Читать книгу Попаданка для всех - Лара Вагнер - Страница 10

Парадная столовая на первом этаже сияла безупречно начищенным серебром, золотой росписью на фарфоре, ослепительной белизной скатерти и благоухала ароматами виртуозно приготовленных блюд. Повар нынче превзошел себя. Правда, хозяин словно пребывал во сне и даже не улавливал, о чем беседуют его супруга и гость. А они увлеченно обсуждали новую поэму придворного стихотворца. Заодно обсудили дела на полотняной фабрике маркиза. Графиня сообразила, что от мужа сегодня в этом плане никакого толку ждать не стоит. Любезный маркиз лучезарно улыбался, он вообще всегда считался приятным собеседником.

Граф решил все-таки взять себя в руки. С трудом проглотил пару ложек супа и выпил немного старого, густого, пробуждающего силы вина. Стало немного легче, и появилась надежда не уснуть прямо за столом. Беседа графини и маркиза продолжалась, текла и журчала неспешным ручейком. Хозяйка дома невзначай села на своего любимого конька и поделилась с гостем недавними астрономическими наблюдениями во время лунного затмения.

Трапеза шла своим чередом, когда маркиз опустил вилку на тарелку и произнес:

– Вы ведь еще не знаете, друзья мои. Меня постигло такое горе!.. Просто не знаю, сумею ли его перенести. Моя несравненная Лоржетта скончалась.

Он вынул из кармана отделанный кружевом носовой платок и приложил к уголку правого глаза. По комнате разнесся аромат жасмина.

– Что вы говорите? – изумилась графиня. – Не может быть…

– К сожалению, все верно. Это произошло на прошлой неделе, меня известили соколиной почтой буквально три дня назад. До сих пор не могу опомниться. Как смириться со столь невосполнимой потерей? Милая Лоржетта была идеальной супругой.

– Примите самые глубочайшие соболезнования, – сказала графиня.

Граф тоже пробормотал что-то сочувственное.

Маркиз положил платок на прежнее место и подцепил вилкой ломтик нежнейшей ягнятины в сливочном соусе. Супружеская жизнь Дюшенбрасов и впрямь могла считаться образцовой. За долгие годы брака они даже ни разу не поссорились. Да что там «не поссорились»! Ни одного случая недопонимания, ни одного недоразумения или хмурого взгляда. Супруги разъехались через неделю после свадьбы и с тех пор проживали в разных замках, до которых было больше двух недель пути. Регулярно обменивались нежными и содержательными письмами. Граф и некоторые другие соседи завидовали маркизу белой завистью, а может и черной тоже.

Откровенно говоря, маркиза до некоторой степени сама была виновата в собственной безвременной кончине. Дело в том, что она всегда отдавала предпочтение грубым, неутомимым, бешенным в страстях мужчинам. Мощные кулаки, поросшее густой шерстью тело и отсутствие склонности к размышлениям – таков был мужской идеал в глазах маркизы. Она с успехом находила подобные образчики среди простолюдинов, которые не умели осыпать даму комплиментами, зато исправно трудились в спальне, когда их туда приглашали. Благо, деревень вокруг резиденции маркизы было с избытком. Во время бурной ночи с неким широкоплечим бородатым гигантом-лесорубом хрупкое тело маркизы и не выдержало.

– Такая потеря! – воскликнула графиня.

– И не говорите, – отозвался маркиз, изящно промокнув губы салфеткой.

Затем гость и хозяйка вернулись к обсуждению художественных достоинств поэмы, которая удостоилась похвал при дворе и уже начала распространяться в списках по провинциям.

Впрочем, во время десерта маркиз опять затронул печальную тему.

– А ведь у меня еще одна невосполнимая утрата. На позапрошлой неделе меня покинула Эдельменция. Вы, конечно, знаете, это моя экономка…

– Как, и она тоже?.. – изумилась графиня.

– Нет-нет, все не настолько трагично, – поспешил ответить маркиз. – Эдельменция жива. Однако навсегда покинула мой замок. А все шло так прекрасно… До тех пор, пока ей не исполнилось сорок лет. Не успели мы это отпраздновать, как Эдельменция вдруг заявила, что наступило время забыть о суете и переменить образ жизни. Не слушала никаких возражений и уговоров, собралась и укатила в монастырь Полузабытых богов. Сказала, что отныне будет думать только о высоком и заниматься благотворительностью. Как будто в моем замке она не могла думать о высоком! Ах, до чего же я несчастен и одинок теперь…

На свет вновь был извлечен пропитанный жасминовой эссенцией платок.

А графа тем временем посетила такая блестящая мысль, что он даже слегка оживился.