Читать книгу Монстры Акслин - Лаура Гальего - Страница 5

В последующие годы Акслин предстояло в одиночку отвечать за книгу, и она осталась единственной в анклаве, кто умеет читать.

Когда пришло время покидать детскую хижину, она переехала в дом Оксиса, который пустовал после его смерти.

В деревне было несколько таких покинутых домов. Некоторые из них, брошенные особенно давно, находились в полуразрушенном состоянии.

Восстанавливать их не было смысла: население деревни было слишком мало, чтобы занять все дома.

К тому же в этих руинах был свой практический смысл. Дело в том, что каменоломня находилась далеко от поселения, и когда в хозяйстве требовался камень – починить печь, сделать грузило для колодца или отремонтировать стену, проще было вытащить его из останков разрушенного дома, чем идти, рискуя жизнью, за тридевять земель.

Акслин читала в книге о старинном проекте по превращению довольно хлипкой ограды анклава в настоящую крепостную стену. Читала она и о том, что от идеи в результате отказались, так как требовались колоссальные человеческие усилия и много, очень много камней: даже если все дома анклава превратить в руины, достаточного количества не набрать.

При этом девочка понимала, что если выстроить стену по меньшему периметру, ровно в размер современной деревни, материала вполне могло бы хватить. Ведь старая стена возводилась много лет назад, когда жителей было в разы больше.

Тем не менее ни один лидер не решался взять на себя такую грандиозную задачу. Прежде всего потому, что рабочих рук было слишком мало, а времени это предприятие требовало слишком много.

Акслин понимала не только это. Ещё одно обстоятельство бросалось ей в глаза. Оно было связано с численностью населения анклава. О том, что его едва ли получится увеличить в ближайшие годы, казалось, никто не задумывался.

Тот факт, что пустующие дома не восстанавливались, но и не разбирались при этом до основания, говорил об одном: жители деревни не теряли надежды когда-нибудь снова заселить их.

Хотя выбор у Акслин был достаточно велик, и многие хижины находились в лучшем состоянии, чем бывшее жильё Оксиса, девочка решила остаться в доме своего учителя, что многим показалось странным.

– Скоро тебе предстоит выбрать мужа, – заметил однажды Тукс, явно намекая на свою персону.

Ему было на три года больше, чем ей, но он всё ещё не был женат.

Когда они были помладше, все вокруг были уверены, что Тукс и Ксейра образуют пару, потому что они были одного возраста. Тем не менее, когда Ксейра достигла определённого возраста, она выбрала Кейксена, который был немного старше Тукса.

Естественно Акслин получала предложения известного толка. В анклаве было немало вдов, которые периодически беременели, не выходя снова замуж. Потому что когда речь идёт о выживании популяции, важнее произвести потомство, чем носить траур.

Из книги Акслин узнала, что в прежние времена мужчины могли иметь двух или даже трёх жён одновременно: такие браки заключались, чтобы ускорить приход нового поколения. Теперь же, в связи с тем, что население анклава с каждым годом становилось всё меньше, более здоровым явлением считалось поощрять случайные связи вдов с людьми из внешнего мира: торговцами или гостями. Считалось, что эта мера может помочь избежать эндогамии и кровосмешения.

В конце концов, мужчины погибали от лап монстров гораздо чаще женщин. Ведь женщины большую часть жизни проводили в относительной безопасности анклавов, в заботах о детях и сообществе. В то время как взрослые и здоровые мужчины большую часть времени проводили в дозорах и экспедициях во внешний мир.

В последние годы, годы правления Мадокса, Тукс довольно часто покидал границы анклава. Акслин же из-за её хромоты ни разу не приходилось этого делать.

Мало-помалу вчерашний мальчик стал одним из завидных женихов анклава; он был быстр, силён и смел. Настолько, что некоторые его подвиги Акслин посчитала нужным отметить в книге большим количеством слов, чем было положено правилами Оксиса.

Девочку безумно интересовало всё, что происходило во внешнем мире, и Тукс всегда находил время, чтобы, вернувшись с дозора, сесть рядом с Акслин и подробно рассказать обо всём случившемся.

Больше всего она расспрашивала о монстрах: как они выглядели, что делали, каким образом дозорным удавалось уйти от них. Спрашивала она и о том, что происходило с несчастными, у которых не получалось отбиться от чудищ.

Тукс был хорошим рассказчиком, а она – хорошим слушателем, за этими разговорами они проводили много времени вместе.

Акслин очень хотелось фиксировать всё, о чём рассказывал Тукс, но свободного места в Книге анклава было очень мало. Тогда девочка нашла способ записывать важные факты, которые боялась не удержать в голове. Она стала использовать для этой цели листья гигантской шелковицы, которая росла недалеко от огорода.

Акслин дождалась конца лета, собрала самые крупные опавшие листья, высушила их и стала использовать как материал для записей. На каждом листе умещалось не более пары фраз. Как только лист был заполнен, она присоединяла его к остальным, надеясь в будущем, когда в анклаве появится новая книга, переписать всё на бумагу.

«У шипастого три ряда шипов, расположенных вдоль хребта – от головы до кончика хвоста. Перед атакой шипы монстра начинают волноваться, как трава на ветру».

«На лапах у длиннапалого восемь пальцев».

«Глаза у костлявцев маленькие, без век, пасть огромная – от уха до уха. У костлявцев крохотные головы, поэтому они могут натянуть человеческий череп поверх своего как шлем».

«У скакунов два ряда зубов. Они умеют выдвигать челюсть вперёд и могут одним движением откусить голову человека».

Акслин мечтала получить новую книгу, чтобы переписать в неё всё, что ей удалось зафиксировать на листьях шелковицы. Но ничего похожего на бумагу не было ни у одного из торговцев, которые посещали анклав.

– Ты меня слышишь? – настаивалТукс. – Тебе уже пятнадцать, пора подумать о замужестве.

– Слышу-слышу, – ответила девочка.

– И…? Кого ты собираешься выбрать?

Акслин подняла на мальчика глаза, и почувствовала, как заколотилось её сердце.

Ей нравилось быть с Туксом, он всегда внимательно слушал её и умел рассмешить.

Кроме того, он вне всякого сомнения был очень красив. Высокий, сильный, ловкий. Шрамов у него тоже было совсем немного.

К тому же он всего на три с половиной года старше её. Очевидно, что из них получилась бы хорошая пара.

По правде говоря, у неё и не было других вариантов. Акслин понимала: то, что в момент её вступления в детородный возраст в анклаве есть молодой и свободный мужчина, готовый стать её женихом, было большой удачей. Ведь другим девушкам часто приходилось вступать в отношения с гораздо более взрослыми мужчинами или ещё хуже: дожидаться, когда какой-нибудь мальчик достаточно повзрослеет для вступления в брак.

– Я не буду выбирать никого, – сказала она неожиданно для себя самой.

Тукс непонимающе посмотрел на неё.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что у меня нет никакого выбора, есть только ты. И ещё Ксалу, но ему только семь, и когда он подрастёт, он составит пару с Никси.

«Никси должна была быть с Паксом, когда вырастет», – пронеслось вдруг в голове у Акслин.

Её время от времени всё ещё мучали такие мысли.

Тукс непонимающе смотрел на девочку.

– Что ты имеешь в виду? – повторил он. – Я тебе не нравлюсь?

Он подошёл ещё ближе, чтобы взглянуть в глаза девочки. Конечно, он ей нравился. Тукс был очень привлекательным мальчиком, и она была не из камня.

Прочитав в глазах Акслин желание, Тукс улыбнулся и поцеловал её.

К его удивлению, губы Акслин ответили на поцелуй более чем охотно.

Девушка обняла его за шею и почувствовала, как тело Тукса плотно-плотно прижимается к ней, а губы снова касаются её губ. Второй поцелуй был более долгим и чувственным.

Акслин без сомнения нравилось то, что с ней происходило. С другой стороны, её несколько пугал энтузиазм Тукса.

– Постой, остановись на минутку, – Акслин еле сдерживала дрожь во всем теле. – Я не уверена, что хочу сейчас выходить замуж. Мне хорошо в моём доме, понимаешь?

Юноша ослабил объятия, сделал шаг назад и в недоумении посмотрел на девушку.

– Хорошо, – произнёс он наконец очень сдержанно. – Мы можем пока не жениться, если ты не хочешь. Но это не повод отказывать себе в том, чтобы проводить вместе время. Нам же хорошо вместе, правда? – и, не дожидаясь ответа, Тукс снова обнял Акслин за талию.

Девушка улыбнулась и прикрыла глаза. Губы Тукса были мягкие и немного сладковатые. Акслин чувствовала, как по телу растекается кипяток, и думала о том, что никто в анклаве не посмотрел бы на них косо, если бы они начали встречаться.

Мысль о возможной беременности вернула девушку к реальности. Она вздрогнула, и её напряжение тут же передалось Туксу.

– В чём дело, Акслин? Всё хорошо?

Акслин легонько оттолкнула его.

– Подожди, я не говорила, что готова спать с тобой.

– Что? Почему? – Тукс начал сердиться. – Если я тебе не нравлюсь, можешь прямо сказать и не издеваться.

– Конечно, ты мне нравишься! – поспешила успокоить его девушка. – Просто… Понимаешь, я пока не хочу никаких отношений.

– Акслин, тебе уже пятнадцать лет. Это самый подходящий возраст для того, чтобы начать взрослую жизнь. Если ты хочешь, чтобы мы сначала поженились…

– Я же сказала, что не хочу пока замуж.

– Акслин! – взорвался Тукс, он уже не пытался скрыть разочарование. – Что ты хочешь этим сказать? Что мне придётся ждать Никси? Ей всего двенадцать лет!

Девушка вздохнула. Она понимала опасения Тукса. Несмотря на то, что в анклаве не переставали появляться дети, монстры медленно, но верно одерживали победу. С каждым поколением численность населения неумолимо сокращалась, потому что количество новых людей было недостаточным, чтобы заместить всех погибших.

– Есть ещё Калакс, – немного подумав, сказала Акслин. – И Нанакси.

Калакс была вдовой уже очень давно. Нанкси же ни разу не была замужем, при этом, насколько было известно Акслин, трижды рожала. В живых, правда, остался только один ребёнок – Никси.

Тукс затряс головой.

– Среди них может быть моя мать, – напомнил он ей.

Акслин точно знала, что матерью Тукса была Юликса, так как это было написано в книге анклава. Но она не стала спорить.

В конце концов, было очень несправедливо предлагать ему соединяться браком с женщиной намного старше себя или предлагать ждать, пока Никси подрастёт, если она вообще будет свободна к этому моменту.

Акслин ещё раз взглянула на своего потенциального жениха и вздохнула.

– Дай мне, пожалуйста, несколько дней, чтобы всё обдумать. Обещаю не медлить с ответом.

Тукс отстранился. Больше всего на свете Акслин хотела бы сейчас снова прижаться к нему, но она сделала над собой усилие, пытаясь сохранить трезвость мышления. «Я не хочу забеременеть, – повторила она про себя. – Пока не хочу». Она даже сама до конца не понимала, почему нет. Ведь представляла же она себя в объятиях Тукса, представляла себя его женой, и эта идея не внушала ей отвращения. Но в то же время какая-то невидимая сила внутри Акслин заставляла её отвергать эту возможность – почему, она сама не знала. Ей бы хотелось записать свои чувства, чтобы разложить всё по полочкам, прояснить свои ощущения через текст и найти ответ на свои сомнения и страхи. Вот только в книге анклава оставалось слишком мало свободного места, а листья шелковицы были слишком малы, чтобы посвятить их эмоциям.

Тукс уважительно отнёсся к желанию Акслин: больше к этой теме он не возвращался.

Вместе с тем он перестал заходить к ней после дозоров и явно избегал встреч с ней.

Акслин чувствовала себя виноватой. В то же время она понимала, что рано или поздно ей придётся дать ответ, и ей хотелось, чтобы он был максимально взвешенным, хотелось быть уверенной в нём. Каким бы он ни оказался.

– Что у тебя с Туксом? Вы поссорились?

Ксейра с Акслин собирали яйца в курятнике. Ксейра испытующе смотрела на подругу.

– Нет, – ответила Акслин. – Трудно объяснить. Он хочет жениться…

Ксейра со вздохом распрямилась, лержась за спину. Она была уже на шестом месяце, и работать с каждым днём становилось всё тяжелее.

– Так… Ну и в чём проблема? Сколько ты ещё собираешься заставлять его ждать?

Акслин не знала, что ответить. Ксейра продолжала буравить её взглядом.

– Только не говори мне, что он тебе не нравится! – взвилась она. – Акслин!

– Нравится, конечно, – улыбнулась Акслин. – Как он может не нравиться?

– Надеюсь, – Ксейра поставила руки на пояс, как делала всегда, когда сердилась. – Не для того я пожертвовала самым красивым свободным мужчиной, чтобы ты так спокойненько его упустила.

– Ой. Но у тебя же был выбор, – Акслин посмотрела на приятельницу с интересом. – И ты выбрала Кейксена.

– Всё верно, и я не жалею об этом, – Ксейра вздохнула. – Но признаюсь, что если бы не некоторые обстоятельства… Я бы выбрала Тукса.

Акслин оторопела.

– Ксейра… Так почему же не выбрала?

– Ну, Кейксен был старше Тукса и дольше времени находился в ожидании. Было несправедливо отдавать предпочтение более молодому. А кроме того, если бы я выбрала Тукса, Кейксену ещё два года пришлось бы дожидаться тебя.

Акслин никогда не смотрела на эту ситуацию с такой точки зрения.

– О, – только и сказала она.

Заканчивали работу девушки в тишине. Выйдя из курятника, они отнесли корзины с яйцами на склад и отправились на скотный двор доить коз. Акслин попыталась завязать новую беседу с подругой, но та предпочла вернуться к начатому в курятнике разговору.

– Почему тебя так волнует отсутствие выбора? – спрашивала она. – Да, у тебя действительно есть только один вариант, но это ведь отличный вариант!

– Да, но дело не только в этом. Тукс, например, тоже лишён выбора.

– Не понимаю, что ты хочешь сказать.

– Я хочу сказать, что не знаю, нравлюсь ли ему вообще. Или он просит меня стать его женой просто потому, что больше некого.

– Я всё ещё не могу взять в толк, что тебя смущает.

– Я предпочла бы, чтобы он выбрал меня, потому что именно я нравлюсь ему. Такой, какая я есть.

– Ох, Акслин… Это из-за твоей ноги?

– Нет! Хотя, может и так… Я не знаю.

Ксейра была права лишь отчасти. Акслин действительно чувствовала себя не такой, как все.

Но связано это было не столько с хромотой, сколько с тем фактом, что она одна в анклаве умела читать и писать.

Для большинства людей её увлечение коллекционированием листьев шелковицы было не более чем экстравагантной слабостью, от которой следовало отказаться. Большинство считало, что интересоваться монстрами в той степени, в которой интересовалась она, было чем-то нездоровым и неприемлемым. Особенно если учесть, что в её возрасте девочки больше всего беспокоятся о том, как найти партнёра и родить для анклава дитя.

Ксейра же в свою очередь не могла понять, как Тукс и Акслин могли часами говорить о монстрах. Вместо того, чтобы заниматься куда более приятными вещами.

– Понимаешь, я другая, – попыталась объяснить Акслин подруге. – Я странная, все это знают, и мне важно было бы узнать, что Тукс выбрал меня, потому что я такая, а не вопреки этому.

Ксейра уставилась на Акслин.

– Зачем ты так всё усложняешь? Ты достигла нужного возраста, у тебя есть парень, который тебе нравится и который сделал тебе предложение. Какое тебе дело до всего остального?

Акслин улыбнулась.

– Ты права. Если так рассуждать.

Она только что закончила доить и отпустила козу.

Прежде чем взяться за другую, она осмотрела скотный двор.

У них было пять взрослых самок и один самец, которого они держали в отдельном загоне.

В тот год козы принесли потомство из шести голов: двух самок и четырёх самцов.

Акслин посмотрела, как весело резвятся козлята рядом со своими матерями, и тяжело вздохнула.

Век большинства из них будет недолог. И если самки ещё имеют шанс пожить, чтобы давать молоко и приплод, самцы будут съедены, стоит им немного набрать массу.

– Мы сами как монстры, – задумчиво проговорила Акслин. – Мы воруем детей у существ, отличных от нас, чтобы потом убить и съесть их.

– Что ты такое говоришь? – воскликнула Ксейра. – Мы не монстры! Мы едим животных, чтобы выжить. Между прочим, другие звери – лисы, волки, хорьки – тоже так делают. Ты же не называешь их монстрами.

– Нет, не называю, они же нас не едят… Но, наверное, для кур лисы самые настоящие монстры, да.

– Ты говоришь странные вещи, Акслин. Есть животные, которые питаются другими животными, чтобы выжить. Но монстры так никогда не делают. Ты видела когда-нибудь, чтобы длиннопалый украл курицу? Или чтобы зубастики резвились возле козлят? Или, может, ты наблюдала когда-нибудь, как корявый цепляется к копытам поросят? Нет, и не увидишь никогда, потому что их интересуют только люди. Если бы они действительно были так голодны, они ели бы что угодно; но они убивают нас, и делают это не ради выживания, а просто так, из жестокости. Когда волки нападают на дозорных, мы не называем их монстрами. Мы понимаем, что перед нами охотники, и в этой цепочке мы их жертвы, и ничего тут не поделаешь, так устроен мир. Но монстры… Монстры – это совсем другая история, моя дорогая. Монстры не охотятся на нас ради пропитания. Они убивают нас ради забавы.

– Я не думала об этом, – слова подруги произвели на Акслин сильное впечатление. – Получается, это правда, что монстры пожирают только людей? И ничем другим они не питаются?

Ксейра пожала плечами.

– Думаю, так, но лучше тебе уточнить у Тукса, он больше знает об этом, – Ксейра лукаво подмигнула.

Акслин не ответила. Она продолжала смотреть на козлят, погружённая в свои мысли.

Подруга грустно посмотрела на неё.

– Поэтому ты не хочешь беременеть, верно? – мягко спросила она.

– Кто сказал тебе такое? Погоди, это Тукс? Он попросил тебя поговорить со мной? – взбрыкнула Акслин.

– Не сердись, девочка. Я просто пытаюсь понять тебя, и кажется, у меня начинает получаться. – Ксейра взяла руки подруги в свои, чтобы успокоить её. – Ты боишься, что твоих будущих детей могут погубить монстры, так?

Акслин хотела было возразить, но остановилась, увидев, что Ксейра положила руку себе на живот.

– А тебя, тебя это не пугает разве? – спросила она в свою очередь.

– Конечно, пугает. Этот страх несёт в себе каждая девушка, которая становилась матерью в этом анклаве, да и во всех остальных. Как можно спать спокойно, зная, что твой малыш растёт только для того, чтобы рано или поздно стать добычей монстра? Где набраться мужества, чтобы благополучно выносить и пережить роды…? Как смотреть в глаза своему ребёнку, воспитывать его, если ты не уверена, что сможешь увидеть его взрослеющим?

Глаза Акслин наполнились слезами. И в очередной раз волны памяти принесли из глубин её сознания крик малыша Пакса, крик боли и вселенского ужаса.

– Я разговаривала с Юликсой… Она сказала, что такие чувства испытывают все матери первенцев, – поделилась Ксейра. – И что поэтому мы ухаживаем за своими малышами только в течение первого года, когда больше всего нужны им. Потом они перестают быть исключительно нашими, они становятся детьми анклава. И ты знаешь, я считаю, что это правильно. Ведь и дети так никогда не останутся сиротами: даже если родные отец и мать погибнут, о них всегда будет забоиться анклав. И с другой стороны, если нам самим суждено пережить потерю… – голос Ксейры дрогнул, Акслин не дыша ждала, когда девушка сможет продолжить, – если это случится… Боль ляжет не только на твои или мои плечи… Горе будет общим, так всем будет проще его вынести.

Акслин молчала. Ксейра улыбнулась и ласково погладила её по голове.

– Не бойся, девочка, – заключила она. – С Туксом тебе будет хорошо, вы подарите анклаву здоровых деток. Да, кто-то из них может не выжить, но главное, что мы будем вместе продолжать наше общее дело. Чем больше нас будет, тем дольше продлится сама жизнь.

Ксейра хотела успокоить подругу, но от этих слов у Акслин ещё больше сжалось сердце.

«Должно быть ещё что-то, ещё какой-то выход», – в очередной раз сказала она себе.

Но пока что в голову ей ничего не приходило. Нужно было признать, что самым полезным, что она могла бы дать анклаву, было именно то, чего анклав от неё ждал. Нельзя было отрицать и её влечения к Туксу. Когда они пересекались и она украдкой смотрела на него, самым трудным было заставить себя не поддаться импульсу: не броситься в его объятия со всех ног.

В то же время идея родить ребёнка наполняла её самой настоящей паникой.

Пакс продолжал приходить к ней во сне, а самым страшным был один повторяющийся кошмар: в нём зубастики так же, как и в жизни, уводили за собой малыша в заросли бобов, только этим малышом был не Пакс, а её собственный ребёнок.

Как и в жизни, девочка пыталась бежать, волоча за собой больную ногу. И снова и снова переживала момент полного отчаяния и бессилия, когда невозможно уже ничего поделать.

Нет, она не способна была позаботиться о новом человеке, не способна была защитить его. По крайней мере, не в этих условиях.

Время от времени она просматривала свои записи на листах шелковицы и пыталась найти какие-то подсказки, понять, как лучше защищаться от монстров. Но каждый раз с грустью возвращала их на место. Информации было мало, слишком мало.

«Если бы не моя нога, – думала она, – я могла бы ходить в дозоры, я изучила бы всё сама и нашла бы ответ».

Хотя большинство дозорных были мужчинами, женщин в их рядах тоже было немало: выйдя из детородного возраста, многие из них регулярно участвовали в экспедициях. Среди таких женщин-дозорных была, например, Юликса. А до неё – Ксай. Последняя, кстати, ходила в экспедиции с самого раннего возраста, и её силе и ловкости могли позавидовать многие мужчины.

Детей у Ксай никогда не было, замуж она тоже не выходила, и Акслин подозревала, что она была бесплодна.

Однажды вечером Тукс вновь решился заговорить с Акслин.

– Сегодня Мадокс собрал всех мужчин, – сообщил он. – Утром отправляемся в экспедицию. Идут все мужчины анклава.

– Куда?

– В лес. Будем охотиться, рубить деревья, рыбачить, собирать фрукты… Задача – принести всё, что может быть полезно анклаву. Максимум полезного. Нас не будет трое суток.

– Трое суток!

Тукс кивнул. Он выглядел очень серьёзным.

– Мы надеемся, что убежище цело. Если нет, возможно, Мадокс решит, что ночевать в лесу слишком опасно, и мы сможем вернуться пораньше. Сейчас позволяет погода, и сезон на исходе. Лучших условий для большого похода у нас ещё долго не будет.

Акслин молчала.

– Возможно, кто-то из нас не вернётся, – продолжал Тукс.

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

Тогда Тукс подошёл к ней и поцеловал очень нежно. Девушка ответила на поцелуй.

«Ты мне нравишься, – хотела сказать она, – Но я ещё не готова заводить детей и, наверное, не смогу стать для тебя такой, какую ты ищешь».

Но вместо этого она сказала:

– Я буду ждать тебя.

Тукс улыбнулся, хотя в его глазах ещё мелькала неуверенность.

– В таком случае я вернусь, – пообещал он.