Читать книгу Француженка по соседству - Лекси Эллиотт - Страница 6

В понедельник утром мне звонит секретарша Гордона Фарроу, чтобы реанимировать наш опочивший в бозе ланч. Он состоится через два дня. Я бы порисовалась перед Полом, но я уже утратила всякую веру. В любом случае, судя по его виду, еще одной порции разбившихся надежд ему просто не выдержать. Небольшой контракт, на который он так рассчитывал – на который мы оба рассчитывали, – провалился. Пораженческие настроения окутывают его словно холодный, липкий туман. Рядом с ним меня начинает знобить. Я не слишком хорошо его знаю и потому не могу сказать, сколько это продлится. Впрочем, если так дело пойдет и дальше, наверное, так и не узнаю.

Я вновь и вновь возвращаюсь к финансовой «простыне», крошечные клеточки которой содержат мое будущее. Цифры в ней давно не менялись.

Даже ланч с Ларой не способен поднять мне настроение. Мы встречаемся в кафе на полпути между нашими офисами. Как ни странно, она меня уже кое в чем обошла. Перед ней стакан вина со следами губной помады. Мы целуем друг друга в щеку, и я кивком указываю на стакан.

– Отдыхаешь после выходных? – Лара не способна функционировать профессионально даже после капли алкоголя. У нее есть несколько правил, и одно из них – никакого вина за обедом.

Она качает головой:

– Я буду там телом, но не разумом. – Делает глоток вина, ставит стакан, затем берет его снова. – В любом случае мы что-то заказываем? – Снова ставит стакан на стол.

– Конечно. – Мы подзываем официантку и делаем наш привычный заказ. Затем я откидываюсь на спинку стула и смотрю на Лару: – У тебя всё в порядке?

– Конечно, а как иначе, – улыбается она, но улыбка в ее глазах отсутствует, а сама она отводит глаза в сторону.

– Как там Швеция?

– Все так же. У матери новый муж.

– И как он?

– Типичный… швед, – кисло отвечает Лара. – Бородатый. Доброжелательный. Серьезный. Но в целом милый. – Наконец я вижу ее глаза. Они бегают туда-сюда, как будто им больно смотреть в одну точку. – В любом случае как прошел твой уик-энд? Вы весело провели его с Томом?

– Да, все было замечательно, – по привычке отвечаю я и тотчас задаюсь вопросом, а правда ли это. Да, на поверхности все и впрямь хорошо, но у меня такое чувство, будто в глубине затаилось что-то не слишком хорошее. Или же это меня преследует паранойя по поводу того, что Пол готов покинуть наш корабль? Я мысленно встряхиваюсь и снова смотрю Ларе в глаза: – Ну-ка, признавайся честно. Ты весь уик-энд просидела на наркотиках или что-то в этом роде?

– Ну, ты сказанула! – возмущенно восклицает Лара.

– Тогда что с тобой?

– Ничего. Просто я этим утром перепила энергетиков, – признается она, подпирая висок ладонью. – Ты даже не представляешь, какое у меня сердцебиение. – Она взмахом показывает на стакан вина. – Алкоголь ведь депрессант, если не ошибаюсь. Я подумала, что он ослабит действие кофеина.

– Дорогая моя, он лишь его усилит. – Все это было бы смешно, но по Ларе видно, что ей не до смеха. У нее какой-то совершенно лихорадочный взгляд. – Отодвинь свой стакан. Если хочешь, можешь выпить моей воды. Кстати, с чего это ты вдруг перебрала кофеина?

Лара делает долгий глоток из моего стакана и пожимает плечами:

– Мой рейс задержали, и в результате я слишком поздно легла спать, а потом еще долго не могла уснуть. – Она умолкает. Я жду, что за этим последует. В любом случае видно, что она не спешит откровенничать. Кто знает, что чувствует ее вторая половинка. – В аэропорту я наткнулась на Алена. – Она быстро смотрит на меня, затем отводит взгляд.

Алена. Не месье Модана, не французского детектива.

– Какое, однако, совпадение, – замечаю я. – Ты говорила ему, каким рейсом прилетаешь?

– Нет, это была случайная встреча. Он прилетел из дома, проводил выходные на юге Франции. – Лара замечает выражение моего лица и, умоляюще подавшись вперед, кладет мне на руку ладонь: – Да ладно тебе. Неужели, по-твоему, это не может быть совпадением?

– Почему же, может, – соглашаюсь я, хотя сильно сомневаюсь в этом. – И о чем вы говорили?

Она краснеет.

– Ну, ты же знаешь… – Вообще-то я не знаю и вопросительно качаю головой. – Мы просто поговорили. Между нами ничего не было, честное слово.

Честное слово? Теперь мне не дает покоя вопрос, что именно произошло. Ее ладонь все еще лежит на моей руке, в глазах застыла мольба. Я киваю, хотя до сих пор ничего не понимаю. Впрочем, кивка достаточно, чтобы ее прорвало.

– Я знаю, мы не должны, ведь идет расследование и все такое прочее, но ведь никто из нас шестерых не имеет к тому, что случилось, никакого отношения. Мы с Аленом… ну, мы говорили о том, что можем делать, когда все закончится. Что бы нам хотелось делать… – Ее взгляд молит меня о понимании. Но я качаю головой. Я не понимаю. – Ну, ты знаешь, друг с другом…

Я, разинув рот, смотрю на нее. Она стесняется, но глаза ее горят возбуждением. И кофеин здесь ни при чем. Просто ее распирает и она готова разболтать секрет. Господи. Лара вела грязные разговорчики с французским детективом… Я вновь обретаю голос:

– И все это пока вы ловили свои чемоданы?

– Нет, конечно! Мы… пропустили по стаканчику в баре.

– А, понятно. – Черт, как же мне включить на полную громкость колокола, что тревожно звонят у меня в голове? Лара еще ни разу не приходила в такое волнение из-за мужчины. Думаю, она вряд ли обрадуется, когда я похищу ветер из ее парусов. Но это… Я понятия не имею, что именно происходит, но я точно знаю, что ничего хорошего. Я пытаюсь придать голосу равнодушный тон: – Он… спрашивал про Северин?

Она кивает:

– Немного. Не столько про Северин, сколько про ту неделю в целом. Ну, ты знаешь, про нас всех, как мы познакомились, кто с кем был и все такое прочее. Но это не было похоже на допрос, скорее на дружескую болтовню.

– Ну да, на дружескую болтовню в промежутках между виртуальным сексом.

– Кейт! – хихикает Лара. Нет, она действительно на взводе. – Все было совсем не так.

– Хм. – Дружеская болтовня. Об убийстве. Я думаю об Алене Модане и представляю, как за его темными, ироничными глазами работает его мозг, как он, словно крыса в лабиринте, бегает по коридорам, исследуя все потенциальные маршруты. У меня в голове всплывают слова Тома: есть кое-какие нестыковки. Кое-что мутное. – Он говорил тебе, что они выясняют, когда именно колодец засыпали песком?

Лара кивает:

– Он это упоминал. Подозреваю, им нужно поставить галочку в каждой клеточке, но, по мне, это напрасная трата времени и сил, ведь это явно случилось уже после того, как мы уехали. Но они должны это сделать. Судя по всему, даже намерены выяснить, каким паромом мы плыли до Англии, чтобы подтвердить время нашего отъезда с фермы. Так что на него действительно свалилась уйма работы, – с жаром заявляет Лара и поднимает глаза. Это официантка принесла нам наш заказ. – Спасибо.

Я механически жую. Мои мысли заняты другим. Это и месье Модан, и слова Тома, и Северин… Вечно эта Северин с ее загорелой кожей и скрытным взглядом. Она всегда где-то рядом, за краешком поля зрения.

– А зачем ему вообще было возвращаться в Англию? – внезапно спрашиваю я.

– Что? – Лара отрывает глаза от салата.

– Я про Модана. Он ведь нас всех уже допросил. Почему он до сих пор здесь?

– Ах да, он сказал, что у него еще остались вопросы.

– Для кого?

– К кому, – с улыбкой поправляет меня Лара, гордящаяся тем, что говорит по-английски лучше иных англичан. – Вообще-то, мне кажется, к тебе, – отвечает она и пожимает плечами: – Наверное, это из-за меня. Ведь это я прервала вашу беседу.

Значит, еще один допрос. Я тянусь к стакану с вином.

– И, разумеется, к Себу, – добавляет Лара со слегка виноватым видом. – Похоже, он возвращается на этой неделе. – На миг умолкает, затем осторожно уточняет: – Надеюсь, ты не против? Ну, что он будет здесь?

– Как-нибудь переживу. – Мои слова звучат резче, чем хотелось бы. Лара вздрагивает. Мне тотчас становится стыдно. – Извини, дорогая. Я не нарочно. Просто у меня дерьмовая неделя. – Она сочувственно кивает, принимая мое извинение. Мне по-прежнему стыдно, и я задумываюсь над ее вопросом. – Если честно, я затрудняюсь сказать. Наверное, слишком долго старалась не думать о нем и теперь вообще-то не знаю, что думать…

Лара пристально на меня смотрит:

– Может, оно даже к лучшему, что ты его увидишь.

– Может быть, – отвечаю я и делаю глоток вина. – Но только в идеальном мире, а не посередине недели, когда мой бизнес идет ко дну, а меня допрашивают в связи с убийством.

Лара смеется:

– Ты слишком все драматизируешь. Мы – не подозреваемые. Мы всего лишь помогаем расследованию.

– Это как посмотреть.

– В смысле?

– Все зависит от того, когда колодец засыпали песком. Или, по крайней мере, когда засыпали по мнению полиции.

Лара в упор смотрит на меня. Ее взгляд наконец обретает фокус.

– Ты действительно считаешь… Лично мне он ничего такого не сказал… – Она умолкает, затем как будто встряхивает себя. – Но ведь колодец наверняка был запечатан после того, как мы уехали. Строители это подтвердят.

– Разумеется, – с готовностью соглашаюсь я. – Когда полиция их найдет.

– Когда полиция их найдет, – повторяет она и вновь умолкает, пристально на меня глядя. – Ты думаешь, он со мной играет?

– Не знаю, – нехотя отвечаю я, но, если честно, я хорошо помню, как окаменело лицо Модана, когда он снова увидел Лару. – Я думаю… мне кажется, он с удовольствием сделал бы то, о чем вы с ним говорили… – Настала моя очередь краснеть. – Но что бы ты ни сказала ему про нас шестерых, он не может этого «не услышать». И хотя официально это не допрос, наверняка воспользуется информацией, если она поможет расследованию. – Лара задумчиво смотрит на меня, но ничего не говорит. Не знаю, расстроена ли она, а если да, то из-за меня или Модана? – Я лишь хочу сказать: «Ты с ним поосторожнее». – Я протягиваю к ней руку. – Не хотелось бы, чтобы потом тебе это аукнулось.

Наконец Лара берет мою руку и улыбается:

– Знаю. Я буду осторожна, – отвечает она и тотчас спешит сменить тему разговора. Однако мне видно, что половина ее внимания пребывает где-то в другом месте: то ли она заново переживает словесный секс в аэропорту, то ли мечтает о новых встречах. В любом случае половинка ее «я» беспрестанно твердит Ален, Ален, Ален.

Я подозреваю, что ее представление об осторожности не совпадает с моим.

* * *

Среда начинается ясным солнечным утром, однако холодным и ветреным. В такой день дела могут пойти в любую сторону. Как у меня.

В ресторан я прихожу слишком рано. Наш столик еще не готов. Я неловко устраиваюсь на низком диване у входа и листаю газету, которую явно положили для таких, как я. Экономическая ситуация не улучшается, мелкий бизнес едва барахтается и устрашающими темпами идет ко дну. Я спешу перевернуть эту страницу.

– Кейт?

Я поднимаю глаза и автоматически цепляю на лицо радостную улыбку. Только это не Гордон. Да и голос тоже не мужской.

– Каро! – Я даже не собираюсь скрывать свое удивление и не слишком элегантно поднимаюсь с низкого дивана. На ней безукоризненный темный деловой костюм – с красивыми лодочками он смотрится ультрамодным и ультрадорогим. Ее волосы зачесаны назад и уложены в идеальный узел. Она смотрится именно так, какой я представляла ее в деловом наряде, – то есть шикарно. Мы целуем друг друга в щеку – вернее, делаем вид. – Вот это неожиданность! Ты сегодня здесь обедаешь? – Мне на миг становится страшно, что Гордон пригласил на ланч и ее.

– Нет, я просто пришла по твоему следу, – с хитрой улыбкой отвечает она, замечая растерянность на моем лице. – Успокойся, я просто проходила мимо. Наш офис в двух шагах отсюда. – Все так, именно поэтому Гордон и выбрал этот ресторан. – Я заметила тебя в окно. Как твои дела?

– В общем и целом неплохо. А твои? – Я все еще выбита из колеи. Неужели она действительно заметила меня и решила войти и поговорить?

Каро машет рукой:

– Нормально. Да ты сама знаешь, нескончаемые дела. – Она на секунду умолкает. – Кстати, как прошла беседа с детективом?

– Неплохо. – Я пожимаю плечами: – Правда, нас прервали, и теперь я снова встречаюсь с ним на этой неделе.

– Сочувствую, – говорит Каро, театрально закатывая глаза. – И что он у тебя спрашивал?

– Наверное, что и у всех. Когда мы приехали, когда уехали и все такое прочее. А у тебя?

Каро кивает, правда, слишком быстро:

– То же самое. Кто что и во сколько делал в то последнее утро. И еще про строителей и колодец, и собиралась ли эта девушка уезжать, – отвечает она и, наклонив голову, смотрит на меня и ждет. Мне же не дает покоя вопрос, на какие из ее слов я должна отреагировать.

– Северин, – тихо говорю я. – Ее звали Северин. – Череп с пониманием улыбается мне.

– Господи, у тебя пунктик на этот счет, – с улыбкой говорит Каро, но что-то подсказывает мне, что это лишь маска. – Он показывал тебе записи с видеокамеры?

– Нет, – я качаю головой. – А какие записи? Ты имеешь в виду Северин на автовокзале?

Каро кивает.

– Это не записи, а недоразумение, – говорит она и для пущей выразительности машет рукой. – Там едва можно понять, что это человек. За последние десять лет техника ушла далеко вперед, уж поверь мне. Спасибо водителю, он запомнил, как она садилась в автобус, иначе бы нас всех ждали крупные неприятности. – Смеется высоким звонким смехом, еще менее искренним, нежели ее недавняя улыбка. Ее смех напоминает мне звон бьющегося стекла.

– Каро, – раздается за ее спиной чей-то мягкий голос. Это прибыл Гордон.

– Папа! – Она поворачивается к нему. На мой взгляд, ее улыбка чрезмерно яркая. – Не волнуйся, я не собираюсь похищать у тебя Кейт. – Он не целует ее, а лишь неловко потирает ей руку. Подозреваю, что в рабочее время поцелуи между ними не приняты, чтобы не раздражать других сотрудников.

– Привет, Гордон, – с улыбкой говорю я. Мы обмениваемся рукопожатиями и заверяем друг друга в том, как рады этой встрече. Кстати, что касается меня, так оно и есть.

– Я лишь заглянула сказать Кейт, что по случаю возвращения Себа у нас будет вечеринка, – говорит Каро отцу. Я ощущаю небольшой триумф по поводу того, что для меня это не новость. Каро поворачивается ко мне: – Он возвращается на этой неделе, и мы опять собираемся нашей старой компанией. Может, на этот раз в ресторане, как ты думаешь?

В присутствии Гордона я демонстрирую свое лучшее поведение.

– Отличная идея, – отвечаю я и думаю, чего бы умного добавить. – Меньше народа, что даже лучше для Алины. Не так шумно.

– На твоем месте я бы об этом не беспокоилась, – небрежно отвечает Каро. Непонятно, что она имеет в виду. То, что Алина, с которой я не знакома, любительница шумных компаний? Или же ей просто до лампочки, как будет чувствовать себя Алина? – Я просто подумала, что это было бы приятное разнообразие, потому что во время вечеринки в честь Тома мы только пили. – Смотрит на часы и морщится: – Ой, мне пора. У меня через пять минут видеоконференция, которая может продлится до пяти. Вздохнуть некогда. – Закатывает глаза. – Желаю вам приятно провести время.

Я смотрю на Гордона. Тот, в свою очередь, наблюдает за тем, как она выходит из ресторана. Наверное, я ожидаю увидеть в его глазах любовь или гордость или хотя бы симпатию. Но нет. Вместо этого он… Что? Я не могу понять выражение его лица, хотя он провожает ее глазами чересчур долго. Чувствуя на себе мой взгляд, Гордон оборачивается и поднимает брови.

– Ну что ж, нам тоже пора. – И как будто сверлит меня глазами.

Сделав заказ, мы начинаем деловой разговор, но не конкретно о моем бизнесе, а в общем и целом. О других фирмах и принятой в них практике, о реструктуризации сферы юридических услуг, о слияниях, о которых ходят упорные слухи. Вот те вещи, которые мы с ним обсуждаем. Я жду, когда он перейдет к делу, но тут перед нами ставят горячее, затем десерт, затем кофе, а мы всё еще ходим вокруг да около.

Гордон тянется за сахаром и роняет кубик себе в чашку. Почему-то он уделяет этому процессу больше внимания, чем тот заслуживает. Ну, наконец-то, думаю я, сейчас мы перейдем к делу.

– Итак, – едва ли не официальным тоном говорит Гордон, что звучит странно после столь непринужденного начала. Я чувствую напряжение в его голосе. – Как я понял со слов Каро, вас тоже втянули в это ужасное французское расследование. Вам наверняка это неприятно.

Я растерянно моргаю, совершенно сбитая с толку. При чем здесь это?

– Да… разумеется… я рада помочь следствию. Но не волнуйтесь, уверяю вас, это никак не отразится на способности моей компании выполнить контрактные обязательства…

– Нет-нет, – испуганно перебивает он меня. – Я имел в виду нечто совершенно иное.

Я растерянно смотрю на него. Похоже, Гордон слегка смутился.

– Каро довольно болезненно восприняла всю эту историю, – неуверенно говорит он. – Я лишь хотел спросить, а как вы? Только и всего.

– Понятно. – Я смотрю, как он помешивает уже хорошо размешанный кофе, и понимаю, что должна сказать что-то еще. – Это так любезно с вашей стороны.

Прежде чем я успеваю добавить какую-нибудь ни к чему не обязывающую банальность, вроде «со мной всё в порядке, хотя, конечно, это неприятно», прежде чем успеваю заверить его в моем профессионализме, при этом не производя впечатления полного бессердечия по сравнению с его дочерью, которая «болезненно (неужели?) восприняла» появление французского детектива, череп Северин начинает хохотать надо мной, и из одной его глазницы сыплется песок. Я торопливо хватаю мою чашку и делаю глоток кофе.

– Тогда перейдем к делу, – говорит Гордон. Похоже, ему тоже не терпится поскорее завершить эту небольшую интерлюдию.

Я спешу согласиться с ним:

– Да-да, перейдем к делу.

Дело – это то, что я умею. Дело – это то, что мне нужно.

* * *

Из ресторана я возвращаюсь на метро. Пустые клетки финансовой ведомости упорно твердят мне, что в настоящее время такси мне не по карману. В любом случае мне нравится многолюдная анонимность лондонского транспорта. Это дает мне возможность немного причесать мысли. Сколько людей вынуждены делить тесное пространство, и при этом ни у кого не возникает потребности заговорить. Или хотя бы задать вопросы.

А вот Гордон буквально засыпал меня вопросами. Если честно, я даже устала. Когда я вернусь в офис, Пол спросит, о чем меня спрашивал Гордон. Ален Модан тоже задавал мне самые разные вопросы и, похоже, намерен продолжить это занятие. Каро спрашивала, о чем меня спрашивал Модан. Если задуматься, то же самое делал и Том, – по крайней мере, зондировал почву.

Вопросов мне не задает только Северин. Ее темные холодные глаза вынесли свое суждение еще десять лет назад.