Читать книгу Вещая акварель. Стихотворения - Лека Нестерова - Страница 2

Встреча

Вот он, мой век!

С клюкой на чёрном фоне.

Он позвал меня, уходящий…

Как так вышло, что меня он позвал?

В образе седой…

В морщинных ссадинах от пуль-лет.

– Сядь ближе. —

И замерцали словесные слайды.

Я вижу: пустыни сабель змеиных.

Я вижу: солнце льющейся крови.

Я вижу: приподнятую чью-то голову —

И слова: «Нет, какие вы счастливые, вы ничего не знаете!»

Я говорю, что не тороплюсь больше никогда.

«Говори, говори же, моё Прошлое!»

Улыбка: «О, сколько историй! Сколько истории, ей-богу!..

Я расскажу ещё про Павлика моего….»

Наползающие сумерки.

Переполненная встречей.

Мимо слова, люди… которых давно нет.

1981 г

ххх

Сказать, не думая о слове,

Как о присутствующих, вовсе.

Как самому себе, почти без слов.

Так, словно тёплое набросить,

Иль, услыхав вдруг чей-то зов

Внезапный, никого не встретить.

Так лист, сорвавшись бы…

земли не повстречал:

Куда летел бы он – не знал,

К кому взывал – не знал бы ветер…

Мне продышать и в том найти упрёк,

Словно дотронуться к тому, что не потрогать.

И дрожь,

и дрожь, как изморозь от строк

Трещит у самого порога.

ххх

Младенец – месяц молодой,

Безумья всходы

Взрастут в тебе вместе с тобой

Грехом природы.

И все ступени – сон любви

Слепой и властной —

Пройдёшь – и страх, что на крови

Безмерно красной;

И стук в незапертую дверь,

В её никчёмность,

И ожиданием потерь

Порабощённость;

И будет смерти близкий час

Ступенью высшей

Безумья, вперившего глаз

Средь звёзд притихших…

А дальше? Дальше света —

Тьма-старуха,

знает всё сама.

Младенец – месяц молодой

Из тьмы проглянет.

Как сумасшедший за спиной

Тихонько встанет.

ххх

Зачем растаял снег?

Он выпал первым и прошёл стеной.

Его бессмысленный побег

Недуг встревожил мой.

И нынче снова он летит,

Брат к брату своему,

Как будто раны скрыть спешит —

Следов глубоких тьму.

А те, что на сердце легли,

Их боли не унять,

Они насквозь его прожгли,

Чуть зацепив тетрадь.

Цветы

В них жизнь, иль смерть,

в цветах на стеблях тонких? —

Контраста яркого в пылу не превозмочь.

Вот жгуче-красным из конечностей бьёт ломких —

Какая выгнала их ночь?

Гнала наверх их ткань и влагу,

Их славу – пусть на краткий миг.

И всё же, прежде чем полягут,

Откроет всё прощальный лик:

Как продираясь телом худосочным,

Изломаны и кровью изошли,

Как, поспешая в мир этот порочный,

Его простив, покорно расцвели.

О, расцвели… волной неизгладимой.

О, прокатились… памятью под стон.

Что лепестки?

Слетают

на пол,

мимо,

И тень к окну отбросил круглый стол.

ххх

Только ночь. И сверчок в ночи.

Кто там шепчется – всё молчи.

Кто там время торопит вспять? —

Всё равно ничего не понять.

Звёзд просыпалась с неба горсть.

Долгожданный нейдёт к нам гость.

Туго стянута кожей дней

Тайна вглубь уходящих корней…

Скоро ль? Скоро пробью ключи?

Ночь. И – громко сверчок в ночи.

ххх

Заводите новый календарь!

Из раскрытых книг туманы хлещут,

Чтобы улетучиться, как гарь,

Взявшая дыханье наше в клещи.

Мир – в болезни. Свет – выздоровленье,

Приближаясь маленькой звездой,

Всё растёт – подкладывай поленья,

Успевай, Несрезанный чертой!

Всех своих немолотых сомнений,

Всех, не понятых тобой до конца,

Жарких и холодных погружений

В истину Бессмертного Лица.

1982 г.

ххх

Близко-близко, у сердца,

Дышит утро. И сны,

Не успев разлететься,

Входят в мир тишины.

Где вздыхают негромко

Окна сонных домов.

Где ломается кромка

Под печатью шагов.

Где железная птица,

Рассекает, трубя,

Наши тысяча тридцать —

От меня до тебя.