Читать книгу Убийство по Шекспиру - Лариса Соболева - Страница 13

Утром Степа с огромным трудом разбудил Костю. Он тряс его, как грушу, стащил с дивана, а тот упал на пол, свернулся калачиком и продолжил спать, при этом что-то бубнил невнятно. Тогда Степан, набрав полный рот воды, прыснул ему в лицо. Костя приподнялся, вытер ладонями лицо, глаза и сказал:

– Заречный!.. Ты садист. Отвянь.

– Ты что, до сих пор пьян? – вытаращился Степа.

– Нет, – снова укладывался на диван Костя. – Голова трещит. Я умираю.

– А где пиво? – грозно навис над ним Степа. – Где мое пиво? Я его разве для того покупал, чтобы ты шлюх, больных сифилисом, поил?

– Сифи… У кого сифилис? – побледнел и без того бледный Костя.

– У твоей телки вчерашней! – безжалостно добивал его Степа. – Я ее еле-еле из-под тебя вытащил! Она же всем известная. Сифилис, гонорея – весь набор при ней. А ты чуть при всех ее… я вовремя пришел.

– При всех? – не помнил вчерашнего вечера Луценко. – Что ты этим хочешь сказать? При ком я ее?.. И кого я при всех?..

Степа едва не рассмеялся в голос, глядя на растерянного, опухшего, с побитым лицом Костю. Сдержался. Если не остановить сейчас разгул, все насмарку пойдет. Надо так пугануть, чтоб на всю жизнь зарекся напиваться до скотского состояния черт знает с кем.

– Да тут такое творилось! – схватился Степа за голову, припомнив, как это делали актеры на спектакле. – Откуда взялись собутыльники?

– Я, кажется, пригласил… не могу пить один, я ж не алкаш. Больше ничего не помню. Слушай, а я с этой… целовался?

– А то как же! И не только целовался. Она мне сама рассказала, что ты с ней делал.

– Мне в поликлинику надо… – проблеял Костя, похолодев как ледышка.

– Ну уж нет. Ты обязан провести операцию. Да сейчас еще и признаков болезни нет, а вот через неделю ясно будет: подцепил или не подцепил. Ой, да через три дня сам узнаешь, без врача. Но не беспокойся, гонорея быстро лечится, к тому же отучишься пить, при лечении от гонореи нельзя в рот спиртное брать. А вот с сифилисом похуже дело будет.

– Откуда ты такой подкованный? – проворчал Костя, потирая грудь. И вдруг простонал: – Какой же я дурак! А все ты, Заречный! Выставил батарею бутылок, я б один не справился. Дай кефира, он в холодильнике.

Кроме кефира, там ничего не было. Хорошо погуляли. Костя жадно глотал кефир из пакета, выпив полностью литр, упал на подушку, тяжело дыша.

– Так, – деловито сказал Степа. – Двухдневная пьянка отменяется, ты и так получил алкогольное отравление, это я не рассчитал, виноват, каюсь. Отдыхай… Ты куда?

– В душ, – еле поднялся Костя. – Помоюсь.

– Не вздумай, – толкнул его на диван Степа. – От тебя должно за версту нести потом, перегаром, дерьмом и т. д. Где деньги? Я куплю тебе чего-нибудь пожрать.

– В ящике стола, – указал Костя, выбросив руку, которая сразу безвольно упала. Степа выдвинул ящик. – Попить купи… «Фанты» холодной. И минеральной воды. И ряженки. И…

– В ящике денег нет.

– Были там, клянусь. Я не трогал, – Луценко от потрясения привстал. – Ты хорошо смотри! Под бритвой паспорт, под паспортом и лежат.

– Отлично! – съязвил Степа, а после принялся хохотать. – Мента еще и ограбили! Ты их поил, а они тебя ограбили. Нет, это же… Ты только никому не говори, засмеют. Сколько там было?

– Три с половиной штуки, – понуро промямлил Костя и с трудом поднялся.

Он добрался до платяного в шкаф, встал на стул и достал коробку. Заглянув в нее, с облегчением отодвинул коробку к стене, слез, покрывшись капельками пота. Опустившись на стул, улыбнулся:

– Монеты целые, а я уж испугался… Так, пойду разыщу… ты случайно не помнишь, с кем я пил?

– Нет. Но сифилисную девушку (Костя застонал) запомнил. Лежи, лежи, – и Степа заботливо помог ему добраться до дивана. – Я сам найду, деньги нам вернут. Нет, ну надо же, мента ограбили! Все, Костя, я поскакал. Вечером пойдешь на операцию…

– А до завтра нельзя подождать? Мне плохо…

– Нельзя, – отрезал Степа. – А то ты опять вздумаешь горе заливать в компании. Из квартиры не выходить. Это приказ.

– А поесть?

– Сказал же, сейчас принесу.

Не в магазин двинул Степа, а взял дома суп, рагу из говядины и картошки, принес Луценко. Спускаясь пешком – лифт не работал, – думал, что Янка ему послана свыше. Главное – не надо заботиться о еде, это очень экономит время.