Читать книгу Ночь, когда она исчезла - Лайза Джуэлл - Страница 17

Инспектор Маккой выходит из дома Ким около десяти часов утра, а примерно в одиннадцать на телефон Ким поступает звонок с незнакомого номера. Она предполагает, что это он, что это детектив, что у него для нее есть новости или какая-то новая информация. От волнения ее сердце готово выпрыгнуть из груди, адреналин бешено разливается по всему телу.

– Да.

– Привет, это Ким Нокс?

Голос явно девичий.

– Да. Это я.

– Это… э-э-э… Мими. Подруга Скарлетт. Она сказала, что вы хотели со мной поговорить, это так?

– О! – Ким выдвигает обеденный стул и опускается на него. – Мими. Спасибо. Вы можете сейчас говорить?

– Да. Конечно.

– Я просто хотела узнать, – начинает Ким, – то есть я уже говорила со Скарлетт и ее матерью. И с Лекси. И никто из них не имеет ни малейшего представления о том, что произошло в пятницу вечером. Но я подумала, вдруг вы что-то заметили. Что-то такое, чего не заметил никто, то, что могло бы объяснить, что случилось после того, как Таллула и Зак ушли. – В трубке воцаряется короткое молчание. Она слышит, как Мими вдыхает, представляет, как она затягивается сигаретой, зажатой между костяшками тощих пальцев с обгрызенными ногтями.

– Мне кажется… – начинает Мими. – Единственное, что приходит мне в голову, это то, что они могли поссориться.

Ким слегка запрокидывает голову.

– Поссориться?

– Ага. Они выглядели… как бы это выразиться?.. как будто между ними что-то происходило… Как будто они выясняли отношения…

Ким поворачивается к обеденному столу и подносит телефон к другому уху.

– А конкретнее? – говорит она. – Вы не могли бы это описать?

Мими вздыхает.

– Я пошла в дом, чтобы зарядить телефон, – говорит она. – Лула и Зак, они сидели в маленькой комнатке сразу за кухней. Такое укромное местечко. Они не слышали, как я проходила мимо. Но я одним глазом заглянула в слегка приоткрытую дверь и увидела, что он крепко держит ее запястья и она пытается их вырвать, но он держал их так, будто пытался помешать ей ударить его или, быть может, пытался помешать ей уйти… Не знаю. Он явно был зол.

Ким медленно моргает. Слова Мими проникают в то место в ее голове, где уже зародились ее собственные опасения, где она задается вопросом: как Зак мог бы отреагировать на отказ? И как только это происходит, на нее накатывает приступ тошноты. «Что, если» начинает обретать форму, и возможность того, что Зак сыграл некую роль в исчезновении ее дочери, на миг лишает ее дара речи.

– Вы, случайно, не слышали, кто-нибудь из них не говорил о кольце? Или о помолвке?

На том конце линии воцаряется гробовое молчание, а затем:

– Нет. Ничего. Вообще они оба были какие-то притихшие. Честно говоря, я даже не совсем поняла, зачем они там. Мне показалось, что они сами этого не хотели. Ну, вы понимаете?

Воскресенье тянется бесконечно.

Вместо того чтобы уложить Ноя в кроватку, Ким берет его на долгую прогулку по деревне, и пока он дремлет в коляске, ее глаза скользят по каждой живой изгороди, по каждому переулку; заглядывают в щели между домами. Когда она проходит мимо Мейпол-Хауса, ее взгляд падает на заднюю часть территории, где расположено студенческое общежитие. Она тотчас вспоминает бывшего парня Скарлетт, Лиама, единственного человека, который был там в пятницу вечером и с которым она еще не разговаривала. Но она уверена, как и сказала Лекси, что он вряд ли видел или слышал больше, чем она, поскольку он рано уехал с ней.

Миг спустя она уже возле «Лебедя и уток».

Передняя терраса забита до отказа, как и обычно в солнечный воскресный полдень: просекко на столах в ведерках со льдом, кувшины с крюшоном «Пиммс», высокие стульчики, на них дети, которых матери в мягких платьях и сдвинутых на макушку солнечных очках кормят измельченной колбасой и пюре, а под столиками в тени свернулись собачки породы кокапу.

Ким катит коляску через толпу к бару, где прохладно и сумрачно. Здесь людей меньше, и она идет прямо к стойке. Она узнает молодого парня за стойкой бара, это Ник. Он безработный актер и обожает флиртовать с немолодыми мужчинами, просто чтобы посмотреть, как они краснеют.

– Привет, – говорит он, – обычно днем вас здесь не увидишь. Что вам налить? Или вы пришли перекусить?

– Спасибо, – говорит она, – ничего не надо. Я зашла не для того, чтобы поесть. Просто интересуюсь… ты был здесь в пятницу вечером?

– Вообще-то да, был. Я тут как пес на цепи.

– А Мэгс рассказывала тебе о моей дочери и ее сыне?

– Да, рассказывала. Они вернулись? Все нормально?

– Нет, – говорит она срывающимся голосом. – Нет. – Она делает глубокий вдох и берет себя в руки. – Они все еще не вернулись. Я сообщила в полицию. Думаю, в какой-то момент полицейские захотят поговорить с тобой, спросить, что ты видел.

– О боже, Ким. Это ужасно. Представляю, как вы переживаете.

– Да, – говорит она, изображая натянутую улыбку. – Я вся на нервах. Но мне просто интересно, что именно ты видел.

– Боюсь, что на самом деле не так уж и много. Сначала они сидели вон там. – Он указывает на укромный уголок в дальней части бара. – Такие милые, прям как голубки. Он купил бутылку шампанского. Они заказали блюдо с морепродуктами. Этакая влюбленная парочка. А потом была еще одна компания. Явно богатые детки из Мейпола. Шумные, развязные, ну вы знаете. И, похоже, они знали вашу дочь. И я бы сказал, они нагло вторглись в приятный романтический вечер вашей дочери. Мне даже стало жаль ее!

Ной начинает ворочаться в коляске, и Ким рассеянно покачивает его.

– Ты заметил что-нибудь странное?

– Странное? – Ник поворачивается и словно луч прожектора направляет улыбку на покупателя, появившегося рядом с Ким. Приняв заказ, он тут же снова переключается на Ким и говорит: – Я бы не сказал, что странное, нет. Много пили. И, судя по сумме кэшбеков, которую запросили эти детки из Мейпола, я заподозрил, что они ждали доставку наркотиков, но никаких доказательств тому не видел. А потом подошло время закрытия, и они все просто ушли. Вот и все. – Он печально смотрит на нее и говорит: – Господи, Ким. Я уверен, они будут дома с минуты на минуту, обязательно будут. Вы же знаете, что такое подростки.

Она идет дальше. К дому подруги Таллулы, Хлои, что на самом краю деревни. Он последний в ряду небольших коттеджей с плоскими фасадами, чьи двери выходят прямо на главную дорогу. Хлоя говорит, что нет, она уже сто лет не разговаривала с Таллулой. Зато она тоже сообщает кое-что интересное. Когда Ким упоминает, что Таллулу в последний раз видели в доме Скарлетт Жак в Апли-Фолде, Хлоя прищуривается и говорит:

– Странно.

– Почему? – спрашивает Ким.

Хлоя пожимает плечами.

– С этой Скарлетт и ее компанией что-то не так. Не знаю, но что-то там нечисто, и потом, этот вечер, в прошлом году, рождественская вечеринка в колледже, когда я сидела с Лулой и Скарлетт довольно невежливо увела ее от меня, и я не могу этого объяснить, но Лула как будто уже знала ее. Хотя и не была с ней знакома. И они какое-то время танцевали, а потом вышли на улицу минут на десять, и когда Лула вернулась, она была вся какая-то вздернутая. Я не могла понять, в чем там дело. Ведь насколько мне было известно, Скарлетт и ее компания – они на всех смотрят свысока, никогда ни с кем не разговаривают, но она первой заговорила с Лулой. Это было странно. В любом случае после этого мы с Лулой больше не общались.

Ким морщит нос.

– После той рождественской вечеринки?

– Да. Я имею в виду, мы здороваемся, если видим друг друга, но больше не тусуемся вместе.

– А в феврале? Когда ты… когда у тебя было то, что с тобой было?

Хлоя недоуменно смотрит на нее.

– У тебя была депрессия, и Таллула пришла и переночевала у тебя.

– Вы уверены, что имеете в виду меня?

– Да, еще в феврале Таллула сказала мне, что у тебя депрессия и что она должна остаться с тобой на ночь, чтобы ты не выкинула какую-нибудь глупость.

Хлоя качает головой.

– О господи, нет. Нет, такого точно никогда не было. У меня не было никакой депрессии, и она не оставалась у меня на ночь. Клянусь, в этом году мы с Лулой не перемолвились ни единым словом. Мы почти не виделись. Думаю, она солгала вам.