Читать книгу Склеп, который мы должны взорвать - Лара Вагнер - Страница 7

Волшебник выводит столбиком на стене какие-то буквы и цифры. Обломок кирпича крошится, стена до такой степени ободранная, что писать можно только на некоторых участках. Чтобы сделать нижние записи, приходится опуститься на корточки. В итоге получается следующее:

П – 7

В – 6

Ф – 5

Пал – 4

Вед – 3

Ф2 – 1

– Что ты хочешь этим доказать? – скептически спрашивает палач. – «Пал» – это не я, случайно?

– Угадал.

Волшебник поднимается на ноги, отряхивает руки от кирпичной пыли.

– Сами взгляните: здесь написано, кто сколько лет назад сюда попал.

Клара Рудольфовна интересуется:

– А почему мы – «эф-два»?

– Ну, раз у вас старшая сестра фея – значит и вы тоже как бы феи. А двойка – потому что вас двое.

– Собственно говоря, ты близок к истине. Одну из нас зовут Фиррандезиль, другую – Фарринлазель.

– Ерш твою медь! Нет, уж лучше Клара Рудольфовна. Ничего не замечаете, кстати, в этом списке?

– Не хватает срока в два года? – принц впервые подает голос за все время, что мы тут находимся вместе.

– Вот именно. Получается, каждый год из Аверхальма и окрестностей кого-то забирали. У нас прореха только в двухлетней давности. Напрашивается вывод…

Волшебник оборачивается в мою сторону, в правый угол.

– … что тебя закинули сюда два года назад. Если цепочка правильная, конечно.

– Пожалуй, в этом есть какая-то логика, – вынужден согласиться я.

Да, вывод буквально лежал на поверхности, странно, что я сам не заметил очевидной закономерности.

– Главное, что логика есть у того, кто устроил нам такое западло. Интересно, он тусуется в Аверхальме или здесь, в Городе?

– Ты меня спрашиваешь?

– Просто рассуждаю. По крайней мере, не совсем напрасно встретились. Хорошо, что меня вдруг типа озарило. Хотя не знаю, что это даст.

– Не исключено, что поможет. Должны быть еще какие-то зацепки…

Фея, которая напряженно внимает нашему диалогу, решается разлепить губы:

– Мне кажется, теперь лучше все стереть. Может, никто и не обратит внимания, но…

Она устремляется в закуток, где из крана капает печально знакомая принцу тепловатая вода. Вернувшись, аккуратно стирает записи волшебника влажной тряпкой. Да, в них уже больше нет нужды. Не хотелось бы подставлять фею, ей и так с трудом удалось сегодня остаться в подвале, когда остальные его обитатели отправились на свой привычный промысел за пластиковыми и стеклянными бутылками.

– Ты уверена, что она нас не выдаст? – тихо спрашивает фею палач и кивает на матрас у дальней стены, на котором, укрывшись пестрой курткой и каким-то тряпьем, отвернувшись от нас, неподвижно лежит еще одна жительница подвала, которую бомжи прозвали «Колодой». Сегодня она тоже не пошла вместе с остальными. Показала Николаю на свои опухшие ноги, помотала головой и снова улеглась на матрас.

– Я ведь объясняла уже: она не разговаривает, – отвечает фея. – Ее бояться нечего.

Действительно, Колода умеет только мычать. Этой несчастной, неопределенного возраста женщине самое место в каком-нибудь приюте, однако она бомжует, по всей видимости, уже много лет. Кротко терпит ежедневные лишения и обиды со стороны других членов маленькой колонии. Раз нынче не вышла «на работу», значит, правда не могла. С ней не церемонятся, ведь она безответна и ни на кого не держит зла. Как-то раз одна из ее товарок сказала, что Колода – настоящая блаженная и обязательно попадет на небеса. Кто знает…

– Непонятно, почему старуха, то есть ведьма не явилась, – замечает волшебник. – Вроде, больше всех мечтала из города вырваться.

Действительно: почему? Обязанность выяснить это я беру на себя.

– Сегодня же навещу ее, адрес известен.

– Вот и правильно. Может, она провела целое исследование и уже схему проезда в Аверхальм чертит.

– Горячая была девчонка, – произносит палач. – Видал я, как она отплясывала на Картемской ярмарке. Нескольких кавалеров загоняла, а у самой только искры из-под башмаков сыпались.

Палач растягивает тонкие губы в улыбку. Что-то он нынче разговорился.

– А ты сам с ней не отплясывал? – насмешливо спрашивает волшебник.

– Предпочитаю со стороны наблюдать. Вообще хватит тут торчать. Расходимся?

Что ж, пора объявлять встречу закрытой:

– Да. Встретимся послезавтра, в пятницу днем. Вдруг еще какие идеи появятся. За это время тоже постараюсь…

– Послезавтра я не могу, – сухо отзывается принц. – У меня сначала тренажерный зал, потом массаж.

Однако волшебник его перебивает:

– Да ладно, массаж я тебе и сам сделаю. А в тренажерку можем вместе наведаться. Например, в субботу.

– Уговорил.

– Прямо сейчас, после этого партсобрания, заскочим насчет тачки? Я приглядел одну. Бэушную, правда, но в отличном состоянии. Хотел, чтобы ты посмотрел.

– Хорошо.

Когда они успели так сдружиться? Кажется, отношения некоторых участников группы выходят из-под контроля.

– Зачем тебе нужна тачка? – из вежливости интересуюсь я. – Для работы? Разве начальство не обеспечивает?

– Это машина просто, – слегка ошарашено поясняет он.

А откуда я мог знать все тонкости здешнего жаргона? Досадный прокол.

***

Итак, по какой причине не пришла ведьма? Она так стремилась вернуться в Аверхальм, с такой готовностью поверила, что это возможно…

Старый пятиэтажный дом, который выглядит ненамного лучше, чем аварийные дома в районе подвала. Во дворе качели и карусели давно ждут, чтобы их покрасили. Накрапывает мелкий косой дождь, да и в целом как-то уныло все вокруг. Останавливаюсь у железной двери в подъезд. Она смотрится излишне новой и внушительной по сравнению с остальным окружением. Любопытно, смогу я проскользнуть в какую-нибудь щель, если та вдруг обнаружится? Впрочем, о чем это я? Знаю ведь прекрасно, что ничего не получится, проводил уже подобные эксперименты неоднократно.

На крыльцо поднимается женщина с двумя полными сумками, на ней стеганое пальто и вязаная шапочка. Отлично, теперь-то я без задержки попаду в подъезд. Вслед за женщиной поднимаюсь на второй этаж… Она останавливается как раз перед дверью нужной мне квартиры, жмет на кнопку звонка. Один раз… второй… после довольно длинной паузы звонок снова звучит. Наконец дверь приоткрывается, на пороге – ведьма в застегнутом до самого горла халате с цветочками.

– Женечка, простите ради бога, что заставила ждать. Звонок-то я услышала, но пока доковыляла до прихожей…

Удивительно, как искусно удалось ей изменить свой голос, сейчас он звучит тускло, глухо, совсем по-старчески. Хотя отдельные звонкие нотки, если внимательно прислушаться, можно уловить.

– Ничего страшного, Анна Григорьевна, я же знаю, что у вас артрит разыгрался.

– И не говорите! Чувствуешь себя такой развалиной, даже из дома не выбраться… Ох уж эта старость!

– Я все купила, что вы просили. Батон, кефира два пакета, геркулес и куриные лапки.

– Вот спасибо, дорогая! Теперь мы с Люси не помрем от голода. Что бы мы без вас делали… Сколько я вам должна?

– Да бросьте, потом отдадите, мне не к спеху.

– Что вы, что вы, деньги счет любят. Зачем же вы стоите в подъезде, Женечка, проходите в квартиру.

– Я тороплюсь, Анна Григорьевна, еще своим обед готовить, не буду проходить.

– Ну, как хотите…

В руки Женечки переходит несколько мелких купюр вместе с новой порцией благодарностей, а небольшой пакет из ее сумки оказывается в руках ведьмы. Потом соседка отправляется восвояси. Обстановка в квартире бедная. Особенно бросается в глаза разница по сравнению с апартаментами, в которых мне недавно довелось побывать. Зато здесь безупречно чисто. В единственной комнате – потертый, но без единого пятнышка и соринки ковер, у одной стены застеленная кровать, у другой – поблескивает тщательно отполированное черное пианино. В серванте – вазочки, фотографии в рамках и книги. Много-много книг. Книги повсюду, не только в комнате, но и в узком коридоре целый стеллаж до потолка ими заполнен. В кресле, свернувшись на пушистой темной шали, дремлет Люси. При моем появлении она настораживает уши, приподнимает лохматую голову, но почти сразу же успокаивается и снова засыпает.

Между тем ведьма возвращается. Шагает она, опираясь на палку. Да, трудно поверить, что еще относительно недавно молодая ведьма отплясывала на ярмарке.

– Люси, я тебе куриные лапки поставила вариться и кашку. Так что живы будем, моя дорогая.

Сейчас, когда не нужно притворяться, голосу вернулась былая звонкость. Пожалуй, пора заговорить. Негромко, чтобы не напугать, произношу:

– Привет, ведьма Тезелия.

Следует небольшая пауза, потом ведьма расплывается в улыбке.

– Ох, я ведь так переживала, что не смогла прийти. Сам видишь, я не виновата. Это чужое тело… оно такое ужасное. Нет ничего хуже бессильной старости. Вот когда я вернусь… Если вернусь…

– Вернешься обязательно.

– Так хочется в это верить! Я никогда не привыкну здесь. Если бы не моя чудесная Люси и не книги, уже сошла бы с ума. А так за чтением время летит почти незаметно. В прежние времена книжку даже в руки не брала, слишком много было других занятий.

– Напрасно. В Аверхальме великолепные собрания записей старинных легенд и преданий. Да и более свежие сочинения недурны.

– Знаю, но тогда я была слишком молодая и глупая. И бесконечно счастливая… Все, что читала, это только свитки с колдовскими рецептами. Их-то поневоле приходилось разбирать. А теперь чтение меня выручает. Такое счастье, что я освоила местный язык. Ты тоже умеешь разбирать все написанное на нем?

– Да, я просматриваю журналы.

– Журналов у меня тоже полно. Вернее, у прежней хозяйки моего нынешнего тела.

– Тебя единственную переселили в чужое тело. У тебя нет никаких соображений по этому поводу? Может, что-то примечательное произошло накануне перемещения? Или незадолго.

Она горестно качает седой головой.

– Увы, ничего не могу припомнить. Все, как обычно. Мне еще до некоторой степени повезло. У Анны Григорьевны была своя квартира. Что, если бы я угодила в подвал, как бедняжка фея? Мне ее так жаль. А я хотя бы могу жить, как хочу, и никто меня не обижает. Интересно, что Анна Григорьевна на меня влияет. Я чувствую, мой характер немного изменился. Мне перешли ее привычки. Даже отдельные воспоминания. Иногда снится, что я, то есть она, на прежней работе. До пенсии Анна Григорьевна была преподавательницей в музыкальной школе. А еще я постепенно освоила этот инструмент. Пальцы помнят, как нужно играть. Просто удивительно. Совсем недавно я подобрала Аверхальмскую мелодию. Одну из баллад Лесного края.

– Надо же.

– Хочешь послушать? Как будто кого-то родного и близкого встречаешь…

Она тяжело поднимается со стула, опираясь на палку, доходит до пианино. Крышку приподнять ей удается не с первого раза, но все-таки удается. Сухие сморщенные пальцы движутся по клавишам. Мелодия звучит сначала неуверенно, но скоро становится более звучной. Знакомая мелодия, протяжная, чуть печальная, напоминающая о временах, когда подвиги древних героев вдохновляли бродячих музыкантов. Люси снова шевелит ушами, но явно не имеет ничего против музыки, которую хозяйка старательно извлекает из черных и белых клавиш. Внезапно собачонка вскакивает на своем кресле. Протяжная мелодия резко обрывается, вместо нее клавиши звучат жалобным младенческим плачем…