Читать книгу Без меня ты пропадешь - Лайза Фокс - Страница 3

Я стояла в проходе давясь комом обиды и слушая, как за тонкой стенкой рыдает Матвейка. Бабушка уже не уговаривала его, а тихо плакала вместе с ним. Этот дуэт бессилия и детского горя был невыносим.

Сердце разрывалось на части. Нет, я не могла сдаться.

Я снова постучала в роковую дверь купе №4. На этот раз громче, почти отчаянно.

Дверь отъехала мгновенно, будто он стоял и ждал. На его лице читалось уже откровенное раздражение.

– Снова вы? – голос попутчика прозвучал как удар хлыста.

– Послушайте, – начала я, решительно не давая ему захлопнуть дверь. – Я прошу вас, просто посмотрите на него. Зайдите в соседнее купе и посмотрите в его глаза! Я психолог. Понимаете, все радости и горести взрослых из нашего детства. И у Матвейки они все там, в его глазах. – Я вздохнула, стараясь не сорваться на крик, но и не потерять напора. – Вы можете подарить ему чудо. Всего пятнадцать минут, и он перестанет плакать. Ему будет хорошо, а вы сможете ехать дальше в тишине без плача ребёнка.

Мужчина нахмурился, но дверь не закрыл. Я видела, как его взгляд скользнул вбок, в сторону детского плача. На лице попутчика отразилось сомнение. Я понимала, что нужны ещё аргументы и подняла свёрток выше.

– Давайте поможем ребёнку вместе, – тихо, но убеждённо сказала я. – Я уже всё организовала. Вот костюм Деда Мороза. Мы с проводницей скинулись, купили подарок. Я наряжусь Снегурочкой, буду развлекать мальчика. Вам почти ничего не придется говорить.

Мужчина всё ещё колебался. Его натура, ценившая порядок и нелюбящая спонтанность, сопротивлялась изо всех сил. Он пытался увязать моё предложение со своей картиной мира.

Он почти согласился, и я, желая убедить его окончательно, совершила ошибку.

– Я… я понимаю, что отрываю вас от дел, – затараторила я, лихорадочно доставая из кармана джинсов смятые купюры. – У меня есть пятьсот рублей. Я могу вам заплатить.

Его лицо изменилось мгновенно. Холодное раздражение сменилось вспышкой неудержимой, обжигающей ярости. Он сделал шаг вперед, и мне стало по-настоящему страшно.

– Вы что? Думаете мне не хватает? Вы думаете, я из-за денег? – его голос прозвучал тихо, но так яростно, что я невольно отступила. – Да засуньте вы себе эти пятьсот рублей знаете куда! Не нужны мне ваши деньги!

Он выхватил у меня из рук сверток с костюмом. От резкого движения кучерявая борода выскочила из свёртка и шлёпнулась на нижнюю полку.

– Хорошо! – прошипел он. – Вы получите своего Деда Мороза. Но пойдём прямо сейчас, пока я не передумал.

Мое сердце радостно стукнуло о рёбра. Я была готова расцеловать попутчика в обе щёки, но глядя на его пылающие яростью глаза, не рискнула. Он согласился! Хотя мужчина был в таком бешенстве, что мог в любую секунду швырнуть костюм и захлопнуть дверь.

Надо было действовать быстро.

– Подождите здесь! – выпалила я. – Одну минуту! Не уходите!

Я развернулась и бросилась бежать по коридору. Дверь в купе Матвея я аккуратно закрыла. Успела кивнуть бабушке и негромко сказать:

– Сейчас всё будет, готовьтесь!

Влетела к себе, с силой захлопнув дверь, схватила костюм Снегурочки. Прямо в джинсах и свитере с трудом втиснулась в бархатную шубку, отороченную белым искусственным мехом.

Натянула парик с двумя белыми синтетическими косами и, даже не взглянув на себя в зеркало, выскочила в коридор. Взгляд метнулся к 4 купе. Мужчина никуда не ушёл!

Он все еще стоял у своего купе, сжимая в руке красный халат и смотря куда-то в пространство с видом человека, решившегося на абсурдное самоубийство. Услышав мой топот, он обернулся.

И замер.

Его перекошенное гневом лицо разгладилось, словно на него упал луч солнца. Я увидела, темные глаза мужчины, еще секунду назад полные презрения, теперь удивлённо смотрели на меня.

Внимательный взгляд ощупал меня, с ног до головы, скользнул обратно. По узкой голубенькой шубке. Задержался на меховой оторочке на груди. Остановился на лице.

Мужчина смотрел, не отрываясь, и в его взгляде не осталось ни капли прежней ярости. Только чистое, незамутненное изумление. Он был так удивлён, словно встретил в поезде единорога.

– Что ж, – проговорил он наконец, и его голос снова стал глуховатым, но уже, как я думала, вовсе не от долгого молчания в купе, а по другой причине. – Похоже, представление начинается.