Читать книгу Растут ли дети как трава? Материалы сайта «Детская комната» - Лара Шпильберг - Страница 9

Мне часто предлагают «консультировать», даже в интернете. А я не хочу. Мне вообще не нравится эта нынешняя практика бесконечных «консультирований» ребенка (речь идет о ребенке без тяжелого и однозначного диагноза) с разными специалистами: один по левой ноздре, другой по правой, третий по переносице.

Вот случилась такая штука: имеется у нас ребенок мелкого возраста, и что-то с ним определенно не так. Как определяется это «определенно»? Да воспитатель в саду или учитель в школе жалуются. Жалуются воспитатель или учитель чрезвычайно размыто и однообразно. Классика:

– не успевает

– не сосредоточен

– мешает другим

– до сих пор не пишет

– до сих пор не читает

– до сих пор не считает

– не общается с детьми

– не умеет общаться с детьми (т.е., дерется)

– плохая речь

– слишком взрослая речь, дети его не понимают (это реальная жалоба на мою младшую дочь, честное слово).

И вообще:

– Сходили бы вы к психологу\неврологу, пусть его протестирует, а вас «проконсультирует».

Ребенка смотрит близлежащий психолог – родители получают заключение, где написано все то же самое, только терминами:

– не сосредоточен – дефицит внимания,

– не читает – дислексия,

– не общается — аутичный спектр…

Рекомендация: обследовать далее. Потому что: а чего делать-то? Никто не знает, чего делать. Все знают в основном, как обследовать. Чтобы потом, когда все наобследуются, вогнать ребенка (как вгоняют штырь в паз при сборке икеевской мебели, с усилием вдвоем) в какую-нибудь условно-подходящую категорию, и придумать ему или «дополнительные занятия» узкого типа – из тех, что найдутся в наличии, – или вообще «образовательную рамку» для таких (читай: «всяких разных») придурков ненормальных необычных детей.

Обследуем мы как? Начинается песня бесконечного похода по все более узким специалистам, каждый из которых «смотрит» на ребенка, как те слепые на слона: тот, что держится за хвост, говорит, что слон длинный и тонкий, тот, что за живот, – что слон круглый и большой, а тот, что за бивень – что слон твердый и острый на конце.

Спец по аутистам смотрит: вроде, не мой, но странный…

Тест на дислексию: вроде, что-то есть, но точно не скажем, справку можем дать, наверное…

Слух проверяем: а! Снижен на одно ухо! Давай его к нам, у нас льготы!!!

Невролог: ну да, дефицит внимания. Риталин хотите? Дам. А вообще по тесту судя, у вас у всех в семье дефицит внимания. Он что, не сидит совсем? Иногда сидит? Если интересно? Гм…

Когда все высказались и написали «заключения» – заключения могут противоречить одно другому на раз, – начинаем искать все-таки, кто бы деточку читать-писать научил. Тут каждый сидит, как Кащей на сундуке, на своем «подходе», великом и ужасном:

– у меня все учатся писать в танце!

– а у меня в процессе выпечки блинов!

– а я сделал специальные пособия, где читать можно телепатически через заряженную воду!

Ну утрирую, да. Будут не танцы и блины, а какие-нибудь «фонетические схемы» или «интонационное структурирование». И через 5—6 занятий легко может обнаружиться, что ничего не получается. Вообще ничего. Подход не работает. «И пошли они, солнцем палимы» (с)3 все вдаль и вдаль, к специалистам по другим подходам. «Консультироваться». А время-то идет.

Фразу «время идет» народ переводит для себя как «упускаем драгоценное время». Но я, вообще-то, имею в виду не совсем это. Точнее, не только это.

Представьте себе, что у вас не ребенок, а котенок. Милый такой, рыженький. Родился ваш котенок в мае. В конце июня пришел к вам в дом ба-альшой спец по кошачьим вопросам, взял в руки Рыжика вашего, и вдруг озабоченно так говорит:

– Слушайте, котенок-то чего-то это… Не фурфыркает! И политурит как-то слабовато…

– А? – обалдеваете вы.

– В этом возрасте уже должен фурфыркать хотя бы раз в час. И политурить тоже должен ярче, выразительней. Отстает в развитии ваш кот, покажите специалисту.

– Какому?

– Ну, не знаю… К фурфырологу можно, а также к общему которефлексологу. А еще обязательно к швуну, они в политурении разберутся. И к физиомырчателю. Только поторопитесь, там очереди огромные.

И вот вы записываете кота к швуну на конец июля, к физиомырчателю – недели на три позже, к фурфырологу на сентябрь, к которефлексологу – лучшему в стране! – аж на декабрь. И все они вас в свой срок консультируют, и пишут про вашего кота заключения.

С точки зрения швуна:

«Кот не фурфыркает, политурение согласно возрастной норме.»

Физиомырчатель утверждает, что

«фурфырканье „на подходе“ с незначительной задержкой из-за скрученного левого уха, а вот политурение слишком что-то сявчет.»

Фурфыролог в сентябре никаких проблем с фурфырканьем уже не обнаружил, политурение не проверял, потому что

кот такого размера политурить уже не должен ни по каким нормативам,

но сильно озабочен

узким спектром возрастного мява.

А в декабре которефлексолог утверждает, что

не надо заниматься ерундой, а надо тренировать левое ухо, иначе будет нарушен охотничий слух, а замечательное юношеское мявкание нужно всего лишь продвигать в хоровом коллективе.

У меня вопрос: что вы узнали про кота в результате всех этих консультаций?

Ничего вы не узнали. Потому что ваш кот… он все это время… рос.

Он менялся.

Родители, вы это понимаете, или вы этого не понимаете???

Кот растет быстро. А ребенок ваш – он снаружи растет медленно. Поэтому вам кажется, что в мае и в декабре это один и тот же ребенок. Но это ведь не так совсем. Ни в одной сфере, даже в самой проблемной и проваленной, ребенок никогда не стоит на месте, понимаете? Поэтому весь ваш набор консультаций никогда не даст вам полную картину происходящего: пока вы ходили ко всем вашим «консультантам», поезд ехал в город Житомир, и «во время пути собачка могла подрасти»4, и все ваши «консультанты» видят, строго говоря, разных детей. А этот ребенкин «рост» – он совершенно индивидуален. Ни один «специалист» в ныне существующей практике «разовых консультаций» не сможет вам никакой информации дать на эту тему, понимаете? Это может только тот, кто наблюдает постоянно этого ребенка – в целом ребенка, а не одну левую ноздрю.

К сожалению, при этом еще надо знать, «куда наблюдать». Для этого есть два пути. Первый я как раз пытаюсь, на сайте и в этой книжке, реализовать: научить родителей. Для умных родителей с высшим образованием это, как правило, вполне возможно. Второй путь: создание особой службы «сопровождения родителей», которая могла бы не консультировать, а вести ребенка несколько лет подряд, отслеживая все сферы его развития одновременно со стороны родителей, а не системы.

Если бы меня было три, или в сутках было бы часов 100, я бы это развернула давно, у меня и сотрудники дома есть по всем направлениям. Мама моя – специалист по речи и коммуникациям, в том числе слабослышащие и аутичный спектр. Дочка старшая – свежий врач с первой степенью в нейропсихологии, возможно будет специализироваться в неврологии. Мы так все вместе младшую мою и растили, и хорошо управились – опыт есть.

Как я это себе представляю? Приходит родитель к нам с ребенком, у ребенка букет проблем. Знакомимся. Я говорю: давайте исключим или подтвердим то, то и то (аутизм, психоравму, проверить зрение, слух…). Сделали. Исключили. Подтвердили. Пришли назад. Все выложили на стол. Посетили «образовательную рамку». Оценили ситуацию в семье и что могут родители сами. Подумали. Прикинули и набросали, что срочно делать в ближайшие месяцы. Сменить ли рамку. Где нужен специалист и какой, где мама может дома сама заниматься, и программу прикинули, где что-то можем мы сами – уже как специалисты каждый в своей области. Начали. Контакт с семьей еженедельно. Через 2 мес встречаемся, проверяем. Новая установка. И так далее. Годами!

К сожалению, службы такого сопровождения нет, и роль «менеджера развития» играют сами родители. И тут уж как повезет: насколько ответственный родитель во-первых – разобрался в предмете, а во-вторых – устойчив к постоянному давлению окружающих узких специалистов.

Преимущества постоянного квалифицированного наблюдения в том, что оно позволяет «решить, за что тянуть». Чаще всего у ребенка «с проблемами» проблема не одна. Крайне редко бывают случаи, когда вот поставил аппарат слуховой на ухо – и все, проблема решена, ее не было. Обычно не так. Когда за такого «многопроблемного» ребенка хватаются консультанты, то каждый тянет в свою сторону с дикой силой: и то надо, и это, и третье, и тридцать третье…

Вот младшая моя дочка – глубоко недоношенная – когда маленькая была, ей одновременно рекомендовали:

– физиотерапию

– гидротерапию

– иппотерапию

– терапия деятельностью

– наблюдение эндокринолога

– наблюдение аудиолога

– занятия в спецгруппах для слабослышащих

– логопеда

– занятия по развитию речи

– арт-терапию

– физкультуру для детей с ДЦП5

– спецсад для ДЦП

– спецсад для слабослышащих

– спецсад для детей с задержкой речи —

………

У меня склероз, я половину забыла уже.

Ну и что, это возможно? Родитель неизбежно должен будет принимать болезненные решения: что выбрать? Специалисту проще, потому что специалист знает главное: все это и не нужно. Список надо просмотреть, соотнести с нынешним положением дел, часть выкинуть из головы, часть отложить про запас, и только часть попытаться организовать. Ту, которая срочно. Которая именно сейчас. Вот это-то и делает квалифицированный наблюдатель! Он знает, за что надо потянуть именно сейчас. Ребенок растет, он изменяется, он развивается сам. Не надо толкать-тащить его в тех местах, где оно «само» едет. Нужно увидеть те места, те находятся «узлы паутинки», которые именно сейчас за что-то зацепились, и за которые надо именно сейчас потянуть вверх, чтобы вся конструкция рванулась быстрее! И понятное дело, эти «узелки» все время переползают с места на место. Может быть, только чуточку реже, чем у кота.

А поскольку я люблю работу свою делать осмысленно, я разовых консультаций не люблю. И не хочу ими заниматься. И без меня хватает пасущихся на этой ниве.