Читать книгу Самый Странный Бар Во Вселенной - Лайон Спрэг де Камп - Страница 6

Худощавый, лысеющий человек в твидовом костюме едва не уронил свой стакан, а потом поставил его на стойку с чрезмерной осторожностью – это доказывало, что осторожность уже совершенно необходима.

– Вспомните про собак, – сказал он. – В самом деле, дорогая, нет предела тому, чего можно добиться с помощью селекционного разведения.

– Вообще-то там, откуда я родом, иногда думают и о других вещах, – сказала блондинка, подчеркивая древнюю шутку, позаимствованную из «Нью-Йоркера», легким движением бюста, безупречно-нравственным, как «Полицейские ведомости».

Мистер Витервокс оторвался от своего второго мартини.

– Вы их знаете, мистер Коэн? – спросил он.

Мистер Коэн, протирая стакан, обернулся к клиенту боком.

– Это профессор Тотт, исключительно образованный джентльмен. Я не расслышал, как зовут леди, но мне показалось, что он называл ее Элли или как-то похоже. Вы желаете с ними побеседовать?

– Несомненно. Я однажды читал в книге об этом селекционном разведении, но не очень хорошо во всем разобрался; думаю, он мог бы мне все объяснить.

Мистер Коэн обошел вокруг стойки и неспешно препроводил клиента к столику.

– Рад с вами познакомиться, профессор Тотт, – сказал Витервокс.

– Взаимно, сэр, взаимно. Миссис Джонас, могу ли представить вам моего старинного друга, мистера Витервокса? Старинного в том смысле, что он много лет принимает целебные напитки, подносимые в баре Гавагана, а сами эти жидкости выдержаны в старинных бочках. Старение, так сказать, третьего уровня… Ха-ха! Садитесь, мистер Витервокс. Хотелось бы обратить ваше внимание на удивительные качества алкоголя, среди которого перипетия – не самое последнее.

– Да, верно, – сказал г-н Витервокс, который слегка ошалел. По крайней мере, вид у него стал как у чучела совы, висевшего над баром. – Так вот о чем я собирался спросить…

– Сэр, я понимаю, что использовал ученое слово, которое прозвучало бы куда уместнее в классной комнате, так что в итоге нам не удалось наладить общение. Перипетия – это полное изменение ролей. Пребывая в состоянии благотворной умеренности, я преследую миссис Джонас; я соблазняю ее на алкогольные подвиги. Но после третьего «Президенте» уже она преследует меня, в полном соответствии с древним биологическим принципом: алкоголь увеличивает женское желание и уменьшает мужскую силу.

Стоявший возле стойки мистер Коэн, казалось, уловил только часть этой речи.

– Жареных пирогов у нас сегодня нет, – сообщил он. – Могу вам предложить крендельки с солью. – Он достал из-под стойки блюдо с крендельками. – Почти все кончились; а я ведь только этим утром открыл новую коробку. Вот куда уходит вся прибыль бара Гавагана! В старые времена были бесплатные завтраки, а теперь – пачки соленых крендельков.

– Вот что я хотел спросить… – произнес Витервокс.

Профессор Тотт встал и поклонился, а потом внезапно вновь уселся за стол.

– Ах, тайна вселенной и музыка сфер, как мог бы выразиться Просперо! Кто преследует? Кто убегает? Злой. Истинный философ старается сохранить платонову золотую середину, проходит по лезвию ножа между преследованием и бегством, между злом и добродетелью. Мистер Коэн, всем еще по порции «Президенте», в том числе и моему старинному другу.

– Позвольте на сей раз мне заплатить, – твердо проговорил Витервокс. – Вот что я хотел спросить – об этом селекционном разведении…

Профессор тряхнул головой, дважды моргнул, откинулся на спинку стула и положил одну руку на стол.

– Вы хотите, чтобы я дал научные пояснения? Очень хорошо; но у меня есть свидетели – я делаю это по вашей собственной просьбе.

Тут заговорила миссис Джонас:

– Взгляните, что вы наделали. Теперь он разошелся; он не остановится, пока не уснет.

– Вот что я хотел узнать… – начал Витервокс, но Тотт, улыбнувшись, вновь прервал его.

– Я буду говорить коротко и только о самых простых вещах, – заявил он. – Представьте, что из шестнадцати мышей вы выбираете двух самых крупных и получаете от них потомство. Следующее поколение в свой черед спаривается с потомством от самой крупной пары из другой группы в шестнадцать мышей. И так далее. Если у вас достаточно времени и материала и если обстоятельства складываются благоприятно для новых особей, то вы с легкостью создадите мышей, которые будут размером не меньше львов.

– Тьфу! – возмутилась миссис Джонас. – Вам следует бросить пить. У вас появляются просто ужасные фантазии.

– Понимаю, – сказал Витервокс, – однажды я прочел в книге, что создали огромных крыс, которые ели лошадей, и ос размером с собак.

– Я помню эту книгу, – сказал Тотт, потягивая свой «Президенте». – Это была «Пища богов» Г. Дж. Уэллса. Боюсь, однако, что метод, который он описывает, не имел отношения к генетике и поэтому не может считаться научно обоснованным.

– Но вы можете проделывать подобные вещи с помощью этого селекционного разведения? – спросил Витервокс.

– Разумеется. Можно создать мух величиной с тигров. Это всего лишь вопрос…

Миссис Джонас взмахнула рукой:

– Элвин, какая ужасная мысль! Надеюсь, ты никогда не станешь этого делать.

– Нет ни малейших оснований для беспокойства, моя дорогая. Закон квадратного куба всегда защитит нас от таких испытаний.

– Что? – удивился Витервокс.

– Закон квадратного куба. Если вы увеличиваете вдвое размер, то в четыре раза возрастает объем и в восемь раз – вес. В итоге – ну, выражаясь просто, без лишних подробностей – у мухи величиной с тигра были бы слишком тонкие ноги и слишком слабые крылья, которые не выдержали бы ее веса.

Миссис Джонас сказала:

– Элвин, это же непрактично. Как она смогла бы двигаться?

Профессор еще раз попытался поклониться, но эта попытка оказалась менее удачной, чем первая, так как кланялся профессор не вставая.

– Мадам, цель такого эксперимента – не польза, а всего лишь доказательство. Муха размером с тигра оказалась бы желеобразной массой, которую пришлось бы кормить с ложки. – Он взмахнул рукой. – Не вижу причин, по которым кто-нибудь пожелал бы создать эдакого монстра; а поскольку природа не предоставляет никаких преимуществ насекомым огромного размера, то она вряд ли будет способствовать их воспроизводству. Я согласен, эта идея отвратительна; лично я предпочел бы другой вариант – слона величиной с муху – или с ласточку.

Витервокс подозвал мистера Коэна.

– Очень недурной напиток. Налейте нам еще по одной. Но разве ваш закон квадратного куба в этом случае не сработает?

– Разумеется, нет, сэр. В случае уменьшения размера этот закон будет работать на нас. Масса уменьшается в восемь раз, но мускулы остаются пропорциональными и способны выдержать гораздо больший вес. Ноги и крылья крошечного слона не только поддержат его, но и придадут ему скорость колибри. Вспомните о карликовых слонах Сицилии в эпоху плис…

– Элвин, – сказала миссис Джонас, – вы пьяны. Иначе вы могли бы вспомнить, как произносится слово «плейстоцен», и не стали бы рассуждать о крыльях слонов.

– Ничего подобного, дорогая. Я могу с уверенностью сказать, что данный вид разовьет способность к полету с помощью увеличенных ушей, как у Дамбо из фильма.

Миссис Джонас захихикала.

– Нет, я, пожалуй, не хочу, чтобы они были размером с мух. Они были бы слишком маленькими для домашних животных; их просто не будет видно. Пусть они будут размером с котят, примерно вот такими. – Она вытянула пальцы, отмерив около пяти дюймов.

– Очень хорошо, моя дорогая, – сказал профессор. – Как только я получу грант от Фонда Карнеги, можно будет заняться этим проектом.

– Да, но, – спросил Витервокс, – как вы станете кормить такого слона? И можно ли будет их приручить?

– Если мужчину можно приручить, то уж слона тем более, – сказала миссис Джонас. – А кормить их можно овсом или сеном. Гораздо чище, чем держать в доме миски с едой для собак.

Профессор потер подбородок.

– Гммм… – пробормотал он. – Норма поглощения питания изменится пропорционально размеру кишечника… здесь берем размер в квадрате… я не уверен в результатах, но боюсь, что нам понадобится более концентрированное и не вполне обычное продовольствие. Я думаю, мы могли бы кормить нашего Elephas micros, как я предлагаю его назвать, кусками сахара. Нет, не Elephas micros, Elephas microtatus, «самый маленький, самый крошечный слон».

Мистер Коэн на миг позабыл о единственном клиенте, стоявшем у стойки, и вмешался в разговор:

– Мистер Консидайн, коммивояжер, говорил мне, что самая концентрированная пища, которую можно раздобыть, – хорошее солодовое виски.

– Вот именно! – Профессор хлопнул по столу. – Не Elephas microtatus, но Elephas frumenti, слон виски – вот чем он питается. Мы будем разводить их, подкармливая алкоголем. Самое насыщенное питание!

– О нет! Так не пойдет, – возразила миссис Джонас. – Никто не пожелает терпеть дома животное, которому постоянно требуется виски. Особенно если в доме есть дети.

Витервокс проговорил:

– Подумайте, если вам действительно нужны эти животные, почему бы не держать их в каком-то определенном месте, где нет детей и есть виски, – например в баре.

– Интересное наблюдение, – ответил профессор Тотт. – Кстати, о нашем пропитании, мистер Коэн. Налейте еще по одной. У нас есть лошади, которые живут возле дома, есть коты, которые живут в домах, есть канарейки, которые живут в клетках. Почему бы нам не создать особое животное, домашнего питомца, который живет в баре? Кстати сказать – это чучело совы, которое у вас, мистер Коэн, сходит за домашнее животное, выглядит просто паршиво.

– Они стали бы таскать мелкие вещи, – задумчиво проговорила миссис Джонас. – Они таскали бы что-то вроде совиных перьев и соленых крендельков и подставок под кружки, чтобы вить гнезда, где-нибудь в укромных уголках под самым потолком. Они вылетали бы по ночам…

Профессор устремил на миссис Джонас благосклонный взгляд, когда мистер Коэн разливал напитки.

– Моя дорогая, – произнес он, – на вас явно что-то повлияло – или этот разговор о будущих Elephas frumenti, или настоящий spiritus frumenti. Когда вы становитесь такой поэтичной…

Блондинка откинулась на спинку кресла и посмотрела вверх.

– Ничего тут поэтического нет. Вот прямо наверху, у самой вершины колонны – гнездышко одного из ваших барных слонов.

– Что там такое? – спросил Тотт.

– Да вот же, там, в самом темном уголке.

– Я ничего не вижу, – сказал мистер Коэн, – и надеюсь, вы не станете возражать, если я скажу: это чистый бар, здесь ни единой крысы нет.

– Они никогда не станут совсем ручными, – сказала госпожа Джонас, по-прежнему глядя вверх, – и если они почувствуют, что не наелись, то прилетят и заберут еду, когда бармен будет смотреть в другую сторону.

– Это действительно интересно… – проговорил Тотт, отодвигая стул и взбираясь на него.

– Не надо, Элвин, – сказала миссис Джонас. – Вы себе шею сломаете… Подумайте, они кормят своих деток…

– Подойдите ко мне, пожалуйста, я обопрусь вам на плечо.

– Эй! – внезапно воскликнул Витервокс. – Кто выпил мою порцию?

Миссис Джонас отвела взгляд от потолка.

– А вы не пили?

– Даже не прикасался. Мистер Коэн только что поставил стакан на стол, не так ли?

– Именно так. Но это случилось несколько минут назад, и, возможно, вы…

– Нет, ничего подобного. Я определенно не пил… эй, друзья, посмотрите-ка на стол!

– Если б у меня были с собой другие очки… – сказал Тотт, слегка пошатываясь и не отводя взгляда от потолка.

– Посмотрите на стол, – повторил Витервокс, показывая на что-то пальцем.

Стакан, в котором была его выпивка, оказался пустым. В стакане Тотта все еще осталось около половины порции. Стакан миссис Джонас упал на стол, и с края его стекали капли коктейля «Президенте» – они образовали маленькую розоватую лужицу величиной с детскую ладошку.

Когда прочие собеседники посмотрели туда, куда указывал Витервокс, они обнаружили, что от этой лужицы к дальнему краю стола вели маленькие влажные следы; потом линия внезапно обрывалась. Следы были круглые, каждый размером с десятицентовую монету, а передние края у них казались зазубренными, как будто…