Читать книгу Мой архиепископ - Лариса Розена - Страница 7

Мягкий теплый зимний вечер. Под ногами сыро. Но на деревьях еще сохраняется пушистый, легкий снежок. Все умыто серой краской отдохновения и покоя. И от этого кажется милым, задушевным, поэтичным. И я расскажу почему.

Сегодня я причастилась. Первый день после причастия ни с кем не разговариваю. И первый раз мне с Божией помощью так удивительно хорошо. Хотя утром еле собралась на литургию. Звонок будильника почти не слышала. Выбиралась из постели, как рыба из невода. Наконец-то я – в автобусе и – в храме. Заказала молебен Ангелу-Хранителю. Он у меня очень заботливый. Всегда помогает, старается сберечь от плохого. И страдает из-за моей духовной и физической лени и худости. Об этом я слышала от покойной бабушки: «Ангел-Хранитель плачет, когда мы совершаем дурное… И радуется, если мы исправляемся».

И вот, прозрев, что и жива-то я еще благодаря его заботам, поняла – пора отблагодарить его. А как? Заказать молебен и начать изменяться. Изболелось мое сердце из-за моего недостоинства… Но все-таки с исправлением у меня не получалось. Начинала что-то предпринимать, пыталась читать постоянную молитву. Но потом обкрадывал враг. И побеждал, посрамляя все мои попытки к улучшению. Я сразу обо всем забывала, принимая злые помыслы, и открывала настежь ворота души для адского ветра греховности. Понимала по милости Божией: где я, с кем я, в чем я… все было тщетно, не умела исправляться из-за страстности, неосторожности, тяги ко греху… О, эта борьба длилась долго. Но я чувствовала, что в каждом шаге, в каждом действии меня опекал мой Ангел-Хранитель. И я его любила. Но как мы вообще любим? Так, что любимым больше всех и достается. Я постоянно оскорбляла его святость своей мерзостью, которой с легкостью набиралась от лукавого…

Отстояв литургию, чувствовала себя обновленной. Замираю, когда на клиросе поют: «Иже Херувимы…» Тогда по милости Божией душа начинает рыдать от своей греховности, слезы текут, текут… И я вся перерождаюсь…

Помолилась и на молебне. Возвращалась домой с постоянным прихожанином этого храма – слепцом Василием. Он посещал церковь каждый день. Есть еще такие, незаметные, отмеченные Божьей благодатью. Молился он за всех и всегда следил за своими помыслами. Я и раньше с ним ходила и по дороге много говорила. Сейчас поведала ему, что приняла Таинства Христовы, и вновь хотела продолжать беседу. Но он велел мне замолчать, так как я причастилась. Я пожаловалась, что не умею молчать, не получается даже после причастия. Заели глупые разговоры, осуждения, злые помыслы.

– Стала у меня, Василий, пустая душа из-за моей страстности…

– Да сдерживай же себя, – возмутился он.

– Не могу, не по силам, враг обкрадывает, запугивает. Сделалась его игрушкой…

– Читай Иисусову молитву.

– Не получается.

– А как ты пробовала – полную?

– Да.

– Читай короче, как Паисий Афонский советует новоначальным: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя, грешную».

– Хорошо, буду, – и вдруг неожиданно вырвалось из души с верой и надеждой, – ну тогда и молись за меня, чтоб с Божьей помощью я целый день ее читала и дальше старалась…

– Уже молюсь за тебя, молчи, ты сегодня причащалась, – вновь осадил он меня, – дома выключи телефон и молись. А завтра возьми благословение у священника.

Дрогнувшими губами я прошептала:

– Еще помолись, чтоб мне побыть в тишине и покое…

До вечера я находилась в квартире. И вдруг решила погулять. Вышла на улицу и стала прохаживаться по аллее перед домом. Народу было мало. Природа завораживала покоем, гармонией, сказочным уютом. Ходила взад-вперед по тротуару, творя Иисусову молитву, любуясь мерцавшей воздушностью окружающего. Вечер был похож на Рождественский. На душе тихо, светло, напевно. Чувствовала – Ангел-Хранитель рядом, радуется моей успокоенности. И хочет, чтоб так было в моем духовном устроении всегда…

На ветках деревьев загадочно переливался голубой феерический снег, светили мохнатые звезды от фар проезжавших машин, небо пело колыбельную песнь притихшей земле. А я твердила с Божией помощью Иисусову молитву.

О, сколько раз я приступала ее творить, но не получалось. И язык заплетался, и помыслы сбивали, и всегда что-нибудь мешало… А тут, по Божией милости, ясно ощущала, как радостно повторять эту молитву, как она хранит от помыслов и поползновений врага и рождает тихость в душе. Необыкновенная успокоенность проникала в меня от этих нескольких слов. Некое благоустроение ощущалось и во мне, и в природе. Все было едино, согласованно, все пело в унисон и любило! О, нас роднили покаянные слова молитвы. И я поняла – этот день был большим подарком моего Ангела-Хранителя, ответившим необыкновенной любовью на мое очень простенькое внимание к нему.