Читать книгу На расстоянии одного воспоминания - Лена Лорен - Страница 2

Я находилась в своей уютной кухне, глядела в то же самое окно, откуда впервые увидела Ноя. Перед глазами стоял огромный современный дом Паттерсонов. Со временем он претерпел значительные изменения в лучшую сторону. Родители Ноя и Лили были богатыми и довольно-таки известными в Остине людьми, но так вышло, что эту тему мы больше не затрагиваем. С того самого момента, как несколько месяцев назад они попали в жуткую автомобильную катастрофу. Но самое ужасное – так это то, что машина чудесным образом практически вся уцелела, а вот Джордан и Миранда, к сожалению, не выжили. Из родных у моих друзей больше никого не осталось. Но они справляются в какой-то степени, если можно так выразиться, они продолжают жить и двигаться дальше. В первые дни после случившегося я старалась больше времени проводить с ними, пыталась вывести их хотя бы на краткий разговор, немного отвлечь от тяжести потери, но безрезультатно. Бабушка меня уверила, что я должна их оставить в покое на какое-то время, пока они сами не начнут нуждаться в общении со мной. Прошло уже несколько месяцев с момента аварии, а мы всё никак не нашли общий язык. Лили перестала ходить в школу, забросила утренние пробежки со мной, и я её в этом понимала, я смиренно ждала того момента, когда мои друзья наконец вернутся ко мне. Без них я не могла нормально существовать, мы стали настолько неразлучными за столько лет дружбы, что казалось, будто какая-то часть меня потихоньку угасала без них. Я так же, как и Лили, уже не получала большого удовольствия от утренних тренировок, меня даже не воодушевлял надвигающийся выпускной бал. Если Лили я хоть как-то изредка и видела из окна, то Ной совсем пропал из виду, он будто и вовсе не появлялся дома. Ной с отличием окончил школу ещё в прошлом году, у него оставались последние месяцы учёбы в художественной школе, но, как я поняла, он её забросил. Какая учёба, когда ты столкнулся с таким невыносимым горем?

– Когда ты в последний раз видела их, Хлоя? Я начинаю переживать за них, – вырвала меня из размышлений бабушка.

– Давно, ба, очень давно, – не моргая и не сводя глаз от окна, ответила ей я.

– Может, наведаемся к ним? Я могу испечь их любимый пирог.

– А ведь это мысль, – воодушевлённо сказала я.

Пока она хлопотала на кухне за пирогом, я не сводила глаз со своей любимой бабушки. Годы взяли своё, волосы её уже немного окрасила седина, но так вышло, что она никогда не стеснялась этого и не желала исправить их красящими средствами. Морщинки глубже впитались в её кожу вокруг глаз, но это ничуть её не портило, потому как сердце её такое же доброе и заботливое, как и раньше. В этом она неизменна. Маргарет Митчелл заменила мне моих родителей, когда я ещё толком не умела разговаривать, но уже тогда я понимала, что мне с ней очень повезло. Мы никогда не жили богато, бабушка гордо называла наше финансовое состояние «достаточным для того, чтобы не сдохнуть с голоду», на самом же деле все было не так уж и плохо. Я бы даже сказала, в этом плане у нас был полный порядок, для меня, по крайней мере, уж точно, потому как бабушка обеспечивала меня всем необходимым и я никогда и ни в чем не нуждалась. Моя бабушка даже в самый паршивый день одаривала меня своей нескончаемой заботой и любовью, и если вдруг у меня было скверное настроение, она моментально это замечала и прилагала все усилия, чтобы исправить это, будто у меня стоял датчик на перемену моего настроения. Стоило мне начать перелистывать альбом с фотографиями моих родителей, как бабушка молниеносно готовилась к плану «не дадим Хлое унывать» и как по волшебству на кухне появлялись заготовки теста, пеклись блинчики, косовое печенье или мой любимый пирог с яблоками и корицей. Сладкое я всегда любила, да что греха таить, я и сейчас его люблю, об этом вам могут рассказать мои щёчки, потому как, видимо, на них все калории и откладываются. Слава богу, сладкое, съеденное за всю мою жизнь, пока никак не повлияло на мою стройную фигуру. Бабушка говорит, что я должна благодарить генетику и хороший обмен веществ, ничто не может испортить мою фигуру, поэтому аппетит у меня зверский. К слову о внешности. Дефицитом внимания я никогда не страдала, но по мне, так обычная заурядная внешность: прямые волосы до середины спины цвета золотистой пшеницы, зелёные глаза с густыми темными ресницами и ярко выраженными тёмными бровями над ними, немного вздёрнутый носик, усыпанный небольшим количеством веснушек, гладкая загорелая кожа, благодаря нашему палящему солнцу, и длинные стройные ноги. Лили возносит мою внешность на пьедестал, когда сама выглядит как сошедшая с глянцевого журнала модель, ей для этого даже не нужно малевать лицо тонной краски. Лили… мысли, остановитесь.

– Бабушка, обрадуешь меня?

– Всё почти готово, девочка, можешь собираться.

– Мне не нужно собираться, чтобы перейти улицу к своим друзьям.

Кажется, мой ответ прозвучал немного грубо, но бабушка сделала вид, будто ничего не заметила.

– Хорошо, тогда можешь идти. Помоги мне открыть дверь.

Будто набрав в рот воды, хлопая своими выпученными глазами от внезапно нахлынувших на меня переживаний, я уставилась на бабушку, стоящую в дверях, заставляя себя передвинуть ноги по направлению к выходу. Внутри будто всё затряслось от неизвестного мне страха, я боялась не застать их дома и тревожилась мыслями об их состоянии. А что если они больше не захотят со мной общаться, как прежде? О нет, лучше не стоит об этом думать. Нужно сейчас же брать ноги в руки и постараться поставить точку на этом долгом состоянии неизвестности. И я поплелась, быстро перебирая ногами, вслед за своей бабушкой. Как только мы перешли улицу, я заметила приглушённый свет от телевизора из окна в гостиной. Что ж, значит, кому-то в этом доме ещё был интересен телик. Бабушка нажала на звонок и, прислушиваясь, приставила ухо к деревянной двери.

– Ну, что там, ба?

– Кажется, я слышу шаги, нам сейчас откроют.

Дверь отворилась, и с разинутым ртом я уставилась на него. Казалось, я потеряла дар речи. В проходе стоял Ной, но я не верила своим глазам, всё потому, что в его внешности многое изменилось. Теперь его шоколадного цвета густые волосы слегка отросли и торчали в разные стороны, а яркие синие глаза были холоднее зимнего морозного утра. Тело его стало более рельефным, кубики его пресса будто передавали мне привет, да и массы в нём немного прибавилось. Не скажу прям, что помнила наизусть его тело, но оно определённо изменилось за каких-то несколько месяцев. Что может произойти за такой короткий промежуток времени? Глупая, да всё что угодно. Из одежды на нём были лишь серые тренировочные штаны, поэтому в глаза сразу же бросились его татуировки на груди и запястьях, которых не было ещё совсем недавно. Так, Хлоя, приказываю тебе заканчивать пялиться на него, подобрать слюни с пола и постараться хотя бы поздороваться. Посмотрев на бабушку, которая, по всей вероятности, также пребывала в легком недоумении, я с явной робостью в голосе сказала:

– Ной, как хорошо, что ты дома!

– Где же мне ещё быть? – с лёгкой улыбкой на лице ответил он, но глаза при этом оставались холодными, словно льдинки.

– Хм, не знаю, мы с бабушкой давно вас не видели, вот решили зайти проверить вас, – непроизвольно постукивая ногой, сказала я.

– Ах, ну да, конечно! Входите! Что это я? – немного покраснев, Ной всё же распахнул перед нами дверь и любезно впустил в дом.

Немного отойдя от потрясений, связанных с изменениями во внешности Ноя, я начала оглядываться по сторонам в попытках найти доказательства того, что они действительно были еще не готовы общаться со мной. И знаете, я их не нашла. В доме было чисто, как в операционной после дезинфекции, с кухни доносился запах запеченного картофеля с чесноком и рыбы, а где-то совсем в глубине дома я чётко различала смех Лили. Вот и приехали. Значит, их жизнь наладилась, они оправились от утраты родителей и теперь без меня качаются на долбаных тренажёрах, рисуют себе татухи и ржут при просмотре тупого сериала? А как же наша дружба? Глаза предательски защипало, и, чтобы не расплакаться в конец, мне пришлось до крови закусить себе щёку. Нет, я не буду плакать. Только не сегодня. Хотя, может, и сегодня, но только тогда, когда выберусь отсюда. Честно говоря, мне уже становилось совсем неуютно находиться в этом доме, что я начала нервно коситься на дверь. Бабушка, вероятно, быстро смекнула, в чём дело.

– Ной, Лили, ставьте чайник, я принесла всеми любимый пирог.

– Лили, спускайся! К нам пришли, – с радостной улыбкой крикнул Ной.

Ной любезно предложил расположиться нам на большом кожаном диване, а сам убежал на кухню ставить чайник.

– Ба, ты тоже это видела? – тихо спросила я, не шевеля губами, уставившись в стену, за которой находился Ной.

– Видела, и немного не в себе, – в моей же манере ответила она.

– Он изменился, – слёзы все-таки скатились по моим щекам. – Я боюсь, что потеряла их обоих.

– Не торопись с выводами, дорогая.

Ной зашёл в гостиную с чайником в руках, он уже успел нацепить на себя футболку. Вслед за ним в комнату вошла Лили, и она, звонко выкрикнув моё имя, повисла у меня на шее. Растворившись в её объятиях, я вытерла свои жгучие слёзы рукавами и наконец поняла, что не всё еще потеряно. Я начала смеяться сквозь слезы или плакать сквозь смех, я уже не могла разобрать. Да и какая разница, ведь я была так счастлива, что моя лучшая подруга снова со мной рядом, и я позволила своим эмоциям хлынуть через край. Когда мы отлипли друг от друга, я отыскала глазами Ноя, и, слава тебе, боженька, я заметила ту же самую искреннюю улыбку, что и раньше. Он, немного покраснев, но так же широко улыбаясь, смело подошел ко мне, обвил руки вокруг моей талии и, приподняв выше своей головы, сказал:

– Хло, как же я по тебе скучал! Если бы ты только знала, как мне тебя до безумия не хватало, – затем он посмотрел на сестру и, прочистив горло, поправился: – Нам! Нам безумно тебя не хватало.

Немного опешив от такой неожиданной нежности, я кое-как выговорила слова, застрявшие в горле комом:

– Ребята, как же я вас люблю, где вы пропадали всё это время?

Я глянула на бабушку, та уже, похоже, выплакала от радости воссоединения все слёзы, счастливая улыбка не сходила с её прекрасного лица. Она посмотрела на выделяющиеся на запястьях татуировки Ноя и затем спросила:

– Ной, расскажи нам, что у вас нового? Нам стоит о чем-нибудь волноваться?

Он отмахнулся.

– Нет, что вы, миссис Митчелл, вам абсолютно не о чем беспокоиться! – достаточно уверенно ответил он. – К тому же, наоборот, всё у нас постепенно налаживается. Я окончил художественную школу и сейчас подрабатываю в местном тату-салоне. Денег, правда, пока приносит не так уж и много, но я только учусь. Так что уже совсем скоро смогу принимать заказы, – он подмигнул мне и перевёл взгляд на бабушку. – Вы какую татуировку больше предпочитаете? Олдскул или реализм?

Похоже, мою бабушку нужно перезагружать, в её системе случился небольшой такой сбой по имени Ной.

– Миссис Митчелл, я же пошутил! Вы что, всерьёз подумали, что я могу предложить вам сделать татуировку? – настороженно спросил Ной.

Похоже, его немного расстроила реакция бабушки.

– Э… мм… – перезагрузка, видимо, ещё не закончилась. – Да нет, что ты, мальчик мой, я с радостью погляжу на твои первые работы, – а нет, перезагрузка всё же успешно завершена.

– Вам не придётся долго ждать, – сказала Лили, поднося к губам кружку с чаем. – Он уже сделал себе несколько работ, правда, не самостоятельно, но по его разработанному эскизу. Ной, ну же! Покажи им, – с полным энтузиазмом в глазах обратилась она к брату.

Ной будто оцепенел, вероятно, он всерьёз надеялся на то, что мы забудем о его татуировках размером со слона. Но поздновато, я уже всё успела разглядеть, и забыть такое вряд ли уже получится. Он что, разве не заметил, как я только и делала, что в открытую пялилась на него первые минуты три, мои глаза блуждали на каждом участке его тела, но только спереди. Так, стоп, неужели есть ещё и сзади? Надеюсь, не на самом мягком месте, а то Лили зря погорячилась, попросив продемонстрировать нам сие искусство. Он стянул с себя футболку, полностью оголив верх своего крепкого тела, я не сразу смогла сфокусироваться, мои глаза бегали из стороны в сторону, не зная, куда в первую очередь посмотреть, и боясь что-то упустить из виду. Я всё же заставила себя сконцентрироваться на изображениях и смогла разглядеть что-то похожее на цветок. Слева на груди у него расположился одуванчик, из которого, как мне казалось, будто разлетались в стороны семена. А под ним разместилась одна короткая фраза: «Память о родителях не знает забвенья». Справа на рёбрах была выведена надпись: «Каждый прошёл через что-то, что изменило его». Затем Ной выставил перед собой свои руки, демонстрируя нам свои художества. На правой его руке я смогла разглядеть имя его сестры, написанное очень красивым выведенным почерком. Мой взгляд скользнул с правой на левую руку, и моё сердце ёкнуло, сбиваясь в своём ритме, потому как там красовалось моё имя. Постойте. Я снова бросила взгляд на правую руку, помимо имени сестры, ничего больше не было. Но на левой же последняя буква моего имени переходила в цепочку, на которой крепился маленький замочек с отверстием под ключ. Я ничего не понимала, мой мозг отказывался правильно воспринимать всё, что я видела перед собой. Спрошу у него об этом, когда смогу размеренно мыслить, подумала я. Пока я размышляла о различиях этих татуировок, Ной уже успел надеть на себя футболку. Уф, ну и жарковато же здесь было, черт возьми. И хоть представление уже закончилось, но меня до сих пор пробирал нешуточный страх и удивление, ведь это метки на всю оставшуюся жизнь, но затем удивление сменилось завистью, и я поняла, что тоже хочу себе на всю жизнь отпечаток о нашей дружбе.

– Было больно… эм, делать всё это? – вдруг прорезался мой голос.

Он на какое-то мгновение прикрыл свои глаза, будто вспоминал что-то приятное, уголок его губ приподнялся в едва заметной улыбке, и он наконец открыл глаза. Смотря на меня в упор, будто в комнате, кроме меня, никого больше не было, он с хрипотцой в голосе сказал:

– Не больнее укуса пчелы, после пережитого сеанса чувствуешь небывалое удовлетворение.

Он флиртовал со мной или это моё воображение так разыгралось? Да нет же, что за глупости.

Но он определённо подвергся изменениям, и не только внешне, я чувствовала, что и внутри это уже не тот мой застенчивый друг.

Мы так и смотрели пристально друг на друга, пока бабушка, громко хлопнув в ладоши, не обозначила своё присутствие в этой душной комнате:

– Кушайте пирог, дорогие мои, чай стынет!

И мы, послушав бабушку, взялись за пирог. Он действительно был очень вкусным, с огромным аппетитом мы съели всё до последнего кусочка.

– Что на счёт выпускного? – я уже не могла держать в себе этот вопрос. – Лили, ты пойдёшь?

– Конечно, как я могу пропустить такое важное событие? – не раздумывая, ответила она. – Не каждый же день я заканчиваю школу!

– Лили! Господи, как я рада! – подпрыгнула я. – Без тебя бы этот день не был запоминающимся! Сомневаюсь, что вообще пошла бы на него, если бы не ты!

На этой замечательной ноте мы с бабушкой подумали, что пора бы уже собираться домой. Попрощавшись с Лили и Ноем и взяв у них строгое обещание во что бы то ни стало, хоть раз в день сообщать нам о своих делах по телефону, пошагали домой. Бабушка молча вошла в холл, прикрыла за нами дверь и, пожелав мне спокойной ночи, удалилась к себе в комнату. Видать, вымотали её все эти новости, связанные с нашими соседями. Меня саму не покидала мысль, что, возможно, что-то здесь было нечисто. И я должна постараться это выяснить, пока не стало слишком поздно. Поднявшись к себе в комнату, я быстренько приняла душ и плюхнулась в кровать. Отыскав свой телефон и контакт Ноя в нём, я намеревалась написать ему сообщение, но слова ни в какую не лезли в голову. Что мне у него спросить? Как дела? Ной, какого чёрта ты удумал скрываться от меня так долго? Или, быть может… какого это хрена ты заигрывал со мной у всех на виду? А может, он не флиртовал вовсе, может, это всё-таки моя фантазия сыграла со мной злую шутку? Или гормоны? Ладно.

«Ной, где ты всё это время пропадал? Почему не выходил на связь?». Я держала палец на кнопке отправить, но нажимать пока ее не спешила. Не хватало смелости. Эх, был бы жив наш старый добрый Кэп, можно было бы свалить на него, в случае если я передумаю уже после того, как отправлю сообщение. Ладно, в конце концов, не съест же меня он, ну, подумаешь, не ответит. Он меня два месяца игнорировал, переживу уж как-нибудь. Всё. Нажимаю. Отправлено. Доставлено.

Ответ не заставил себя долго ждать.

«Было много дел, не мог отвлекаться на тебя».

Больно. Психанув, я строчила ответ.

«А ты подумал обо мне? Каково мне было думать, что мои друзья, возможно, нуждаются в поддержке? Я, в конце концов, достойна хотя бы знать, что ты жив и здоров, хотя бы два этих грёбаных слова в одном грёбаном сообщении».

«Хло, детка, всё изменилось, но я жив и здоров».

Я уставилась на экран, нервно моргая, читая вслух сообщение. Он это серьёзно? Что ещё за детка? С какого дерева он навернулся?

«Детка? С каких пор я детка? Выкладывай, что с тобой произошло, сейчас же!».

«С тех самых. Доброй ночи, Хло».

Я не стала отвечать, меня в лёгкой форме послали далеко и надолго. Превосходно.

Я ещё долго после этого не могла уснуть, вспоминая все детали нашего так называемого чаепития, затем эту глупую переписку. И зачем я только написала? Я разве забыла, когда унижалась в последний раз? Наконец я уже не могла бороться со своими размышлениями и провалилась глубоко в сон.

Наутро я проснулась с ясной головой, никакой усталости, никаких плохих предчувствий, что самое интересное. Я взяла в руки телефон, чтобы посмотреть время, и сразу же обратила внимание на новое сообщение:

«Доброе утро, Хло, извини за вчерашнее, давай встретимся в обед у тебя».

Посмотрев в конечном счёте на время, я подскочила с кровати, как ошпаренная. На часах было уже почти два часа дня, а я даже зубы не почистила. Ничего себе я спала! Когда такое было-то в последний раз? Побежав что есть ног в ванную, я быстро почистила зубы, кое-как расчесала свои спутанные волосы, на переодевания уже не было времени, в пижаме он уже видел меня и не раз. Я на скорую руку заварила себе крепкий кофе, чтобы привести себя в чувства. Только я наполнила себе кружку ароматного напитка, как позвонили в дверь. Бабушки, похоже, дома не было, тем и лучше. Я осторожно приоткрыла дверь, высунув в проём голову, и встретилась с его яркими синими глазами, которые будто бы были обведены черным ободком вокруг радужки, я только сейчас обратила на это своё внимание. Не видела прежде такого, а может, и не замечала просто. Ной стоял около моей двери в расслабленной позе, скрестив руки на груди и облокачиваясь на дверь. Святые тапочки! Он улыбался так, что казалось, у меня блики появились перед глазами от слишком яркого свечения его белоснежных зубов. Ной был одет в простенькую белую футболку, что придавало контраста его техасскому загару, а на ногах были чёрные зауженные джинсы. В сочетании с белыми конверсами смотрелось миленько. Хм, миленько? Очнись, Хлоя! Это же Ной к тебе пришел, твой друг!

– Привет, ты так и будешь наполовину торчать за дверью или всё же либо высунешься всем своим телом ко мне, ну, или впустишь к себе? – насмешливо спросил Ной.

Всем своим телом ко мне или к себе – это всё, что я смогла успеть услышать, пока пялилась на его полные и очерченные губы, обращая своё внимание на маленькую родинку над верхней губой, и её я раньше не замечала. Через пару мгновений мой разум подал сигнал и приказал ему включиться.

– Э, да, входи. Извини, я только что проснулась, не готова пока к прогулкам, – смущённо ответила я и распахнула шире дверь, смотря себе под ноги.

Он прошёлся на кухню, я последовала за ним. Ной взял стакан и налил себе воды в него, будто находился у себя дома.

– Да я и не планировал гулять, я хотел поговорить с тобой, – он посмотрел на мои ноги. – Симпатичные штанишки, кстати!

– А, вот как. Только не заговаривай мне зубы, Ной, – закатила я глаза и сцепила руки в замок на груди. – И о чём же ты хотел поговорить? Ты вчера успел многое сказать, знаешь ли. Чего твоё последнее сообщение стоит, – выдавила я раздражённо из себя, пока он залпом осушал стакан с водой.

– Насколько я помню, в последнем сообщении я пожелал тебе доброй ночи, – и опять этот его взгляд, да что с ним такое?

– Вот именно, ты очень вежливо, но тем не менее решил от меня отделаться этими своими миленькими словечками, – кажется, кому-то скоро не поздоровится, кулаки мои так и чесались.

Он хмыкнул.

– Миленькими словечками? Что плохого в том, что я хочу казаться милым?

– Вот именно, ты только кажешься милым. Ты не похож на себя.

– Многое изменилось.

– Я это заметила. С кем ты теперь общаешься? – повысила я свой голос.

Он подошёл ближе ко мне, сокращая расстояние между нами до минимума, наши тела практически соприкасались, что я даже могла почувствовать тепло, исходящее от него. Он потянулся рукой к моим завязкам на пижамных штанах и, смотря мне пристально в глаза, ответил:

– В данный момент я нахожусь с тобой.

– О, Ной, не води меня за нос! Куда ты ввязался, где пропадал всё это время? – я успела отойти на шаг от него, такая короткая дистанция теперь для меня казалась не совсем комфортной. Он остался стоять на том же месте, сверля меня своим взглядом.

– Я никуда не впутывался, я ходил в художественную школу, как и прежде, после неё обычно ехал учиться в тату-салон, домой приходил очень поздно, уставший, без задних ног, валился спать, и так по кругу, – затем он снова подошёл ко мне, нарушая мой покой. – Я не планировал расстраивать тебя, извини меня, Хло, обещаю, такого больше не повторится. И если я буду слишком сильно занят, что не смогу увидеться с тобой в течение дня, то обязательно напишу сообщение. Ты будешь первая знать, что со мной всё в порядке. Я не хочу, чтобы ты лишний раз волновалась обо мне.

Я поверила ему, что мне ещё оставалось делать.

– Хорошо! Но учти, если сообщения не последует, то в полночь твоя задница превратится в тыкву.

– Договорились. Моя задница в обмен на сообщения. Хороший спор. И как я только до такого докатился?

Мы оба не сдержались, прыская со смеху.

– Ты уже определилась, с кем пойдёшь на выпускной? – с неподдельным интересом спросил Ной. Его вопрос застал меня врасплох. Не то чтобы я не определилась. Меня пригласили сразу два парня. Рон и Джей – мы вместе ходим на занятия, но я им ещё не озвучила свое окончательное решение, как-то не до этого было.

– Я думала, ты мне поможешь с этим вопросом, – не подумав, ляпнула я, но сразу же решила исправиться: – Рон и Джей, они оба… – не успела я договорить, как он перебил меня.

– Что? Сразу двое? Хло, да ты у нас нарасхват. Смотри-ка, меня не было в школе всего лишь год, а как всё изменилось, – я не понимала, то ли он подшучивал надо мной, то ли говорил на полном серьёзе. – Вообще-то я неспроста задал тебе этот вопрос.

– Да? И зачем же ты задал это вопрос, неужто захотел посмеяться лишний раз надо мной? – легонько пихнула я его в плечо.

– Нет. Зачем мне это? – он слегка замялся, а потом пробормотал себе под нос, что я кое-как смогла разобрать. – Вообще-то я хотел сопровождать тебя на балу.

– Какого хрена? – таращилась я на него, разинув рот. – В смысле, что всё это значит? Я думала, ты пойдешь с Лили, – заикаясь, промямлила я.

– Что? С сестрой? – давясь от смеха, сказал он. – Чтобы всю её оставшуюся жизнь над ней издевались? Нет. Разве она тебе не сказала, что её уже пригласил какой-то там Майки?

– О, правда? Я даже не знала, – я присела на барный стул, лишь бы не упасть. – Ты действительно хочешь пойти со мной? Тебя разве это не затруднит? Потому что если ты это делаешь из жалости ко мне после вчерашних сообщений, то лучше побереги задницу!

– Хло, когда ты успела стать такой острой на язычок? – покачивал он своей головой.

– Вероятно, совсем недавно, обстоятельства, знаешь ли.

Затем он резко замолчал, я уже подумала, что всё, наш разговор исчерпан, как вдруг он подошёл к окну, откуда я так часто наблюдала за ним. Окинул взглядом свой дом и нерешительно повернулся ко мне. Поместив руки в карманы джинсов и нервно перекатываясь с носков на пятки, он посмотрел своим открытым взглядом на меня, и его тихий, но уверенный голос дошёл наконец до моего сознания:

– Хлоя, я действительно, всем сердцем желаю пойти с тобой на бал! Окажешь ли ты мне честь быть твоей парой и сопровождать тебя в этот вечер?

Что может быть лучше? Да! Да! Да! Я пойду с тобой, куда только скажешь.

– Не придуривайся, я пойду с тобой на бал, – сказала я, едва сдерживая глупую улыбку.

– Вот и замечательно! – поцеловал он меня в лоб.