Читать книгу Не могу без тебя… Том 2 - Лариса Печенежская - Страница 7

Тая до прихода Германа успела сварить борщ с курицей и поджарить со специями самый большой медальон, отварила мелкими кусочками картофель, добавив в него сливочное масло, а себе поджарила в кляре филе трески.

Только закончила, как услышала звук открываемой двери, и поспешила встретить мужа. Он раскрыл ей свои объятия и, не раздевшись, стал целовать.

– Боже, какое счастье приходить домой, когда тебя встречает любимая жена в окружении вкусных запахов из кухни, – сказал он, снимая куртку и ботинки. – Как я понял, мне надо срочно отправляться в ванную и мыть руки, а потом за стол?

– Сообразительный ты мой, – рассмеялась Тая. – Я знала, что ты умный, но что настолько! Ты не устаешь меня удивлять…

– Понял, тебе на язык лучше не попадать.

– Еще один плюс в твою копилку.

Подтолкнув его в сторону ванной, Тая вернулась в кухню и стала наливать ему в тарелку борщ, а себе положила картофель, скумбрию и несколько огурцов.

Герман зашел, когда она уже сидела за столом, и довольно потер руки, сказав:

– Сто лет домашнего борща не ел. А сметана к нему есть?

– Конечно. Я забыла поставить ее на стол.

Во время обеда он, смеясь, рассказал, насколько быстро Настя оповестила всех, что он женился. Во время встречи со своими членами отряда они уже обо всем знали. После того, как поздравили, спросили, когда он будет проставляться и познакомит со своей женой.

Я не смог им ничего ответить, не посоветовавшись с тобой.

– А как и на чем мы их разместим у себя? Они же будут с женами?

– Естественно. Но это пусть тебя не волнует. Мы привыкли все совместные мероприятия проводить в офицерской столовой. Я могу сам заказать им, что приготовить, а можешь и ты сама.

– Давай в этот раз этим займешься ты. Я не знаю их пищевых приоритетов и какими возможностями располагает ваша столовая.

– Да самыми обычными. Это же не ресторан, а потому и меню простое и привычное. Обычно мы заказываем котлеты, пюре, нарезку, шницеля или жареную курицу. Да, еще пирожки с мясом, капустой и картошкой и соленья, какие у них имеются на момент заказа. Вот, пожалуй, и всё.

– Прекрасный набор блюд для мужчин. Незатейливый, но сытый. Так что закажи то, что посчитаешь нужным. И время выбери сам. Главное, чтобы я за сутки о нём знала и могла подготовиться, то есть подать себя во всей своей красе.

– Ты у меня и без всякой подготовки красавица.

– Для тебя. А там соберутся те, которые будут видеть меня впервые. Не хочу, чтобы они, пусть и мысленно, подвергли критике вкус своего командира.

– Для меня абсолютно не важно их мнение.

– А для меня важно.

– При любых раскладах соберемся на следующей неделе. Проанализирую рабочий план и график тренировок – тогда и определюсь. Ты первая узнаешь о дне и времени.

– Вот и договорились. Сколько у тебя еще осталось времени на обед? А то я, к сожалению, не знаю, сколько он у тебя длится.

– Всегда по-разному. Сегодня еще есть сорок минут свободного времени. Пойдем в спальню?

– Э, нет. Только вечером. Никаких занятий любовью в обед. Ты только что поел и такая нагрузка вредна для организма.

– Наоборот полезна, – рассмеялся Герман. – Предупредит отложение жировых накоплений, расслабит организм и нервную систему…

– А его тебе, как раз и не стоит расслаблять, учитывая специфику твоей службы, – прервала его Тая.

– И всё-то ты у меня знаешь, – с показным огорчением вздохнул он. – Тогда пойдем на диван, ляжем и просто пообнимашкаемся.

Тая, смеясь, вскочила и потянула Германа за руку в гостиную.

Но планы их отодвинулись на более позднее время из-за того, что рота, в которой находился отряд Германа, была вынуждена выехать тренировочные учения в один из городов Поволжья. Поэтому мероприятие пришлось отложить на три с лишним недели. Однако за это время Тая успела познакомиться со всеми женами его бойцов. Все они были примерно одного возраста плюс-минус три- четыре года.

Тая взяла с сбой на «знакомство» пирог с яблоками и уже пожаренные котлеты из нута с морковью и луком. Женщины были удивлены, что она не ест мяса, но не стали обсуждать этот вопрос, за что она была им благодарна. За разговорами вечер пролетел быстро.

Тая много узнала о специфике службы Германа, что помогло ей понять его еще лучше. Ей было приятно слышать в его адрес добрые слова и осознавать, что он пользуется большим уважением не только у членов своего отряда и начальства, но их жен.

Присутствовали Марина и Ксения, жены недавно погибших офицеров. Они пока продолжали жить в ведомственных квартирах, выданных им мужьям. Через полгода существовала большая вероятность того, что им придется жилплощадь освободить, но пока можно было жить спокойно.

Ситуация у Марины была несколько лучше: в небольшом городке на берегу Волги в своем доме жила ее мать, которая готова была уже прямо сейчас принять дочь и внуков, но Марина не спешила, решив, что будет жить в квартире с детьми до самого конца. Да и летом переезжать будет сподручнее.

А вот Ксения находилась в растерянности. Ей ехать было не к кому. Снимать квартиру и не работать, ухаживая за рожденной дочерью, ей будет, и она это прекрасно знала, материально очень накладно, а помочь было некому. Одна надежда на последнюю зарплату Никиты и единовременное пособие, которое ей должны выдать по случаю его гибели при исполнении воинского долга. Но насколько его хватит, если только тратить и не пополнять? На этот вопрос она ответить не могла, а потому была в постоянной депрессии.

В целом все женщины Тае понравились, хотя никого особо она из них, чтобы более сблизится, не выделила. Когда же уходила домой, Вика, хозяйка квартиры, у которой они собрались, уже у порога ей сказала:

– Мы по очереди проводим два раза в месяц посиделки за чаем. Будешь принимать в них участие?

– Конечно, – ответила Тая. – Вот побуду на одной- двух из них – и добро пожаловать ко мне. К тому времени, думаю, приведу квартиру в надлежащий вид.

Вика, улыбнувшись, попрощалась с ней, а Тая отправилась к себе домой.

В отсутствие Германа время тянулось медленно. Но, в отличие от командировок, они могли не часто, но всё же переписываться.

Он даже несколько раз звонил, хотя разговор длился по три – четыре минуты. Мало, однако лучше, чем ничего. Тая хотя бы слышала его голос, который согревал ей душу, – и разлука казалась не столь гнетущей.

После того, как она вернулась от Вики, познакомившись со всеми женами членов отряда Германа, Тая решила поделиться с ним своими впечатлениями. Но так как его рядом не было, оставалось изложить все свои мысли в письме к нему: «Здравствуй, мой самый родной человек! Опять разлука. Интересно, за всё время нам жизнь подарит хотя бы пять лет вместе, чтобы так каждый день? У меня такое впечатление, что ты постоянно будешь где-то, а буду тебя ждать…

Раньше думала, что разлука разъедает чувства, как коррозия, и после длительных расставаний дороги назад в те отношения, которые были до них, уже нет, что они будут началом неизбежного конца. Но судьба распорядилась иначе – и теперь я понимаю, что настоящая любовь никогда не допустит этого. Где бы ты ни был и сколько, я буду продолжать любить тебя так же сильно и самозабвенно, как если бы ты был рядом. Для меня главное – знать, что ты есть на этом свете, греться под одним солнцем, дышать одним воздухом, смотреть на одни и те же звёзды. И даже если тебя не станет, я сплюнула и постучала по столу, в моих чувствах к тебе ничего не изменится.

Но что-то я начала свое письмо с минорных нот… А ведь хотела поделиться с тобой впечатлением от женщин, с которыми познакомилась два дня назад. Итак, собрались мы у Вики Ромашко. Ну что я могу сказать? Все они уже смирились с тем образом жизни, который ведут: дом, дети, ожидание… Я, наверное, всё же так не смогу.

Они, конечно, разные несмотря на то, что всех их объединяет ненужное им высшее образование. Ограничение интересов бытом наложило на них свой отпечаток: разговоры ведутся вокруг блюд, которые они готовят и болезней детей, о слухах, которые периодически проползают по городку. Даже обсудили Тамару с Миллером. Уже все знают, что она беременна.

Пробуя то, что каждый с собой принес, все по очереди хвалили блюдо, которое ели.

Даже мои соевые шницели удостоились восхищения, хотя я видела по их лицам, что про себя они не понимают, как это можно есть. Ладно уж пирог с яблоками… Он у меня действительно получился хорошо. Не буду копаться глубже, иначе мои рассуждения приобретут оттенок осуждения, чего я абсолютно не хочу.

Я не привыкла рыться в чужих жизнях: ведь они – не моя жизнь, а потому не имею морального права выносить им свои вердикты. Словом, я не нашла с ними точек соприкосновения. Прости. Конечно, я буду поддерживать с каждой приятельские отношения, но не более. Не ложатся мне на душу ни их интересы, ни их разговоры. Не воспринимай меня как сноба. Я не такая. Но не могу быть неискренней и играть роль, которая вызывает у меня отторжение.

Вот кого мне стало искренне жаль, так это Ксюшу. Она добрая, отзывчивая, интересная женщина, но судьба сыграла с ней злую шутку. Остаться ни с чем, кроме двоих детей, не пожелаешь даже врагу. Боюсь, чтобы депрессия, в которой она находится после смерти мужа, не стала постоянным спутником ее жизни, ибо она может ее толкнуть на всё. Даже не знаю, чем ей помочь. Уже голову сломала, но предложить ей мне пока нечего.

Марина справляется с горем более стойко. Возможно, потому, что не осталась один на один со своими проблемами: у неё есть мать, которая готова принять её с детьми в любое время и разделить с ней их содержание и воспитание.

Из всех я выделила Вику, но… вряд ли всё же мы станем с ней подругами. Может, я слишком придирчива и критично отношусь к людям? Я ведь тоже не идеал, у меня есть свои тараканы, да и характер замкнутый… Не исключено, что из-за этого в моей жизни никогда не было друзей. А возможно, это непреходящее влияние детства, во время которого я не научилась дружить… Кто знает? Во всяком случае ответить на эти вопросы я сама не в состоянии. Впрочем, я опять тебя гружу тем, в чем сама разобраться не могу. Прости.

Лучше поделюсь с тобой своими чувствами. Безумно, до мурашек на коже скучаю по твоей улыбке, по твоим прикосновениям, по нашим разговорам! Вспоминаю каждое слово и взгляд. Как бы мне хотелось, хоть на миг, очутиться снова в твоих объятиях, чтобы наши сердца зазвучали в унисон! Скучаю по каждой минуте, проведенной с тобой…

Вчера в душе кружились и таяли слезами снежинки, и погода в ней была пасмурная. Заодно со мной грустила и природа за окном: из темных туч на небе падал на землю липкий снег. Много снега. Наверное, природа, как и я, скучала по тебе.

Знаешь, мне сегодня снился сон, в котором я жила еще до тебя – и мне было так одиноко и страшно… Вокруг ходили люди, бегали дети, шумел ветер. Думаю, им всем было хорошо. Только не мне. Я сидела на берегу и смотрела вдаль, на зеркальную гладь воды. Волны медленно накатывались на мои босые ноги, и они с каждым приливом стыли все больше и больше. Становилось так холодно, что зуб на зуб не попадал, но я не могла уйти… Я ждала тебя.

Резко проснулась, но за окном было еще темно. В квартире почему заметно похолодало. Я провела ладонью по твоей подушке – и остро почувствовала, что ты сейчас не со мной. Сколько дней ты еще будешь от меня так далеко?

Сейчас полдень, солнышко светит в окно гостиной. Вокруг белым – бело. За вчерашний день и ночь снега насыпало много, но выбежать на улицу желания нет. Вот если бы ты был дома, мы пошли бы и слепили снеговика, взяли санки у кого-нибудь и стали кататься с горки, а потом упали бы в снег… и целовались, согревая друг другу замерзшие губы.

А вот если бы у меня были крылья, Я бы вылетела в открытое окно и полетела, чтобы быстрее увидеть тебя. Пусть даже и не приближаясь! Просто посмотрела бы со стороны, как ты морщишь лоб, задумавшись о чем-то, как улыбаешься и в твоих глазах появляются искорки. Мне так тебя не хватает! Приезжай скорее…»

За время отсутствия Германа Тая уже купила обои на все комнаты, шторы и всякую мелочевку для интерьера. Приобрела она и красивую напольную вазу, сплетенную из веточек ивы, а также икебану к ней.

Не удержалась и заказала одного цвета с письменным столом в гостиную горку со стеклом и тумбу под телевизор, которые вчера уже собрали. Выбрала красивый чайный сервиз и набор немецких тарелок на двенадцать персон и докупила к нему пять подобных по стилю салатниц. Также привезла из магазина наборы из чешского стекла для крепких напитков, вина, шампанского и сока, две упаковки оригинальных столовых наборов из нержавейки, состоящих из трех видов ложек: столовой, десертной и чайной – и вилки с ножом. Всего двенадцать комплектов. Также заменила все кастрюли и сковороды на новые.

Наконец Тая получила оповещение, что пришло письмо от Германа. Бросив все дела, она открыла почту и стала читать: «Солнышко моё, здравствуй! Извини, что не могу своевременно отвечать на твои письма: как ты знаешь, я сам себе не принадлежу. Целый день изматывающие тренировки и переезды… Да и обстановка, когда вокруг тебя люди, не способствует уединению, чтобы, сосредоточившись, написать тебе ответ. Это я к тому, чтобы ты не переживала, когда не будешь получать от меня письма вслед за своими.

Что касается жен моих бойцов, ты не совсем правильно поняла ситуацию. Тебя никто не неволит устанавливать с ними близкие отношения. Судьба дает нам родных людей, но друзей мы можем выбрать сами. Дружба – понятие круглосуточное, и не каждый выдерживает подобную нагрузку. Не потянулась твоя душа ни к одной из них – и не надо себя насиловать.

По мне друг – это самый близкий человек, тот, кто знает твое прошлое, верит в твое будущее и принимает тебя таким, какой ты есть. Это я могу сказать о себе и тебе. Мы не только любящие друг друга мужчина и женщина и страстные любовники, но еще и верные друзья. И мне кажется, что нам будет достаточно друг друга, чтобы не искать дружбы на стороне. Дорожи мной, потому что я дорожу тобой.

Оглянись вокруг – и ты увидишь, что в жизни людей много плохих друзей, но они не понимают этого, живя ложными истинами. Как говорил мой инструктор в училище, плохие друзья, как солнечные часы: от них польза, лишь пока светит солнце. В молодости я убедился в его правоте и не стал заморачиваться на дружбе, чтобы избежать в дальнейшем головной боли. Это в книгах дружба – святое чувство, которое помогает героям жить и выживать в сложных ситуациях. В жизни случается, причем, часто, что друзья предают.