Читать книгу Расскажи мне о счастье… Рассказы - Лариса Геннадьевна Ласькова - Страница 6

Часть 1

Жизнь у Марины трудной не была. Не трудная. Безрадостная какая-то, что ли. Вроде и прилежная девочка и воспитанная, а всё как в чём-то виновата и всем обязана.

Хорошо и радостно Марине было только до школы. Мама водила её за ручку в садик, сияло ярко солнышко, птички пели. А потом родился братик, и маму как подменили:

– Марина, ты уже большая, должна мне помогать.

И Марина помогала: в магазин ходила, пелёнки стирала, полы мыла, с братом нянчилась.

А когда братец подрос и пошёл в школу, Марину и вовсе переселили к бабушке: бабушка старенькая, немощная, ей тоже нужно помогать.

После восьмого класса Марина пошла в медицинское училище, профессию получать. Так мама решила. Закончила Марина училище с красным дипломом и сразу поступила в мединститут.

Бедно жили Марина с бабушкой. Стипендии Марининой и бабушкиной пенсии еле-еле на еду хватало, родители не помогали: «Выросла, доченька, сама теперь себя обеспечивай, у тебя профессия есть, работать иди, всем тяжело». И начала Марина работать, по ночам дежурила на скорой, днём училась.

Бабушка Марину любила, жалела, помогала, чем могла. Супчики варила, пока Марины дома не было. И кильку жарила. Запах этот рыбный Марина запомнила на всю свою оставшуюся жизнь.

Бабушке нравилось рассказывать про семью свою, про мужа, жаль, что погиб на войне, про то, как поднимала одна пятерых детей. Благодарила бога, что все пятеро выжили, живут хорошо. Родственников своих Марина, конечно, всех отлично знала. Они часто приходили на праздники, на дни рождения, да и так просто, по выходным. Мама, Анна, с папой и младшим братом Алёшкой; тётка Тамара с мужем, Фёдором Петровичем, заведующим центральным гастрономом; тётка Валя с дочерью Ольгой и мужем Михаилом Ивановичем, полковником; тётка Лида, самая младшая, с сыном Андреем, безмужняя; дядя Вова с тихой неприметной женой Катей и сыновьями Женей и Сашей. В квартире бабушкиной сразу становилось шумно и тесно, но Марина радовалась празднику. Было весело, все приходили с подарками, накрывали вскладчину стол. Марина наедалась досыта, ненадолго забывая супчики из серой лапши и жареную кильку.

Особенно дружили они с Ольгой, сестрой двоюродной. Девочки были практически ровесницами, родились в одно лето с разницей в месяц. Оля – красивая, белокурая, голубоглазая, весёлая, прямо как у Пушкина. Марина завидовала ей немножко. Сама она пошла в отца и уже к четырнадцати годам переросла всех своих родственников, стала крупная, что называется «бой-баба». Нос пуговкой, глаза маленькие. «Красотка ещё та», – расстраивалась Марина, глядя в зеркало.

В институт сестры поступили вместе, только Ольга выбрала другой факультет, фармацевтический. «Нет, – сказала она Марине, – не чувствую я в себе призвания за другими горшки выносить, во врачи не пойду».

Ещё крутился возле них постоянно Андрюшка, брат их младший, двоюродный, не давал поболтать, поделиться своими девчоночьими секретами. Андрей, ещё совсем маленький мальчик, ходил за ними хвостиком, приносил то книжку почитать, то в мячик поиграть, а когда сестрёнки пытались его прогнать, начинал кривить личико и тихонько плакать, растирая грязным кулачком слёзки.

Бабушка умерла ночью, во сне. Марина училась на четвёртом курсе, утром ушла в институт, думала, что бабушка просто крепко уснула, и поэтому из комнаты своей не выходит, а вернувшись к обеду, обнаружила её так же лежащую на кровати… Опять собралась вся семья, похоронили бабушку, и осталась Марина жить одна.

Часть 2

Марина окончила институт в начале девяностых. Врачам платили копейки, Марина не вылезала с работы, днём – в отделении, дежурства через ночь. С роднёй практически не виделась. Ольга вышла замуж за лейтенанта, папа-полковник самого перспективного подобрал, уехала с мужем служить на Дальний Восток. Андрей связался с братвой, то ли бизнес, то ли рэкет… Ходил буквально по лезвию ножа. Один раз даже просидел полгода в СИЗО. Семье хватило денег отмазать его от тюрьмы. К концу девяностых Андрюха остепенился, купил себе автосервис, потом автосалон, потом занялся арендным бизнесом, скупал помещения, ремонтировал, перестраивал и сдавал в аренду. Короче, стал «богатым братом». Так, смеясь, называла его Марина, а за ней и вся родня.

Тётки старели, всё чаще обращались к Марине за помощью. Не отказывала, помогала, назначала лечение. Больше всех её волновала тётка Тамара. Мужа её, директора гастронома, в тюрьму посадили, осудили на пятнадцать лет. Тамара, ни дня не работавшая при богатом муже, осталась без копейки. Дядя Вова через своего соседа, с которым на рыбалку ездил, устроил сестру в ЖЭУ дворником. Так и работала она, пока не стали за ней замечать, что она заговаривается, путает время и место, не узнает знакомых и родных.

Ольга позвонила из Владивостока:

– Марина, возьми тётку Тамару к себе, ты же врач, только ты с ней справишься. Я бы взяла, да куда я её, в казарму что ли повезу? Доходишь тетку – комната её твоя… Все согласны. Я тебе помогу, деньгами, лекарствами.

Марине не понравился тон разговора, но возражать она не стала.

Сестра продолжила:

– Мне только шкатулку отдашь, ну ту, помнишь, пластмассовую, синенькую… Какую? Ну ту, с которой мы в детстве играли, а тётка Тамара сильно за это на нас ругалась.

Ольга хихикнула в трубку. Помолчали.

– У вас-то как дела? Рожать собираетесь?

Марина не ответила, не захотела обсуждать с сестрой свои женские проблемы. Да и о семейной своей жизни тоже говорить не хотела.

Замуж она вышла неожиданно для всех, встретив на вечере встречи выпускников своего одноклассника. Сергей работал дальнобойщиком, беззлобно подсмеивался над Мариной: «Стоило двадцать лет учиться, чтобы задаром круглосуточно работать!» Марина обижалась, но в душе, наверное, соглашалась с мужем.

Была любовь, не было любви? Жили тихо, спокойно, только одна беда – не беременела Марина…

– Хорошо, – ответила Ольге, – Поговорю с Сергеем. Если согласится – возьмем тётку к себе…

Переезд тётки Тамары к Марине потом долго обсуждали и семья, и соседи. Совсем было потерявшая разум тётка вдруг очухалась, заставила пронумеровать все свои коробки, мешки и ящики, в огромном количестве занимавшие практически всю её комнату в коммуналке. На новом месте она скомандовала составить всё по порядку, полностью до потолка заняв половину большой комнаты. Сама улеглась тут же, на диване.

– Ты, Маринка, иди из моей комнаты. Я тут жить буду.

Жизнь Марининой семьи превратилась в ад.

Тётка перепутала день с ночью, орала по ночам, горланила песни, стучала костылём по батареям центрального отопления. Соседи ругались с Мариной, жаловались участковому. Сергей приезжал из рейса, злился:

– Да вколи ты этой сумасшедшей бабке дозу побольше! Когда она уже подохнет!

Марине было жалко и себя, и тётку, и свою разваливающуюся на глазах семейную жизнь, но сделать она ничего не могла. Уколы не помогали, тётка стала совсем невменяемая, открывала окна настежь среди зимы, громко кричала на весь двор. Муж взял молоток. Марина испугалась, схватила его за руки. Он засмеялся:

– Да не бойся ты, не убью.

Заколотил гвоздями деревянные рамы, плюнул в сердцах:

– Нафига нам такое счастье?

Ад продолжался.

Терпение Сергея лопнуло, когда тётка перепутала туалет с кухней…

Из очередного рейса муж домой не вернулся, только позвонил:

– Я у матери.

И всё.

На этом семейная жизнь Марины закончилась.

Тётка умерла через год.

На похороны приехала Ольга. Совсем не изменившаяся, такая же красавица, пушкинская Ольга.

Поболтали ни о чём, Марина больше отмалчивалась, говорила Ольга. О возвращении в родной город, о муже – полковнике, сыне – отличнике, квартире в новостройке, работе своей в аптеке. Потом спросила про шкатулку.

Марина кивнула в сторону:

– Иди, ищи сама, я не знаю, где она…

Ольга перерывала все коробки и ящики, развязывала мешки. Тётка Тамара, работая дворником, тащила с помоек всё, что нормальные люди выбрасывали. Старые дырявые кастрюли, сиденья от унитазов, мешки с плесневелой крупой. Ольга не брезговала, проверяла коробки и ящики по порядку, как было пронумеровано. Первая, вторая, третья…

Марину затошнило, она ушла на кухню, налила себе воды.

– Марина, а где драгоценности? Тут же стекляшки одни…

Ольга стояла на пороге, раскрасневшаяся, грязная, возмущенно хлопала густо накрашенными ресницами, ковырялась в синей шкатулке.

– Не знаю, я ничего не брала.

Ольга сорвалась, закричала:

– Тебе что, комнаты мало? Мы же договорились! Я же тебе помогала! Были у тётки бриллианты, я помню!

Марина пыталась что-то объяснить, но Ольга не слышала.

Быстро собралась, на пороге остановилась.

– Воровка!

Как отрезала.

Хлопнула дверью.

…Ад закончился.

Часть 3

На одном из семейных праздников Андрей, «богатый брат», как в шутку его называли в семье, внимательно посмотрел на Марину, сел рядом:

– Сергей не вернулся?

– Нет.

– Не зовёшь?

– Нет.

– Знаешь, что? Иди ко мне работать, хватит даром пахать. Сдам тебе помещение, откроешь там магазин, да что хочешь!

– Клинику хочу.

– Клинику? Не-е… Аптеку открывай, они вон, деньги лопатой гребут. Машину куплю тебе, недорогую, без машины тебе не справиться, не набегаешься.

Марина согласилась. Одна, без чьей-либо помощи, открыла аптеку, набрала персонал, закупила товар. Только вот с заведующими аптекой ей не везло. Трёх сменила – и все какие-то: ни рыба, ни мясо. Марину они побаивались, но толку от этого не было ни на грош.

После очередного крупного штрафа позвонил Андрей.

Брат орал в трубку, ругался матом:

– Ты где этих дур берёшь? Идиотки! Ни одной проверки нормально пройти не могут! Увольняй к чёртовой матери и заведующую и зама её! Сам проблему решу!

На следующий день у аптеки остановился Андреевский «БМВ». Брат вышел из машины, с пассажирского места выпорхнула… Ольга.

– Ольга будет у тебя заведовать, – жёстко сказал он.

И, обращаясь к Ольге: – Подчиняться будешь Марине, она здесь остаётся главной.

Ольга быстро освоилась, навела порядок, в один день уволила самых бездельниц, тут же быстро нашла им замену, перенастроила программы в компьютере, чётко сформулировала требования программисту.

Работа двигалась. Впервые за много месяцев Марине стало легче, Ольга своё дело знала хорошо. О последней встрече после смерти тётки Тамары они разговор не заводили, делали вид, что ничего тогда не произошло.