Читать книгу Черные тетради - Legenda Familia - Страница 27

…объективно Хосе Ортега-и-Гассет не очень сильный философ. Собственно, мы можем говорить о нем как о философе больше с той точки зрения, с какой обычно говорят: «Эй, вы, в Экваториальной Гвинеи, кто у вас тут лучше всех в хоккей на льду играет?». Ну то есть если мы ищем именно испанского философа, то он, бесспорно лучший. Но на общеевропейском фоне он и рядом не стоял ни с французской, ни с немецкой философской школой.

Но, с другой стороны, он хоть и не раскрыл, но, по крайней мере, забросил множество камней в очень перспективные области, которые стали трендами всей последующей философии XX века. Все остальные «испанские философы» точно также не стоят с ним рядом, как он сам с каким-нибудь Кантом, Хайдеггером или Бодрийяром. Это как «британские ученые». Почему?

Хосе Ортега-и-Гассет – философ, чей статус обусловлен фамильными усилиями, вполне сопоставимыми с институциональной мощью философской среды Франции или Германии, способными создавать и поднимать до мировой величины философов-одиночек.

Гассеты известны своей государственной службой и успехами в медиа-бизнесе и дипломатии. Собственно они предоставили Хосе свои журналы и связи для того, чтобы он закрепился в мире Слова. Известным его сделал не вуз, не гранты и не преподавание, а фамильные СМИ. Ортеги – потомственная интеллигенция. Их образовательная программа сделала из Хосе-журналиста Хосе-философа. Во многом именно поэтому мы видим не Хосе Ортегу или Хосе Гассета, а именно Хосе Ортега-и-Гассета.

Опытный взгляд видит фамильный след в его философии. Темы благородства, массы, эстетика – все это темы, вложенные в него фамилией. Там, где он от них отходит, там темы явно второстепенные и малозначимые. Выдаёт его и язык. Он живой и понятный, словно это «родной язык», язык его речи. Ничего общего с текстами Канта или Сартра, которых просто невозможно читать из-за явной полуискусственности их языка философствования. Они так философствуют, а Хосе так живет. Это возможно лишь в фамильных средах…