Читать книгу На суше и на море. Книга 2. Том 3 - Лазарь Иоханинович Коган - Страница 5

Новый 1968 начался для ЛИКа с поездки на лыжный курорт Лаганаки всей семьей, на зимние каникулы. Поездка была организована профсоюзом ОМГР. Был выделен автобус, и 30 отважных сотрудников поехали на этот горнолыжный курорт, где провели 10 суток, катаясь на горных лыжах и загорая под яркими лучами зимнего, но горного солнца. Счастью Люды и Леночки не было границ. Леночка училась кататься на детских лыжах, но, главным образом, на санках.

За эти десять дней ЛИК преобразился опять в свободного горного человека, но человека семейного и заботливого отца. Однако все заботы и хлопоты остались внизу, а здесь в горах, только радости и красивейшие пейзажи. Возвращаться домой в Геленджик не хотелось. Но невозможно остановить время. Полные сил и радостных впечатлений вернулись в Геленджик 12.01.68.

На служебном поприще в ОМГР год начался с очередным скачком вверх, переходом от ОМГР ВНИИГеофизики к созданному новому ВНИИ «Морской геологии и геофизики» ВНИИМОРГЕО, в который оно было преобразовано по инициативе В. В. Федынского, объединившего Латвийский институт геологии АН Лат. ССР и ОМГР в этот новый всесоюзный институт ВНИИМОРГЕО. Теперь появился новый центр морской геологии и геофизики в г. Рига, крупном культурном центре, с западной культурой и сильно развитой электроникой, крупным морским портом на Балтийском море. Это решение предполагало дальнейшее развитие морской геологии и геофизики с переходом на более высокий уровень. Однако, получилась не простая ситуация. В ОМГР в Геленджике были сконцентрированы основные людские и материальные ресурсы морской геофизики по объему много раз крупнее, чем геологические в рижском институте геологии. Потребовалось длительное время, чтобы перевести основные геофизические кадры в Ригу из Геленджика. Был построен для этих целей 12и этажный дом в Саласпилсе, пригороде Риги, куда и планировалось перевести основных специалистов из Геленджика в ближайшие три года. А пока центр морской геофизики оставался в ОМГР, в Геленджике, т.е. в отделении института. Директором нового института был назначен академик АН Лат. ССР Карл Яковлевич Спрингис, замечательный геолог, но не морской. Его заместителем по геологии Оскар Ульст. Для усиления в институте морской геофизики в Ригу первым заместителем директора ВНИИМОРГЕО был переведен А.П.Милашин (директор ОМГР), гл. инженером А.А. Гагельганц, гл. геологом В.А. Левченко. Директором ОМГР был назначен Я.П. Маловицкий.

Планировалось в ближайшие три года перевести из Геленджика всех зав. отделов и создать в Риге, в самом институте, новейшую материально – техническую базу и научный флот. После создания ВНИИМОРГЕО и после утверждения ЛИКа в ВАКе к.т.н., его лаборатория «Машинной обработки информации (МОИ)» была преобразована в отдел, а ЛИК назначен его руководителем. Так что ему предстоял переезд в РИГУ, город мечты Людочки с дней их женитьбы в РИГЕ 21.08.1960.

Аналоговые машины ПСЗ, не смотря на дополнения их электронно-лучевыми регистраторами Мистрюкова, не справлялись с нарастающим потоком геофизической (90% сейсмической) информации.

ЛИКу было совершенно ясно, что только развитие ЭЦВМ и применение цифровых приемных и регистрирующих систем сможет решить проблему обработки сейсмических данных, включая проблему подавления многократных волн. Свою дальнейшую научную работу он видел именно в этой области. Во ВНИИГеофизике под руководством О.Г. Сорохтина Г.М. Борковским и В.Б. Цукерником была разработана первая отечественная цифровая сейсмическая станция ЦСС-1 и начаты её испытания на суше. Для моря эта станция требовала существенных изменений. Еще будучи в Москве на защите кандидатской диссертации во ВНИИГеофизике, ЛИК договорился с О.Г. Сорохтиным и его коллегами летом 1968 провести испытания ЦСС-1 на море, сделав необходимые доработки станции. Эта идея была одобрена М.К. Полшковым и А.П. Милашиным. Так что в апреле был выделен э\с «Новатор» и создана опытно-методическая партия для испытаний ЦСС-1 и новой конструкции спаркера, разработанного в МГУ под руководством А.В. Калинина, и выполнения ГСЗ в составе межведомственной экспедиции, возглавляемой Я.П. Маловицким и Ю.П. Непрочновым. ЛИК был назначен начальником рейса на «Новаторе». С ним в рейс пошли в основном сотрудники отдела МОИ и надежные друзья из прежних рейсов: Грашкин Г.Н, Миронов Ю.В., Мокин Г.И., Жданок Л.И., брат ЛИКа Коган Д.М., Бабенко К.М., Грось В.Ф. и др.

Таким образом ЛИК вновь оказался на судне в Черном море. Морские опытно – методические работы начались в начале апреля с испытаний Спаркера МГУ. На испытания прибыл отряд геофизиков МГУ во главе с Виктором Калининым, младшим братом Аркадия. Виктор уже был известен как серьезный теоретик искрового разряда в воде и алгоритмов сжатия сейсмических сигналов. Однако, морским опытом работ не обладал, но был уверен в незыблемость теоретических расчетов. Испытания новой конструкции спаркера ЛИК решил совместить с ведением работ МОВ, используя взрывы небольших зарядов тротила, чтобы на разрезах оценить глубинность исследований при различных мощности разрядов спаркера и весе заряда тротила. Перед началом работ ЛИКу хорошо было известно, что мощные электромагнитные поля (ЭПМ) могут подорвать детонатор, если разность потенциалов на концах его проводов будет высокой. Поэтому по ЕПТБ ПВ запрещалось работать с электродетонаторами при наличии мощных электро магнитных полей. Было известно так же, что электроискровой разряд (СПАРК) в воде является мощным излучателем ЭПМ. Казалось очевидным, что работу спаркера и взрывные работы с электродетонаторами совмещать запрещено!!! Однако ЛИК вместе с В.В. Калининым решили нарушить этот категорический запрет ЕПТБ ПВ. Для этого перед началом опытных работ провели эксперимент по подрыву электродетонатора наведенным ЭМП спаркера. На расстоянии 1 м. от излучателя спаркера закрепили электродетонатор, провода которого развели на максимальное расстояние. После этого излучатель поместили в морскую воду у борта судна на расстоянии 10 м и начали менять энергию спарка ступенчато, от максимальной до минимальной, повторяя на каждом шагу излучение 10 раз. Эксперимент прошел благополучно. Даже при максимальной энергии разряда подрыв детонатора не происходил. Эксперимент повторили трижды в разных погодных условиях. Результат был отрицательным. Детонатор так и не сработал. Заменили детонатор и еще трижды повторили эксперимент. Результат тот же. ЛИК принял решение нарушить ЕПТБ ПВ и приступить к параллельному профилированию МОВ спаркером и ПВМ со взрывами. При этом минимальное расстояние между зарядом с детонатором и излучателем было 10 м., а не 1 м. как в проведенном эксперименте. Работы велись вдоль профилей ГСЗ в порядке их подготовки к последующим постановкам ДСС при ГСЗ. Таким образом вдоль каждой линии профиля получалось синхронно два разреза: высокочастотный со спаркером (до 1 км глубины под дном) и среднечастотный со взрывами (до 12 км глубины под дном) на первом этапе, с последующей отработкой на них ГСЗ и получением низкочастотного разреза глубинной структуры осадочной толщи и земной коры до глубин 30 – 35 км. Благополучно проработали таким образом апрель и май. А вот в июне, 07.06.1968 произошло ЧП.

Профиль проходил по анапскому шельфу. Высокий коэффициент отражения сейсмических волн от дна не позволял проникнуть под дно на заданную глубину. Ранним утром В.В. Калинин посмотрел на разрез спаркера и увидел резкий спад глубины проницания. Не оповестив никого, он подключил к спаркеру дополнительную емкость конденсаторов высокого напряжения, и тем самым повысил его мощность вдвое!!! Глубина пенетрации увеличилась. Так проработали почти 3 часа. В 10-05 под кормой судна раздался взрыв. Корму подбросило над водой, гребной винт отвалился. Судно потеряло ход. На взрывной площадке работал Давид Коган. ЛИК мигом оказался на корме. Одновременно на корму прибежали капитан Тулин -Брюховецкий, Ст. механик Мельников В.П., начальник взрывных работ Золотарев Г.С. Вся старая челекенская гвардия. Давид стоял на взрывной площадке бледный как полотно, но живой и не поврежденный. Боцман и механики осмотрели румпельное отделение на корме, гребной вал. Течи воды не обнаружили. Прекратили работу спаркера, и выбрали ПВМ и косу. Опустили водолаза осмотреть корпус судна. Кроме потери гребного винта и небольшой вмятины корпуса судна на корме никаких повреждений не обнаружили. Встали на якорь на траверзе Анапы. После обеда была создана аварийная комиссия, которая должна была выяснить причину подрыва заряда у кормы при выключенном напряжении в ПВМ. Подробно расспросили Давида Когана, проверили ПВМ, блок автоматики ПВМ. Золотарев еще раз проверил детонаторы. Все было в полном порядке. Взрыв произошел только из -за внешней наводки ЭМП на детонатор. Начали искать источник. Радист радиостанцию не включал. Оставался только спаркер. Но ведь он был тщательно проверен. Проработал в этом режиме почти два месяца благополучно. Спустились в помещение установки спаркера и обнаружили, что подключены резервные емкости высокого напряжения, что увеличило мощность разряда вдвое. Когда спросили об этом Виктора Калинина, то он объяснил причину подключения резервной группы. Однако согласиться с тем, что это подключение вызвало подрыв заряда он отказался.

Мощность разряда возросла вдвое. Но заряд подорвался на расстоянии более 10 м. от разрядника, на противоположном от него борту корпуса судна, представлявшего мощный экран для ЭМП спаркера. В итоге поле у детонатора в момент взрыва было на порядок меньше чем в эксперименте, не смотря на увеличения мощности спарка вдвое!!! – объяснял Виктор. Однако взрыв произошел. Чудом Давид остался жив, и судно почти не пострадало. Так что причина самоподрыва заряда осталась неизвестной. На всякий случай совместную работу спаркера и ПВМ прекратили. Усилиями механиков и водолазов установили на шпиндель гребного вала запасной гребной винт, и «Новатор своим ходом зашел в порт Анапа и стал там на досмотр корпуса и ремонт 22.05.1968. О ЧП в самом легком виде сообщили в ОМГР, где директором был назначен Я.П. Маловицкий. На судно приехал начальник взрывных работ ОМГР П.С. Бойко. Составили аварийный акт о ЧП, но причину так и не установили. Никто наказан не был. А Д.М. Коган за пережитое получил премию в размере месячной зарплаты.

На «Новаторе» у сейсмической лебедки (слева направо) Жданок Л. Н., Коган Д. М., Бабенко К. М.

Ремонт судна длился 10 дней, и 01.06.1968 э/с «Новатор» вновь приступил к работе по программе ГСЗ. Продолжили остановленное ЧП профилирование МОВ. Однако теперь, после ЧП, профилирование ОНП со спаркером и МСП – МОВ со взрывами разнесли во времени, что привело к двойным затратам судового времени. Но пока причина самоподрыва заряда ВВ оставалась непонятной, синхронную отработку ОНП со спаркером и МСП-МОВ со взрывами прекратили. Так что спаркер включали при повторном прохождении профиля. Благо большую часть профиле отработали до ЧП. К 15.06.1968 завершили отработку профилей, вдоль которых планировалось использование спаркера. 16.06.1968 э/с «Новатор» зашел в Новороссийск для заправки, пополнения запасов и, главное, смены научного состава. Отряд МГУ, успешно выполнил свою программу и покинул судно. Его сменил отряд цифровиков ВНИИГеофизики во главе с Б.В.Цукерником. На борту судна была установлена ЦСС-1 для морских испытаний, специально дооборудованная для работ на море. Выход косы был подключен на штатную морскую аналоговую станцию МСС – 1, конструкции Слудсковского, и ЦСС – 1, так что данные с выхода косы регистрировались синхронно в аналоговой и цифровой формах. Судно вышло в море 20.06.1968 для выполнения ГСЗ. Начались отработка профилей МСП-МОВ на «Новаторе», и регистрация взрывов с «Новатора» донными и береговыми сейсмическими станциями всех организаций, участвующих в эксперименте ГСЗ-68 в Черном море, как на сейсмических судах, так и на береговых приемных установках на его побережье в Крыму, Грузии, Турции, Болгарии, Румынии и РСФСР (Краснодарский край). Таким образом, начался международный эксперимент «Черное море, ГСЗ-68», руководимый Я.П. Маловицким (директором ОМГР ВНИИМОРГЕО) и Ю.П. Непрочновым (Зав. сейсмической лаборатории ИО АН СССР). Учитывая большой размер охватываемого исследованиями региона (1000 на 1000 км), отработка профилей МСП-МОВ велась с 20 кг зарядами ТНТ, подрываемыми ПВМ через каждые 1500 м. (750 с.) на глубине 2.5 м, и с 150 кг. зарядами ТНТ, подрываемыми через каждые 15 тысяч м., на глубине 70 – 80 м.

Работы велись круглосуточно. Только при сбоях навигационных систем приходилось прерывать профилирование. Автономность э/с «Новатор» составляла 30 суток. Однако за 15 суток был израсходован весь запас ВВ и 06.07.1968 судно зашло в Новороссийск для погрузки 150 т взрывчатки и дозаправки водой, топливом, продуктами. Вышли из Новороссийска 10.07.68 и продолжили профилирование МСП- МОВ – ГСЗ. Исследования ГСЗ продолжались до 31.08.1968. При последнем заходе в Новороссийск ЛИК, с разрешения Маловицкого, покинул судно и прибыл поздно вечером в Геленджик домой, попав в теплые объятия жены и дочери, собиравшихся завтра в школу. Леночка первый раз в первый класс.

01.09.68 ЛИК и Людочка встали рано не смотря на бурно проведенную ночь. Предстоял торжественный выход с дочерью в школу, в ту же, где Люда преподавала уже литературу и русский язык в старших классах. Занятия физкультурой она оставила физруку Вадиму Могучему, оставив за собой только тренерскую работу со сборной командой девушек и юношей школы и сборных Геленджика, разделяя эту работу с замечательным тренером Кеонджаном Юрием Аркадьевичем.

На торжественную линейку собралось много народа: учителя, ученики, ветераны, руководство ГОРОНО, из ГК КПСС и Горисполкома. Торжественную линейку открыла первый секретарь ГК КПСС Черномурова. Потом выступали зав ГОРОНО Ампелогов, директор школы №3, ветераны ВОВ и труда. Наконец, под продолжительный звонок, юноши 10 классники внесли на плечах в здание школы первоклашек, включая и Леночку с большим белым бантом в волосах. ЛИК стоял зачарованный и взволнованный этим торжеством.

Днем в 12-00 он пришел в школу встретить дочь, и они вместе отправились вдоль набережной домой из центра города, где помещалась Школа №3, на Толстый мыс, домой на ул. Красногвардейскую 75. Оставив дома ранец, переодевшись, поев оставленный Людой обед, пошли на пляж, где купались и загорали до прихода Люды из школы в 17-30. Люда пришла на пляж в купальнике, прикрывшись легким халатиком. Немедленно обняла своих родных и бросилась в воду. День был жарким и у неё напряженным. ЛИК получил отгулы за 5 месяцев работы на Новаторе и был свободен впервые за последние три года.

Теперь день начинался с 6-00. Подымали Леночку в 6-30 и к 7-00 шли на море купаться и делать разминку. Домой возвращались в 7-30, завтракали и в 8-00 Люда и Леночка отправлялись в школу на школьном автобусе. ЛИК оставался дома до 11-30, а потом шел в школу забирать дочь. Прогуливались по берегу бухты домой, обедали и шли на пляж. Там ожидали прихода Люды. Готовили устные уроки, отвечая на вопросы Леночки об услышанном в школе. Одним словом, наладилась спокойная береговая семейная жизнь. Конечно, уже через неделю, с 10.09.68 утром, проводив девочек в школу, ЛИК шел на работу в свой отдел МОИ, где завершалась обработка данных МСП-МОВ, полученных во 2-ом рейсе «Курчатова» и началась первичная обработка данных, полученных в последнем рейсе на э/с «Новатор». Эти данные интересовали ЛИКа прежде всего. Однако, в отделе велась обработка сейсмических данных всех партий ВНИИМОРГЕО, и отдел захлебывался в информационном потоке первичных сейсмических данных 6и действующих морских партий. ЛИК понимал, что добавлением еще нескольких ПСЗ проблему не решить. Нужен кардинальный переход на цифровую технику, на ЭЦВМ большой мощности для обработки цифровых данных сейсмики и цифровые системы сбора данных типа ЦСС-1. Об этом он много беседовал с Цукерником и Барковским на «Новаторе» при испытаниях первой отечественной ЦСС – 1. Испытания показали, что разработанная во ВНИИГеофизике ЦСС-1 для суши, к морским условиям, при мощном потоке первичных данных на море, на два порядка выше чем на суше, не годится. Требуется специальная разработка. Тем не менее, в рейсе «Новатора» удалось набрать большое количество первичных записей на ЦСС-1, чтобы в ИВЦ ВНИИГеофизики провести их экспериментальную обработку на ЭЦВМ БЭСМ – 4 и затем сравнить полученные результаты цифровой обработки с результатами аналоговой обработки этих же данных на аналоговых машинах ПСЗ.

В конце сентября ЛИК, не дождавшись конца отгулов, вышел на работу и с головой ушел в эти дела. Прежде всего, с 1 октября он получил возможность поехать на месяц в Москву в ИВЦ ВНИИГеофизики для обучения и личного участия в цифровой обработке данных МСП – МОВ, полученных на «Новаторе» летом. Здесь под руководством О.Г. Сорохтина, начальника ИВЦ, и Орджаникиды Кутьеной – главным геофизиком – программистом, он прошел хорошую стажировку по основам как самой вычислительной техники, так и цифровой обработки сейсмических данных. Вечерами в гостинице УРАЛ, где он поселился, ЛИК много читал, расширяя свои знания в области информатики, разделе науки для него совершенно новом. В библиотеке ВНИИГеофизики он читал американские научные журналы и пришел к выводу, что в цифровой обработке сейсмических данных, в частности, и в развитии вычислительной техники в целом, СССР очень отстал от ведущих геофизических компаний США, где в это время происходила цифровая революция в промышленности и в геофизической разведке, в частности. Ещё во 2-ом рейсе нис «Академик Курчатов» в 1967 году, он много беседовал на эту тему с талантливым математиком, профессором В.М. Маркушевичем, начальником судового ИВЦ на базе ЭЦВМ Минск-2 Б.М. Арваном, гл. научным сотрудником британского королевского общества Тимати Френсисом. Так что морально он был подготовлен к «цифровой накачке» на Басманной в ИВЦ ВНИИГеофизики, проводимой под руководством О.Г. Сорохтина. Но самым убедительным фактором, сделавшим ЛИКа цифровиком, были результаты обработки данных МСП -МОВ, полученные на «Новаторе», при испытаниях ЦСС – 1.

Цифровые разрезы были много разрешенней, много глубинней, и главное отчищены от многократных волн, что позволяло выявить и проследить глубинные границы, залегающие несогласно с верхними горизонтами! На разрезах, полученных аналоговыми машинами, эти кардинальные отличия не выявлялись!

Вернулся ЛИК в Геленджик 12.12.1968 и подробно беседовал с Я.П. Маловицким о переходе на цифровые методы сбора и обработки геофизических данных и создании ИВЦ на базе отдела МОИ, с оснащением его ЭЦВМ. Однако, полного понимания и одобрения не получил. Я.П. увлечен был экспресс – разрезами, получаемыми прямо в море, в реальном времени на ЭЛП «АНАП», разработанном Ю.М. Мистрюковым. Он предложил ЛИКу поработать над созданием цифрового вычислителя для АНАП и оснастить им все ПСЗ, находящиеся в отделе МОИ. ЛИК принял это указание к исполнению, но настаивал на кардинальном переходе к цифровым методам сбора и обработки геофизической и прежде всего сейсмической информации.

При обработке и анализе данных МСП – МОВ, полученных во 2-ом рейсе НИС «Академик Курчатов» стало совершенно очевидным, что регулярные отражения на подавляющем большинстве сейсмограмм, вступающие на 5 – 6 секунде после вступления от дна, представляют реальные глубинные отражения от реальной регулярной границы на глубине от 12 до 17 км под дном океана, что может быть сопоставимо с границей твердой коры и мантии, т.е. с границей М, четко выделяемой на разрезах ГСЗ. Подтверждалась идея возможности непрерывного профилирования МОВ не только осадочной толщи, но консолидированной коры. Таким образом, два научных направления , завладели ЛИКом: создание цифровых систем сбора и обработки сейсмической информации и, на этой основе, разработка глубинного сейсмического профилирования МОВ (ГСП – МОВ), способного раскрывать строение не только осадочной толщи, но и всей консолидированной коры под дном морей и океанов.

С этими идеями и мыслями он пришел к новому 1969 году. ЛИК, вместе с Леночкой и Людочкой для встречи нового года с его родителями, вылетели из Геленджика в Краснодар, а от – туда в Ташкент 30.12.68. Утром 31.12.68 они уже были в Ташкенте.

В аэропорту ЛИКа с семьей встретили отец и Лорис Еольян, которому о приезде ЛИКа сообщил Юлдаш Тохтамухамедов. Лорис познакомился с Людой и Леночкой. Сам он пока оставался холостым, не сделав выбор окончательный между многими своими девушками. Он серьезно ушел в работу на посту главного инженера крупнейшей в Узбекистане Червакской ГЭС, построенной под г. Чирчиком, на слиянии двух рек Пскема и Чаткала. Даже встречать ЛИКа он приехал на своей персональной черной ВОЛГЕ, с правительственными номерами, на которой и привез отца ЛИКа. Благо день 31.12.1968 был у него не рабочим. Отец, после первых минут теплых объятий и радостной встречи, сообщил ЛИКу, что его мама Е.М. приболела, поэтому не приехала их встречать. С вокзала все вместе поехали к Главтете, где и планировалось семье ЛИКа жить во время визита в Ташкент. В маленькой квартирке родителей это было неудобно. К удивлению Люды и Леночки день выдался очень теплым +21 С*, весенним, а не новогодним, что в Ташкенте, бывало, не редко. По Пути к Главтете заехали на Алайский Рынок, где закупили много фруктов и овощей, очень красиво выглядящих в торговых рядах. Особенную гордость составляли две дыни: огромная бухарская и длинная как торпеда чарджуйка. Полные покупками приехали к Главтете, к хорошо всем знакомому дому у парка Тельмана. Их встретила любимая всеми и уважаемая, но одинокая тетя, бабушка Тамара, прослезившаяся при виде так возмужавшего племянника, его красавицу жену и, главное, Леночку, уже первоклассницу, которую она знала со дня её рождения, здесь в Ташкенте и почти годичного проживания в этом доме.

Вот вы и дома, – обратилась она к приехавшим. И это действительно было так. Для ЛИКа это был второй дом в Ташкенте после родительского, и в тайне Главтетя была уверена, что здесь он и останется навсегда с семьей, завершив свои скитания по земному шарику. Лорис вместе с отцом ЛИКа уехали, а счастливое семейство засадила тетя за стол, водрузив на него все самое лучшее, что только было в доме из вкусностей, включая сухофрукты и бухарский плов, специально ей приготовленный к приезду гостей. Беседа велась в доброй и приятной обстановке, тишине окружающего зимнего парка. Леночка, казалось, вспомнила этот дом и вела себя воистину, как Дома. Ей тетя – бабушка отвела отдельную комнату с видом к реке Салар, что было встречено радостно и с восторгом. Ведь в Геленджике они по-прежнему жили в однокомнатной квартире №5. Трапеза длилась час, а потом гости улеглись спать, после ночного перелета. ЛИК вышел во двор, пообщался с престарелым, но все еще грозным Джеком. Спать не хотелось. Он чувствовал, что мама его ждет с нетерпением, и пошел по хорошо знакомой дороге через парк Тельмана в отчий дом на Ассакинскую, оставив своих девочек спать.

Действительно мама его очень ждала. Приступ боли от хронического воспаления тройничного нерва прошел, и она смогла обнять своего странствующего и единственно оставшегося живым сына. Сели пить чай с приготовленным мамой традиционным наполеоном. И рассказам ЛИКа о «местах, в которых мы бывали, о друзьях, которых мы встречали» не было конца. Так просидели и беседовали до 18-00. Темнело быстро декабрьским днем. Отец подал команду вставать и, пока еще не стемнело окончательно, идти к Туне, как он назвал свою старшую сестру – Главтетю, встречать новый год 1969. В 19-30 они уже были в доме Главтети, где на встречу нового года собиралась вся семья Каганов. Так и встретили новый 1969 год в кругу большой семьи.

Все десять дней каникул провели в Ташкенте, посещая родственников, друзей, театры и даже побывали с Людочкой на концерте Эдиты Пьехи, знаменитой и любимой Людой эстрадной певицы. 08.01.1969 ЛИК даже участвовал в мачте первой команды ташкентского Динамо на выезде в г. Чирчик. Леночка побывала на елках: в большом театре им. Навойи, в САзПИ, как внучка Е.М. и в школе №18, которую заканчивал ЛИК, как его дочь. Люда много времени проводила в доме Главтети, помогая ей по хозяйству. Однако, во всех походах ЛИКа к родственникам и друзьям она участвовала, и была встречена с большим интересом и радостью. ЛИК систематически получал поздравления от людей, с которыми встречалась Люда. Однажды, она была приглашена на тренировку женской сборной Узбекистана и провела показательный урок непостижимой свободной игры.