Читать книгу Третий лишний - Лаура Тонян - Страница 4

Адель

Когда в фильмах умирает кто-то, грустная музыка заполняет твоё сознание. Ты скорбишь вместе с родными и друзьями героя. Ты, как будто и сам ощущаешь потерю. В жизни, наверное, я ожидала тоже чего-то очень печального, в то время как Мэгги позвонила мне, чтобы сообщить ужасную новость: Пол Гринж разбился этим вечером на машине. В его крови обнаружили алкоголь. Он выехал на трассу, которая вела к самому ближайшему городу от Бойсе, и разбился, столкнувшись со столбом. Насколько мне известно, Пол скончался моментально.

И вот в этот момент я ожидала грустный мотив, который помог бы мне расплакаться и не чувствовать себя такой сукой. Но из своего окна я могла видеть, как новые соседи-молодожёны трахались, даже не завесив шторы. Он драл её на подоконнике. Ночью.

Закрываю глаза руками. Выхожу из комнаты и сбегаю по лестнице вниз, чтобы скорее выпить воды. Вода. Мне нужна вода. Срочно.

Свет на кухне внезапно ослепляет мне глаза. Я поднимаю голову. Папа в смешных пижамных штанах стоит невдалеке от меня. Он, скорее всего, ничего не знает, но почему-то у меня странное предчувствие, что отец догадывается о плохих вестях.

Во рту у меня сухо, как в пустыне. Я всё ещё нуждаюсь в жидкости. Поэтому я пью воду прямо из бутылки. Она холодная, только из холодильника, и доставляет мне боль в спине. Когда спазм отпускает, и я снова могу дышать, оборачиваюсь к отцу. Без очков он выглядит таким невинным.

Сердце щемит. Я теперь знаю, что готова заплакать. И это, как ни странно, приносит мне облегчение.

– Пол… – начинаю я и обрываю себя, понимая, что голос мой непростительно дрожит. – Пол разбился накануне вечером.

Наконец, я изрекла это. И я не плачу. Нет. Я рыдаю. Я держусь за столешницу обеими руками и рыдаю, не прекращая. Выплёскиваю вместе со слезами всю боль разочарований, несчастий и бед.

Краем глаза я могу наблюдать, как отец садится на стул. Он медленно опускается на него. Никак не реагирует. А я всё продолжаю выливать накопившиеся слёзы.

Я просто знаю, по какой причине погиб Пол.

Этой причиной являюсь я.

И я ненавижу себя за это.

***

Не сочтите меня дрянью, но я считаю, что в смерти есть определённые плюсы. Смерть полезна. Когда ты теряешь близкого человека – неважно друга или родственника – ты начинаешь ценить тех, кто остался. Эти люди становятся дороже для тебя, чем были прежде. Сейчас я не могу не понимать этого. Мэгги и Елена стоят напротив меня. Елена обнимает себя руками. Уверена, ей жаль Пола, но Мэгги разрывается от слёз. Мэгги была с ним близка. Возможно, она была лучшей подругой ему, чем я.

И, если снова перейти к угнетающим моментам в фильмах, то можно заметить, что туманное серое небо и дождь обеспечены при похоронах героя экранизации. Я ожидала сегодня дождливый день, но солнце светит так ярко, что я успеваю возненавидеть его. Трава такая зелёная, осень не успела вступить в свои права. Я чувствую лето вокруг. Почему в жизни всё не так, как в кино?

Родные Пола плачут. Парни из школы стоят с опущенными головами. Я никогда не видела ни одного из них в костюме. Это редкое зрелище. Среди всех этих парней стоит Эштон, но его голова не опущена. Из-под ресниц глазами он сверлит во мне дыру. И он так долго на меня смотрит, что у меня возникает подозрение: дыра во мне уже размером в грецкий орех.

Я всё время опускаю глаза, пытаясь не смотреть на мужчину моей мечты. Отвожу взгляд в сторону. Лавируя между деревьев лёгкой походкой, какой-то шатен отдаляется ото всех. Я не вижу его лица. Его волосы коротко подстрижены. Его руки спрятаны в карманы чёрных брюк. Я не могу понять, высокий этот парень или нет, потому как он сутулится. Но мне кажется, что я его не знаю. Кто он? Друг Пола? Я думала, я знаю всех его друзей.

– Адель, – знакомый голос звучит у меня над ухом.

Я вздрагиваю и резко оборачиваюсь. Это Эштон. Он с серьёзным выражением лица смотрит на меня. От его, привычной для меня, беззаботности не осталось и следа. Неужели за несколько недель всё успело измениться?

– Да? – отвечаю я, а колени у меня дрожат.

– Нам нужно поговорить, – голос Эштона слаб и звучит хрипло.

Без лишних слов он поворачивается и идёт по аллее вперёд. Я следую за ним. Мы идём достаточно долго, пока не достигаем небольшой беседки. За время пути успеваю любоваться широкой спиной парня. Хотя, я не должна думать об этом сейчас…

– Адель, – обращается он ко мне, – почему ты не сказала мне раньше?

Волнение в груди нарастает.

Я чувствую себя куском сыра, который засунули в микроволновку.

– О чём ты? – хмурюсь, делая вид, что ничего не понимаю.

– О твоей любви, – он сглатывает, – …ко мне.

Я не слышу ничего, кроме бешеного биения своего сердца. Мне страшно, что и Эштон может это услышать. Возникает желание, просто уйти, оставить его одного. Сбежать без объяснений. Это ведь так легко. И я уже доказала, насколько я труслива.

Но я не сбегаю.

Я стою на месте.

Я говорю то, что должна:

– А что мне было говорить? – Слёзы уже собираются в уголках моих глаз. – Что я влюблена в тебя с того момента, как впервые увидела? И что я всячески пыталась привлечь твоё внимание, но ты меня не замечал? Я – всего лишь друг. А Никки – любимая девушка, – выдерживаю паузу. – Хочешь, я перечислю, сколько раз моё сердце переставало биться, когда мне казалось, что ты собираешься поцеловать меня в губы, а не как обычно в щёку? Эш, я хотела, чтобы ты догадался. Я хотела, чтобы ты сам ко мне пришёл. Но ты так и оставался там, за глухой стеной. За стеной, которая не подпускала меня к тебе… Я – всего лишь друг.

Мои щёки мокрые от слёз. Я спешу вытереть их. Замечаю, как Эштон протирает глаза пальцами.

– Ты должна была сказать мне, Ади, – он называет меня моим сокращённым именем и в этом есть что-то родное.– Я не догадался. Я придурок. Меня просветила Елена.

– Что?! – выпаливаю я. – Я не просила её вмешиваться!

– Но кто-то же должен был вмешаться, – парень качает головой, его светлые глаза блестят. – Кто-то же должен был…

Его подкаченное тело облегает белая рубашка. Мне хочется сорвать с него её. И этот галстук. Я не должна думать об этом сейчас. Не должна.

Одним вопросом Эштон вырывает меня из моей же реальности:

– Ты переспала с Полом, так ведь?

Мои глаза округляются. Я проваливаюсь сквозь землю. Я знала, что Эштон в курсе, но ему не стоит говорить это мне.

– Он был влюблён в тебя, – продолжает парень. – Я знал об этом. Это было сложно не заметить. Ты хреново поступила с ним.

– Я ЗНАЮ! – кричу я, взмахивая руками. – Зачем ты говоришь мне об этом? Зачем ты вообще со мной говоришь? Да, ты знаешь, что я люблю тебя. И что теперь? Ты бросишь Никки ради меня? Я отшила Пола. А он сел за руль в пьяном виде, – мои губы дрожат, и я снова начинаю плакать. – И что теперь?! Мы сможем воскресить его? Что толку говорить об этом?

Голос срывается. Я обнимаю себя руками. Закусываю щеку больно. Очень больно.

Эштон пытается меня обнять, но я отталкиваю его. Грубо.

      Я столько раз мечтала о том, как он обнимет меня, когда будет знать о моих чувствах.

Но я отталкиваю его.

И эти мечты… такие глупые…

Мечты должны оставаться мечтами, когда дело касается Эштона Блэка.

– Я переспала с Полом, потому что хотела отомстить тебе, когда узнала о Никки, – в истерике объявляю я. – Я знаю, это глупо… В конце концов, ты не виноват, что не любишь меня, Эш. Я не знаю, зачем я это сделала. Теперь мне это кажется таким бессмысленным.

– У нас должен был состояться турнир по бильярду в следующую субботу, – Эштон смотрит в сторону и его слова звучат, будто только для него самого. – Пол так ждал этого дня.

– Прекрати! – прошу я громко. – Я не хочу этого слышать.

– А ещё он мечтал путешествовать, – продолжает парень.

– Прекрати! – Я затыкаю уши руками.

Закрываю плотно глаза, но слёзы не перестают литься.

– Я не хочу слышать! Я не хочу слышать!

Я не хочу чувствовать себя виноватой.

Я не хочу ощущать себя сукой.

Я не хочу больше слышать о Поле Гринже.

Но Эштон всё ещё говорит. Его губы шевелятся. Я не слышу ничего… не слышу…

Когда он оборачивает ко мне заплаканное лицо, я опускаю руки вниз. Стою с минуту, прислушиваясь к тишине.

А потом убегаю. Быстро. Эштон не пытается догнать меня. Это хорошо. Я рада. Я свободна. Я убегаю, ощущая себя птицей. Клянусь, скоро крылья появятся за моей спиной, и я взлечу.

Я убегаю.

Но от кого?

Не от самой ли себя?