Читать книгу Корона тьмы. Сумеречные боги - Лаура Кнайдль - Страница 16

– Нихалос —

Статуя высотой в несколько метров посреди праздничной площади изображала Олдрена и Валеску, державшихся за руки. Не заметить ее было невозможно: скульптура возвышалась даже над храмом, который был восстановлен после неудачной коронации Кирана. Ступени, ведущие к святилищу, были окружены гвардейцами, а между ними и толпой соорудили барьеры, чтобы никто не мог подойти к королевской чете новобрачных слишком близко.

Сотни, а может, и тысячи Неблагих и Благих фейри собрались на еще недавно разрушенной площади, чтобы полюбоваться королевской парой. Народ ликовал. Большинство из них, казалось, радовалось этому браку, и, вероятно, не в последнюю очередь потому, что торговля теперь снова была в самом разгаре. Колонны повозок, груженных товарами из Даарии, въезжали в город, везя с собой огненные таланты, ткани и другие товары.

Не все фейри были исполнены счастья за Олдрена и Валеску: над площадью снова и снова разносились брань и оскорбления. Но гвардейцы пресекали в зародыше любой намек на восстание.

Закутанный в толстый плащ с низко надвинутым на лицо капюшоном, Ли смотрел, как гвардейцы уводят фейри, который проклинал Олдрена за этот брак, называя его предателем Неблагих. Фейри отбивался, боролся с гвардейцами, но не мог сравниться с ними в силе. Что-то подсказывало Ли, что этого мужчину никто больше не увидит. Олдрен правил железной рукой, но, по-видимому, эта строгость была необходима, если он не хотел потерять контроль над своим народом. Худшие из восстаний миновали, все, что осталось, – это страх и разруха, но вряд ли потребовалось бы много времени, чтобы разжечь огонь новых бунтов, которые пока что были лишь тлеющими углями.

Ли еще наблюдал за фейри, которого уводили гвардейцы, когда шепот, шум и суета внезапно усилились. Хранитель устремил свой взор на храм. В гуще гвардейцев началось какое-то движение. Зазвучала музыка, и к храму подъехали несколько экипажей, запряженных белыми лошадьми. Ли вытянул шею, но был слишком далеко, чтобы что-то разглядеть. Мужчина встал еще до рассвета, чтобы занять хорошее место у храма, надеясь привлечь внимание Олдрена. Ли по-прежнему хотел поговорить с Неблагим фейри, но миновать гвардейцев, охранявших замок, было невозможно, а рисковать своей головой, проникая без приглашения, капитан не хотел. Это того не стоило.

– Видишь их? – поинтересовался Вэйлин, который не отходил от Ли, хотя толпа уже несколько раз грозила отделить их друг от друга.

– Нет, пока нет, – ответил Ли, удивленный тем, что полуэльф настоял на том, чтобы сопровождать его на церемонию, несмотря на то что так он оказывался в опасной близости от Олдрена. Но Вэйлин не дал себя отговорить. Ли подозревал, что это как-то связано с Валеской, поскольку полукровка вырос в Даарии, а значит, она была и его королевой. То, что эта женщина была беременна наследником престола обоих народов, представляло собой нечто совершенно особенное.

Вопли становились все громче, и вот Олдрен и Валеска поднялись по ступеням храма. Олдрен был одет в голубую униформу с золотой вышивкой. Его светлые волосы ниспадали на плечи, а вплетенные в них золотые кольца блестели на солнце. Валеска же была одета в темное платье, напоминавшее жидкую лаву. Оно было сшито из красной, оранжевой и черной ткани. Вьющиеся локоны королевы ниспадали на грудь и были такими длинными, что своими кончиками касались ее выпуклого живота, хорошо заметного под платьем. Несомненно, это зачатие произошло до свадьбы. Так вот в чем причина такого поспешного брака?

Взявшись за руки, они остановились перед входом в храм, помахали толпе и позволили вознести себе почести, с улыбками принимая радостные вопли и выкрикиваемые поздравления. Люди ликовали. Олдрен подогрел их возбуждение, положив руку на живот Валески. Королева выглядела немного напряженной, но никто не стал бы ее в этом винить. В конце концов, она была Благой фейри среди Неблагих в Нихалосе, и не было никакой уверенности в том, как здешний народ отреагирует на нее. Однако, судя по аплодисментам, беспокоиться о своем положении королеве не приходилось.

Движением руки Олдрен призвал площадь к молчанию. Высоко подняв голову, новый правитель смотрел на свой народ, и на его губах играла удовлетворенная улыбка, от которой по коже Ли побежали мурашки. Никогда раньше Хранитель не видел на лице этого добродушного Неблагого такого выражения.

– Мой народ, – начал Олдрен. Магия воздуха разнесла его голос по всей площади. – Моя жена, королева Валеска, и я благодарим вас за теплый прием. Приятно вернуться на родину и в самый красивый город страны.

Неблагие снова разразились ликованием, а улыбка на лице Валески стала жестче.

– Последние несколько недель и месяцев были непростыми для нашего народа. Нам пришлось не только попрощаться с нашим любимым королем Неваном и его женой, королевой Зариной. Мы также узнали о предательстве их сына, их собственной плоти и крови. Принц Киран – позор нашей страны, но теперь он мертв, и мы свободны от его предательств, лжи и некомпетентности.

Раздались громкие хлопки, и у Ли скрутило живот. Он не мог поверить в то, что говорил Олдрен. Этот фейри любил Кирана не только как принца и короля, но также как друга и мужчину. Почему же теперь он относился к нему как к врагу? Может, это было всего лишь стратегией, благодаря которой новый правитель собирался привлечь народ на свою сторону, говоря то, что они больше всего хотели услышать?

– Мало того что принц Киран предал Корону, в Совет проникли мошенники и предатели, – продолжил Олдрен. Над толпой разнеслись возмущенные крики. – Потому что Киран скрыл от вас, что его отец, король Неван, не почил мирно собственной смертью, а был отравлен собственной советницей – Онорой. И не Хранительница Зейлан Аларион совершила убийство королевы Зарины!

По толпе прокатился ропот, и начались волнения. Ли почувствовал, что Вэйлин рядом с ним напрягся как струна. Полукровка неуверенно оглядывался, словно искал способ сбежать, если назовут его имя. Ли потянулся к его руке, чтобы удержать. Зачем Олдрену винить кого-то другого, если у него уже был идеальный козел отпущения в лице Зейлан?

– Как оказалось, убийство Зарины было лишь ходом в тайной игре Совета. Он хотел свергнуть королевскую семью и добиться для себя абсолютной власти. Но я не допущу этого, поэтому приговариваю всех членов Совета к казни через обезглавливание – и казнь осуществится немедленно! Предателям нечего делать в наших рядах!

Взгляд Олдрена метнулся к подножию храма, где собрались члены Совета, желавшие поддержать нового правителя. Их лица исказились от паники, когда две дюжины гвардейцев вышли из тени храма, чтобы подчиниться приказам своего регента.

– Нет! – воскликнула Гемха, самая младшая из членов Совета, когда один из гвардейцев схватил ее.

Олдрен и Валеска отошли в сторону. Перед входом в храм установили тяжелую колоду. Дерево ее за несколько лет стало почти черным от впитавшейся в него крови. Фейри на площади, которые безоговорочно верили Олдрену, возликовали, когда Гемху выволокли вперед. Сражаясь за свою жизнь, фейри сопротивлялась гвардейцам, но руки ее были скованны, как у Вэйлина в темнице, и это мешало ей творить магию. Слезы текли по лицу женщины, когда ее поставили на колени. С помощью магии Воздуха голова Гемхи в один миг оказалась прижатой к деревянной колоде. Несчастная кричала о своей невиновности и еще умоляла сохранить ей жизнь, когда топор палача в капюшоне рухнул вниз, заставляя Гемху замолчать навеки.

Тело казненной было унесено. За Гемхой последовали Эахна и Вардт, совсем недавно назначенный командующим королевской гвардией.

– Олдрен лжет, – сказал Вэйлин, произнося вслух то, что знали они оба.

Ли кивнул. Он просто не мог объяснить себе, почему Олдрен так поступал. Что он получал от смерти членов Совета? В качестве регента и будущего короля страны он мог собирать Совет, когда хотел, принимать или отказываться от его помощи. Правителя ни к чему не принуждали. Почему он выбрал этот путь? Единственным объяснением была демонстрация силы. Он не хотел потерять контроль над народом, как это случилось с Кираном.

Казни заняли лишь несколько минут. Наконец колоду убрали, и двое фейри, используя магию воды, очистили ступени храма, чтобы Олдрен не ступил в бульон из крови, мочи и других физиологических жидкостей казненных. После того как все было устранено, регент снова занял место перед храмом. Взгляд его был возвышенным и самодовольным. Ли не понимал, как Олдрен мог действовать настолько бессовестно. Это не соответствовало образу Неблагого фейри, которого Ли часто встречал в королевских садах, когда тот кормил птиц.

– Теперь, когда дворец был освобожден от всех предателей, пришло время смотреть вперед и открывать дороги в новое будущее. Со мной, вашим королем, королевой Валеской и с нашим сыном, вашим будущим принцем! – выкрикнул Олдрен в толпу фейри на площади, которые при упоминании о будущем ребенке разразились такой неудержимой радостью, словно не стали только что свидетелями нескольких казней. – В качестве нового короля я поставил перед собой цель продвигать эту страну и ее народ вперед и вести их в новую эпоху. Эпоху славы и богатства. Эпоху, лишенную границ. Эпоху, когда каждый фейри – король в своей собственной стране, без стен, которые могли бы нас удержать.

Благие и Неблагие нестройным хором выразили свое громкое одобрение, в то время как Ли ощутил тошноту.

– По этой причине я принял решение. Это было нелегко, но ради блага наших детей и внуков и всех поколений фейри, которые придут после нас, принять это решение было необходимо, – продолжал Олдрен, гордо выпятив грудь. – Мы, Благие и Неблагие, вместе пойдем на войну, чтобы забрать то, что нам причитается. Объединенными силами мы возьмем Тобрию. Потому что я не могу больше смотреть, как люди эксплуатируют землю, которая должна быть нашей. Своими изобретениями, университетами и королем, который крадет у земли ее сокровища и в то же время изгоняет самое святое – магию, а нас запирают здесь, вместе с эльвами, которые с каждым днем уносят все больше и больше жертв! Лаварус принадлежит фейри, и пора снести стену и уничтожить людишек! Я не собираюсь больше с этим мириться!

Ли застыл, чувствуя себя так, словно из его легких с помощью магии выкачали весь воздух. Война. Олдрен только что объявил людям войну.

После тысячелетнего мира он планировал разорвать Соглашение и разрушить Стену, которая сохраняла мир, чтобы претендовать на Тобрию. И фейри чествовали его за это. Все фейри вокруг Ли хлопали в ладоши, радостно вопили и топали ногами по земле, будто в любой момент были готовы вступить в бой.

Это ведь просто шутка, плохая шутка, да? Не потому ли Олдрен только что казнил Совет? Чтобы некому было ему противоречить? При таком подходе регенту удалось заткнуть тех, кто мог бы подвергнуть его решение критике. Теперь они просто побоятся высказывать свое мнение, опасаясь собственной казни.

– Он… он не может этого сделать, – заикаясь, пробормотал Вэйлин.

– Он может, – ошеломленно сказал Ли. Хранитель не знал, смогут ли фейри выиграть войну. В прошлый раз им это не удалось, несмотря на магию. Но независимо от того, кто выйдет победителем из этой битвы, жертв будет много – со всех сторон. И первыми падут Хранители.

Ли крепче сжал руку Вэйлина и потащил его за собой, прочь из ликующей толпы, которой не терпелось пропитать землю кровью.

– Куда мы идем? – спросил Вэйлин.

Ли оглянулся через плечо на Олдрена, который воздел руки к небу, словно прося у богов благословения на битву.

– К Стене. Мы должны предупредить остальных.