Читать книгу Сердце - Лана Мейер - Страница 12

Я попросила медсестру Лорел отвезти меня в зал рано утром и оставить там одну. Она не стала задавать вопросы, лишь удивленно подняла брови и выполнила просьбу. Пообещав, что будет навещать меня каждые пятнадцать минут, она ушла на утренний обход пациентов. В зале приятно находиться. Моя клиника была дорогой, здесь везде чистые и удобные палаты для больных. Постоянный, круглосуточный уход. Несмотря на высокий класс клиники, по ночам я слышала крики – или то, как кого-то очень быстро везли по коридору в реанимацию.

И каждый раз я думала о том, что так везли туда и Ника. Пытались спасти. Как это было? Доктор предлагал мне рассказать о ранениях, которые получил Ник, но я отказалась. Да и знала – он и сам понимал, как тяжело мне это сейчас слушать, а предложил только потому, что он врач.

Но в зале царила совсем другая приятная атмосфера. Будто я находилась не в клинике, а пришла заниматься в наш с Ником фитнес-клуб. Он наверняка скрывается в зале с тренажерами пожестче, а я тут застряла меж двух турников – не могу пройти малюсенькую дистанцию, которая доставляет мне адские мучения.

Я посмотрела на солнечный зайчик, играющий на бежевых стенах зала, а потом и в окно – несмотря на утро, солнце было уже высоко и во всю нагревало землю. Впервые за долгое время, я почувствовала укол тоски по Лос-Анджелесу, по свежему воздуху и по прогулкам вдоль океана.

Я взялась за поручни по обе стороны от моих бедер и попыталась сделать шаг – острая боль в ногах словно парализовала меня, и не сделав даже крошечного движения, я свалилась на пол.

Рассыпавшаяся марионетка.

Я закусила губу, чувствуя, как ноги горят, потому что их, наконец, за долгое время потревожили. Мышцы пылают, а колено в месте перелома будто и не срасталось вовсе.

Ник бы обнял меня, если бы был рядом. Взял бы на руки, отнес в нашу постель и…

– Ты в порядке? – вздрогнула, обернувшись на голос Майкла. Дверь позади него хлопнула, и он появился в зале физической нагрузки, словно пришел сюда на праздник – как всегда открыл свои руки и плечи, стремясь продемонстрировать всем татуировки на бицепсах и остальном теле. В школе я бы многое отдала, чтобы увидеть хоть одну из них, а теперь один его вид вызывал во мне страх, отвращение и желание убежать как можно скорее.

Открытая майка мужчины открывала его ключицы и грудь, и я мельком заметила краешки крыльев, выглядывающие из-под ткани. Очевидно – две птицы. Что никак не вязались с многообразием устрашающих, на первых взгляд, символов на его руках.

Поддавшись привычке детства, я уставилась на его татуировки, по-прежнему ощущая боль в костях и мышцах.

– Я отлично. Занимаюсь, – отрезала, уже жалея, что все это затеяла. Нужно было приходить сюда с Лорел. Остаться наедине с Майклом не входило в мои планы.

– А, ясно, – он усмехнулся, поднимая с пола одну из тяжелых гантелей. Мышцы на его руках стали тверже, как только он сделал пару движений с весом.

Мне не хотелось пытаться вставать у него на глазах – это будет выглядеть неловко и унизительно…Вот черт, ну, и угораздило же.

– Тебе помочь? – все с той же ехидной усмешкой предложил он, сгибая и разгибая руку.

Я во всех его словах видела подвох, поэтому даже и не думала соглашаться.

– Спасибо, справлюсь сама.

– То есть, ты просто так сидишь на полу уже пять минут? – он присвистнул, глядя на мои ноги, обтянутые синими легинсами. Я сжала зубы.

Не смотри на меня так.

– Да.

– Хорошо, – его лицо стало равнодушным, и он продолжил делать упражнения, а я осталась на полу, задаваясь только одним вопросом: Почему?

Через сколько придет Лорел? Я буду сидеть здесь, как идиотка, дожидаясь ее, ибо другого выхода у меня нет.

Тут Майкл кинул гирю на пол с выражением лица, будто он меня не знает или видит впервые, подходит к поручням и садится на корточки так, чтобы наши глаза были на одном уровне.

Не говоря ни слова, он кладет ладони на мои ноги – аккуратно, но мне хочется кричать от неожиданности и шока, хоть он и не сделал больно.

– Что ты делаешь? – у меня веко дергается, когда я наблюдаю за тем, как он начинает сжимать мою ногу, словно что-то прощупывая. – Может, ты не будешь… – «меня лапать?!».

Я не успела закончить, очень недовольная тем, что происходит. Мой взгляд упал на его руки. Я помнила руки Майкла, помнила все, что они делали…где-то там, глубоко в душе, там, куда не проникает свет.

Это те воспоминания, которые я запретила себе освещать. Те воспоминания, которые я проплакала, сожгла, и те воспоминания, которые погибли, только когда мы с Ником создали миллионы новых хороших воспоминаний.

Секс с Майклом не был ни плохим и ни хорошим воспоминанием. Это было таким воспоминанием, которое хотелось оставить при себе. Навсегда.

И все же я что-то чувствовала, когда он находился так близко – словно кто-то брал в руки вилку и начинал ковырять ею мое сердце. Меня буквально распирало от электромагнитных вибраций, вселившихся в мое тело, которому и так досталось!

Боже, лучше бы я вернулась домой, чем сейчас сидела бы здесь в компании Майкла, который, того и гляди, возьмет и переломает мне ногу руками. А что? Он может.

– Ты глупая, если думаешь, что можно встать быстро и безболезненно и пойти, не разминаясь. Не разогревая мышцы, – он говорил это холодно и равнодушно, продолжая нажимать какие-то точки на моей ноге. Было так странно…чувствовать на себе его прикосновения. Чувствовать прикосновения другого мужчины так быстро…очень неправильно.

Но у меня язык не поворачивался что-то возразить ему, потому что я растерялась.

– Делай так каждое утро и вечер, – его голос звучал, будто он отдавал мне приказы, которым я должна безоговорочно подчиняться. – Я вижу, что ты не ешь. Более того мышечная ткань совсем никакая. Тебе нужен белок: орехи, мясо, сыр. Странно, что врач не научил тебя этому и не прописал диету.

На самом деле мне постоянно приносили еду и, наверняка, все то, что перечислил Майкл. Просто, как бы я не старалась, много я съесть не могла.

– А ты тоже врач? – съязвила, замечая, что его руки подбираются к моему колену и пропускают его. Теперь он трогает меня выше колена, и я чувствую, как где-то внутри меня начинает колотить, как в лихорадке.

Я не понимаю, что происходит. Сердце вдруг застучало так, что бросило в дикий беспощадный жар.

– Я…хм, занимаюсь спортом. Тренировал иногда. Вообще-то я знаю все о мышцах, – до этого он смотрел только на мою ногу, а теперь поднял взгляд на меня. Стало только хуже. – Расслабься. Вот так, – его ладони разминали мою кожу выше колена. Намного выше.

Я вспомнила что ненавижу его еще и за то, что одним взглядом стальных глаз он будто может вывернуть все твое нутро на изнанку, да и глазом не моргнуть.

По спине прошелся холодок, пронизывающий до костей.

«Посмотрите на нее. Ее муж погиб чуть больше месяца назад. А она уже тут как тут —дрожит при виде своей первой любви» – с осуждением прозвучал в голове мой собственный голос.

Странно, что Майкл знал все о мышцах – ведь это значит, что он прочитал как минимум одну книгу – учебник по анатомии.

– Ммм, – просто выдавила из себя я, пока мы смотрели друг на друга. Его холодный взгляд обжигал меня.

Майкл не стал нарушать мое личное пространство – его пальцы остановились где-то на середине моего бедра, и мне стало немного легче. Затем он рывком поднял меня и поставил между поручнями – так быстро и легко, что я даже не поняла, как это произошло.

– Ну, что ж, а теперь иди, – он постучал по балке, снисходительно смерив меня взглядом. – Покажи на что способна, Мика.

Я сжала железные поручни, в мыслях представляя, как Майкл медленно варится в котле со специями. Черт, я ненавижу его! Этот подонок, который когда-то мне всю психику испортил, теперь думает мне советы раздавать и со взглядом «я король фитнеса» указывать мне, что делать.

– Не собираюсь я тебе ничего показывать, – еще больше вспылила я. – И мне больно!

– Тебе не будет так больно, я разогрел тебе мышцы. И знаешь, боль нужно терпеть, иначе пролежишь на койке до самой старости.

Собрав всю волю, я сделала очень медленный первый шаг и сморщилась от боли, тихо прошипев. Но Майкл, черт его дери, был прав. Было уже терпимо.

– Все, доволен?

Он посмотрел на меня так, будто я сморозила чушь и я – ничтожество. Он на все так смотрел.

– А еще один шаг? И еще один? А руки вверх поднимешь? – подразнил он, разминая шею.

– Почему я должна тебя слушать?

– А кому это надо? Мне или тебе? – он облокотился на поручни и вновь приблизился ко мне. Потом перешел на место, где заканчивались поручни и поманил меня одним пальцем.

– Ну, раз ты так распинаешься, может, и тебе.

– Мне просто скучно, – Майкл картинно зевнул. – А ты упрямая…хотя, нет, знаешь, что? Ты же просто слабачка!

Вот это уже задело. Особенно тон, которым он все это говорил. Не лучшая терапия для меня сейчас в таком состоянии…

– Ты просто не знаешь, каково мне сейчас…

– Конечно, куда мне до тебя, Мика-мученица. Ведь я в больницу тоже на курорт приехал, – он прямо-таки выплюнул эти слова, будто за ними стояло что-то ужасное. – Мне не понять!

– Ты не знаешь, что такое потерять любимого… – прошептала, чтобы он не слышал. – Я не слабая… – опускаю глаза в пол, чувствуя, как начинаю плакать прямо перед человеком, из-за которого сама когда-то проливала слезы.

– С-Л-А-Б-А-Я.

– Нет.

– А я говорю, что ты СЛАБАЯ, Мика, – громко говорит он и ударяет рукой по перекладине так, что она начинает трястись вместе со мной.

– Нет! Я не слабая! – начинаю выть я, хотя Майкл – последний человек на земле, перед которым я хочу так выглядеть и открывать свои чувства.

– Не вижу, как твои ноги идут! Слабая! Или какая ты, какая ты, Мика?

– Я не слабая, – начинаю медленно двигаться по направлению к нему, закаленная злостью и новым стрессом. Боль будто бы уходит на второй план, и у меня получается. Я почти не заметила, как отпустила поручни и продолжила двигаться к Майклу.

– Какая ты? Не слышу.

– Я не слабая!

– Неправильный ответ! – он снова ударил по балке, и это было так грубо и унизительно, что захотелось реветь еще сильнее, но слез уже просто не было. За эти шесть недель они закончились в моем организме, и сейчас я истратила свои последние «драгоценные» запасы.

– Сильная. Я сильная, – как мантру начала повторять себе я, на минуту даже забыв о Майкле. Он расшатывал поручни, и весь мир крутился в моих глазах, словно я выбиралась с морского дна через воронку, сквозь которую туда и попала.

Живая утопленница.

– Никто не будет тебя жалеть! ЕЩЕ ШАГ! БУДЬ НАСТОЙЧИВА! – доносился, словно сквозь шум, ненавистный мне голос, и я шла вперед.

Воронка скрутила мне внутренности – сначала ноги, живот, а потом самое важное – грудь вместе с дыханием, и перед тем, как меня выбросило на «воздух», она перекрыла его, сжав меня в своих смертоносных объятиях.

А потом я сделала последний шаг по направлению к Майклу. Он отступил назад, и я упала.

Снова.

Не глядя, он потянул меня за руку, и я присела на ближайший тренажер для тренировки внутренних мышц бедра.

– Если не хочешь вызывать у окружающих жалость – борись, – поставил диагноз он и сел на соседний тренажер, начиная качать руки.

Мне казалось, что я вся насквозь промокла, еще и плакала…я, наверное, выгляжу просто ужасно, и уже несколько минут не могу отдышаться. Но я шла. Я начала двигаться.

И как бы я ни ненавидела Майкла, он прав. Я все время жалею себя по жизни. Что в школе, когда я была неприметной овечкой, что с Домиником, который всегда готов был сдуть с меня пылинки. Пожалеть, помочь, поддержать. Только благодаря поддержке мужа я стала двигаться по направлению к своим мечтам, но это долго не приносило результатов.

Потому что я не целеустремленная. И я недостаточно боролась.

– Не хочешь сказать «спасибо»? – съязвил Майкл, потому что я просто молчала. Так сильно ушла в себя, что и забыла, что нахожусь здесь, а не в отчаянном одиночестве своей комнаты.

– Ты кричал на меня, – новая волна злости – не разрушительная, но ощутимая, одолела меня. Он качал мышцы, как ни в чем не бывало, и его лицо почти не напрягалось при движениях. Ему не больно? Или он настолько терпим к боли?

– Я кричал, потому что это был единственный путь расшевелить тебя, – без эмоций произнес он, продолжая заниматься.

Я немного оттаяла. Если бы не наше прошлое, я бы даже действительно была ему благодарна.

– Я не была настойчива, – я говорила, хотя, судя по тому, как он смотрел в одну точку, Майкл уже потерял ко мне интерес. Хотя еще пятнадцать минут назад он массировал мне ноги и бедра. —Потому что боюсь перемен. Когда я выйду из этой больницы…все изменится.

Не знаю, почему сказала все это Майклу. Что за чертовщина происходит каждый раз, когда мы вместе?

– Я не готова. Была не готова, – я будто сама с собой разговаривала. – А как ты оказался здесь? – выпалила я, и Майк наконец снова выстрелил в меня своими стальными глазами-пулями.

– Я подрался и сломал руку, – он вдруг моргнул, почти растеряно, и слегка отвел глаза в сторону.

Звучало как-то абсурдно, потому что его руки выглядели такими сильными. Когда он делал упражнения, его бицепсы в темных татуировках напрягались так, что казалось они вот-вот лопнут.

Трахаться и драться.

Я даже помнила, как тогда, в шестнадцать, нащупывала вены на его бицепсах и просто сходила с ума от прикосновения к ним.

– В этом отделении нет пациентов с такими травмами.

– Ты решила заняться анкетированием? – парировал он, намекая на то, чтобы я от него отстала. И правда. Как глупо было задавать ему этот вопрос.

– Действительно, – я потянулась к костылям и, приготовившись снова испытать килогерцы боли, поднялась на ноги. – А ты не изменился, совсем.

Он даже бровью не повел, и я направилась к двери, стараясь сильно не кряхтеть, несмотря на то, что в ногу будто шип вставили.

– А ты изменилась внешне, Мика. Судя по всему, твоя попка была накаченной до того, как ты попала сюда. Не то, что в школе.

К моим щекам будто прилепили перцовые пластырь – они пылали, как и мой стыд, пробудивший в душе старые воспоминания.

– Не забудь есть побольше белка, иначе потеряешь остатки былой роскоши, – хмыкнул он, мимолетом посмотрев на мои бедра в обтягивающих лосинах.