Читать книгу Склеп, который мы должны взорвать - Лара Вагнер - Страница 6

Квадратный зал, гулкий и полупустой, с обтянутыми глянцево-красной кожей креслами, лохматой белой шкурой на блестящем полу… Мутно-бежевые стены, покрытые штукатуркой с извилистым узором, массивные неуклюжие вазы на полу возле огромного зеркала… Это еще только вход в дом, прихожая… Спиной к зеркалу, отражаясь в нем ярким бесформенным пятном, стоит коренастая брюнетка с короткой стрижкой, открывающей мощную шею с наползающими друг на друга складками. Наряд – под стать обстановке – нечто в огненных тонах. Только здесь пошла уже не грубая фактура, а нечто полупрозрачно-распахнутое, приоткрывающее красное кружево.

– Привет, Камилла, – говорит принц.

– Ты опоздал на двадцать минут.

– Я это компенсирую.

***

Пожалуй, не надо было снова соваться в спальню. Достаточно интимной сцены в другом доме. Но теперь уже не оторвешься, ведь безобразное тоже притягивает. То есть сначала возмущает, отталкивает, но потом почему-то манит. В этот раз женщина сверху, оседлала своего гостя. С хрипом дышит, возможно, воображает себя верхом на горячем жеребце. Роскошная, прямо-таки королевская кровать с золочеными завитушками и снова огромное зеркало, теперь уже в изголовье. Нет, пожалуй, я лучше осмотрюсь в богатом доме, здесь наверняка есть на что взглянуть. В коридоре мельком заметил, что на стенах развешаны картины…

Бесформенные груди колышутся, трутся о дряблый живот женщины. Да, все-таки лучше отвлекусь на картины, хотя они, полагаю, сомнительного качества.

– Подстилка, – криво усмехаясь, приговаривает Камилла. – Все вы продаетесь, стоит только поманить…

Я еще не успеваю переместиться к двери, как после пары-тройки движений (слишком быстрых, чтобы их толком заметить) дама оказывается под галантным кавалером. Она пытается сопротивляться, что-то бурчит. Получает предостережение:

– Еще поговори, сучка!

Камилла почти моментально замолкает, обмякает и больше не противится. Чего только не увидишь, будучи невидимым… Когда действо в спальне заканчивается, принц быстро встает. Еще через мгновение швыряет под кровать какой-то невесть откуда взявшийся лоскут. Так я и не понял, откуда тот взялся. А принц тем временем одевается торопливо, я бы даже сказал порывисто. Мне кажется, если женщина, которая повернулась на бок и внимательно наблюдает за собирающимся кавалером, произнесет хоть слово, он ее ударит. Не по душе мне подобные сцены. Однако тут я навряд ли смогу помешать. Одно дело подчинить себе опустившееся полупьяное существо, сожителя несчастной феи, и совсем другое дело справиться вот с таким экземпляром. Конечно, недавно мне удалось вложить в мысли принца сведения об условленном месте и часе. Однако это несколько иное.

Он выходит из спальни, даже не взглянув на женщину, а та тоже поднимается, наскоро приводит себя в порядок, достает из верхнего ящика прикроватной тумбы мятые купюры.

Принц уже возле двери, но не уходит. Камилла, вслед за которой я перемещаюсь в прихожую, протягивает ему деньги. То есть не сразу протягивает. Предварительно пересчитывает. Медленно шевелятся короткие пальцы с квадратными ногтями. Принц небрежно сует деньги в карман. Камилла, наконец, нарушает молчание:

– В следующий раз опять тебя возьму.

– Тогда до следующего раза, – коротко бросает он.

***

Едва успеваю нырнуть в машину. К счастью, удается не замешкаться, иначе могло бы крепко попасть металлической дверцей. Не знаю, какие оказались бы последствия. Лучше, пожалуй, не проверять и вообще нужно быть настороже, ведь принц, похоже, кипит от бешенства. Такие перепады настроения настораживают. Все же невидимость имеет свои преимущества; никому не придет в голову срывать злость на спутнике, о присутствии которого не подозреваешь.

Мелькают вдоль дороги деревья, укутанные промозглой темнотой. В конечном итоге осенняя природа остается позади, и пригород сменяется городом, который в этот час так же пустынен, как поле или лес. Впрочем, я ошибаюсь, какая-то жизнь трепещет в городе и сейчас… Уличный фонарь освещает немолодого мужчину, который наседает на худенькую девушку, прижимает ее к потрепанной красной машине. Девушка – почти подросток – машет руками, пытается отбиваться. Наша машина резко останавливается, и принц выглядывает наружу.

– Эй, в чем проблема?

– Помогите, пожалуйста…

Голос у нее тонкий, как у котенка.

Незнакомец оборачивается. Видимо, прикидывает собственные возможности, загружается в машину, хлопает дверцей и уезжает. Кое-кому опять не на кого выплеснуть свое раздражение. Хотя ведь появился новый объект, причем абсолютно беззащитный. На этот раз я как-нибудь попытаюсь противостоять, прийти на выручку юному беззащитному созданию, которое испуганно сжалось и смотрит куда-то в сторону.

– Садись, подвезу, – бросает принц

Она топчется на месте, но все-таки решается и залезает в машину.

– Куда тебе?

Чуть слышно называет улицу. Искоса рассматривает салон, украдкой поглядывает на принца. Я устраиваюсь над спинкой его сиденья, там мне удобней рассматривать девушку.

– Поздно ты домой возвращаешься.

– Я на дне рождения у подружки была. После села в автобус. Не очень поздно было. Случайно в другую сторону заехала. Телефон отключился, а то бы я хоть маме позвонила. Этот… он обещал подвезти бесплатно. Боялась ехать, но потом подумала, что иначе придется всю ночь на остановке простоять…

На месте ее матери я бы запер девочку в высокой башне, окруженной рвом, и никуда бы не выпускал еще по крайней мере, года три.

– Тебе сколько лет?

– Девятнадцать… Почти.

– Позвони с моего телефона матери.

– Нет, она ругаться начнет, расспрашивать. Все равно скоро дома… буду.

– Как хочешь.

Сейчас я ее как следует рассмотрел. Тоненькая, со свежим личиком и нежной кожей. Когда перестала дрожать и отошла от пережитого страха, стало видно, что хорошенькая. Глаза… кажется синие…

Машина катит быстро, но уже не с такой головокружительной скоростью, как прежде, а потом плавно останавливается в темном дворе, возле третьего по счету подъезда. Девушка, пролепетав «спасибо большое» уже кладет руку на дверцу, чтобы выпорхнуть наружу, когда принц неожиданно спрашивает:

– Тебе можно будет позвонить?

Она, слегка запинаясь, диктует номер.

Он заносит его в память загадочного устройства – когда-нибудь я усвою принципы работы телефонов и всего, что им подобно. Такое впечатление, что мы с этими устройствами несколько сродни, или же в то смутное время, которое сияет провалом в памяти, я с ними довольно тесно соприкасался.

– Как зовут?

– Майя…

Дивное имя, напоминает цветок, растущий на пестрых лугах Аверхальма. А сам цветок в свою очередь, напоминает местный ландыш, только лиловый. Майен…

***

Ночной город плывет за стеклами, дома кажутся одинаковыми… Ночью город совсем иной, даже знакомые улицы обретают новый таинственный вид. Дневные дома-сводные братья кажутся близнецами ночью, их уравнивают темнота и тишина. Лишь иногда проглядывает нечто особенное. Но сейчас вокруг одни мрачные близнецы. Они кажутся смутно знакомыми. Не может быть… Хотя почему не может быть?

Машина лавирует среди тесных переулков, заваленных мусором пустырей и чахлых деревьев. Да, здесь не разгонишься. Удивительно, как она вообще находит дорогу. Минуем арку, под которой я пролетал нынче днем… Еще несколько десятков метров, и останавливаемся напротив входа в подвал. Принц выбирается из машины, я вместе с ним. Однако он не пытается спуститься вниз, медлит, вдыхает сырой холодный воздух, наполненный влагой. Дождя сейчас нет, хотя пытался накрапывать несколько раз. Принц так и стоит у кирпичной стены, закуривает, пускает дым в сырой воздух. Решаюсь окликнуть его:

– Привет.

Глава 7

Он вздрагивает… А кто бы не вздрогнул, услышав, как его приветствует воздух? Впрочем, в следующую секунду принц понимает, в чем тут дело:

– Это ты? Гуляешь по ночам?

– Не спится почему-то, – уклончиво отвечаю я. – А тебя что сюда привело?

– Сам не знаю. Захотелось удостовериться, что это место существует. И вчера, то есть уже позавчера, у меня не было галлюцинаций.

– Все в порядке. Никаких галлюцинаций и призраков. Ты ведь не сомневаешься в моей реальности?

– После того, что со мной произошло, я вообще мало в чем сомневаюсь.

– А может, мы сами и наш мир для здешних обитателей тоже нечто вроде галлюцинации? Мы не существуем, лишь снимся некоторым избранным. Аверхальм – прекрасный многоцветный сон…

– Не усложняй, – обрывает меня он. – Нафига забираться в такие темы? Так совсем свихнуться можно. Не люблю заморачиваться.

– И в прежней жизни тоже не любил заморачиваться?

– В прежней жизни… Тогда я был хорошим мальчиком.

Он бросает докуренную сигарету на землю.

– Ну что, спокойной ночи? Ты обратно?

Кивает на прикрытую дверь подвала.

– Пока нет. И тебе тоже не советую туда соваться. Контингент, знаешь ли, не очень приятный там ночует.

– Представляю. А поехали ко мне? Я сегодня все равно один. Поболтаем…

– Почему бы и нет?

Не удалось просочиться в его нынешнее обиталище тайно, проникну явно, по официальному приглашению хозяина.

***

Машина, повиляв некоторое время в закоулках и дворах, вырывается на свободу.

– Тебе музыка не мешает? – осведомляется принц.

Да как сказать. Не то чтобы мешает, однако заставляет вибрировать и сбивает с потока мыслей, на который я уже настроился. Впрочем, не буду капризничать. С громкой музыкой можно смириться. Лучше бы он скорость слегка сбавил!

– Ты всегда так быстро ездишь?

– А как иначе? – удивляется он. – Тем более дорога свободная.

– Можно было бы слегка поосторожней, мне кажется. Не боишься куда-нибудь врезаться?

Он отрицательно качает головой.

– Да какая разница? Чего терять? И потом я ведь нормально вожу, еще ни разу в аварию не попадал. Даже гаишники ко мне претензий не имеют.

– Прости, гаишники – это кто?

– Ну, как тебе объяснить… Что-то вроде придорожных разбойников, которые обитают в Верданском краю. Цепляются не ко всем.

– Тогда понятно.

Музыка ловит меня в свои цепкие объятия, подчиняет заданному ритму… Навстречу несутся огни фонарей, ярко освещенные и наоборот темные здания, изредка – другие машины. Возможно, в них сидят подобные нам пришельцы из далеких земель, пытающиеся растворить тоску в бешеной скорости. Что было бы, переселись в этот город множество обитателей других миров? Вдруг в этом нелепом предположении таится некий смысл, просто никто о нем не догадывается?

***

– Что будешь пить?

Дурацкий вопрос. Я не бабочка, чтобы впитывать хоботком влагу. Неужели по моему внешнему облику, вернее, его отсутствию, не понятно? Резкий, отталкивающий запах поднимается от прозрачного сосуда, наполненного темно-медовой жидкостью. Однако пахнет она не медом, скорее, гарью, которая витает над лесом после пожара. Забавно, принц смотрит на меня именно как на что-то вроде легкокрылой бабочки, которая зависла над столом.

– Виски, значит, тебе не подходит. Может, вино? – не прекращает он свои изыскания.

Из бутыли темного стекла переливается в другой стеклянный сосуд густо-багряная струя. Вот это совершенно иной разговор. Драгоценный цвет и аромат притягивают и манят, нырять в волнах поднимающегося вверх сладко-пряного воздуха – сплошное удовольствие. Сразу вспоминаются шумные пиры в Лэттской долине, веселые посиделки в придорожном трактире за дубовым столом, разрумянившиеся лица, звучные тосты и песни бродячих музыкантов. Восхитительно… А вдруг винные волны помогут мне перенестись в прошлое уже с моим участием? Вдруг я смогу вспомнить?.. Это было бы поистине чудесным событием.

На плоской тарелке лежат мясные ломтики, похожие на те, что я видел в доме у Нины, и крупно нарезанный сыр… Жаль, что не могу попробовать. А ведь когда-то острый, светло-золотистый сыр, которым угощают путников кьяррские пастухи, возбуждал аппетит. Каким образом и когда меня занесло на луга Кьярра? Загадка… Пламя костра, высвечивающее круг посреди бескрайней темноты, лай собак вдалеке, жутковатые легенды, которыми пастухи обожают делиться на ночь глядя… Впрочем, на самом-то деле я сейчас нахожусь в просторной – правда, не настолько просторной, как например у Нины – квартире, за окном – черное небо, которое контрастирует с уютным и теплым светом в комнате. Точнее это, как я понял, кухня, но зато большая и со вкусом обставленная. Я ведь просматриваю глянцевые журналы, так что знаю толк в интерьерах.

Хозяин квартиры смотрит на меня уже вполне дружелюбно, видимо его раздражение постепенно улеглось, и настроен он мирно. Добродушно усмехается:

– Мне кажется, ты слегка порозовел. Как будто воздух стал чуть окрашен. Ты ведь размером с ладонь, так?

– Нет, я побольше.

Ни к чему уточнять мои размеры. Да, они не слишком внушительные, но что же делать.

– Слушай, а ты совсем-совсем не помнишь, кем был раньше? Вот прямо так честно, не заливаешь?

– Зачем мне вас всех обманывать?

– А хрен тебя знает. Вообще, конечно, позавчера полный финиш был. Обстановочка угарная. Неудивительно, что ты мечтаешь выбраться из того подвала.

– Тебе, как я понял, тоже не все здесь нравится. Вернее, не нравится род твоих занятий.

– Да как сказать, – он подливает себе еще немного темно-медовой жидкости. – По-разному бывает. Иногда все ненавистно становится, иногда кажется, что жизнь норм. Если бы мне еще тогда, в Аверхальме сказали, до чего я здесь дойду, я бы, может, повесился. С другой стороны, во всем есть свои плюсы. Бабы, или дамы, если тебе так приятней, они в целом забавные существа. В каждой можно найти что-то приятное. Есть и такие, с которыми можно просто по-человечески общаться… Даже удивительно, сколько в этом городе одиноких женщин. Умных, успешных, красивых, тех, кому до старости еще жить да жить. Многие бизнес с нуля поднимают, всего добиваются самостоятельно. А потом наступает время, когда уже привыкают к одиночеству, боятся отношений. Где гарантия, что постоянный любовник или муж не окажется альфонсом? Их сейчас полно. В принципе, я не так уж погано устроился. Во всяком случае, на безденежье не жалуюсь. И агентство очень даже неплохое. Я за это время три агентства перепробовал, это лучшее, и процент берут вполне приемлемый. У них даже просмотр фото-каталога для новых клиенток платный. Мне так проще, чем на крючке у криминала быть. Прикольно, иногда действительно приходится работать в эскорте – ну, на презентации какой-нибудь показаться с клиенткой или в театре. Но чаще другие услуги, разумеется. Клиентки в основном дамы щедрые. Балуют меня, некоторые прямо по-матерински относятся. Хотя разные экземпляры попадаются. Знаешь, сегодня я чуть ли не в первый раз сорвался, нахамил клиентке. Да и не только нахамил. А клиентка всегда права…

– А не было желания бросить все, найти чистую любовь, невинную, с которой можно начать все заново?

– Ты шутишь? Какая такая любовь?

Видимо, принц уже позабыл о подобранной на дороге синеглазой девочке. Или просто скрытничает. Но в целом неожиданно он разоткровенничался. Мне кажется, причина этого – в жидкости, пахнущей гарью.

А он не замолкает:

– Спать уже не тянет. Хочешь, покажу тебе город?

– Я его уже давно изучил.

– Нет, это все не то, – улыбается он.

Выходит в холл, выдвигает верхний ящик тумбы, достает оттуда ключ на блеснувшей серебристой цепочке, покачивает в руке.

– У меня есть ключ от чердака. Пошли!

Квартирная дверь захлопывается, я вспоминаю летящую на меня дверцу машины и привычно вздрагиваю. Обычная лестница, потом металлическая лестница, выкрашенная в белый цвет, неприметная дверца с замком… Три поворота ключа – и она распахивается. Голые белые стены, потом еще одна металлическая лестница – узкая и крутая, хорошо, что мне не надо карабкаться по ней, можно плавно парить над ступеньками. Еще одна белая дверь, с кодовым замком. Тонкие сильные пальцы набирают несложную цифровую комбинацию – и теперь, наконец, пространство за дверью высвобождается. Падают лишние преграды между нами и небом.

Мы стоим на самом краю плоской крыши… То есть принц стоит, а я зависаю над его плечом. Вокруг иссиня-черное небо, океан непрерывно мерцающих огней города и – космос, вечный космос, который никогда не умрет, для которого все равно, в каком мире мы находимся.

– Я люблю выбираться сюда по ночам. Знаешь, такое чувство безграничной свободы накатывает, – произносит принц, нарушая длинную паузу.

Он широко раскидывает руки, запрокидывает голову. Должно быть, крыша сейчас уходит у него из-под ног… Налетает порыв ветра, треплет пряди волос. Красивое и жуткое зрелище: бледное лицо в отблесках звезд, счастливая улыбка и… возможность в любой момент сорваться вниз…

– Не бойся! – говорит он. – Хотя ты ведь, наверное, не можешь упасть и разбиться.

Да, я не могу. Наверное. Точно не могу. Но лучше все же держаться подальше от иссиня-черной ослепительной пропасти.