Читать книгу И зайцем к звёздам - Лена Кроу - Страница 3

– Ты мне обещал, дорогуша, – заявила без предупреждения нарисовавшаяся на его пороге Яночка и поморщилась, услышав сиплый лай с кухни. – Твой зоопарк без тебя до утра доживёт.

Дамир растерянно почесал затылок и глянул на часы. Десять вечера. Он буквально только что по просьбе Ерохина-старшего, опять задержавшегося на работе, проводил домой Арину с Тимкой и как раз собирался вывести погулять Чужа. Погода стояла отличная, и на улице было удивительно пусто (народ разъехался по дачам) – то, что надо для прогулки с зубастым социофобом.

– Я думал, ты предупредишь заранее… – пробормотал Дамир и, пропустив Яночку внутрь, запер дверь. – Сегодня как-то не собирался…

– Слушай, радость моя! – взвилась подруга. – Ты обещал мне «после праздников»! Сегодня – как раз то самое «после праздников»! Куда ещё более заранее? Собирайся! Ничего не желаю слышать!

На ней как влитое сидело тёмно-синее атласное платье с отделкой из чёрного кружева. Не по-девичьи широкие плечи Яночка разумно прикрыла накидкой из той же ткани, а юбка «миди» (крупными воланами, с выглядывающим из-под неё кружевным подъюбником, придающим объём) и вовсе скрадывала всю остаточную маскулинность силуэта. Концы длинных ухоженных светлых волос, собранных в два хвоста, сегодня мило отливали ярко-голубым. А алая помада, чёрные чулки (Дамир ни на миг не сомневался, что это именно чулки, а не колготки) и туфли сорок второго размера, которые благодаря высоченной шпильке смотрелись довольно миниатюрно, завершали образ девочки-вампирши из какого-то хентайного аниме.

– У меня нет костюма, чтобы соответствовать такой шикарной спутнице, – привёл Дамир свой последний довод.

– Во-первых, ты не мой спутник, ты – моя подружка, – фыркнула Яночка и улыбнулась. – У тебя были замечательные джинсы. Те, синие.

– Рваные? – Дамир скептически ухмыльнулся.

– Именно. И рубашка… Колинзовская вроде. Бордовая которая.

Дамир удивлённо приподнял брови.

– Яночка, милая… я хожу в этом в универ…

– Да-да… – отмахнулась она. – Я вообще не понимаю, как они там все, в этом твоём универе, могут учиться и работать, когда ты являешься в столь сексуальном виде! Но ты, конечно, прав. Для сегодняшней ночи мы добавим твоему образу капельку шика! Та-дам!

Она открыла свою крохотную сумочку и вытащила из неё… какую-то розовую авоську.

– Это что? – подозрительно спросил Дамир.

– Капелька шика, – Яночка расплылась в лукавой улыбке. – Поверь мне, милый, все мужики сегодня ночью будут твоими!

– Сомнительные перспективы, – пробормотал он, забрав «авоську» и пытаясь понять, как та должна привлечь на его задницу обещанные… приключения.

«Авоська» оказалась очень приятной на ощупь майкой-сеткой.

– Ты шутишь? – Дамир покрутил в руках предмет псевдо-одежды и вновь посмотрел на Яночку. – Я не пойду в этом!..

– Пойдёшь. Одевайся. Поверх – бордовую рубашку и не застёгивай! А я пока поздороваюсь с твоими домашними монстрами.

Она, кыс-кыская, отправилась на кухню ловить Пирата и окончательно выводить из себя Чужа; Дамир же, размышляя, не разумнее ли сию минуту скормить её вечно голодному псу и сделать вид, будто никто никуда идти не собирался… поплёлся в комнату переодеваться. Исключительно, чтобы, прикинуть на себя «авоську» и убедиться в полной неприемлемости Яночкиной задумки.

– Божечки, я сейчас кончу, – застонала Яночка, когда он появился на пороге кухни.

Устало изображающий взбешённого пса Чуж захлопнулся и удивлённо воззрился на хозяина.

– Думаешь… это не перебор?

– Мальчик мой! – Яночка поднялась со стула и обхватила его лицо ладонями. – Мы идём в «Грёзы»! В «Грёзы», где сегодня танцует Анри Кис! Даже голые ягодицы, сверкающие в специально прорезанных в джинсах окошечках, нынче не будут перебором… – Она рассмеялась, глядя на его округляющиеся глаза. – О, так и быть, я не буду резать твои штаны. Ограничимся лёгким макияжем.

– Ч-чем?

– Садись сюда. Твои голубые глазищи – твоё главное богатство, дорогой мой. Их обязательно надо подчеркнуть! Самую малость… Доверься мне.

Дамир покосился на Чужа. Потом – на усевшегося рядом с клеткой Пирата. И тот, и другой, кажется, серьёзно сомневались в разумности доверия Яночке, но из любопытства решили не вмешиваться.

Яночка, не обращая внимания на дружный скептицизм собравшейся публики, достала из сумочки сразу две подводки для глаз (синюю и чёрную) и на миг замерла, выбирая. Выбор пал на чёрную. Дамир с облегчением выдохнул.

Пока ждали такси, он всё же вывел Чужого на улицу. Пёс недовольно фыркал, заставляя хозяина чувствовать свою вину и нелепо оправдываться.

– Я обещал ей, Чуж. Это ещё до тебя было, понимаешь?

Чужой глянул искоса, отвернулся и, демонстративно задрав лапу, нассал на молодое деревце.

– Да ладно тебе, – уговаривал Дамир. – Меня не будет пару часов. Чего вы, маленькие, что ли. Я вам свет везде оставлю…

Сказал и поперхнулся воздухом, будто кто-то хорошенько долбанул его промеж лопаток. Он задрал голову, ища знакомые окна. Квартира Ерохиных по-прежнему ярко светилась. Арина и Тимка всё ещё сидели одни.

На душе стало вдвойне неспокойно. Мало того, что он оставляет без присмотра животных, так ведь и детей… Они, конечно, до этого тоже находились в квартире без него, но он был всего в паре минут ходьбы! А вдруг у них что-то случится, а он – вне зоны досягаемости?

– Радость моя, – застонала Яночка, когда Дамир, заведя Чужа домой, снова попробовал отвертеться от обязательств по посещению гей-клуба. – Ты не только служитель зоопарка, но и нянька? Может быть, хватит уже? У этих детишек есть отец…

– Его нет дома, – возразил Дамир.

– Вот именно! Его нет дома. И он в ус не дует. А дети-то им состряпаны, не тобой! Так какого, скажи, полового органа, ты сношаешь мне мозг, Видманов?! Всё! Слышать ничего не хочу! Тебе нужно расслабиться. Мне нужно твоё общество! Идём, машина уже ждёт. Я не прощу тебя, если ты сорвёшь мне сегодняшний вечер!

Музыка звучала довольно громко, но по ушам не била. Зато народу собралось – не протолкнуться. Впрочем, конечно, вовсе не потому, что город внезапно превратился в ветхозаветный Содом, и каждый первый мужчина в нём стал исповедовать пристрастие к сексу с представителями своего пола. Нет. Процент геев на душу населения оставался прежним и, к сожалению этих самых геев, довольно низким. Просто помещение клуба отнюдь не отличалось простором (небольшая сцена, под ней столь же скромный танцпол, барная стойка, с десяток столиков в нижнем зале и столько же на балконах), а на Анри Киса сегодня пришли даже очень ленивые представители «гомосексуального меньшинства» – аншлаг!

Яночка крепко держала Дамира за запястье и, приветливо улыбаясь каждому первому да перекидываясь парой комплиментов с каждым вторым, пробиралась к барной стойке.

– Привет, красотка! – какой-то высокий и тощий, смахивающий на цаплю хмырь поцеловал её в щёку. – Ты как всегда – чистый секс!

– Сэмми! – Яночка натянуто улыбнулась, но ответила на поцелуй. – Давно не появлялся. Я слышала, ты теперь с Ванюшей?

Названный Сэмми брезгливо поморщился.

– Милая моя Яночка. Твои сведения устарели, – он подался к ней и, изображая беседу тет-а-тет, нарочито громко поведал: – Та ещё шлюшка – наш Ванюшка. А мне, ты же знаешь, нужны серьёзные отношения… – В это мгновение он заметил Дамира и, смерив его плотоядным взглядом, поинтересовался: – Ты с другом? Представишь нас?

– Прости, Сэмми, – Яночка скривила губы в ехидной ухмылке. – Мой друг сегодня занят. В другой раз.

Она собственнически обняла Дамира за плечи и торопливо потянула его дальше.

– Яночка, дорогуша, что это за котик с тобой? – попытался преградить им дорогу немолодой размалёванный транс в рыжем кудрявом парике и длинном вечернем платье ядовито-зелёного цвета.

– Этот котик не для старых драных кошек, Дианочка-дорогуша, – не останавливаясь, отбрила её Яночка и, усмехнувшись, только подняла наманикюренный средний палец, когда в спину ей зло выплюнули:

– Сучка выёбистая!

– Не обращай внимания. Ты для них – свежее мясо. Причём очень аппетитный кусочек, – пропела она Дамиру на ухо. – Но они только потявкивают да капают слюной. Никто тебя не тронет, если сам не захочешь.

– Я помню, – отозвался Дамир. – Ты уже говорила… в прошлый раз.

– В прошлый раз мы были здесь недолго и в будний день. Сегодня у тебя, наверное, голова кругом идёт. А от некоторых, возможно, даже подташнивает… Аксель! Привет, родной! А где Олег?

У барной стойки сидел симпатичный парень ненамного старше Дамира и открыто улыбался Яночке, салютуя ей коктейльной рюмкой.

– В засаде. А может, уже окучивает кого, – ответил он и, обняв повисшую у него на шее Яночку, кивнул Дамиру: – Привет.

– Привет, – отозвался Дамир.

Аксель протянул ему руку. По-простому, без повсеместного здесь и уже действительно вызывающего тошноту жеманного лобызания.

– Алексей. Или Аксель…

– Или Падший, – мурлыкнула Яночка и игриво погладила пальчиком тёмный чешуйчатый узор татуировки на его шее, едва выглядывающий из-под футболки.

– Или Падший, – покладисто согласился Аксель. – Зови как пожелаешь.

– Дамир, – ответил на рукопожатие Видманов и улыбнулся… Аксель ему понравился.

– Я тебя раньше не видел. Не любишь пидорские тусовки? – тот рассматривал его с нескрываемым интересом.

Дамир пожал плечами, но сказать ничего не успел, вместо него защебетала Яночка:

– Фу, Лёшенька! Не порть мне единственного нормального друга, падшее ты создание! Почему твой ненаглядный супруг оставляет тебя в одиночестве и совершенно не следит за твоим гадким языком?!

Аксель рассмеялся и, подмигнув Дамиру, возразил:

– Почему же не следит, милая? Следит, конечно! Сама посмотри… Вон. Уже готов к броску, – он слегка кивнул через плечо Дамира. – Я и мой язык – приманка. Олег – охотник. А твой «единственный нормальный друг» – великолепная добыча… Надо сказать: лучшее, что я наблюдаю здесь сегодня…

Дамир ничего не понял, но вместе с Яночкой обернулся в указанном направлении. К ними, легко лавируя между целующимися парочками и широко улыбаясь, шёл толстяк лет сорока.

Удивлённо моргнув, Дамир вновь посмотрел на Акселя. Парень был откровенно красив. Высокий, подкаченный, черты правильные, загар идеальный, одет с иголочки, не пошло, но довольно броско, и стригся он явно в каком-то элитном барбершопе… А направлявшийся к ним мужчина и, если Дамир всё понял правильно, его – Акселя – постоянный партнёр представлял собой полтора центнера жира в цветастой рубахе «на выпуск». Из ворота рубахи торчала бритая почти под ноль голова. На голове имелся полный комплект положенных ей органов чувств, но при всей своей укомплектованности голова эта казалась… невнятной. Будто полицейский фоторобот, неумело составленный новичком.

Как такие разные люди вообще могли быть вместе?!..

– Яночка, красавица моя! – ещё издали загудел толстяк. – Рад тебя видеть, очень-очень рад! А что за ангела ты привела в этот гнусный вертеп? Познакомь нас немедленно! Я умру от нетерпения!..

Аксель закатил глаза, ободряюще улыбнулся Дамиру и, подозвав полуголого бармена, принялся что-то нашёптывать тому на ухо.

Яночка толстяку искренне обрадовалась и обняла его с не меньшей нежностью, чем минуту назад обнимала Акселя.

– Куда ж от тебя денешься, родной? Познакомлю, конечно. Дамир Видманов. Я вам о нём рассказывала, помнишь? Дамир, перед тобой легенда нашего голубого болотца – Олег Казанцев. Или Казанова, – она вдруг быстро придвинулась к Дамиру и заговорщицки процедила ему в ухо: – Если он предложит, не отказывайся! Казанова – тот, кто подарит тебе рай!

– Что?

Дамир решил, будто чего-то не расслышал или недопонял. Не могла же Яночка советовать ему потрахаться с этим незнакомым немолодым жирдяем… к тому же состоящим в отношениях! Или могла?..

– Подарю… – согласился «Казанова», ощупывая его заинтересованным взглядом. – Я, как известно, люблю дарить рай… ангелам.

Аксель забрал со стойки приготовленные коктейли и протянул Яночке с Дамиром.

– Не пугайся, – мягко улыбнулся он, видимо, заметив-таки ошарашенность последнего. – Это только предложение. Принимать или нет – дело твоё. И когда принимать – тоже.

Дамир, совершенно выбитый из колеи, бездумно взял коктейль и вздрогнул, едва не выронив бокал, когда Аксель ласково провёл подушечками пальцев по его коже. Ему настойчиво делали предложение и требовали ответа.

– У меня другие планы на сегодня.

Аксель понимающе кивнул:

– Если передумаешь, у Яночки есть наши телефоны… И адрес.

Олег «Казанова» не вмешивался, но внимательно наблюдал за происходящим. Яночка беззаботно потягивала выпивку, оглядываясь по сторонам и совершенно не обращая внимания ни на слова, ни на действия Акселя. Будто те были чем-то естественным и обыденным.

– Учту, – пробормотал Дамир, чувствуя себя не в своей тарелке… а мгновение спустя и вовсе стушевался, сообразив наконец, что вот прямо сейчас пригубил купленный Акселем коктейль. – Слушай, я… Сколько? Я отдам за выпивку…

Казанова громко расхохотался. Яночка, с головой ушедшая в изучение обстановки вокруг, встрепенулась и вопросительно уставилась на него. Аксель слегка усмехнулся и отрицательно качнул головой:

– Рад бы потребовать от тебя возврата долга, да… отдавать нечего. Сегодня каждому, – он брезгливо поморщился, – «мальчику до двадцати пяти» положено три коктейля бесплатно. Альберту, понимаешь ли, нынче выгодна пьяная молодёжь. Так что… – Аксель показал Дамиру запястье левой руки, где стояло три одинаковых круглых штампика, и задорно подмигнул: – Я просто использовал на полную свою возможность подоить старую педовку. Не подошли бы вы с Яночкой, я бы случайно расплескал это пойло по стойке.

Дамиру казалось, что он попал в какую-то параллельную вселенную, и окружающие его люди разговаривают на незнакомом ему языке.

– Зачем… расплескал бы? – чувствуя неловкость из-за своего непонимания, неуверенно спросил он.

– Внутрь ему и одного хватит, – ответил за Акселя Казанова. – И тебе, ангел, не советую повторять. Послушай старика, сохрани трезвость рассудка.

– Не пугай парня, старче, – хихикнув, встряла в разговор Яночка. – Я с ним и оступиться не позволю.

– Только это и успокаивает. Не хотелось бы такую красоту терять, – пробормотал Казанова, по-прежнему в упор глядя на Дамира, а потом, будто о чём-то вспомнив, обратил взор на Акселя. – Раз ангел сорвался, предлагаю вон ту парочку, что скажешь?

Он кивнул куда-то вглубь зала и помахал кому-то рукой. Дамир невольно вслед за Акселем посмотрел в указанном направлении. Двое мужчин слегка за тридцать, крепких, явно проводивших немало времени в спортклубах, многообещающе улыбались Казанове.

– Пойдёт, – Аксель решительно соскочил с высокого барного стула, чмокнул Яночку в щёку и, объявив: – Мы сваливаем трахаться! – вновь протянул Дамиру руку: – Приятного вечера. Как-нибудь продолжим знакомство, да?

Дамир неопределённо качнул головой, промямлив, что будет рад. Аксель широко улыбнулся ему и, подхватив Казанову под локоть, потянул того к ожидающим их мужчинам.

Яночка заняла освободившийся стул и с высоты оного деловито окинула взором зал.

– Неплохо. Поторчим пока здесь.

– Что? – растерянно переспросил Дамир. – А… Как хочешь.

– Эти двое тебя шокировали, да, радость моя? – поняла она.

Он пожал плечами и смущённо хмыкнул.

– Я, наверное, слишком мало понял, чтобы как следует шокироваться.

– Пф-ф, я тебе объясню!

– Не уверен, что жажду объяснений…

Но её уже было не остановить.

– Они вместе восемь лет. Вернее… восемь лет, как они встретились. Страшно романтичная история! Со своих шестнадцати Аксель вьёт из Казановы верёвки… и сам плавится в его руках, будто воск. Но два года из этих восьми Олег, как порядочный, бегал от Лёшки, запрещая себе «педофильную слабость». И страдал. Страдал, словно последний идиот! Пить начал… А в день своего совершеннолетия Аксель со спортивной сумкой в руках явился к нему на порог и заявил, что отныне имеет полное право жить где хочет и с кем хочет, а значит, Казанове придётся потесниться. Альберт… Хозяин «Грёз», ты его в прошлый раз не видел? – Дамир отрицательно тряхнул головой, и Яночка отмахнулась: не важно, мол. – Он, кстати – родной папашка Акселя. Бросил их с матерью, когда Лёшке лет пять было… Так вот, Альберт в то время сам имел виды на Олега. Да и сейчас, сдаётся мне, только прикидывается, что угомонился. Ой, сколько он им нервов потрепал! Сколько гадостей сделал!..

– Мыльная опера какая-то, – пробормотал Дамир, не совсем доверяя собственным ушам.

Казанова не выглядел мечтой всех геев страны. Совсем не выглядел.

Яночка, верно, заметив его сомнения, насмешливо фыркнула:

– Вы не пообщались толком. У Олега бешеное обаяние. И… он виртуозно играет на теле партнёра! – Она печально вздохнула: – Увы, они ещё ни разу не нарушили правило одной ночи.

– Правило одной ночи?..

– Если ты все-таки решишься узнать, что такое божественный перепихон, помни: у тебя есть всего одна ночь. Никаких повторов, – она поджала губы, вздохнула и, поставив опустевший бокал на столешницу, соскользнула со стула. – Я на пару минут… Носик припудрю. Придержи место. Никуда не уходи!

Он не успел и слова сказать, она исчезла, растворившись в ритмичной музыке, мерцающей темноте и пёстрой толпе.

Дамиру ничего не оставалось, как послушно занять её стул. Ему было здесь неуютно. Все эти разговоры, все эти разукрашенные мужские лица вокруг, плотоядные взгляды, пошлые намёки… Всё это было ему чуждо. Хотелось смыться отсюда, добраться поскорее до дома, убедиться, что в окнах Ерохиных больше не горит свет, почесать за ухом Чужа, погладить Пирата, лечь в свою не самую удобную, но уже привычную и почти родную постель…

– Привет, красивый. Скучаешь?

Дамир вздрогнул и оторвался от разглядывания опустевшего бокала. Рядом с ним к барной стойке привалился странный тип с крашенным в розовый цвет хвостиком на макушке и бритым затылком. Ниже на типе была сиреневая футболка с котом Саймона, неоднозначно тычущим пальцем себе в рот, и узкие штаны на подтяжках в клубничку.

Секунд десять Дамир молча рассматривал его, а потом понял, что, кажется, слегка притормаживает (от выпитого коктейля немного развезло), и постарался сфокусировать взгляд на лице внезапного собеседника.

– Привет. Я здесь не один… извини.

– Не один – это ещё лучше, – нисколько не смутился тип в подтяжках и, шагнув вплотную, ласково шепнул: – Хочешь расслабиться или… наоборот, чтоб поострее было? Есть на любой случай…

– Что есть? – не понял Дамир… но уже доли секунды спустя сообразил: – А… Нет, не интересует.

Тип недовольно поджал губы, однако тут же отошёл и переключился на другого парня.

– Повторить? – дружелюбно улыбнулся бармен, заметивший опустевший бокал Дамира.

Занимать стул у барной стойки и не заказывать выпивку казалось неправильным, но и пить больше не хотелось, поэтому Дамир ненадолго завис, а потом всё же кивнул, решив, что Яночка не откажется.

– Да, если можно…

Он полез в карман за деньгами, но бармен его остановил:

– Двадцати пяти нет же? Давай запястье!

Дамир вспомнил, чертыхнулся и протянул ему руку.

– Один? – уточнил бармен.

– Пока да.

Вернувшаяся Яночка обрадовалась полученному коктейлю и благодарно чмокнула Дамира в щёку.

– Ты мужчина моей мечты!

– А я думал, что я – твоя подружка на сегодняшний вечер, – усмехнулся он, уступая ей место.

Яночка рассмеялась:

– Одно другому не мешает! Тебя тут без меня никто не домогался?

Дамир отрицательно качнул головой, невольно глянув в сторону распространителя в подтяжках, прямо сейчас окучивающего парня метрах в трёх от них с Яночкой. Она заметила его взгляд и, проследив направление, нахмурилась:

– Надеюсь, ты достаточно грубо послал этого пидора?

– Он ушёл ни с чем, – успокоил её Дамир. – Грубить не пришлось.

Она ещё несколько секунд испепеляла наркоторговца взглядом, но потом встрепенулась и, как всегда резко, переключилась:

– Ой, что я тут только что узнала! – заговорщицки зашептала она, вновь вернув всё своё внимание Дамиру. – Кис будет на сцене не один. Нас ожидает целое, мать его, балетное представление! Киса будут раздевать парни из «Блюдримс»!

Дамир недоверчиво прищурился.

– Да ладно? «Блюдримс»?

Этот мужской шоу-балет приезжал с гастролями пару раз в год и пользовался бешеным успехом у однокурсниц Дамира. Цены на билеты откровенно кусались, и девчонки-студентки начинали копить деньги месяца за два до приезда «Блюдримс». Дамир и сам, глядя на развешенные по всему городу афиши с полуголыми парнями, тоже мечтал хоть раз сходить на их выступление, но не знал, с кем, а одному было… стрёмно.

– Они танцуют стриптиз?

Яночка снисходительно улыбнулась:

– Ну, конечно. Почему нет?

Дамир растерянно пожал плечами. Действительно: почему нет? В конце концов, стриптиз – такой же танец, как любой другой… Но всё же…

– В гей-клубах? – тихо уточнил он.

– Деньги не пахнут, дорогой мой. Они же танцуют, а не трахаются, – объяснила Яночка и нетерпеливо отмахнулась. – Не сбивай меня! Слушай! Говорят, они несколько месяцев готовили три совместных номера! В одном Анри-наш-Кис будет преступником, а они – задержавшими его полицейскими. Ну и, значит, задержать задержали, а как обыскивать начинают, он…

Её восторженные спойлеры прервала музыка, резко изменившаяся и зазвучавшая гораздо громче.

– Господа и дамы! – сквозь музыку прорезался усиленный микрофоном мужской голос, и мелодия тут же слегка отступила на второй план.

На сцену поднялся обладатель голоса: высокий лысоватый мужчина в светлом пиджаке с поддёрнутыми рукавами и таких же, как у Дамира, дырявых джинсах. Ему было сильно за сорок, но он явно не желал этого признавать. Черты его лица казались знакомыми, однако за явными признаками трудов пластических хирургов Дамир никак не мог понять, где уже видел эти самые черты.

– Безумно рад всех вас лицезреть! Надеюсь, и вы меня тоже…

Народ в зале загудел, а Яночка над ухом Дамира недовольно фыркнула:

– Тебя – не очень, Альбертушка. Не на сцене уж точно.

До Дамира наконец дошло, кто перед ними, и он принялся рассматривать хозяина клуба с ещё большим интересом. Знакомыми чертами оказались разрез глаз и нос. Да, определенно, Аксель был похож на отца, и, если бы не перенесённые Альбертом подтяжки, сходство, вероятно, проступало бы куда сильнее.

Альберт, видимо, недостатком мозга не страдал, и сам прекрасно понимал, что видеть собравшаяся публика желает отнюдь не его, а потому долго разглагольствовать не стал и после пары пошлых шуточек объявил начало ночного шоу, попросив поприветствовать «Блюдримс» и Анри Киса, так горячо, как те того достойны. Зал взорвался аплодисментами, криками, свистом… и мгновение спустя будто издали, но быстро приближаясь, послышался рокот начинающейся грозы.

Альберт спустился. Сцена погрузилась в полумрак; на фоне грома зазвучал сбивчивый, будто биение перепуганного сердца, ритм; откуда-то выскользнул мужской силуэт, заметался, словно попавшая в силки птица…

Дамир совсем не сразу понял, что произошло. Неясные звуки, колыхнувшаяся к сцене зрительская толпа, оборвавшаяся музыка, красавец Анри Кис, расхристанный и буквально вжившийся в образ беглеца, вдруг рванувший со сцены, удирая от кого-то уже явно не понарошку…

«Блюдримс» в полицейской форме им с Яночкой увидеть так и не удалось. В тот вечер блюстителей закона в ночном шоу в «Грёзах» сыграли наводнившие клуб бойцы спецназа и оперативники ГУНК.

В считанные минуты Дамир вместе с развопившейся сперва, но быстро сообразившей, что может схлопотать дубинкой по рёбрам, и благоразумно заткнувшейся Яночкой оказался уложенным на пол, как и все прочие несостоявшиеся зрители стриптиз-балета. Удивительно, но вокруг не было ни хаоса, ни особого шума, только короткие приказы и приглушённый гул голосов, шагов, двигающейся мебели…

Дамир повернул голову к Яночке.

– Что происходит?

– Эти говнюки лишают нас зрелищ, – раздражённо буркнула она. – Не говори, где работаешь и учишься, а то и хлеба лишишься…

В следующее мгновение её грубовато подняли с пола, а следом одним рывком вздёрнули и его самого.

– На выход, не задерживаемся, – подталкивал его в спину мужик в бронежилете и каске.

Дамир послушно шёл к указанному выходу, мрачно размышляя, чем для него чревато данное приключение, и прежде всего переживая за своих мохнатых подопечных, оставшихся дома в полном одиночестве. Если это затянется надолго, Чуж опять окажется в тюрьме без еды и воды.

Вместе с другими задержанными Дамира затолкали в спецавто с надписью «полиция» на кузове, приказали сесть на свободный кусок деревянной скамьи, а как только мест не осталось, закрыли дверь, и машина тут же завелась.

Дамир огляделся. Мужчины разного возраста и внешнего вида понуро сидели бок о бок и старались не смотреть друг на друга. Только один парень в дальнем углу (молодой, лет восемнадцати, не больше) тихо шмыгал носом, привлекая к себе хмурые взгляды. Яночки не было. Вероятно, её засунули в другую машину. Интересно, сколько их, машин этих? Народу в клубе сегодня было много…

Дамир достал из кармана телефон, тут же обратив всеобщее внимание на себя.

– Будете снимать, молодой человек, рискуете лишиться аппарата, – тихо предостерёг сидевший напротив него интеллигентного вида старичок.

– Я не собираюсь снимать, я думаю, кому позвонить… Пёс дома один остался, – вздохнул Дамир.

Вздоху его понимающе вторили несколько товарищей по несчастью, в том числе старичок.

– Тогда звоните поскорее, пока не приехали, – посоветовал он.

– А надолго нас задержат? – всхлипнул паренёк в углу. – Я родителям сказал, что к другу ушёл, к экзаменам готовиться. Мне утром дома надо быть…

– Восемнадцать-то есть? – поинтересовался бородатый здоровяк, сидящий рядом с ним.

Парень сперва кивнул, но потом покосился на здоровяка и, обречённо потупившись, отрицательно мотнул головой:

– Через неделю будет.

– Тогда тебе лучше сейчас съесть свой паспорт, малыш, – беззлобно хохотнул здоровяк.

По щекам парня покатились слёзы, и Дамир отвернулся. Мальчишку было мучительно жаль. Скорее всего уже завтра ему предстоит объясняться с родителями… Хорошо бы те оказались чуть более понимающими, чем родители Дамира.

Он уставился в телефон, размышляя, кому позвонить.

Ильдар был единственным, у кого имелся доступ в квартиру. Но пугать брата полуночными звонками с просьбами присмотреть за зверьём совсем не хотелось. Тот, как пить дать, не отвяжется, пока не выяснит, что происходит. Однако… всем прочим знакомым Дамира придётся рассказать, где он, хотя бы для того, чтобы передать ключи. А делиться подобным – не улыбалось категорически. Ни с кем. Даже с Сенотовой, которая вообще-то давно знала о его ориентации. Однако одно дело – ориентация, которая, в сущности, её никак не касалась, и совсем другое – задержание на развратной гей-вечеринке.

Дамир почувствовал, как вспыхнули от стыда уши, и спрятал телефон обратно. Старик понимающе усмехнулся.

В так называемом «обезьяннике» вместе с кучей других задержанных в «Грёзах» Дамир просидел не меньше трёх часов. Его одновременно мучили холод и духота, очень хотелось пить. Но ещё больше было страшно. За себя, за Чужа с Пиратом, за Яночку, которую он с момента выхода из клуба больше не видел…

То и дело открывалась дверь и кого-то уводили, а кого-то, наоборот, запихивали внутрь. Дамир всё пытался проследить, возвращают ли это забранных или уводят одних, а на «освободившиеся места» приводят других… Но так и не преуспел, постоянно отвлекаясь на свои мрачные мысли.

Интернета не было, и он набрал Яночке эсэмэску. Подруга не ответила. Звонить Дамир не решился. Стоявший у двери сотрудник полиции в полной боевой экипировке слишком грозно окидывал подведомственную толпу взглядом. Телефон терять не хотелось.

В конце концов, Дамир понял: единственное в данной ситуации, чем он может себе помочь (или хотя бы сдвинуть дело с мёртвой точки) – это попытаться поскорее выбраться из «обезьянника», а уж дальше будет смотреть по обстоятельствам. Поэтому он встал с лавки, пожертвовав дефицитным сидячим местом, и подобрался поближе к двери. На его манёвр мало кто обратил внимание, и всего через полтора часа, тот наконец-то принёс результаты: Видманов подвернулся под руку очередному «конвоиру» и его отвели в «допросную».

Прямо у двери небольшого, почти пустого кабинета стоял кулер, и Дамир с трудом проглотил густую слюну, прилипнув взглядом к едва початой бутыли.

– Проходим, не задерживаемся, – внушительный тычок между лопаток заставил шагнуть дальше; дверь за спиной захлопнулась.

Помимо кулера единственной мебелью здесь были три письменных стола и шесть стульев – по два на каждый стол. Свободным сейчас оставалось только одно сидячее место, и Дамир направился прямиком к нему.

Довольно молодой и явно очень уставший оперативник с погонами лейтенанта полиции поставил последнюю закорючку в исписанной бумаге, не глядя на Дамира, отложил её в стопку на углу стола и вытащил из папки, используемой им в качестве подложки для письма, чистый бланк протокола опроса.

– Фамилия, имя, отчество, – на одной ноте проговорил он.

– Видманов Дамир Тахирович.

Оперативник поднял на него взгляд.

– Татарин, – поняв не заданный вопрос, спокойно объяснил Дамир и попросил: – Можно попить?

– Паспорт с собой? – проигнорировал просьбу оперативник, по-прежнему внимательно изучая его лицо.

Дамир уже не раз сталкивался с подобной смесью подозрительности и недоверия. Светлые волосы и голубые глаза в понимании большинства русских никак не вязались ни с его «кавказским» именем, ни с его отчеством. Но если простые смертные чаще всего лишь удивлялись, то сотрудники полиции неизменно напрягались и требовали документы, дабы убедиться, что их не обманывают, а заодно проверить, откуда он такой взялся.

Зная всё это, Дамир молча достал паспорт и положил перед лейтенантом. Тот открыл документ, пролистал, ещё раз смерил Дамира придирчивым взглядом… и начал списывать данные в протокол.

– Место работы?

– Не работаю.

Оперативник вновь поднял на него глаза.

– Студент?

Дамир медленно выдохнул.

– Я не совсем понимаю, почему я здесь и с чего должен отвечать на все эти вопросы.

Лейтенант хмыкнул.

– Тебя задержали в результате оперативных мероприятий Управления по контролю за оборотом наркотиков. Ты оказался не в том месте, не в то время, студент. Руки покажи.

– Я похож на наркомана, – Дамир начинал злиться. В конце концов, по какому праву?..

– Больше, конечно, на распространителя, – нарочито неприятно осклабился оперативник, явно тоже совсем не радующийся их сегодняшней встрече. – Так что готовься к личному досмотру… Хотя, вашему брату наверняка такое должно нравиться, да?

За спиной у Дамира скрипнула дверь, то ли кого-то привели, то ли кого-то вывели. Ему было всё равно. К горлу подступила тошнота, и тело стало потряхивать… Слух зацепился за звук наливаемой из кулера воды.

– Товарищ капитан, много их там ещё? – отвлёкся от «допроса» «его» лейтенант и, отложив ручку, потёр глаза. – Может, на завтра оставить, а?

– Где оставить, Князев? Они там как селёдки в бочках, им даже сесть некуда. Работайте быстрее!

Вздрогнув от неожиданности, Дамир поражённо обернулся. И пожалел об этом в следующую же секунду!.. Но было поздно. Взгляд тёмных глаз Ерохина-старшего впился в его лицо. В огромном кулаке с хрустом сминаемого пластика погиб невинный стаканчик, будто кровь, расплёскивая остатки недопитой воды.

Дамир отвёл глаза первым. Казалось, под ним разверзлась пропасть, и он летит вниз, а дна не видно.

Ерохин в пять шагов преодолел разделяющее их пространство, вытащил из-под пальцев оперативника протокол и, быстро взглянув в него, схватил Дамира за плечо:

– Подъём. – Жёсткая хватка причиняла боль, и, как бы ни хотелось сопротивляться, пришлось встать. – Этого я забираю, лейтенант. У него что-то изымали?

– Товарищ капитан, я его ещё не опросил! – возмутился «ограбленный» оперативник.

– Князев, у него что-то изымали? – чётко повторил вопрос Ерохин.

Лейтенант мрачно показал взглядом на лежащий на столе паспорт. Ерохин кивнул, схватил документ и подтолкнул Дамира к выходу:

– Бери другого, Князев. И давайте быстрее! Мне домой надо.

Они молча прошли по гулким коридорам, вышли на улицу, и только там Ерохин наконец отпустил плечо Дамира и сунул ему в руку паспорт.

– Спасибо, – глухо буркнул Видманов.

Ерохин на благодарность никак не отреагировал.

– Телефон, деньги есть? – холодно спросил он, небрежно свернув и спрятав в карман так и не заполненный до конца протокол.

– Да.

– Вызывай такси.

Дамир стоял, рассматривая свои ботинки.

– У меня там подруга… у вас. Она не принимает и не распространяет, – пробормотал он, сам не веря в собственную наглость.

– Подруга? – криво ухмыльнулся Ерохин.

Дамир коротко глянул на него и вновь отвёл взгляд.

– Звать как?

– Яночка… – он осёкся, покусал губу и выдавил: – Ярослав Фоменко.

– Стой здесь. Сдвинешься с места – засуну обратно.

Дамир кивнул, и Ерохин исчез в недрах здания.

Его не было минут пятнадцать, но вернулся он с Яночкой, причём (Дамир не мог не отметить) её Ерохин не протолкнул в дверь, как сделал это с ним самим, а достаточно вежливо пропустил вперёд.

– Всё? – спросил он, вновь смерив Дамира тяжёлым взглядом.

Тот опять кивнул и едва слышно повторил:

– Спасибо.

Яночка молчала, только нервно разглаживала помявшуюся юбку.

Ерохин, казалось, совершенно не обращал на неё внимания. Он несколько секунд играл желваками, буравя Видманова пристальным взглядом, а потом быстро выдал адрес для вызова такси… И вдруг, придвинувшись вплотную, обдал ухо Дамира раскалённым дыханием и ледяным, колючим шёпотом: