Читать книгу И вся любовь… - ЛАРИСА ПОРХУН - Страница 5
Добрый знак
ОглавлениеПодходя к своему дому, Кирилл Аркадьевич очень удивился, заметив возле калитки довольно крупного, коричневого пса. Собака посмотрела на него уставшим, исполненным миролюбивого долготерпения взглядом, будто вот-вот собиралась сказать: «Ну, где же ты так долго ходишь, сколько можно ждать? Открывай скорее…» Кирилл Аркадьевич постоял в нерешительности, огляделся в поисках возможных хозяев и, не заметив никого, кто хотя бы чисто теоретически подходил для такой роли, снова посмотрел на пса:
– Ты кто? – не придумав ничего более оригинального, спросил Кирилл Аркадьевич, – Может, потерялся? – подумал мужчина, разглядывая довольно упитанные бока, лоснящуюся шерсть и кожаный ошейник животного. Всё говорило о том, что пёс явно не бездомный.
Собака тяжело вздохнула и вильнула хвостом. При этом весь вид её и особенно выражение глубоко печальных, добрых глаз, словно говорили:
– Долго мы под забором-то стоять будем? Может, потом поговорим?… Кирилл Аркадьевич пожал плечами, словно отвечая, таким образом, своим мыслям, открыл калитку, а затем и дверь своего холостяцкого жилища:
– Ну, проходи, раз пришёл, – не спеша проговорил он, заглядывая в холодильник, – Вот только с угощением у меня не густо, – Ты уж извини, гостей, сам понимаешь, не ждал. Пёс махнул каштановой, ушастой головой, как будто успокаивал:
– О, какие пустяки, не волнуйся об этом, я тебя ничуть не обеспокою, – и быстро прошёлся по небольшой кухне и двум смежным комнатам. Вернувшись на кухню, пёс уселся на задние лапы, и ласково глядя терракотовым глазом на Кирилла Аркадьевича, чуть не сказал вслух:
– Ну что ж, неплохо, главное, спокойно и тепло… Ты не возражаешь? – почти «спросил» он у хозяина дома, направляясь к его старенькому газовому котлу и укладываясь прямо в цементной, выкрашенной масляной краской, в тон его шерсти, нише под ним. По крайней мере, именно так понял гостя Кирилл Аркадьевич:
– Так ты спать хочешь?! – догадался он. Пёс немного отвернулся и снова тяжело вздохнул, как существо высшего порядка, вынужденное регулярно общаться с непроходимыми болванами:
– Слава богу, приехали! – обречённо отозвалась собака, – А я о чём толкую тебе уже полчаса? Ещё у калитки был же разговор, между прочим…
– Погоди, – спохватился Кирилл Аркадьевич, – там тебе будет неудобно, – он на минуту задумался, затем улыбнулся и сказал:
– Сейчас вернусь, никуда не уходи, – и скрылся в маленькой комнатке.
– Даже если бы очень захотел, то уже не смог, – отчётливо было написано на собачьей физиономии, когда пёс широко зевнул и закрыл глаза.
– Вот, – Кирилл Аркадьевич вернулся в кухню со стареньким, детским одеяльцем. Он расстелил его между АГВ и стеной, ласково гладя рукой:
– От внучки осталось ещё, – он вздохнул почти точно так, как несколько минут назад это сделал пёс, – Ложись, если хочешь, отдыхай…– он тяжело поднялся и вышел. Когда через несколько минут, он вернулся, чтобы поставить чайник, собака крепко спала, уютно свернувшись на одеяле. Внутри у Кирилла Аркадьевича стало тоже необычайно уютно.
– Добрый знак, – почему-то подумалось ему.
Ровно через два часа, пёс встал, потянулся, сдержанно поблагодарил хозяина слабым колебанием хвоста вкупе с одновременным взмахом ушами, и побрёл к двери. Когда Кирилл Аркадьевич закрывал за ним калитку, провожая его взглядом, то удивился, насколько уверенно и бодро потрусила собака, свернув в явно хорошо знакомый ей переулок.
На следующий день, возвращаясь с работы, он увидел пса ещё издали. Тот снова встретил его с таким видом, будто в том, что он второй вечер подряд терпеливо сидит под калиткой совершенно незнакомого человека, нет ничего необычного. Пёс опять доброжелательно, но грустно смотрел на мужчину своими глазами карамельно-шоколадного оттенка, и легонько, но всё же весьма настойчиво постукивал хвостом по земле, мотая, время от времени кудлатой головой. Дескать, ну что же ты, стоишь, глазеешь на меня? Или снова разговоры разговаривать будем?
На этот раз собака не тратила время на обследование помещения и отвлечённые беседы, а сразу направилась к уютно урчащей отопительной системе, пару раз зевнула и тут же провалилась в глубокий, крепкий сон.
Ровно через два часа, она снова, будто повинуясь звонку некоего внутреннего будильника, поднялась, и умиротворённо виляя хвостом, пошла к двери. С тех пор так и пошло, собака появлялась каждый вечер, ложилась спать и затем быстро уходила. Причём от угощения вежливо отказывалась, и возвращалась к себе поспешным, слегка виноватым шагом, словно переживала, что за время её отсутствия могло невесть что случиться.
Кирилл Аркадьевич привык к приходам собаки, и даже иной раз больше обычного торопился домой, представляя, как возле калитки, смиренно понурив голову, терпеливо ждёт его загадочная, коричневая собака с волнистой шерстью и печальными глазами. При этом он постоянно думал о том, откуда приходит к нему этот пёс, почему он всегда такой уставший, и что, вообще происходит.
В какой-то момент, это случилось где-то недели через две, как пёс появился у дома Кирилла Аркадьевича впервые, мужчина не выдержал, взял блокнот, ручку и написал следующий текст: «Этот пёс регулярно приходит в вечернее время к моему дому, и сразу же ложится спать. Спит около двух часов, после чего поднимается и тут же уходит. Поскольку собака воспитанная и производит исключительно благоприятное впечатление, хотелось бы знать, почему это происходит, и не нужна ли помощь?» Немного подумав, Кирилл Аркадьевич приписал внизу своё имя и адрес.
Затем сложил листок вчетверо и закрепил на ошейнике. Уже на следующий день вместе с четвероногим постояльцем, аккуратно прибывающим на двухчасовой отдых, пришёл ответ.
«Здравствуйте, Кирилл! Спасибо Вам, добрый человек, что даёте возможность отдохнуть нашей замечательной собаке, которую зовут Чарли. Дело в том, что сейчас у меня живёт дочка с тремя детьми дошкольного возраста. Внукам моим – 3, 4 и 5 лет соответственно. Можете себе представить, как весело у нас в доме! А Чарли – пёс с повышенным чувством ответственности и беззаветно предан всем троим, чем иногда сверх всякой меры пользуются эти прелестные создания. Не удивительно, что он сильно устаёт и даже иногда выбивается из сил. Тем более что он не так уж молод и не привык к такой насыщенной активными играми и постоянной беготнёй жизни. Когда я вижу, какой довольный и отдохнувший он возвращается от вас, то наряду с радостью за любимого пса, испытываю самую банальную зависть, и думаю, как было бы хорошо и мне отдохнуть где-нибудь пару часов…
С уважением и благодарностью, Анна, любящая, но отчаянно уставшая бабушка».
Кирилл Аркадьевич сидел какое-то время неподвижно и мечтательно смотрел вдаль. Мыслями в этот момент, он был очень далеко.
– Добрый знак! – снова вдруг подумалось ему. Затем мужчина перевёл взгляд на спящую собаку, мирно посапывающую во сне и, глянув на часы, понял, что она скоро проснётся, а значит времени у него не так уж и много. Он взял лист бумаги, ручку, глубоко вдохнул, словно готовясь внутренне к чему-то очень важному, что возможно повлечёт за собой весьма значительные последствия, улыбнулся какому-то внутреннему своему настрою, ещё раз перечитал письмо, и стал писать ответ.