артефакт, напитанный магией, благодаря чему подделать её невозможно. Как клеймо Охотников. "Вот ведь ирония, – невольно подумалось Итану. – Ненавидящий магов Храм сам использует магию почти повсеместно."

Дейн ещё немного полюбовался результатом, сдул с листа закрепляющую пудру, вернул кольцо на палец и только после этого вновь поднял на послушника глаза.

– У меня остался всего один маленький вопрос… – Мальчик с готовностью кивнул, и Итан вложил в свою улыбку всё тепло этого мира. – Где ты достал яд?

Хельвс окаменел. В наступившей тишине, казалось, было слышно, как по его спине ручьями катится пот.

– К-какой яд?..

Мальчик смотрел на дейна, изо всех сил изображая непонимание, стараясь не моргнуть и не отвести взгляда… Но на долю секунды его глаза всё же стрельнули в сторону, обнажив тщательно оберегаемый фрагмент его памяти.

Разум человека с рождения ограждён природным барьером, проникнуть сквозь который без позволения тяжело даже лучшим телепатам и магам. Но Итану никогда и не требовалось пробивать чью-либо защиту. Достаточно всего лишь внимательно наблюдать и правильно сопоставлять причинно-следственные связи, а в этом он всегда был одним из лучших.

И в тот краткий миг, когда послушник, не удержавшись, отвёл взгляд, Итан словно бы уцепился за его внимание и вместе с ним нырнул в глубину памяти Хельвса.

В голове дейна будто что-то щёлкнуло. Недостающий кусочек пазла с лёгкостью встал на место, и ему наконец открылась вся картина целиком.

Хельвс спланировал это именно на сегодня. Заранее продумал алиби и причину, чтобы ненадолго заглянуть на кухню, не привлекая внимания… Готовили пищу в этот день другие люди, и другой же человек должен был отнести обед наверх, в кабинет верховного дейна, так что толстого послушника, страдающего от переутомления после жёсткой тренировки, никто бы не заподозрил… Но в его план вмешалась череда случайностей.

Он уже подмешал яд в приготовленную для Итана еду или сок и, расслабившись, собирался вернуться в свою келью, когда вдруг увидел, что дейн спустился в общую трапезную вместо того, чтобы, как последние пару месяцев, скромно пообедать у себя наверху.

С трудом совладав с паникой, Хельвс начал лихорадочно соображать. Всё ещё могло бы обойтись, нужно было лишь под каким-то невинным предлогом избавиться от отравленной пищи… Но он не успел: Старший Насариус уже получил распоряжение традиционно одарить обречённого на пытки и казнь пленника "последней трапезой"… и, конечно, под руки кухарям попалась именно предназначенная дейну тарелка, одиноко стоявшая на тележке. Хельвс буквально вырвал поднос из рук уже шедшего к лестнице служки. Он надеялся, что если уронит еду на пол, её просто уберут, а его заставят сходить за новой порцией… Но недооценил скверный характер Рэтта, охранявшего сегодня проход к темницам.

Да. Отравленный обед изначально предназначался вовсе не пленнику, а будущему Архаину. И если бы не застрявший в дверях третьего этажа диван, настойчивость Стилла и злорадие стражей подземелья, то один из тех, кто напал на его экипаж этим утром, остался бы жив, а Итан…

Он отчётливо вспомнил посеревшее лицо пленника с вываленным наружу распухшим языком. Эстидоплексицин… Не самая милосердная смерть.

Глядя в лезущие из орбит глаза послушника, Итан всё ещё не мог поверить, что этот трусливый жирный червяк был способен на хладнокровное убийство. Хотя, конечно, он бы на это и не решился без постороннего вмешательства. В последнее время мальчишку частенько замечали в обществе синих мундиров. Оно и понятно: в столичном Храме с ним почти никто не общался, кроме Килиана. А тут приехали новые, дружелюбно настроенные люди, перед которыми можно было проявить свои лучшие, никем ранее не замеченные качества…

Лирийцы осторожно и ненавязчиво подстрекали паренька, выражали своё сопереживание, подогревали его недовольство правлением Итана, попутно упомянув, из каких ингредиентов готовится сильнодействующий яд и где можно их достать… А теперь, когда всё было сделано, хоть и наперекосяк, они просто отступили в сторонку, предоставив Хельвсу самому трепыхаться в затянувшем его болоте. И даже если мальчишка сейчас во всём признается и скажет, кто навёл его на мысли о преступлении, ни одного из них приплести к делу не удастся – нет прямых доказательств. Да и пленник-то, по сути, не сыграл бы особой роли – наверняка он не знал своих нанимателей… Отец Сивилл продумал всё до мелочей, чтобы подстраховаться на тот случай, если покушение на экипаж по каким-то причинам сорвётся. Но и он был лишь марионеткой. А кукловод в этот самый момент, должно быть, спокойно допивал свой вечерний чай, наслаждаясь закатом и величественным горным пейзажем из окна велльского Храма…

Ну ничего. Через неделю под этими крышами соберутся представители шести главных Храмов Империи. До этого дня Итан успеет что-нибудь придумать, если Творец и дальше будет его оберегать… Хотя, что-то подсказывало дейну, что теперь его недоброжелатели станут ещё осторожнее и какое-то время не будут ничего предпринимать, позволив Итану взойти на священный престол. И лишь потом, спустя год или два, когда все уже успокоятся и ослабят бдительность, нанесут решающий удар. Вряд ли это будет очередное покушение – скорее всего, они найдут способ какими-то интригами очернить действующего Архаина в глазах Императора и тем самым вынудить властителя расторгнуть все договоры с Храмом. Возможно, они даже используют Мереену, если прознают, в каких отношениях она состоит с Итаном. А затем изберут нового главу – кого-то, кому уже было обещано это место за содействие. И кого-то, кем можно будет манипулировать издалека.

Всё просто… и чрезвычайно сложно.

Самое скверное, что толстяка использовать не получится никаким образом. Ни для давления на Килиана, ни для раскрытия заговора… Бесполезный вонючий кусок дерьма.

Целую минуту они смотрели друг на друга: Итан – спокойно и изучающе, Хельвс – почти не дыша и уже явно теряя сознание. Затем дейн неторопливо свернул письмо в трубочку, перевязал красной тесьмой и протянул мальчику. Тот взглянул на свиток и на всякий случай ещё сильнее вжался в спинку стула.

– Ч-что это?.. – Хельвс едва мог шевелить пересохшими губами.

– Приказ, – невозмутимо ответил Итан. – О твоём освобождении от храмовой службы и выплате полагающейся компенсации.

– Но… почему?.. Я же ничего не… Как вы могли подумать?!.. Я же ведь… Я не…

– Слушай меня внимательно, – голос дейна был подобен утробному рычанию волка, готовящегося к смертельному прыжку. – Сейчас ты. Возьмёшь этот свиток. Соберёшь свои вещи. И навсегда. Покинешь. Этот. Храм. Сегодня же. Всё понял?

– Но как же…

– Понял?!

Перед мысленным взором Итана пронеслась очень реалистичная картина, как он хватает толстяка за шкирку и вышвыривает из своего окна, а потом любуется сверху растёкшейся по камням тушей. Видимо, мальчишка тоже увидел промелькнувший в глазах дейна образ и снова начал заикаться.

– Д-да, дейн Ит… То есть В-ваше Преосвященство…

Хельвс судорожно выхватил письмо, вскочил со стула и, очевидно забыв от ужаса о боли в ногах, пулей вылетел из комнаты.

Сразу вслед за этим в кабинет, постучав, заглянул скучавший в коридоре Квин.

– Ещё распоряжения будут? – Спросил гвардеец.

– Нет, – подумав, ответил Итан. – На сегодня ты свободен. Хотя… Да нет, ничего.

Квин коротко кивнул и скрылся за дверью.

Оставшись один в насквозь провонявшей чужим потом и страхом комнате, Итан наконец позволил себе от души, до хруста в челюсти, зевнуть. Но воздуха не хватило, и зевок вместо облегчения принёс одно лишь раздражение. Мужчина со злостью задул свечу и обхватил голову руками, прикрыв уставшие глаза.

Он мучительно размышлял, что ему делать дальше. Каков его следующий ход?

Итан знал, что нужен всего один эффективный упреждающий удар, чтобы связать его противникам руки хотя бы на время. Показать, что он тоже сильный игрок и имеет достаточно козырей для победы… Но план всё никак не строился. Мозг его отказывался работать, требуя передышки.

Когда колокола прозвонили отбой, Итан вздрогнул, вдруг осознав, что на несколько мгновений впал в забытье. Погрузившийся в сумерки кабинет казался ожившим. Воздух словно дрожал. Шкафы с книгами, стены, предметы на столе, потолок: всё шевелилось от ряби в глазах дейна. Он с силой сжал– разжал кулаки, проморгался – и комната снова стала неподвижной.

"Мне просто нужно немного поспать, – снова подумал Итан. Уже в который раз за этот день. – Хоть часик вздремнуть… В конце концов, в лаборатории и без меня справятся."

Он в нерешительности покосился на свой новый диван. Выглядел тот вполне удобным и широким. Но Итан знал, что, стоит ему только прилечь, как кто-нибудь обязательно начнёт стучаться в его сознание. Или один из адептов этажом ниже уронит что-нибудь на каменный пол. Или снова загудят трубы. Или…

Динь-динь.

Или это, да…

Пару дней назад Итан приказал протянуть в его кабинет и спальню проводок с колокольчиком из комнаты отца, чтобы тот мог при необходимости позвать на помощь. И ещё ни о чём в своей жизни дейн так не жалел…

Проклятый колокольчик трезвонил с ночи до утра, с небольшими интервалами. А так как Итан никому не доверял в эти часы приближаться к отцовской спальне без прямого указания, ему приходилось самому всё бросать и бежать на зов – если, конечно, он в это время находился поблизости.

Чаще всего оказывалось, что Фэйзил случайно дёргал верёвочку, висевшую рядом с его кроватью, забывая, что это вообще такое и откуда взялось. Иногда он вызывал сына, чтобы попросить воды, а через полчаса ему требовалось справить нужду. Потом снова воды. И снова нужда. А порой старый Архаин испытывал острую необходимость рассказать кому-нибудь только что приснившийся кошмар или поделиться воспоминаниями о своей давно умершей жене. Правда, хватало его ненадолго, потому что язык уже совсем плохо слушался и разум тоже быстро гас.

Итан невольно задумывался, не издевается ли над ним отец… Но каждый раз неизменно вскакивал и мчался в соседнюю комнату.

Сейчас дейн решил не спешить на случай, если отец снова дёрнул колокольчик по ошибке. Но после второго звонка неохотно поднялся из-за стола.

"Чёрт возьми, почему снотворное исправно действует на него только днём?.." – сокрушённо думал Итан, бредя по освещённому факелами коридору… и вдруг замер. Ему на мгновение почудилось, что в конце прохода – у дверей, ведущих в южное крыло, мелькнула чья-то смутно знакомая фигура в чёрной накидке.

По спине дейна пробежал неуютный холодок. Он хотел последовать за человеком, но быстро передумал. Мало ли кому там ещё не спится. Да и могло просто померещиться.

Итан повернул ключ в замке, всё ещё вглядываясь в полутьму коридора, сделал шаг в спальню отца и снова остолбенел…

Фэйзил стоял возле окна, глядя через приоткрытую штору в сад.

"Как он сумел подняться?" – изумился Итан. Он закрыл за собой дверь и медленно приблизился к старику, ожидая, что тот в любую секунду рухнет на пол, и ища глазами коляску.

– Отец?.. Всё в порядке?

Молчание длилось довольно долго. Но стоило Итану сделать ещё один шаг в глубь комнаты, как Архаин сипло произнёс:

– Рассвет близится…

Итан озадаченно посмотрел на сиреневый кусочек неба, видимый из окна.

– Солнце только недавно село, – возразил он.

Фэйзил неторопливо повернулся к нему лицом, опираясь о краешек стола.

– Ты… – Архаин шевельнул губами. – Зачем ты здесь?

– Ты меня позвал, разве нет? – Что-то в голосе отца напрягало Итана. Он подошёл ещё ближе, подозрительно присматриваясь к старику. – Колокольчик… Ты забыл?

– Нет, – прохрипел Фэйзил всё тем же непривычным обвинительным тоном. – Это ты забыл.

Старик внезапно обеими руками схватил Итана за правое предплечье и с удивительной силой дёрнул к себе, вывернув дейну кисть кольцом вверх.

– Ты забыл, зачем ты здесь. Забыл, кто ты. – Его хватка причиняла боль в ещё свежем порезе, но Итан не мог шевельнуться, будто парализованный. – Солнце ослепило тебя…

– О чём ты говоришь?! – Итан почти кричал. Кольцо на его указательном пальце начало светиться, обжигая кожу.

– Открой глаза, – продолжал Фэйзил, горячо дыша ему в лицо. – Загляни в бездну. ОТКРОЙ ГЛАЗА!!!

Итан почувствовал, что сила к нему вернулась, и хотел оттолкнуть обезумевшего старика… но вдруг понял, что перед ним никого нет. Он стоял у приоткрытого окна, и слабый вечерний ветерок слегка трепал его волосы. На предплечье всё ещё ощущалось болезненное давление, словно секунду назад его держали цепкие пальцы. Кольцо больше не светилось.

– Айгель? – Раздался сбоку слабый голос отца.

Итан в крайнем недоумении обернулся и увидел лежащего в кровати Фэйзила.

– Нет, – ответил он, чуть помедлив. – Это Итан, отец.

– А где Айгель?

Дейн долго смотрел на старика, прежде чем ответить:

– Айгель уехал в Велль и вернётся нескоро.

– Да?.. Но ведь я недавно только с ним говорил… А ты… – Фэйзил подслеповато вгляделся в лицо склонившегося над ним молодого мужчины. – Кто ты?..

– Не знаю… – Сказал Итан так тихо, что отец вряд ли его расслышал. Он приложил ладонь ко лбу старика, удостоверившись, что жара нет. – Тебе что-нибудь…

Дейн не договорил, увидев, что старик уже закрыл глаза, дыша глубоко и ровно. Он опять спал.

Итан ещё минуту постоял у кровати отца, но больше ничего не изменилось.

"Какого Тихата со мной происходит? – Размышлял он, уже закрывая дверь снаружи. – Что это было?"

Никогда до сегодняшнего утра Итан не терял связи с реальностью и не страдал галлюцинациями. Да, у него было чрезвычайно живое воображение, зато он всегда обладал повышенной сопротивляемостью ко всякого рода иллюзиям, будь то магия, дурманящий газ или фитум. Он умел замечать любое несоответствие действительности, и малейшая странность мгновенно возвращала его в сознание. Но сейчас… Сейчас что-то в нём изменилось. Похоже, природная защита его разума дала трещину.

"Я должен поспать. Пять минут отдыха – и всё придёт в норму…"

С этими мыслями он вошёл обратно в кабинет и сразу увидел женский силуэт на фоне окна.

Итан инстинктивно отшатнулся. В первое мгновение его сердце ухнуло куда-то вниз. Во второе – забилось чаще от совершенно невозможного предположения. А потом он, наконец, опознал в тёмном силуэте Мереену и сдавленно выругался. Сон как ветром сдуло.

– Мы же вроде договорились, что ты прекратишь так появляться! – Прошипел Итан, захлопнув за собой дверь громче, чем хотел. Он запер замок и с раздражением бросил связку ключей на стол рядом с сидящей там бронзовой кошкой, которую Мереена, очевидно, достала из шкафа, куда дейн запихнул её неделю назад.

– Прости, милый, – слегка обиженным тоном ответила чародейка, – я слишком соскучилась, чтобы дожидаться утра и отмечаться в журнале посещений, как все твои обычные гости.

Сказав это, она щёлкнула пальцами – и в комнате разом зажглись все свечи вместе с камином, а шторы сами собой задёрнулись.

Глаза Итана полоснуло болью от яркого света. Проморгавшись, он увидел Мереену, которая двигалась ему навстречу, плавно покачивая бёдрами. В этот раз на ней было тёмно-синее вельветовое платье до колен, которое больше напоминало сорочку, чудом держащуюся прозрачным кружевом на объёмной груди. Длинные густые волосы женщины жидким шоколадом струились по открытым плечам. Ноги украшали босоножки из мягкой чёрной кожи с тонкими ремешками, змейками обвивавшими гладкие голени и скрывавшиеся где-то под подолом платья, дразня воображение. А шею опоясывала кружевная бархотка с подвешенным к ней на серебряных цепочках менталитом в круглой оправе.

Мереена приближалась медленно, с улыбкой победителя, прекрасно сознавая, какой эффект производит на мужчину. Итан не был к этому морально готов, и от возбуждения у него закружилась голова. Он сделал пару шагов вперёд, но в последний момент сумел себя пересилить, шагнул в сторону, обогнув удивлённую женщину, и уселся на диван, всем своим видом демонстрируя пренебрежение к гостье.

Чародейка несколько секунд постояла в замешательстве, поглаживая пальцами безглазую статуэтку кошки, затем тихо спросила, не оборачиваясь:

– Ты снова ждал не меня, так ведь?

В её голосе Итану послышалась горечь. Что, впрочем, ничуть его не разжалобило.

– Где ты была вчера и сегодня утром? – Вместо ответа жёстко спросил он. За минувший день он провёл столько допросов, что его тон вызывал ассоциации с гильотиной, зависшей над головой у приговорённого к смерти.

– У тебя есть карта, – закатила глаза Мереена. – И толпа осведомителей. Ты прекрасно знаешь, где, когда и с кем я была.

– И что ты там искала? – Не отступал мужчина, изучающе разглядывая чародейку и невольно скользя взглядом по её ногам – от щиколоток до колен.

– То же, что и всегда.

У неё был талант отвечать на вопросы, не произнося ответа вслух. Итан знал Мереену уже много лет, а потому легко понимал, о чём она говорит и о чём молчит.

– Думаешь, это был он? – Спросил дейн уже мягче.

Мереена обернулась, её желтоватые глаза блеснули огнём.

– Второй след оказался ещё более размытым, чем первый… Но да, это был он, я уверена. Судя по всему, он знает, что Чёрное Солнце было здесь… И знает, в каком направлении оно исчезло.

"А значит, пора добавить на мою шахматную доску ещё одну фигуру", – подумал Итан, со вздохом откидываясь на спинку дивана.

– Не переживай, я найду их раньше, – заверила Мереена, ласково улыбнувшись.

– Я и не переживаю. Мне просто интересно, зачем ему этот артефакт.

– Мне тоже, – задумчиво произнесла женщина. – Он был им буквально одержим, но никогда не рассказывал почему, сколько бы я не выпытывала… – Она прекратила наглаживать кошку и переключила своё внимание на лежащие на столе дейна бумаги. – Знаешь, слухи о том, что произошло утром, расползлись уже по всему Антарресу. В каждой забегаловке люди обсуждают то покушение… И многие считают тебя героем.

– Нет ничего геройского в том, что я спасал свою жизнь, – отмахнулся Итан, снова прокрутив в голове утренние события.

– Может, и так… Но твоей репутации это определённо сыграло на руку. Уже выяснил, кто за этим стоит?

– Тот же, кто и обычно.

– Велль? – Чародейка догадливо хмыкнула.

– Возможно… Как бы то ни было, у меня пока нет доказательств, чтобы их прижать.

– Если доказательств не найти, всегда можно их… смастерить самому.

Она загадочно улыбнулась в ответ на вопросительный взгляд дейна, медленно обошла диван, встав у Итана за спиной, и запустила пальцы ему в волосы. Прикосновение острых коготков к коже головы оказалось настолько приятным, что он едва не застонал. Нежными массирующими движениями Мереена за несколько секунд сняла с него всё напряжение прошедшего дня.

– Тебе ведь известно, – прошептала женщина, склонившись к его уху и щекотнув щёку волосами, – что в Велле имеется собственный банк? – Он не ответил, пытаясь самостоятельно достроить цепь её рассуждений, но переутомлённый мозг всё ещё отказывался нормально функционировать. – Их чеканка заметно отличается от столичной… – Продолжала Мереена, массируя ему уже плечи. Аромат корицы, гвоздики и жгучего равийского перца вызывал голод, напоминая о том, что дейн с обеда ничего не ел. – А на монетах, что чеканят для велльского Храма, есть особое клеймо…

Глаза Итана резко расширились. Он наконец понял её логику.

И широко улыбнулся.

– Как мне самому это в голову не пришло, – неподдельно восхитился дейн.

– Ты слишком устал… И, по-моему, у тебя жар. Ты безумно горячий…

– Это моя нормальная температура, – возразил Итан, отстранив её холодную ладонь от своего лба.

– Я хотела сказать, горячее, чем обычно. И повязка на руке кровоточит. Может, позволишь мне немного…

– Нет! – Твёрдо сказал дейн, только сейчас заметив пятно крови на белом рукаве туники. – Никакой магии в отношении меня. Смирись уже с этим. И побереги силы для поиска наших беглецов.

– Как скажешь… – Мереена пожала плечами и обошла диван с другой стороны, постукивая ногтями по резной дубовой спинке. – Какой восхитительный цвет…

– Я уж думал, ты не заметила, – губы Итана иронично изогнулись.

Он чуть подвинулся, освобождая место рядом с собой, но Мереена усмехнулась и тут же бесстыже уселась верхом к нему на колени, задрав платье.

Вот теперь Итан и впрямь ощутил жар. И боль… Рана от ножа на левом боку была хоть и несерьёзной, но неприятной.

Женщина вдавила его своим весом в мягкий диван и прижалась щекой к щеке, горячо дыша ему в ухо. Её пальцы с силой вцепились ему в волосы, дёрнули вниз, задрав подбородок и открыв шею для влажных поцелуев и острых зубов.

– Мереена… – с трудом выдохнул Итан, борясь с собственными руками, которые, вопреки его стараниям, тут же принялись поглаживать бёдра чародейки. – Остановись…

– А что ты сделаешь, если я не послушаюсь?..

Она совершила длинное плавное движение бёдрами вверх-вниз, прижимаясь к нему всем телом, и у Итана сбилось дыхание.

Огонь в камине вдруг потух. Дрожащие огоньки свечей уменьшились до размеров искр, став синими. Свет в кабинете мерцал. По стенам, шкафам и потолку ползали голубые блики, словно отражение от воды, а платье чародейки казалось сотканным из ночного небосвода, в котором горели холодные звёзды.

Картина была настолько нереальной, что Итан невольно задумался, не спит ли он.

– Мереена… – снова произнёс он, пытаясь вернуть себе контроль над телом, но тут осознал, что уже сам продолжает ритмично приподнимать и опускать бёдра женщины, одной рукой поддерживая её под ягодицы, а другой скользя вверх по её ноге.

"А, чёрт с ней, потом скажу", – подумал Итан, позволив пухлым сладковатым губам впиться в его губы страстным поцелуем. Перебирая пальцами ремешки, оплетавшие голени Мереены, он уже во всех красках представлял, какое ещё применение можно им найти. А с каким приятным поскрипыванием будет её грудь тереться о кожу дивана, когда он…

Динь-динь.

Итан снова весь напрягся. Мереена тоже замерла.

За стеной хрипло прокашлялись, скрипнула старая отцовская кровать. А через несколько секунд опять послышалось сиплое дыхание спящего Архаина.

Дейн и чародейка ещё с полминуты подождали, но висящий над камином колокольчик больше не звонил.

– Он совсем плох, да? – Сочувственно спросила Мереена. Итан молча кивнул. – Мне жаль, зайчик…

Она произнесла это настолько искренне, что дейн недоверчиво всмотрелся в её лицо сквозь синий полумрак, забыв по обыкновению огрызнуться на "зайчика".

– Ещё не всё потеряно, – сказал мужчина, так и не обнаружив фальши в глазах чародейки. – Мы сумели замедлить разрушение клеток его мозга. Но чтобы восстановить уже повреждённые участки, потребуется время. И лекарство, которое у нас скоро будет.

– Ты никогда не сдаёшься, верно? – Мереена легонько провела пальцами по его щеке и шее, вызвав новую волну возбуждения, сильнее прежней.

– Только если вижу смысл в борьбе…

Он как бы между прочим запустил руку под тонкий бархат её платья, скользнув ладонью по внутренней стороне бедра… и удивлённо замер. На женщине отсутствовало нижнее бельё.

Мереена коварно ухмыльнулась, заметив животный блеск в его глазах. И тут же приглушённо пискнула, когда Итан единым ловким движением перевернулся так, что чародейка оказалась под ним, вдавленной в диван и обездвиженной. Она тяжело задышала, подёргав руками и убедившись, что пальцы мужчины держат её запястья понадёжней некоторых цепей.

– Нас ведь не слышно здесь? – Шёпотом поинтересовалась Мереена с нарочитым беспокойством.

Итан не стал отвечать. Ведьма прекрасно знала, что стены и вентиляция этого кабинета изначально спроектированы так, чтобы до чужих ушей снаружи доносилось как можно меньше звуков, зато внутри, наоборот, было слышно почти всё, что происходило в смежных помещениях.

Он на миг сомкнул веки, и послушное его воле воображение привычно выхватило из памяти другое женское лицо – белое, как полотно, с застывшей в глазах болью. А затем губы дейна искривила хищная полуулыбка, и впервые за целый день он наконец вдохнул полной грудью, позволив инстинкту взять верх над рассудком…

Диван и впрямь оказался очень удобным.

Огоньки свечей снова приняли обычные форму и цвет, наполнив кабинет тёплым подрагивающим светом. Ночной воздух, проникавший через открытое окно, приятно холодил разгорячённую кожу.

Итан глядел в потолок, задумчиво водя пальцами по спине лежащей рядом женщины. Голова Мереены покоилась у него на груди. Из одежды на чародейке остались только серьги, кружевная бархотка и одна босоножка. Ремешки, отстёгнутые от второй, ещё покачивались, привязанные к деревянному подлокотнику дивана, а на запястьях Мереены красовались уже едва различимые красноватые полосы.

Женщина тоже не спала, слушая, как ровно бьётся его сердце. Слишком ровно…

Итан медленно вздохнул и предпринял новую попытку:

– Мер…

– Да, да, знаю, – нараспев протянула она, прижимаясь к нему ещё теснее. – Этого больше не повторится. Ты каждый раз так говоришь.

– Разве? – Удивился он.

– Всегда, – подтвердила женщина.

– Спорить не буду… Но в этот раз я говорю серьёзно. Этого больше не повторится.

– Вот как? – Мереена приподняла голову и с прищуром заглянула ему в глаза. – Значит, отныне только деловые отношения? Взаимовыгодное сотрудничество между ведьмой и храмовником, ничего недозволенного. А диван ты поставил просто для красоты. Или, может, для кого-то ещё? Не для той ли, чьё лицо ты представляешь, когда смотришь на меня с таким диким вожделением?..

Итан хотел возразить, но чародейка уже проворно соскочила на пол, предварительно нарочно оперевшись рукой на перевязанную бинтом рану на его животе, и дейн глухо зарычал от боли.

– Можешь не отвечать, – спокойно продолжала женщина, надевая платье, пока Итан со стоном вставал с дивана. – Я отлично всё понимаю. И знаешь, что?.. Мне всё равно.

Отчего-то Итан ей не верил. Но благоразумно молчал, подбирая свою одежду, разбросанную по комнате.

– Не хочешь знать, почему? – Спросила Мереена, не выдержав его молчания.

– Нет, – холодно сказал Итан, занятый поиском штанов, которых нигде не было видно.

Чародейка хмыкнула, изобразив безразличие. Затем отвязала вторую босоножку от дивана, уселась на стул, пропитанный уже давно высохшим потом толстяка Хельвса, и принялась медленно оборачивать кожаные ремешки вокруг ноги, искоса наблюдая за дейном.

– Император предложил мне стать его придворной ведьмой, – сказала она таким обыденным тоном, будто рассказывала, что съела на завтрак омлет с помидорами.

Итан, который только что обнаружил свои штаны за диваном, высунулся из-за спинки.

– И что ты ему ответила? – Настороженно поинтересовался он.

– Отказала, конечно.

– Что???

– А чего ты ждал? – Пожала плечами Мереена. – Думал, я соглашусь угробить свою бесконечную бурную молодость на служение стареющему властителю, бросающему на меня недвусмысленные похотливые взгляды каждый раз, когда жены нет рядом? Или что буду протирать дорогие платья в своём личном кабинете, ожидая, когда Люциана снова прихватит его геморрой, или откроется застарелая язва, или понадобится кого-нибудь быстро и незаметно устранить? А может, ты полагал, что я стану делать вид, будто шпионю на нашего Императора, а на самом деле буду добывать информацию прямиком из дворца для тебя?.. – Она поцокала языком и застегнула последний ремешок под платьем. – Нет, милый. У тебя и без меня полно шпионов по всей Империи. А я в такие игры не играю. Моё дело – огонь и кровь.

Итан явственно ощутил, как натягиваются его нервы. Он рывком надел штаны, вышел из-за дивана и подошёл к столу, нависнув над чародейкой.

– Я хочу, чтобы этим же утром ты вернулась во дворец и сказала Люциану, что передумала, – произнёс он металлическим голосом.

Мереена похлопала длинными ресницами и медленно поднялась, оказавшись с Итаном почти одного роста.

– Вот когда станешь Архаином и вступит в силу твой приказ о подчинении магов Храму – тогда и поговорим. А пока я – свободная ведьма.

– Ты – моя ведьма, – глухо прорычал Итан, еле сдерживаясь, чтобы не вцепиться руками ей в горло. – И договор вступит в силу уже через неделю.

– Что ж, значит, у тебя есть неделя, чтобы научиться приказывать мне правильно. – Она сладко улыбнулась, провела ладонью по его обнажённому торсу, заставив его чуть податься назад, а затем пытливо заглянула ему в глаза. – Ну что, скажешь мне, как её зовут, или я сама выясню?.. А может, она уже мертва и я зря беспокоюсь?..

– Мереена… – От подавляемого гнева голос у него дрогнул. – Ты вроде умная женщина. Не совершай глупостей, которые могут оказаться несовместимы с жизнью.

– Да-а… – Протянула она задумчиво и отвела взгляд. – Примерно то же самое сказал мне мой Учитель сотню лет назад – после того, как я попыталась голыми руками вырвать ему сердце. А затем он исчез в поисках своего драгоценного артефакта, в тот раз упавшего где-то на территории одного из северных княжеств, бросив меня на произвол судьбы. – Женщина снова всмотрелась в окаменевшее лицо Итана. Глаза её сузились. – Вы с ним чем-то похожи… Только он никогда бы не назвал меня своей ведьмой.

Мереена развернулась и отошла к гобелену, тихо нашёптывая заклинание переноса. Итан заметил блеснувший в её руке маленький кинжал.

– Куда ты пойдёшь? – Спросил он, заранее зная, какой получит ответ.

– На карте посмотришь.

Чародейка с улыбкой обернулась к нему и коротко полоснула себя лезвием по ладони, даже не поморщившись. Снова что-то шепнула – и кровь, вместо того чтобы стекать по её пальцам на пол, мельчайшими капельками поднялась в воздух, образовав вращающийся алый круг у неё над головой. А под ногами вспыхнуло холодное огненное кольцо.

– Огонь и кровь, – развела руками Мереена.

И исчезла, не оставив ни одного видимого следа.

Итан какое-то время постоял, глядя туда, где только что была чародейка. Затем открыл потайную дверцу книжного шкафа, достал оттуда хрупкую восковую печать с магическими письменами и с ненавистью разломал её в пальцах, перекрыв Мереене обратный путь в его кабинет. Потом прошёлся по комнате с чароскопом, попутно гася свечи, и, убедившись, что магию теперь излучает только его собственное кольцо, устало повалился на диван. На душе у дейна отчего-то было тяжело и неспокойно.

Отчасти Мереена была права. Его желание владеть Чёрным Солнцем, разгадать эту тайну, было сравнимо только с одержимостью её Учителя. И с её собственной одержимостью Итаном. Как-то давно она сказала, что отдаст свою жизнь за него, если потребуется. Итан не сомневался, что она действительно сделает это. Причём принесёт в жертву Тихату не только свою жизнь, но и множество других, подвернувшихся под руку. "Я верю, что ты можешь изменить этот мир, – произнесла она тогда, в томительной тишине после первого их соития. – И уничтожу любого, кто посмеет встать у тебя на пути… Только если позволишь мне пройти этот путь рядом с тобой." Он позволил. Но теперь уже задумывался, идёт ли он впереди или сам следует за ней…

Итан прикрыл глаза, но тут же вздрогнул: за стеной громко всхрапнул Фэйзил. А через несколько секунд снова зазвенел колокольчик.

Дейн мысленно чертыхнулся. Затем медленно выдохнул, очистил сознание, усилием воли выбросив из головы плавающие образы, мысли и воспоминания, и с помощью своего браслета связался со Стиллом, который в этот момент работал вместо него в лаборатории.

"Это Итан. Как успехи?"

"Реакция …жнему нестабильна, – коротко ответил Стилл. Его голос немного искажался помехами из-за черногоровых стен. – Переза… скаем цикл."

"Ясно… Иди спать, Стилл. Я тебя подменю."

"Уверен?"

"Да, уже спускаюсь…"

Динь-динь.

У Итана дёрнулась щека.

"…И пришли кого-нибудь к отцу. Кажется, я слышал колокольчик."

* * *

Следующий день тянулся нестерпимо медленно, словно густой кисель, по ошибке залитый в клепсидру вместо воды. И к середине ночи Итан понял, что находится на грани своих сил… Осознал он это лишь в тот момент, когда обнаружил себя сидящим на ковре посреди своей спальни с пистолетом в одной руке и рисунком волка – в другой.

Итан отчётливо, до мельчайших деталей, помнил каждое событие прошедшего дня.

Он помнил, как утром присутствовал на похоронах погибших накануне гвардейцев, хотя не обязан был. Как произнёс заранее подготовленную речь в память о своих братьях, не слыша собственных слов и глядя только в непроницаемое лицо отца Сивилла, стоявшего в дальнем ряду в компании охранявших его дейнов. Как молчаливо текли слёзы по щекам жён и матерей тех, кто отдал вчера свои жизни за Итана. Как сжимались громадные кулаки Стилла, который лично отбирал людей для защиты будущего Архаина…

Итан помнил, как после возвращения с похорон отец Сивилл подошёл к нему в храмовом саду, где дейн неспешно прогуливался, и сам завёл непринуждённую беседу, которая закончилась для него весьма поучительно.

– Прекрасная речь, дейн Гросс, – скрипуче произнёс лирийский настоятель, пристроившись рядом и буквально излучая превосходство. Сивилл всегда избегал называть Итана по имени, словно специально акцентируя всеобщее внимание на том, что он не является родным сыном Фэйзила. – Невероятно трогательная, я даже прослезился.

"Что-то я не заметил", – подумал Итан, продолжая спокойно вышагивать среди густых яблонь, заложив руки за спину и терпеливо ожидая, когда старик перейдёт к делу. Он почему-то знал, что лириец последует за ним сюда, пожертвовав обеденным временем, и был готов ко встрече.

– Вы уже слышали, с востока надвигается волна штормов и похолодание? – Тянул Сивилл. – Все дороги размыты. Я всерьёз подумываю о необходимости одолжить один из ваших воздушных кораблей, чтобы спокойно возвратиться домой после вашего Восхождения.

– Буду рад оказать вам эту услугу, – ответил Итан с самой тошнотворной вежливостью, на какую был способен. – Как раз послезавтра должны вернуться две экспедиции.

– О, это чудесно! От души благодарю. Очень уж не хотелось тесниться на одном борту с шумными равийцами.

– Мне казалось, у вас с отцом Эрманом тёплые добрососедские отношения, – иронично заметил дейн, давая понять, что ему известно о возникшем между Лирией и Равией конфликте на базе избрания Фэйзилом нового кандидата.

– Так и есть, – не вполне искренне заверил лириец. – Всё дело в разнице вкусов. На равийском корабле и кормить будут по-равийски, а острую пищу мой организм очень плохо переносит. – Он ненадолго замолчал, обдумывая следующую фразу. Затем продолжил. – Говорят, вчера вечером вы исключили одного из ваших послушников… – "О, уже теплее." – Могу ли я узнать, что послужило причиной? Ходят разные слухи…

– Всё дело в разнице вкусов, – сказал Итан с улыбкой. – Мой организм очень плохо переносит чужую ложь. А также сок рошанки в смеси с корнем чёрной грозии.

– Творец Всемогущий… – Старик прокашлялся и поправил ворот своей синей мантии. – Так вы думаете, этот милый мальчик отравил вашего пленника?.. Он сам в этом признался?

– Нет. Я его исключил просто потому, что он мне никогда не нравился. Одна из самых приятных привилегий Архаина – возможность очистить своё окружение от людей, не приносящих пользу Храму и раздражающих одним своим присутствием. Уверен, вы меня понимаете.

Итан искоса взглянул на низенького священника и с удовольствием отметил, что тот начинает нервничать. Осведомлённость дейна о внутренних делах центрального лирийского Храма явно застала его врасплох, ведь в предоставленных отцом Сивиллом отчётах не было информации об исключённых им послушниках.

– Понимаю… – Тягуче произнёс настоятель, снова прокашлялся и тут же предпринял новую попытку вернуться в свою колею. – Всё-таки с погодой в этом году что-то неладное творится, – он задрал голову и прищурился на солнце, стрелявшее обжигающими лучами сквозь просветы в кронах. – Наши учёные утверждают, что количество всплесков бесконтрольной магии увеличилось втрое за последние две недели. Вполне естественно, что такие мощные выбросы влияют на природу… Не удивлюсь, если всему виной тот загадочный артефакт, что вы потеряли недавно. Вы ведь ещё не нашли его, верно? Так же, как и утраченные документы с результатами исследований. Я слышал…

– Чего вы хотите, отец Сивилл? – Терпение Итана закончилось. Он остановился и взглянул прямо в глаза старику.

– Я хочу, чтобы вы пересмотрели своё решение о создании школы для магов, – без обиняков заявил тот, не моргнув.

– Мы уже обсуждали этот вопрос на Конклаве, Ваше Превосходительство, – Итан округлил глаза в притворном удивлении.

– И всё же, – настаивал старик, – я прошу вас хорошенько подумать об этом ещё раз. Неужели вы всерьёз полагаете, что Храм сможет обуздать силы, которые до сих пор не поддавались нашему контролю и с которыми Орден Белого Пламени боролся чуть ли не с самого своего основания? Ведь вы, как Старший Посвящённый, должны знать, что именно эти силы однажды едва не погубили всё человечество. Маги были и всегда будут оставаться угрозой для нашего мира. Не играйте с огнём, дейн Гросс. – Последняя фраза была произнесена очень многозначительным тоном и сопровождалась не менее многозначительным взглядом.

"Ага, значит, о Мереене они уже знают или догадываются…"

Итан долго смотрел на настоятеля, прежде чем ответить.

– Оглянитесь вокруг, – произнёс он спокойно, обведя взглядом старый тихий сад, – и скажите, что вы видите.

Старик явно пытался найти скрытый подтекст в вопросе, но не преуспел и рассеянно огляделся.

– Деревья, – пожал плечами он.

Итан усмехнулся. Ничего другого он и не ждал.

– А вот я вижу возможности, отец Сивилл. Из яблок, что растут на этих деревьях, осенью приготовят вкуснейший сидр, который до следующего года будет приносить столичному Храму неплохой дополнительный доход. А по утрам в трапезной моих братьев будет встречать аромат восхитительных яблочных пирогов, испечённых нашими лучшими поварами… Так и сотрудничество с магами однажды тоже принесёт свои плоды, и важно, чтобы эти плоды попали в правильные руки, а не сгнили, отравив собой землю. К тому же, если слухи о том, что эльфы снова готовятся к войне, окажутся правдой, нам потребуются могущественные союзники, а не запуганные, прячущиеся по землянкам и пещерам дикари, не умеющие высечь из своей магии даже малой искорки без опасения спалить целый лес или поселение.

– Так ради этого вы готовы пожертвовать независимостью Храма и позволить Императору контролировать нашу гвардию, а затем и вмешиваться в нашу внутреннюю политику? Ради призрачной победы в ещё не случившейся войне?

– Я готов пожертвовать всем ради будущего человечества. В этом и состоит идея Храма Трёхликого, разве нет? А война никогда не заканчивалась… И не закончится, пока на этой земле остаётся хотя бы один эльф, гном или говорящий пень.

Итан развернулся и стал медленно удаляться в сторону научного корпуса, делая вид, что в обсуждении поставлена точка. Сивилл, опомнившись, посеменил за ним и, поравнявшись с дейном, заговорил наставительным тоном умудрённого жизнью старца, подражая Берхарту:

– Мальчик мой, вы ещё слишком молоды и вам не хватает опыта, чтобы рассуждать подобным образом. В вашем возрасте я тоже…

"Вот оно. Наконец-то."

Итан резко остановился и медленно обернулся к отцу Сивиллу.

– Мальчик?.. – Переспросил он вкрадчиво, сверкнув глазами. – Ваш… мальчик?.. Это так вы называете детишек из хора, посещающих вашу спальню по ночам? Или нет, наверное, как-то более ласково… Например, "дитя моё"… так?

Если бы Сивилл не был уже седым, то наверняка поседел бы прямо сейчас.

– Откуда вы… – Начал он слабым голосом, но осёкся и тревожно стрельнул глазами по сторонам в поисках случайных свидетелей.

– О, да бро-осьте, – с лёгким укором протянул Итан. – Неужели вы на полном серьёзе думали, что такие вещи можно утаить? Тем более от меня. Это ведь гораздо сложнее, чем подговорить тупого безвольного толстяка подмешать отраву в обед верховного дейна, вам так не кажется?..

Старика мелко затрясло, словно в саду вдруг наступила зима. Забеспокоившись, что его совсем невовремя хватит здесь удар, Итан сменил тактику и тон.

– Я мог бы уничтожить вас одним словом, – произнёс он тихо, подойдя к лирийцу вплотную. – Одним росчерком пера. Вас и всю вашу многочисленную семью, а также всех приближённых к вам дейнов… Но вместо этого я предлагаю вам выбор. Вы можете продолжить вести свои подковёрные игры с велльским Храмом, вместе с отцом Себастаном плести интриги против меня и моего отца – и с ним же отправиться в тюрьму или ссылку на север после того, как я прилюдно разоблачу ваш заговор… Или принять мою сторону и свидетельствовать против отца Себастана на суде, который, уверяю вас, состоится очень скоро. Во втором случае я обещаю сделать всё возможное, чтобы ваши имя и репутация не пострадали. Вдобавок назначу одного из ваших сыновей настоятелем нового Храма, который достроят в следующем году. Да и велльский священный престол тоже вот-вот освободится, если вам он больше по душе… Решение за вами, Ваше Превосходительство. Только прошу, сделайте верный, продуманный выбор. Нам обоим сейчас меньше всего нужен международный скандал, согласны? А, и кстати, забыл сказать… Не забыл, конечно, просто оставил напоследок. Если со мной вдруг что-то случится – что угодно, будь то внезапная смерть во сне, или неожиданный паралич, или я, чего доброго, просто бесследно исчезну, – будьте уверены, мои люди сработают очень быстро, и уже на следующий день все ваши тёмные делишки, которых на удивление немало даже без учёта мальчиков, всплывут в разных частях Империи, словно мышиный помёт, брошенный в ручей. Так что… не играйте с огнём, отец Сивилл. Вам не под силу его сдержать.

Старик хотел что-то сказать, но вместо слов из его горла вырывались лишь сдавленные хрипы. Дряблая шея настоятеля покрылась красными пятнами, он судорожно ослабил высокий ворот мантии и на шаг отступил.

Всё-таки Итану несказанно повезло, что ему противостоял именно отец Сивилл. Если бы на его пути встал, к примеру, второй лирийский настоятель или один из равийских, дейну пришлось бы куда тяжелее, так как обвинить их было практически не в чем. На фоне грязных тайн Сивилла растрата бюджета или уклонение от налогов казались незначительными грешками, за которые священникам грозило в худшем случае снятие с должности, а в лучшем – штраф.

– Ну как, вы уже приняли решение или дать вам время на размышления? – Почти что весело поинтересовался Итан.

Сивилл поднял на него полные ненависти и страха глаза.

– Thoe esh lle Te'khath ethoeme1, – дрожащим шёпотом произнёс старик, и в его голосе Итан впервые услышал уважение, скрытое за неприязнью.

– Некоторые называют меня героем, – улыбнулся дейн. – Но вы можете звать меня просто "Ваше Преосвященство".

С этими словами он протянул старику правую руку тыльной стороной ладони вверх, чем нанёс последний решающий удар по гордости и самолюбию лирийского настоятеля.

"Это кольцо открывает двери", – сказал недавно Фэйзил, передавая приёмному сыну главный символ Архаина. И в тот момент, когда отец Сивилл, проклиная себя, коснулся губами печатки, тем самым утвердив сделку, Итан буквально физически ощутил, как перед ним и впрямь открывается дверь, которая раньше казалась ему неприступной.

– Ах, да… Я, скорее всего, не смогу лично присутствовать на благотворительном вечере, и мне понадобится достойный представитель, – сказал дейн напоследок таким тоном, будто предыдущего разговора вовсе и не было. – Вы ведь не откажете мне в этой просьбе?

– Сочту за честь, – коротко ответил старик, поклонился и спешно скрылся за деревьями, пока будущему Архаину не приспичило попросить его ещё о чём-нибудь, менее безобидном.

Итан выдохнул. После этого недолгого общения с отцом Сивиллом он чувствовал себя так, словно только что голыми руками сдвинул громадную гору со своей дороги… а за ней оказалась гора поменьше, но почти такая же тяжёлая.

Ему предстоял последний шаг. И тут уже в одиночку Итану было никак не справиться… Но кто сумел бы ему помочь? Кому можно было поручить важную и весьма рискованную задачу, не опасаясь, что тот оплошает или сболтнёт лишнего, выдав дейна с потрохами?..

Итан отлично понимал: никому из тех, кто его окружает, доверять нельзя. Даже Стиллу. Особенно Стиллу с его чрезмерной болтливостью – скорее всего, слухи об отношениях Итана и Мереены, да и все остальные, расползлись именно благодаря ему. К тому же, для выполнения этой задачи требовался человек, которым не жалко будет пожертвовать ради сохранения тайны, а Стилл очевидно не тот человек.

Погружённый в эти невесёлые мысли, Итан уже шёл по подземному коридору в направлении лабораторий, когда его окликнул Нейтан:

– Итан! Подожди, надо поговорить!

Итан мысленно взвыл, но замедлил шаг и позволил старшему научному сотруднику себя догнать. Белая мантия Нейта как обычно была изгваздана чем-то жирным, а на подоле красовались зеленоватые разводы то ли от высокой травы, то ли от пролитых реагентов. И, конечно, от него снова несло хересом, хоть в этот раз и не так сильно.

– Я сделал то, что ты просил! – С нескрываемой гордостью доложил учёный. Итан подозрительно на него покосился: он не ожидал, что Нейтан так быстро управится. – Мы с Брэфом сопоставили архивные данные наблюдений за погодой с имеющейся информацией о появлении Чёрного Солнца в нашем мире и его передвижениях за последние пятьсот лет. Ты был прав: есть некоторые закономерности. Более того, думаю, мы даже сможем отследить примерное направление движения беглецов, не прибегая больше к магии крови. – Теперь Итан был весь внимание. – Ты же знаком с теорией "Кругов на воде"? Чего я спрашиваю, конечно знаком… Представь, что Чёрное Солнце – громадный камень, упавший в бесконечное озеро с большой высоты. Естественно, по воде на много миль разойдутся круги… Но наш "камень" ко всему прочему ещё и живой. Он время от времени "прыгает" по озеру, поднимая новые и новые волны. И в местах, где эти круги сталкиваются, возникают различные аномалии, будь то сдвиги земной коры, резкие похолодания, массовая гибель птиц или магические всплески… Короче, по этим точкам пересечения можно понять, куда движется артефакт и где ожидать очередного удара стихии. Конечно, область наблюдения слишком велика и точность прогнозов не превышает шестидесяти процентов, но кое-что с уверенностью можно сказать: Килиан и его компания в данный момент перемещаются с постоянной скоростью в направлении с северо-востока на юго-запад. А нам известен только один объект с похожими характеристиками… вот только…

– Выковырять их оттуда не получится, – закончил за него Итан, снова потеряв надежду и интерес. – К этому острову нашим кораблям не приблизиться.

– Да, – Нейтан тоже слегка потух. – Но, может, попробовать сесть им на хвост? Остров хоть внешне и не виден, но оставляет за собой чёткий энергетический след и периодически роняет камни над Лирией....

– Ты представляешь, во что нам обойдётся такая гонка, Нейт? К тому же, все корабли сейчас всё равно заняты.

– Тогда остаётся надеяться, что они спустятся сами – например, с помощью свитка обратной телепортации… – Скептическое выражение на лице Итана в тот момент говорило само за себя. – Ну вдруг у того вора он был? Времени-то у них осталось не так много – от силы две недели. После этого Чёрное Солнце, слишком тяжёлое для нашего мира, либо снова провалится сквозь пространство вместе со своими неудачливыми Хранителями, либо с ними же взорвётся. Не думаю, что они желают подобной участи… В общем, я там составил несколько графиков с прогнозами на основе собранных данных и передал Берхарту. Бумаги уже должны быть в твоём кабинете.

– Прекрасно, посмотрю их вечером, – ответил Итан, всерьёз задумавшись о том, какой исход опечалил бы его больше – взрыв или очередное исчезновение артефакта… В то, что беглецы смогут сами спуститься на землю, он не верил.

– Эльфа так и не привезли… – Пространно заметил Нейт после недолгой паузы. – Если до конца недели не успеют, мы попросту останемся без средств для дальнейших экспериментов. Сейчас у нас лицитов всего на пару циклов. А ты сказал, что нужно ускоряться…

– И что ты предлагаешь?

– Я мог бы, к примеру, пройтись по Нижнему району… Там всегда можно найти одного-двух беспризорников… Детские лициты ничем не хуже эльфийских, хоть и не так долговечны.

Итан помолчал немного, обдумывая, затем тяжело вздохнул:

– Без крови Килиана они нам всё равно не помогут. Если за ближайшие три цикла мы не сможем стабилизировать реакцию, придётся искать новую методику. Но к тому моменту, как мы её найдём, состояние отца может стать уже необратимым. Так что, можно считать, это наш последний шанс.

Следующий коридор они прошли в гробовом молчании, слушая звуки своих шагов в тишине.

Итан ждал. Он догадывался, что Нейтан хотел поговорить с ним совсем на другую тему. И, конечно, не ошибся.

– Кхм… Итан… – Неловко начал Нейт, по обыкновению встормошив жидкие волосы. – Я давно хотел кое-что обсудить, но тебя очень трудно поймать в последнее время, а Стилл упрямо молчит… Ты назначил его верховным дейном, да?.. Но почему? Он же после меня пришёл! Я в Храме гораздо дольше и выполняю почти все те же функции, что и он, не говоря уж о тех вещах, за которые никто, кроме меня, не взялся бы!.. – С каждым словом Нейт всё больше распалялся, и его голос, отражённый эхом от стен, вызывал у Итана головную боль.

– Нейт, верховный дейн – это, прежде всего, лидер. Он должен уметь вести за собой людей. Стилл это умеет. А ты кого за собой поведёшь? Горстку учёных? К тому же, учитывая твоё пристрастие к выпивке…

– Я с этим почти завязал! – Тут же заверил учёный. – Да и можно подумать, у тебя пристрастий меньше! – Это он ляпнул сгоряча и явно сразу пожалел о своих словах, но остановиться уже не мог. – Вспомнить хотя бы ту девушку… Не помню имя, что-то на "р" вроде… Что с ней стало, интересно? И были ли другие?.. – Нейтан не видел в тот момент лица Итана, иначе мигом проглотил бы свой язык, так некстати развязавшийся после обеденных возлияний, и для надёжности запил бы его быстродействующим ядом. – Тайн, которые я разделял с тобой все эти годы, уже и не счесть! Думаешь, Стилл на такое способен? Как по-твоему, что произойдёт, если хоть часть этой информации случайно просочится в его уши?.. Или в чьи-то ещё…

"Это что? Угроза?.."

Итан не мог поверить услышанному. Он остановился посреди длинного коридора. Нейтан тоже. Какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза. И тогда Итан вдруг снова испытал приятное ощущение, как будто недостающий кусочек пазла с щелчком встал на своё место.

– Возможно, ты прав, – задумчиво произнёс дейн, разглядывая учёного. Тот, осознав, сколько лишнего только что наговорил, дышал тяжело и словно бы готовился обратиться в бегство. Но Итан отвернулся от него и медленно продолжил путь, говоря теперь мягким и тёплым тоном. – Слушай… Нейт. Ты мой самый давний и верный… друг… – На этих словах Нейт заметно просиял. Ни один человек в Храме или за его пределами не мог похвастать тем, что Итан хоть раз, даже в шутку, назвал бы его своим другом. – Поэтому я и пытался тебя… оградить от всего этого. Ты осознаёшь, что быть верховным дейном – огромная ответственность? Политика, интриги, заговоры – это лучшее, что тебя будет ждать на новом посту. Ты действительно готов взвалить на свои плечи такую ношу?

– Да я был рождён готовым к этому! – Не думая заявил Нейтан. – Клянусь, с завтрашнего дня брошу пить. Совсем! Займусь физической подготовкой. Сдам любые тесты, или экзамены, или что там ещё требуется… Даже возьму у старины Берхарта пару уроков. Да что угодно сделаю!..

– А ты уже подумал, кто займёт твоё место?

– Брэф или Алестан, – тут же ответил Нейт. – Оба они – прекрасные многообещающие учёные, дадут фору любому из наших "старичков", даже иногда и мне, – он хохотнул, окончательно развеселившись.

– Что ж… Приказ ещё не обнародован, и я могу его изменить в любой момент. Только есть одна проблема, о которой никто пока не знает… – Итан понизил голос и оглянулся проверить, не следует ли кто-нибудь за ними. Заметив это, Нейтан проникся таинственным настроением и начал слушать очень внимательно. – Вчера я выяснил, кто стоит за покушением на мою жизнь…

– Серьёзно?!

– Шш… Эти люди ни перед чем не остановятся, Нейт. Они снова попытаются меня убить. И если им это удастся, Архаином станет кто-то другой. Соответственно, верховного дейна этот Глава тоже изберёт под себя, и вряд ли им станешь ты или даже Стилл. Но есть один способ раз и навсегда отбить у этих людей желание продолжать их войну. Скажу сразу, способ крайне опасный, требующий величайшей осторожности и умения держать язык за зубами. Поначалу я хотел поручить это дело Стиллу, но теперь…

– Рассказывай! – Потребовал Нейт. – Я же сказал, что сделаю что угодно. Я тебя не подведу.

Итану потребовалось всё его актёрское мастерство, чтобы скрыть свою улыбку в тот момент. Удача, наконец, повернулась к нему лицом.

Он помнил почти эйфорическое состояние, наступившее после того, как Нейтан с готовностью взялся за его поручение.

Помнил каждую минуту из тех многих часов, которые он затем провёл в лаборатории, пытаясь понять, что не так с лекарством для отца и как это исправить. Помнил, как гулко и больно звучало в его голове эхо: "Реакция нестабильна…" Помнил, с какими мыслями запускал цикл по новой, приказав сократить первую и последнюю фазу, чтобы хватило времени ещё на один круг за эту ночь. Помнил, как у него в первый раз закружилась голова от проникших под маску испарений активного вещества, после чего пришлось признать, что обед и ужин пропускать всё же не следовало… И как в середине цикла его осенила очень странная идея.

Всё дело было в крови полуэльфа. Это она по какой-то причине каждый раз выдавала новую непредсказуемую реакцию, сводя все усилия учёных на нет. А точнее – эльфийская половина этой крови, потому что с человеческой проблем не возникало. Но как уговорить эту скользкую липкую штуку действовать нужным образом? Или ключевое слово здесь именно "уговорить"?

Эльфы по своей сути являлись созданиями природы. Эдакие разумные растения, внешне похожие на человека, но после смерти принимающие свою истинную форму… А с растениями вполне можно договориться, что подтверждалось неоднократными исследованиями в этой области. Только вот кровь принадлежала Килиану, отношения с которым Итан успел изрядно подпортить в их последнюю встречу в кабинете хирурга… Может, поэтому он сейчас и столкнулся с таким упорным сопротивлением?..

Итан думал об этом весь вечер и часть ночи. А когда пришло время другой смены и люди стали постепенно расходиться, дейн дождался ухода последнего учёного, после чего склонился над пузырьком с кровью полуэльфа и прошептал:

– Ты ведь слышишь меня, правда?.. Я знаю, что слышишь. Отец Фэйзил умирает, Килиан. Его мозг уже почти разрушен и вот-вот совсем перестанет работать. Ты один можешь ему помочь сейчас. Ты просто должен этого захотеть. Понимаю, я не вправе тебя об этом просить… Но тебе он был когда-то дорог. Неужели из-за ненависти ко мне ты бросишь умирать единственного человека, любившего тебя почти как сына? Того, кто с детства заботился о тебе и ограждал от людской неприязни?.. Не-ет. Я знаю тебя, Килиан. Ты не из тех, кто бросает друзей в беде. А Фэйзил – твой друг. Так помоги ему… Ты теперь последняя его надежда.

Он настолько увлёкся, что впервые в жизни не заметил, как в лабораторию вошёл другой человек.

– Мне показалось, – донёсся у него из-за спины любопытный голос Стилла, пришедшего его сменить, – или ты только что разговаривал с… пробиркой?..

– Тебе показалось, – мрачно отозвался Итан, завинчивая флакон.

– Как скажешь, – хихикнул бородач и надел защитную одежду. – А где Нейт?

– Сослался на семейные проблемы и ушёл раньше. Возможно, будет отсутствовать пару дней.

– Странный он в последнее время…

– Ты тоже заметил? – Итан изобразил обеспокоенность. – По-моему, я сегодня уловил от него лёгкий аромат фитума, помимо алкоголя. Надеюсь, он ни во что опасное не ввязался.

– Всемогущий… Этого нам только не хватало, – проворчал Стилл тихо, чтобы не услышали вошедшие вслед за ним учёные.

Верховный дейн ограничился согласным кивком и, пожелав коллегам удачи, покинул лабораторию. Ещё один "кирпичик" удобно лёг в основу его прекрасного, хоть и не идеального, плана.

Итан помнил, как возвращался в центральный корпус через прохладный ночной сад, наслаждаясь звуками усилившегося ветра и запахами ещё не остывшей после жаркого дня травы. Он помнил, как поднимался по лестнице на третий этаж, ни с кем по дороге не встретившись. Помнил, как у него снова закружилась голова, он потерял равновесие и чуть кубарем не скатился со ступеней. Как, ругаясь и опираясь о стену, дошёл до своего кабинета и отослал дежурившего у спальни Фэйзила гвардейца, намереваясь перед сном взглянуть по привычке на зачарованную карту и заодно бегло просмотреть графики, составленные Нейтаном…

Итан отчётливо, до мельчайших деталей, помнил каждое событие прошедшего дня, с кем он говорил и о чём думал. Но сейчас, как бы сильно ни напрягал перегруженный мозг, не мог понять, каким образом и в какой момент он оказался на полу у себя в спальне, сжимая пистолет и тупо глядя на мятый лист бумаги, где незнакомая ему мёртвая художница изобразила волка с серьёзными, почти человеческими синими глазами…

Через полупрозрачные занавески проглядывала луна, заливая комнату странноватым молочно-золотистым светом, в котором границы предметов слегка размывались, отчего казалось, будто всё вокруг излучает своё собственное сияние, даже чёрная одежда.

Пистолет был заряжен, курок взведён. В кого он собирался стрелять, Итан не знал. Но на всякий случай разрядил оружие и отложил его подальше, как и рисунок. Затем ухватился за столбик кровати, с трудом поднялся на ноги… и тут понял, что в комнате есть ещё кто-то, кроме него. Итан не видел этого, но чувствовал всей кожей. Он просто знал, что кто-то стоит за его спиной. Как знал и то, что теперь не успеет поднять пистолет с пола.

Итан собирался молниеносно развернуться и сшибить незваного гостя с ног, но в этот момент его тело будто перестало ему принадлежать. Каждое движение было неестественно заторможенным, угловатым, и рождало в голове очень неприятный звук, напоминающий треск множества рвущихся нитей, тонких, но прочных, как паутина или волосы. И в миг, когда Итан обернулся настолько, чтобы хоть краем глаза увидеть высокий чёрный силуэт, его вдруг с огромной силой отбросило назад и швырнуло об стену.

* * *

Открой глаза… Загляни в Бездну…

– Что происходит, Тео?.. Что-то не так, да?

– Слишком рано…

Слишком поздно…

Темнота колыхалась вокруг, будто непроницаемый чёрный занавес. Голоса сливались в вибрирующий гул, растворялись где-то вдалеке, а затем словно выныривали из глубины или неожиданно обрушивались откуда-то сверху могучим водопадом.

Динь-динь.

И ещё этот звук… Он должен был что-то означать… Но не здесь. Где-то в другом времени и пространстве.

Открой глаза…

– Почему так больно?.. Господи, как же больно! Сделай что-нибудь, пожалуйста!!!…

– Мне очень жаль… Я не могу… не могу. Прости…

Динь. Ди-ди-динь…

Что-то знакомое, но не вспомнить… Никак не вспомнить.

– Мне очень-очень жаль… Прости меня…

Открой глаза…

Динь-динь.

– Прости…

– Нет… Нет, пожалуйста… Сделай что-нибудь!

Динь-динь.

ДЗЗЫННННЬ!!!…

Итан резко открыл глаза и увидел, что находится в абсолютно чёрной комнате. Чёрными были стены, потолок, люстра, столы и стулья… даже окна, сквозь которые с трудом сочился солнечный свет… Только благодаря удушливому запаху гари и хлопьям пепла, плавающим в воздухе, стало понятно, что всё вокруг покрыто сажей.

– Тео, что происходит?! – Взволнованный женский голос донёсся от угла, в котором стояла сгоревшая до пружин кровать, но там никого не было. – Что-то не так, да? Скажи мне! Скажи хоть что-нибудь!.. Что-то не так с ребёнком? СКАЖИ?!!..

Голос превратился в душераздирающий крик, а затем неожиданно оборвался, сменившись тихими всхлипами.

Итан попятился и вдруг оказался в другой комнате, такой же чёрной, только здесь вместо кровати стоял длинный металлический стол на колёсиках. Слабый свет проникал через узкие окошки под потолком, но его было достаточно, чтобы разглядеть поблёскивающий кровавый след, тянувшийся от операционного стола к закрытой двери, из-за которой доносился писклявый детский плач.

Влекомый любопытством, Итан прошёл по следу и толкнул тяжёлую железную дверь. Та со скрипом отворилась, а за ней обнаружилась тёмная лестница наверх. Недолго думая, мужчина начал медленно и осторожно подниматься по ступеням. Подошвы его сапог липли к чему-то чёрному и вязкому, вроде смолы, и Итан поймал себя на мысли, что ему совсем не хочется выяснять природу этого вещества.

С каждой ступенькой плач становился всё громче, только теперь он больше напоминал вопли котёнка, с которого живьём сдирали шкуру. Открывая вторую дверь, Итан готовился увидеть что угодно… но за ней оказался просторный холл, пустой и чёрный, как предыдущие комнаты.

Едва мужчина переступил порог – и все звуки разом стихли. Осталось лишь гулкое биение его сердца в груди и поскрипывание пепла под ногами. Кровавый след обрывался возле массивного зеркала в человеческий рост, рядом с которым в оплавленном канделябре догорала всего одна свеча.

Итан остановился напротив зеркала и долго смотрел в его мутную чёрную поверхность. Затем стёр рукавом толстый слой копоти и вгляделся в собственное настороженное лицо. Шрама на щеке опять не было. И колючие синие глаза словно принадлежали кому-то другому, незнакомому.

– Кто ты? – Потребовал ответа Итан и вздрогнул, когда его слова подхватило эхо, повторяя их снова и снова: "Кто ты… Кто ты?.." Отражение лишь загадочно улыбнулось. – Кто ты такой?! Отвечай! Отвечай!!!

Каждую фразу дейн сопровождал ударом кулака по зеркалу, окончательно потеряв над собой контроль. В последний удар он вложил всю свою силу и накопленный за долгое время гнев. Раздался звон – и на зеркале образовалась паутина глубоких трещин с кровавой кляксой посередине, а руку Итана пронзило резкой острой болью.

Эта боль была настолько реальной, что на несколько секунд мужчина забыл обо всём остальном, завороженно наблюдая за тем, как ярко-красная кровь растекается из пореза по тыльной стороне его ладони, струится между пальцев, капает с треугольного кольца… Он перевёл взгляд на зеркало и с лёгким удивлением обнаружил, что из трещины в нём тоже тонким ручейком вытекает кровь, словно это было не стекло, а живая плоть.

Итан твёрдо посмотрел в глаза своему отражению и уже спокойно, но всё так же властно, спросил:

– Кто ты?

Человек в зеркале сделал шаг вперёд и поднял руку. Итан в точности повторил его движение, и их пальцы соприкоснулись.

– Вопрос в том, – тихо произнесло отражение, тоже глядя Итану в глаза, – кто ты…

Через тело мужчины будто прошёл электрический разряд, приклеив его ноги к полу, а ладонь – к поверхности зеркала.

Реальность подёрнулась дымкой и раздвоилась: Итан одновременно находился здесь, в тёмном сгоревшем доме из его воспоминаний, и вновь сидел на полу в своей спальне, одной рукой держа рисунок, а другой прижимая дуло тяжёлого пистолета к собственному виску. Но ни одна из этих реальностей не являлась настоящей, он осознал это лишь теперь. Ведь волк в его мире был нарисован простым графитным карандашом и никак не мог иметь синих глаз…

"Это всё сон, просто сон… Надо проснуться. Проснись!.. Проклятье… Всё-таки отравили?.."

Отовсюду доносились шорохи осыпающейся штукатурки, треск ломающихся опор, падающих картин и рушащихся лестниц… Весь дом будто ожил и менял свою форму.

Из трещин в потолке на плечи Итану полилась тёплая вязкая кровь, за мгновения превратив чёрную накидку дейна в алую мантию Архаина. Боковым зрением он видел, что стены прихожей тоже быстро окрашиваются в красный цвет. Красным стал и дрожащий под его ногами пол…

Но Итан мог смотреть сейчас только в быстро расширяющиеся зрачки собственных глаз. Чернота достигла границ радужки, затем распространилась на белки, и, не останавливаясь, живой горячей смолой поползла от глаз по его лицу, шее… Итан чувствовал, как она движется по его плечам и груди, постепенно обволакивая и обжигая всё тело. Кровь внутри словно начала закипать, стало невыносимо жарко.

"Проснись же! Проснись!!!"

Не выдержав, Итан зажмурился… а когда вновь открыл глаза, вокруг него осталась одна лишь тьма. Ни звука. Ни вспышки. Ни единого привычного ощущения. Только чёрная пустая бездна, в которой он парил, бесплотный и невесомый, будто сам воздух… Слепой и ничтожный.

Пустота внутри. Пустота снаружи. Бесстрастная. Безграничная. Непобедимая.

Вечная.

До этого момента Итан не знал, что такое страх.

И никогда ещё в своей жизни он так не кричал… Только никто не мог его услышать. Он и сам себя не слышал.

А затем Пустота проглотила и его сознание.

* * *

"Итан? – Знакомый голос… Вспомнить бы, кому он принадлежит… – Какого Тихата с тобой там происходит? Ощущения очень странные…"

"Ничего особенного. Я, кажется, умираю."

"??!!!… Так, слушай меня. Ты должен встать и хоть на ушах, но доползти до своего сейфа, где ты хранишь стимулятор для отца…"

"Не могу. Я устал… Чертовски устал…"

"Твою мать, Итан! Где твоя сраная сила воли?! Вставай и позови кого-нибудь на помощь! – Вот теперь он начинал припоминать… – Слышишь?.. Эй! Не смей подыхать, скотина! Ты не можешь так со мной поступить! Итан?.. ВСТАВАЙ!!!"

* * *

Он подскочил как от выстрела, весь взмокший, с отчаянно колотящимся сердцем, и тут же рухнул обратно на пол, свернувшись в клубок и поскуливая от боли во всём теле. Казалось, внутри него бушевал пожар. Его мелко потряхивало, в глаза будто насыпали песка, а кожа на ладонях нестерпимо зудела, как от какого-то побочного эффекта…

Но он был жив.

Спустя несколько секунд боль неожиданно угасла, оставив после себя лишь опустошение, мучительную усталость и гнетущее чувство, что произошло нечто плохое, непоправимое.

Итан приподнял голову и понял, что находится у себя в кабинете. Его стул был опрокинут, некоторые бумаги разбросаны по полу. Неподалёку валялся разбитый пузырёк из-под стимулятора: он был пуст. Значит, всё-таки успел… Но как, когда?..

В комнате царила полутьма, и Итан машинально достал из кармана мантии часы. Времени с его возвращения из лаборатории прошло не так уж много – стрелки на циферблате показывали половину четвёртого утра.

"Рассвет близится", – прозвучало у него в голове голосом Фэйзила.

И тогда Итан вдруг осознал, что его разбудило.

Тишина.

В груди у Итана болезненно ёкнуло. Он рывком поднялся на ноги, качнулся, ухватился руками за стол и прислушался. Действительно, ни одного звука не доносилось из-за стены – ни сиплого дыхания, ни покашливания, ни сонного бормотания…

"Пусть это окажется сном, – мысленно взмолился Итан, похолодев от ужасной догадки. – Пожалуйста, пусть это окажется сном…"

Но тут в его поле зрения попал злополучный рисунок, выглядывающий из-под неровной стопки документов, и Итан ощутил, как тает последняя надежда: волк был абсолютно серым, включая глаза.

Это был не сон.

Забыв обо всём, Итан рванул к двери. Та оказалась запертой, пришлось повозиться с ключами, потом ещё раз, уже у другой двери…

Когда он, наконец, ворвался в спальню настоятеля, то с порога понял, что давно опоздал. Тело старика наполовину сползло с кровати, будто он пытался встать самостоятельно, рука беспомощно свесилась, глаза были полуоткрыты и смотрели на приёмного сына с немым укором.

Итан медленно приблизился и коснулся лба отца – тот был холодным и гладким, как мрамор. Затем провёл кончиками пальцев сверху вниз, навсегда сомкнув веки старого Архаина, и бессильно опустился на пол рядом с кроватью.

Он бы долго так просидел, уставившись в одну точку и анализируя собственные ощущения… Но через несколько минут браслет на его запястье нагрелся, а во лбу настойчиво запульсировало.

"Итан, это …илл, ответь!"

Голос Стилла казался возбуждённым. Итан не хотел ни с кем говорить, но всё же, помедлив, открыл своё сознание храмовнику.

"Реакция …ильна! Слышишь?"

"Помехи, – безразлично отозвался дейн. – Повтори."

"Я …рю, реакция …бильна! Ста-биль-на! У нас …чилось!.. Ты ещё на связи? …чему молчишь?"

Итан спрятал лицо в ладонях, горько усмехнулся и оборвал контакт.