Читать книгу В утреннюю смену - Лариса Миллер - Страница 3

Мне только надо знать, что всё не зря,

Что всё не зря, не тщетно, не напрасно.

Не зря вот эта новая заря,

Вот этот луч, который светит ясно,

Не зря я родилась на белый свет,

Ну а конкретней, что не зря проснулась,

Не зря, на тропах оставляя след,

Прошла сквозь день и в вечность окунулась.

Вот чудо: хоть явилась старость,

Но юность не ушла, осталась.

Вот чудо: так они дружны,

Друг с другом так они нежны

И так нуждаются друг в друге,

Как очень близкие подруги.

И всё же самый ценный дар —

Умение держать удар.

Я жду удара отовсюду,

И знать-не-знаю, как я буду

Справляться с ним, коль нанесёт

Его судьба, и что спасёт,

И как мне быть – присесть? Пригнуться?

Вперёд бежать? Назад вернуться?

Сначала он увлёкся мной,

А после Инкой, после Милкой.

Он всех любил любовью пылкой

И совершенно неземной.

Очей влюблённых не сводил

Он с дамы сердца на уроке.

Не помню, посвящал ли строки

Он ей, но провожать ходил.

И, как положено, портфель

Носил за дамой обречённо.

Какое счастье увлечённо

Жить целых пять иль шесть недель:

Краснеть, бледнеть, сходить с ума…

Всё протекало так мгновенно,

Но всё же медленней, наверно,

Чем протекает жизнь сама.

Займитесь чем-нибудь. Стихи читайте что ли,

Чтоб было больше счастья, меньше боли,

Играйте песенку, хоть пальчиком одним.

День пролетит, другие вслед за ним

Последуют, нам что-то навевая.

Давайте встретим их, тихонько напевая,

Иль, млея от рассветного луча,

Прилипчивые строки бормоча.

Коль Бог и есть, то Он не в Храме.

Он нынче в белоснежной раме

Глядящего на мир окна.

Я нынче с Ним, а не одна

Гляжу в окно на май цветущий,

На небосвод, весне присущий,

И вижу, как Господь пленён

Тем днём, что Им же удлинён.

Ничто не ново под луной?

Да как же так? А внучек мой?

А внучек мой? Моя кровинка?

Он что? Он разве не новинка?

Он здесь впервые – мой внучок,

Он в этом мире новичок.

Ему всё внове, он всем внове,

И мир безумно рад обнове.

Идёшь с трудом? Идти далече?

Ну что ж. Взвали себе на плечи

Того, кому идти не в мочь,

Как и тебе. Кто день и ночь

Идёт-бредёт, дойти не чает.

Неси его и полегчает.

Кто музыку такую сочинил,

Тот знает то, чего никто не знает:

Куда уходит день, когда он тает,

Кто этот зимний вечер засинил,

И почему горят через один

Все фонари. И почему на свете

Живут одни лишь маленькие дети —

Те – с чёлочкой, те – в облаке седин.

Есть тишина, и мне она внимает.

Есть воздух, и меня он обнимает.

Есть небеса. Они мне дарят свет.

О Господи, чего здесь только нет?!

Уменья нет. Дай, Господи, уменье

Ценить всё это каждое мгновенье.

Сегодня от сердечной полноты

Я с целым мирозданием на «ты».

Ну пусть не с ним, а лишь с его частичкой,

Помеченной заливистою птичкой.

Ну пусть всего лишь с областью одной,

Что стала мне за тыщу лет родной.

Ну пусть всего лишь с поредевшим садом,

С которым столько лет живу я рядом.

И, если даже с деревцем одним,

То небеса вселенские над ним.

Мы чем занимаемся в этих краях?

Мы что созидаем? Мы с кем на паях?

Мы светлое завтра усиленно строим

Иль яму себе да и ближнему роем?

Нам что помогает – надежда, любовь?

Да им же всю морду расквасили в кровь.

А, может быть, вера? Её растоптали.

Могу вам поведать убийства детали.

Так что же нас держит? Цветочки, лучи?

А, может, от дома родного ключи?

Боюсь, что бессильны любые резоны,

И просто мы жить не умеем вне зоны.

О Господи, зачем ты нас завёл?

Ну для какой такой высокой цели?

Ты видишь, сколько с нами канители?

Твой мир без нас куда бы краше цвёл.

Ну кто ещё Тебя так «достаёт»,

И теребит Тебя и окликает?

Кошачье племя, знай себе, лакает,

А птичье племя, знай себе, клюёт,

А тучи в небе, знай себе, плывут,

А дождик летний, знай себе, лепечет.

А люди мир Твой, знай себе, калечат,

Потом Тебя спасать его зовут.

Опять здесь что-то попирают,

Опять надежды умирают,

Опять спешат здесь наказать

Того, кто тщится доказать,

Что, как во всем подлунном мире,

Здесь тоже дважды два – четыре.

«Нет пять, – орут, – нет пять, нет пять,

Он враг, пора его унять.

Он оскорбляет наши чувства.

У нас свой счёт, своё искусство,

Своя морковка, свой укроп.

Прочь, ненавистный русофоб».

А лучшие из лучших полегли.

Причём не сами. Им здесь помогли.

Им в сих краях охотно помогают.

Здесь лучших ни за что не проморгают.

На лучших у России острый нюх,

Не переносит Родина на дух

Особо одарённых, окрылённых,

Неведомо за что в неё влюблённых,

И, не желая с ними вместе жить,

Торопится на месте уложить.

И опять перешагнём,

Как сто раз перешагнули

Через ад, где жгли огнём,

Насылали мор и пули.

Через всё перешагнём —

Через то и через это.

Даже неким чёрным днём

Переступим через света

Нам предсказанный конец

И продолжим куролесить,

И сподобится Творец

В небе солнышко повесить,

Чтобы свет, как прежде тёк,

Чтобы люди, свету внемля,

Не пустились на утёк,

А спасали эту землю.

Я ничего не упустила?

Всех добрым словом угостила?

Всех навестила по пути,

Сказав заветное «лети»?

Я всем сегодня угодила?

Летучей рифмой всех снабдила?

Я всем, как только рассвело,

Успела подарить крыло?