Читать книгу Авантюристка поневоле. Баронесса - Леди Эм - Страница 1

Я – Ксанелия Веймар, урождённая баронесса старинного рода, обладавшего по праву крови Силой воздуха. Признаться честно, с тех времён, когда мой род был наделён исключительно этой силой, утекло много воды, сменилась не одна сотня зим, и так далее, и тому подобное. Суть в том, что на сегодняшний день столько всего, хм… разного понамешано в моем магическом наследии, что сама Ткачиха запуталась бы и в гневе порвала бы пряжу. Ото всех по капле и, даже немного неловко говорить об этом вслух, затесалось немного темной магии. Нет, вы только представьте, из шестидесяти студентов курса "Практическая магия" Первой академии только у пятерых нашлись потоки этой силы. И из всех пятерых именно у меня она обнаружилась в самом большом количестве. Именно поэтому мне и ещё четверым несчастным пришлось проходить дополнительный краткий курс освоения темной магии, чтобы, цитирую декана, "познать многогранность своей сущности и в совершенстве овладеть всеми её преимуществами".

Овладеть преимуществами я жаждала очень сильно, но, к сожалению, сущность не ответила взаимностью моим страстным устремлениям. Нет, по вопросу теории и техники исполнения мне не было равных, но вот с практической стороны все выглядело несколько хуже. Откровенно говоря, ужасно. Вот скажем, половина студентов более или менее уверенно управляет фортепиано, поднятым потоком воздуха, я же едва отрываю стул от поверхности земли на метр. Часть студентов без видимых проблем может за секунду сжечь стог соломы, я же едва ли с третьей попытки разжигаю несчастный пучок. И даже в той самой темной магии… Пожалуй, на этом пятиминутку самобичевания будем считать оконченной. Академия осталась позади, а впереди меня ждёт несомненно светлое будущее и шикарная свадьба на двести пятьдесят гостей.

Кстати, чуть не забыла, можете обращаться когда мне Ксанелия, Ксана или просто Лия, но только не Нелия. Такая форма сокращённого имени напоминает мне собаку моей тётушки, жирную таксу по кличке Нели. Как говорится, та псина жила, как скотинка, и умерла точно так же. Она подавилась сосиской. Согласитесь, теперь не самая приятная ассоциация возникает с именем Нелия. Жирная дохлая собака с застрявшей в глотке сосиской. Ужасно.

Но вернёмся к приятному, светлому и определённому, то есть свадьбе на двести пятьдесят гостей с самым очаровательным мужчиной на всём белом свете – Анистинианом Невасским. Познакомились мы, когда мне было пятнадцать лет, на званом вечере у моих тетушки с дядюшкой. Он, как человек тонкой душевной организации, сразу оценил все мои видимые и скрытые от обычного взора достоинства, потому уже через две недели попросил моей руки. Посоветовавшись с тётушкой, я решила согласиться, но поставила условие, что сначала обязательно окончу Академию. Как видите, в то время я ещё надеялась на внезапное проявление невероятных магических способностей. В светлых девичьих мечтах я поражала своими силами всех самых именитых магов, к моим услугам жаждали прибегнуть все особы королевских кровей, а сражённые красотой поклонники становились в трехдневную очередь, чтобы признаться мне в вечной, преданной и безответной любви, ибо сердце моё было отдано навеки Анистиниану.

Смотри я на вещи реальнее, уже два года была бы замужем и, возможно, имела очаровательного сыночка с золотистыми, как у отца, волосами и моими темными глазами. Согласитесь, смотрелось бы это эффектно. И ни на какой другой вариант сочетания этих параметров в мечтах я и не рассчитывала. А как шикарно смотрелась бы наша семья! Высокий, плечистый Анистиниан, с золотистыми волосами, голубыми глазами и красивым классической мужской красотой лицом. Я, стройная брюнетка, с иссиня-черными волосами, ярко-красными губами и загорелой кожей. Миниатюрной себя назвать не могу, скорее среднего роста. И вышеупомянутый малыш! Чудесно, очаровательно!

От умиления и переполнявшего меня счастья я едва не пустила слезу в людном месте, что не пристало особе моего положения. А ещё особе моего положения не пристало пользоваться общественным транспортом, но кто же знал, что кошельки могут возжелать перекочевать из моего кармана в карман наглого воришки. Имей я в арсенале не только прекрасное знание магии, но и умей ее вовремя и качественно применять, у наглеца не было бы ни единого шанса. В моем воображении кошелёк, на котором стояло охранное заклинание, кусал посторонних за палец или, на худой конец, звонко верещал. В реальности же кошелёк жалостно заскулил только в тот момент, когда воришка развернул пятки в противоположном от меня направлении. Я бросила наглецу вдогонку сковывающее ноги заклинание, но немного не рассчитала расстояние и свалила с ног стоящую рядом женщину почтенного возраста, её собаку и лакея. Пострадавшая заверещала, вокруг собралась толпа зевак, и на сей раз кидаться заклинаниями было уже опасно. Народные волнения никогда не приводили ни к чему хорошему, это мы ещё на первом курсе проходили. Потому мне ничего не оставалось, кроме как спешно ретироваться, воспользовавшись суматохой. Что стало с той женщиной? Да ничего, поверещит, полежит пять минут и отойдёт, в её возрасте даже полезно отдыхать.

После я изучила содержимое сумки и, к счастью, обнаружила, что кошелёк страдал недержанием и скрытым снобизмом, отчего монеты мелкого достоинства рассыпались по дну сумки. На счастье, мне хватало как раз на поездку до вокзала и билет до города, где жили мои тётушка с дядюшкой. Наверное, хватило бы. На практике я всегда пользовалась частным наёмным экипажем и оттого не знала всех трудностей, с которыми сталкиваются простые люди каждый день. Во-первых, невозможно просто взять и зайти со всем своим багажом в общественный экипаж. Придется выбирать, либо впускать внутрь свою собственную особу с небольшой ручной кладью, либо отправлять в путешествие чемоданы. Выбрала я, естественно, первое, взяв с собой лишь свою сумочку и небольшой чемодан с литературой, взятой из родовой библиотеки. Прочее пришлось отослать с носильщиком в гостиницу, вознаградив за труды мелкой монетой и надеясь на то, что он исполнит поручение, а не прикарманит мой гардероб. Чемодан же причинял жуткие неудобства, но бросить достоинство рода я не имела права.

Во-вторых, оказалось, что в общественном экипаже жутко тесно и набивается много народа, о дополнительных кристаллах, отвечающих за смягчение поездки, и речи не ведётся. Поэтому я сидела в углу, зажатая неизвестным количеством тел, держа в объятиях чемодан, сумочку, а на колени мне при очередном повороте или внезапном торможении припадала женщина, неизменно повторяя:

– В тесноте, да не в обиде. Лучше плохо ехать, чем хорошо идти, – и прочие фразочки, которыми себя утешают люди, вынужденные передвигаться таким кошмарным способом.

Я же, как урождённая баронесса Ксанелия Веймар, утешала себя картинами светлого будущего и неизбежного возмещения судьбой в троекратном размере всех тех неудобств, что я претерпевала.

Судьба была ко мне сегодня всё же благосклонна, потому что после получаса езды в экипаже начало становиться просторнее, а последние минут пятнадцать я и вовсе ехала в благородном одиночестве. Экипаж остановился, водитель крикнул "Конечная", помог мне спуститься, пожелал доброй ночи, и пока я приводила в порядок смятое платье и оглядывалась по сторонам, весело укатил на всех шести колёсах прочь.

Оглядываться было на что. Под конечной остановкой действительно понималась "Конечная" остановка… цивилизации, ибо освещена местность была лишь одним кривым фонарём, а чуть поодаль виднелись приземистые здания. Конечная остановка не походила на вокзал, который я знала, она им и не была. И пока я переваривала своим изумлённым сознанием эту шокирующую мысль, вокруг меня носилась какая-то псина, грустным тявканьем вторя моим мыслям. Признаться честно, я уже пожалела о том моменте, когда согласилась приехать в "очаровательный городок близ столицы, дабы отметить окончание академии на вольном воздухе", а после решила побродить по местной ярмарке в поисках неведомо чего, разумно надеясь на толщину кошелька, который у меня украли, и далее по порядку все выше сказанное.

В любой ситуации я пытаюсь найти положительную сторону, вот только что делать сейчас, ума не приложу. Разумно рассудив, что выход чаще всего бывает там, где был вход, я решила пройтись в том направлении, откуда приехал экипаж. Я мысленно произнесла заклинание, на ладони появился небольшой шар света, немного освещающий дорогу. Псина почесала за ухом, села на землю и разочарованно тявкнула. Видимо, не одобрила моё решение. Через несколько сотен метров я и сама его не одобрила, потому что ко всему прочему хлынул дождь, а мои лёгкие туфли не были предназначены для хлюпанья по грязи. Ноги промокли, лёгкий чемодан уже не казался таким лёгким. Пришлось вернуться к исходной точке моего прибытия. Ночь, улица, фонарь и псина, причем мокрая. Псина укоризненно тявкнула, схватила меня за платье и потянула куда-то в сторону. Ах да, там же виднелись здания. Здания строят люди, где есть люди, там есть тепло, свет, еда, кристалл связи, горячая ванна и разогретое вино. Именно так подбадривала я себя, скользя по грязи. Как оказалось, напрасно. Здания были обитаемы лет так двадцать назад, сейчас же они усмехались мне в лицо пустыми оконными провалами.

– Нет, ну это ж надо так попасть! И зачем сюда вообще людей возят! – не вытерпев, вскрикнула я в сердцах.

Псина согласно тявкнула. Союзник – это хорошо, вместе мы сила, оплот и надежда нашей скромной, но бесовски очаровательной компании.

– Эй, постой, куда ты!!

Псина метнулась куда-то в сторону, потом вернулась, приглашающе заскулила, стуча мокрым хвостом. Ничего не оставалось, как идти за ней. Из нас двоих она была самая опытная и знала эту местность. Идти пришлось недалеко. Псина пробралась внутрь здания через провал в стене. Я последовала за ней. Судя по всему, раньше это был какой-то храм.

– Нет, так не пойдет. Ты посмотри, крыша сгнила, можно сказать, что её почти нет…

Но псина упорно тянула меня дальше. Мы прошли через центральную залу, собака прыгнула в пролом в стене, я последовала за ней и оказалась в небольшой каморке рядом с залой. Здесь была крыша, капало лишь местами, а в углу валялась куча тряпья, провонявшая псиной.

– Какая гостеприимная собачка, привела меня к себе домой! Ах ты умница…

Я почесала псину за ухом. Та довольно легла на спину, подставляя мне живот.

– О нет, мы не настолько близко знакомы!

Значит так, идти сегодня куда-то смысла не вижу, да я вообще даже ноги свои еле вижу. А утро, как известно, вечера мудренее. При свете дня определимся, что делать дальше. Сюда людей привозят, значит и увозить должны.

Присутствуй здесь хоть один человек, я, естественно, вела бы себя по-другому, но единственным моим спутником оказалась собака, равнодушная к титулам и всем регалиям, присущим особам благородных кровей. Потому капризничать и ныть я не видела смысла, а пыталась найти положительные моменты даже в моей неутешительной ситуации. Я присела на кучу тряпья, порылась в сумочке, извлекла пару пирожных и отдала своей спасительнице.

– Ничего, – бодро и весело сказала я, – сегодня потерпим, а завтра всё забудем, как страшный сон.

Чемодан, подложенный под голову, показался мягкой подушкой, а когда к спине прижалась вонючая и, скорее всего, блохастая псина, я даже не возражала. Уснула я мгновенно. И как же я была недовольна, когда мой сон прервался приглушённым рычанием собаки.

– А ну тише, спать мешаешь, – злобно прошипела я, но тут же услышала какой-то звук. – Тише, тише…

Я положила ладонь на голову собаке, и та перестала рычать, но сидела напряжённая, готовая к броску. Я прислушивалась, но шум дождя заглушал всё. Наверное, показалось, но нет, вот опять! Это было похоже на… Да это же кто-то шлёпает по грязи прямо сюда. Наверное, это за мной. А как быстро нашли… интересно, кто? А впрочем, неважно. Я привстала, попыталась отряхнуться от налипшей собачьей шерсти, но безрезультатно. Пахли с псиной мы сейчас одинаково.

Вдалеке послышались два голоса. Я уже хотела вылезать из этой каморки, кричать и приветственно махать платочком, как псина схватила меня за руку и опять зарычала. О ужас, вдруг это собака бешеная и привела меня сюда, чтобы сожрать… Наверное, ей меня надолго хватит. Я зажмурилась от страха, но могла бы сидеть и с открытыми глазами, всё равно ничего не было видно. Собака почему-то медлила и даже отпустила мою руку.. Наверняка, хочет дождаться, пока уйдут люди, чтобы вершить своё чёрное дело без свидетелей. Ууу, людоедка…

Всё же бездействовать – не в моем духе, потому я начала потихоньку, сантиметр за сантиметром продвигаться в сторону отверстия, через которое мы сюда залезли. Прислушалась. Двое человек были теперь гораздо ближе и о чем-то говорили приглушённо. На полу лежал небольшой шар света, подобный тому, что могла заклинать я, и немного освещал пространство. Один мужчина достал из кармана плаща небольшой предмет и протянул его второму. Тот взял его, некоторое время подержал его в руках, и спрятал в кармане. Я едва успела разглядеть лицо мужчины, передавшего нечто, как второй, стоявший по мне спиной, выхватил из кармана нож и набросился на первого.

От страха я замерла. Вот влипла так влипла. Завязалась борьба, впрочем недолгая. Вскоре послышалось бульканье, будто у одного горлом кровь пошла. От испуга я спряталась, молясь всем известным богам, чтобы меня не обнаружили. Слышалась какая-то возня, с мертвым уже телом явно что-то делали. Тишина. Послышалось приглушённое бормотание чуть нараспев на неизвестном языке. Я осторожно выглянула. Неизвестный сидел спиной ко мне, воздев руки над головой, от которых исходил красный свет. Рядом с ним лежал продолговатый предмет, поверхность которого странно рябило. Выглядело это зловеще. Я вновь спряталась за каменной кладкой, зажимая уши руками, поскольку пение нарастало и голову будто сдавливало кольцом. Внезапно всё прекратилось. Мне очень хотелось узнать, ушел ли тот страшный человек или нет, но я едва дышала, боясь пошевелиться. Я старалась слиться со стеной, мысленно молясь о том, чтобы все происходящее оказалось лишь кошмарным сном, но боль от впившегося в спину острого камня говорила о том, что всё происходит со мной наяву. Внезапно я услышала удаляющиеся, неторопливые шаги. Человек явно осуществил задуманное и не торопясь покидал это место. Страх сковал меня. Мысли о том, что рядом со мной только что произошло убийство, не давали мне принять решение, что же делать дальше: выходить из укрытия или оставаться здесь. Минуты утекали, а я все так же сидела в каменном брюхе храма, рядом с остывающим трупом. Внезапно до моего слуха донеслось "дзынь", будто лопнула струна, за ним послышался треск и больше я ничего не услышала, потому что меня по голове ударило чем-то тяжёлым.

Первое, что я почувствовала, была боль от затекшей ноги. Я попыталась подтянуть ее к себе, но нога не слушалась. Тогда я попыталась хотя бы сесть – и это у меня не получилось. Я едва могла немного повернуть голову влево. На этом всё. С ужасом я осознала, что меня завалило. Ну почему именно я? Я разрыдалась, но положение от этого не стало легче. Наоборот, слёзы стекали по носу и ужасно щекотали его, усугубляя и без того отчаянное положение.

Я сконцентрировалась, произнеся заклинание левитации. Камни, завалившие меня, немного приподнялись, но сверху на них начали падать другие. Иначе говоря, попытайся я еще раз приподнять камни отсюда, снизу, угроза быть погребенной заживо станет вполне реальной. Разгребать завал можно было только сверху. Посыпавшиеся щебень и пыль забили рот, ноздри, глаза. Внезапно я услышала вдалеке знакомый собачий лай, и, кажется, голоса людей. Ай да псина, успела-таки улизнуть! Я крикнула, что есть мочи:

– Спасите!!

Но рот, забитый пылью, выдал лишь жалкий писк, который и комара не смог бы спугнуть, не то чтобы привлечь людей, судя по всему, находившихся вдалеке. Собачка, милая, вспомни свою вчерашнюю приятельницу, приведи сюда людей, и до конца своей собачьей жизни будешь питаться исключительно отборными костями! Ну, пожалуйста, взмолилась я. Собака, видимо, почувствовала мои мольбы, потому что лай начал приближаться. Умничка, давай, давай, я здесь! Псина начала скрести лапами землю и громко тявкать. К лаю собаки прибавились приглушенные голоса людей.

– Смотри, псина копает чего-то..

– Может мертвяк?

– Э нет, мертвяков откапывать я не собираюсь. Вот пусть господа из сыска разбираются сами.

– Вызвали уже?

– А то как же…

Люди ходили туда-сюда практически над моей головой. Пыль и песок посыпались с новой силой. Эй, вы, там наверху… Да вы меня живьем затопчете! Кричать не получалось. Тогда мне в голову произошла сногсшибательная идея. Я собралась с силами и мысленно произвела иллюзию фамильного герба, стараясь поднять ее как можно выше над головой. По идее, сейчас над тем местом, где я сейчас находилась в воздухе заискрились золотые струи, изображающие дуновение ветра. Я вложила последние силы, призывая иллюзию струиться. Хвала богам, услышала:

– Глянь…

– Да там же кто-то живой!

– Эй, ребята, все сюда.

– Навались!

Я не знаю, сколько длились спасательные мероприятию по извлечению меня из обломков. К тому времени, как был снят последний камень, и в отверстие забрезжил солнечный свет, силы у меня были уже на исходе. Поддерживать иллюзию не было больше смысла, меня уже обнаружили и довольно благополучно вытащили. Меня бережно положили на землю. Я открыла глаза, меня окружали несколько мужчин в рабочей одежде, но мне они показались ангелами в комбинезонах.

– Кажись, дышит..

– И как она там оказалась…

– Да бродяжка какая-нибудь.

Ничего не бодрит сильнее, чем принижение вашего достоинства. Я попыталась встать и, охнув от боли, села. Тело меня плохо слушалось.

– Я – баронесса Ксанелия Веймар. Рядом со мной был чемодан, его нужно достать из-под обломков.

А что вы хотите? Не бросать же родовое наследие прямо здесь.

– Что она там бормочет?

– Головой повредилась, бедняжка…

– Бредит, как есть, бредит.

– Да какая она баронесса!

Ко мне подскочила недавняя моя знакомая собака, лизнула руку и села рядом, стуча хвостом по земле. Как же я была ей рада! Вернее, ему. Теперь при свете дня было видно, что это самый, что ни есть настоящий кобель, серый, с коричневыми прогалинами. Я мысленно пообещала ему сытую жизнь и самую удобную конуру. Тот в ответ сильнее завилял хвостом и положил голову ко мне на колени.

– Точно бродяжка какая, смотри вон и псина к ней ластится. Благородная бы от такой деру дала, а эта вон, ничего…

Ну хватит! Обсуждают будто меня тут и нет, а какой снисходительно-пренебрежительный тон…

– Да чтоб вас бесы в уши дрючили! Хватит мять мошну, живо раскопали мой чемодан!

Рабочие сразу подтянулись, уважительно взглянули на меня и начали разбирать завал. Надо будет при случае рассказать тётушке, что командный ледяной тон срабатывает только при надлежащем внешнем виде. В нынешней же ситуации отборная брань подействовала гораздо лучше. Более того, в руки мне сунули флягу, содержимое которой безошибочно угадывалось по крепкому спиртному запаху. Поколебавшись, я глотнула немного. Горло тотчас же обожгло, я едва не поперхнулась.

– Ну что, хороша настойка? – беззлобно рассмеявшись, спросил податель сего чудесного напитка.

– Хороша, – согласилась я немного осипшим голосом и глотнула ещё немного.

Другой мужчина достал из котомки краюху хлеба. Хлеб был грубого помола, сероватый, не чета тому, что подавали в академской столовой, а сравнивать с тем, что выпекали у нас в поместье, вообще не имело смысла. Но как же чудесно он пах! Не удержавшись, я поднесла кусок хлеба к носу и вдохнула аромат. По толпе рабочих пронесся одобрительный гул. Ох видела бы меня сейчас моя тётушка! Я не строила радужных предположений насчёт своего нынешнего внешнего вида. Платье было покрыто пятнами засохшей грязи и пыли, волосы свалялись в ком, к тому же от меня разило псиной, а сейчас и спиртным. Я сидела в обществе людей, существованию которых моя тётушка и значения бы не придала, более того, прихлебывала из фляги крепкую сивуху. Но к бесам всё, по телу разливалось приятное тепло и чувствовала себя я намного лучше. Я была жива и относительно здорова, на небе ярко светило солнце, придавая окружающему пейзажу позитивный вид. Разговорившись с рабочими о том, о сём, я узнала, что вчера просто ошиблась, сев не тот экипаж. И повезло же мне сесть именно на тот, что ездил всего дважды в день раз в неделю!

– А почему остановка называется вокзал? Вокзала здесь нет и подавно…

– Дык это ж старый город… Отсюда все началось. Раньше тут и был вокзал, лет так сто назад. Потом залежи обнаружили и решили перенести город подальше отсюда, чтобы не вредить жителями, только название – оно и осталось… А экипаж тот и вовсе убрать хотят, мало кто сюда ездит…

Тем временем подъехал экипаж управления магического сыска. Его безошибочно можно было узнать по круглой эмблеме – черный меч на красном фоне. Из экипажа вылезли двое мужчин среднего возраста, в чёрной униформе и сразу направились в нашу сторону.

– Доброго дня, господа. – поздоровался один из них, мужчина высокого роста с неказистым и усталым лицом. В ответ ему раздался нестройный хор из голосов. Посмотрев на одинокую синюю полосочку на его мундире, красовавшуюся над эмблемой управления, я поняла, что на расследование этого дела отправили всего лишь сотрудника младшего звена и его помощника. Честно признаться, я была немного возмущена. Как минимум, я рассчитывала на старшего сотрудника среднего звена. Как мне кажется, столь значительное происшествие и моя собственная персона были достойны более пристального внимания.

Тем временем, от группы рабочих отделился один человек, не замеченный мной ранее. Представившись инженером горных разработок Витеком Ждарсом, в двух словах обрисовал ситуацию, скромно добавив, что именно он, почуял небывалый магический всплеск минувшей ночью, и, обнаружив поутру развалины храма, вызвал по кристаллу связи сысковиков. Младший сотрудник сыска кивком подозвал помощника, отдав приказание тому осмотреть развалины и оценить силу, приложенную к разрушению.

– А вот эту барышню мы обнаружили под развалинами, – закончил свой рассказ инженер Витек, обращая всё внимание на меня.

Сысковик неспеша подошёл и пренебрежительно бросил мне:

– Чего уставилась? Давай, рассказывай.

Нет, что он себе позволяет? Да, я выгляжу непрезентабельно, но разве это даёт ему право обращаться ко мне в подобном тоне? Я попыталась встать, но тотчас же зашипела от резкой боли в правом боку и села обратно. Произнесла как можно более холодно:

– Я баронесса Ксанелия Веймар.

Сделала многозначительную паузу и вызвала проекцию фамильного герба, мысленно молясь о том, чтобы это удалось. И, глядя на мгновенно изменившееся лицо сысковика, произнесла про себя хвалу тонизирующему напитку, придавшему мне сил.

– А вот ваше имя мне неизвестно, господин младший сотрудник сыска, ведь вы не потрудились представиться так, как полагается по уставу.

– Олий Гюстав к вашим услугам, госпожа Веймар. Простите, не признал вашего благородного происхождения.

– Прощаю, – милостиво махнула я рукой. – я оказалась в нынешнем положении из-за непредвиденного стечения скорбных обстоятельств.

– Весьма, весьма скорбных, – вторил мне Олий, состряпав на своём лице сочувствующее выражение.

– О которых я не премину вам рассказать, едва только вы утрудитесь доставить меня в лоно цивилизации.

– Несомненно, несомненно.

Олий подскочил ко мне, всем своим видом показывая нестерпимое желание помочь моей персоне.

– Не сочтите за дерзость, позволите пронести вас в экипаж?

Я склонила голову в знак согласия, в руке у меня всё ещё была фляга с сивухой, я попыталась вернуть её владельцу, но тот отмахнулся.

– Оставьте себе. Волею Всемилостивого.

Последние два слова мне были непонятны, но ломать голову я над ними не стала. Олий как можно бережнее взял меня на руки и отнес в экипаж, извиняясь за скромное убранство и отсутствие удобств.

– Подождите немного, госпожа Веймар. Через несколько минут мы закончим и сможем доставить вас в управление.

– Охотно, господин Олий.

Откланявшись, Олий развернулся, намереваясь уйти, но был сбит с ног псом, рванувшим внутрь экипажа за мной.

– Пошёл вон! – заорал сысковик, поднимаясь с земли, – извините, госпожа Веймар, сейчас я уберу эту псину.

– Не утруждайте себя, господин Олий. Я обязана ему жизнью, он поедет со мной.

Я с некоторым удовольствием рассматривала изумлённое лицо Олия, переводившего взгляд с меня на собаку, и добавила:

– Под развалинами храма – труп, – и этим окончательно ввела в кратковременный ступор сысковика. Ничего не поделаешь, не только у меня день будет богат на события.