Читать книгу Это шоу-биз, детка! - Лена Шибан - Страница 3

Вера задумчиво разглядывала свое лицо в большом настенном зеркале. Вчера Вася сказал, что она очень красивая, признался в любви. Потом встал на одно колено и попросил стать его женой. После такого признания она ждала поцелуя, но его не последовало. Василий окончательно оробел. Он благоговел перед ее красотой, не смел тронуть, зачем тогда она нужна, эта красота, если мешает мужчине поцеловать ее, обнять. Вон как у Маши, ее подруги, все быстро сложилось. Они с Толиком поженились через три месяца после знакомства, причем она шла под венец будучи беременной. Анатолия прельстил каскад ее длинных, волнистых волос угольно черного цвета, смуглая кожа, выразительные карие глаза, большая, высокая грудь. Каково же было его удивление, когда он приехал за своей невестой в их общежитие на белой «Волге», в черном костюме, с белыми каллами, чтобы везти в ЗАГС, а она вышла с короткой модельной стрижкой, закрученной в тугие кудри (под барана), еще и вытравленной пергидролем. Как Толик устоял на ногах, не понятно. Вася хохотал над ним весь свадебный вечер. На том торжестве Маша познакомила ее с ним и четой Смирновых. Игорь и Алла поженились год назад, были очень счастливы и через два месяца ждали прибавления семейства.

Сейчас обе семейные пары воспитывают своих малышей. У Маши с Толиком родилась девочка, копия мама. Малютку назвали Тая, в честь матери Анатолия. У Смирновых – сынок со звучным именем Артур, темноволосый и сероглазый как Игорь, но лицом больше похож на Аллу. Очень красивый мальчик, уже вовсю ползает. Тая пока ограничивается сосанием кулачка и агуканьем.

Скоро Новый год, они с Васей будут отмечать его в компании своих друзей на квартире у Гончаровых Толи и Маши. Все они живут в одном доме, только на разных этажах. Васе тоже обещают там двухкомнатную квартиру вместо его однушки, после того как он женится.

* * *

Вера долго прихорашивалась перед Новогодним вечером. Специально шила вечернее платье из темно-синего шелка с блестками, надевала новые черные туфли на высоком каблуке. Прическа «конский хвост», немного розовой помады на пухлые губы, туши на длинные, но светлые ресницы, голубые тени, духи «Незнакомка» (Вася подарил) на волосы и запястья. Серебряные сережки и колечко на палец. Все, кажется, готова.

Вера чувствовала, что сегодня вечером с ней произойдет что-то необыкновенное. А как же иначе? Ведь новогодняя ночь – волшебная ночь, ночь чудес и исполнения желаний. Так хочется верить в сказку, где обязательно будет счастливый конец, где главные герои обязательно женятся… Свадьба – такое волнующее слово. Невеста… Она закрыла глаза и предалась своим мечтам о грядущем торжестве. В том, что оно будет, Вера ни капли не сомневалась. Вася был от нее без ума, они уже строили совместные планы на их будущую семейную жизнь.

Громкий звук дверного звонка прервал ее фантазии. Вера вздрогнула от неожиданности. Пришел ее любимый.

Быстро кинув взгляд на свое отражение в зеркале, она пошла открывать дверь.

Когда она с Васей зашли к Гончаровым, оба раскрасневшиеся от мороза, там уже во всю мощь играла музыка, веселье шло полным ходом.

– Вы чего опаздываете? – смеясь, спросила Маша.

– С наступающим!!! – кинулись поздравлять ее Вера с Васей, игнорируя вопрос. Не рассказывать же, как они целовались сначала у Веры в комнате, а потом перед Гончаровской дверью. Если бы их не спугнул сосед, не известно, дошли бы они до гостей или нет.

– Вас так же! Губы подкрась! – расхохоталась Машка. Вера мило покраснела. – Помада размазалась!

В двенадцать часов они дружно чокнулись бокалами с шампанским, выпили каждый за свое желание. Потом Василий объявил всем, что они с Верочкой решили пожениться. Друзья закричали, что давно пора, громогласно поздравили, покричали «горько!». Новоиспеченным жениху и невесте пришлось целоваться.

– Мы же не на свадьбе, – отбивалась Вера. – Зачем целоваться?

– Репетируйте! – велели Маша с Аллой.

Они и репетировали. Потом Вера взмолилась:

– Дайте хоть поесть, сейчас умру от голода.

В конце концов им милостиво разрешили попробовать угощение. Тем более что стол был хороший. Оливье, селедка под шубой, салат «Мимоза» (рецепт Аллы), блинчики (пекла Вера), соленые огурчики-помидорчики, яблоки, мандарины. На горячее Маша запекла курицу с картошкой в духовке. Мужчины пили водку, девушки красное вино. На десерт, очередь которого подошла к четырем часам утра, был великолепный «Наполеон» (Варвара Михайловна постаралась) и мороженое. Ближе к пяти утра, после танцев и розыгрышей, Вася отвел в сторонку Игоря на конфиденциальный разговор.

– Можешь дать ключи от своей квартиры?

– Уединиться хотите? – подмигнул Игорь, доставая ключи. – Идите, только уберите за собой потом. Аллу я сам предупрежу.

– Ты настоящий друг! – Вася хлопнул его по плечу, подхватывая ключи.

– А где наша сладкая парочка? – через полчаса спохватилась Маша. – Домой что ли ушли? Нет, вещи их здесь. Ничего не понимаю.

– Они захотели побыть одни, – таинственно протянул Игорь. – У нас.

– Где?! – поперхнулась Алла. – Предупреждать надо. Пока семейные пары шутили и балагурили на счет молодых, «сладкая парочка» вовсю целовалась в прихожей у Смирновых.

– Идем в зал, – потянул Веру за руку Василий. В другой руке у него был пакет.

– А что у тебя там? – поинтересовалась девушка.

– Немного вина, яблоко, мандаринчик, полотенце и клеенка.

– Это еще зачем?

– Для тебя… на диван постелю.

Вера густо покраснела, спрятала лицо на плече у любимого. Вася нежно обнял ее за плечи, начал целовать. Через пару минут он снял с себя рубашку и брюки, принялся разбирать диван, стелить на него клеенку и полотенце. Вера стояла столбом, не зная, что делать. Все было как-то не так, никакой романтики, слишком обыденно. Чужой диван, чье-то полотенце, да еще и дурацкая клеенка в придачу!

– Раздевайся, – сказал Вася, мельком глянув в ее сторону. Сам он уже снимал трусы. Вера повернулась к нему спиной, медленно стянула платье, сорочку, капроновые колготки. Она глупо себя чувствовала, оставшись в нижнем белье. Василий подошел к ней сзади, поцеловал в шею, рука его проникла ей в трусы, погрузилась внутрь. У нее подогнулись колени от нахлынувших ощущений. Он подхватил Веру на руки и отнес на диван. Зашуршала придавленная ими клеенка. Вася снял с нее трусы, одновременно целуя в губы, шею, раздвинул ей ноги. Его орган усиленно пытался проникнуть в ее естество, причиняя резкую боль. Девушка кусала губы, пытаясь сдержать стон. Наконец это свершилось, Вася угомонился и с протяжным стоном уткнулся ей в плечо.

– Тебе не тяжело?

– Немного, – прошептала она. Он сполз с нее, поцеловал в щеку.

– Очень больно было?

– Не очень. – Вера только заметила, что до сих пор лежит в бюстгальтере. К сожалению, Вася это тоже заметил. Он тут же отогнул черное кружево, обнажив молочно белую грудь, и припал к ней губами, язык его кружил вокруг темного соска. Пальцами он, наконец, нащупал застежку и расстегнул злосчастный предмет, так мешающий ему. Руки сами собой потянулись к округлым полушариям. Василий опять был готов. «О, Боже! Опять!» – обреченно подумала Вера, покрепче сжимая зубы. «Надеюсь так больно будет не всегда!»

После всего, они немного полежали на диване, нежно гладя друг друга. Вернее, гладил один Вася, она вцепилась ему в руку, оглушенная и потрясенная случившимся. Он расцеловал ее и умчался в душ. Вера села на диване, огляделась в поисках своих трусов, они оказались рядом с ее рукой. Она принялась быстро их натягивать. Кинулась за сорочкой, платьем, оглянулась на их грешное ложе и обомлела. Полотенце было залито кровью, ее кровью. Вере стало дурно. Она сорвала его с дивана вместе с клеенкой и кинула на пол. Оглядела свои ноги. Бедра и ягодицы тоже были испачканы. Вася вышел из ванной. Она подхватила грязный комок с пола, свои вещи и понеслась под душ. Сразу же замочила полотенце в холодной воде, постирала клеенку и только потом помылась сама. Неторопливо оделась, глядя на себя в зеркало. Теперь она женщина, что в ней изменилось? Большие глаза испуганно смотрели на нее из зеркала. Волосы в беспорядке разметались по плечам. Неизвестно, как все это будет в следующий раз, но первый ей очень не понравился. Даже не из-за боли, нет, ее она ждала, была готова потерпеть. Вере не хватило романтики, ощущения любви, нежности. Все произошло как-то быстро и по-деловому. Как солдаты быстро разделись, полюбились, в душ, оделись и ВСЕ! Но так не должно быть!!! У Веры потекли слезы. Она чувствовала себя использованной и выброшенной на помойку. А если ему тоже не понравилось, мелькнула у нее мысль, если он бросит меня после этого… А если я забеременела от него, а его уже не будет рядом, он будет с другой?! Ужас, ужас какой! Позор на весь город! Надо что-то делать пока не поздно. Надо быть с Васей поласковее, понежнее как-то… А как? У кого спросить, с кем посоветоваться? Не надо, чтобы он видел ее слезы или испуг. Пусть думает, что ей понравилось, что она довольна и счастлива. Возьми себя в руки, дорогая, успокойся и улыбнись!

Вася сидел на диване и пил вино. Утонула она там что ли, думал он, так долго не выходит. Может постучать в дверь? Нет, лучше не стоит. Переживает, наверное, все-таки первый раз для нее. Да и я волновался, не был достаточно нежен. Все случилось как-то быстро и пошло, совсем не годится для первого раза с девственницей. Вера, похоже, разочаровалась, ей было больно. Лишь бы не отбить у нее охоту к этому делу. Надо скорее вести ее в ЗАГС. Молодой семье быстрее дадут квартиру. Заведем ребенка, и все наладится. Он долил себе вина, наполнил бокал для Веры. Шум воды в ванной прекратился. Вася встал и пошел в коридор, чтобы встретить Верочку объятиями и добрыми словами.

Хорошенько прополоскав полотенце и повесив его сушить, Вера вышла из ванной. Вася уже подстерегал ее на выходе. Он притянул ее к себе, внимательно всматриваясь в лицо, и поцеловал в щеку:

– Все в порядке? Ты так долго была в ванной.

– Полотенце стирала.

– Надо было его выкинуть, оно же старое!

– Хоть чистое было?

– Да! – хохотнул Вася.

– А клеенку ты где взял?

– У Артурчика в кровати.

– Фу, стыд какой! – сконфузилась Вера. – У ребенка отнял для таких дел. Как он теперь на ней спать будет?

– У него новая есть, этой уже не пользуются.

– Короче, ты для меня одно старье принес, – сделала вывод Вера, едва сдерживая улыбку.

– Нет, – улыбнулся он.

– Нет? А что у тебя новое?

– Я сам.

– Ты уже был с женщиной? – неожиданно серьезно спросила она.

– Да, – после долгого молчания Вася все-таки сознался.

– Так ты тоже б/у! – за шуткой Вера постаралась скрыть свое разочарование.

– Это было еще в студенческой общаге, мы…

– Не надо, – остановила она его. – Давай лучше вина выпьем. Почисти мне мандарин, пожалуйста.

* * *

В апреле 1973 они справили свадьбу, так Вера стала Морозовой. В ноябре переехали в двухкомнатную квартиру в том же доме, что Смирновы и Гончаровы. Это было деревянное двухэтажное строение с одним подъездом, но Морозовы были счастливы, свое. Вера, на втором месяце беременности, любовно расставляла, развешивала, раскладывала вещи в новой квартире, шила пеленки, малюсенькие чепчики и распашонки. 14 июня 1974 года у них родилась Настенька. Они и не думали, что можно быть еще счастливее, чем были до ее появления. Дочурка принесла столько радости и света в их дом, наполнила смыслом их жизнь, только с ее появлением они поняли всю многогранность и полноту бытия, стали ближе к родителям.

Лишь одно омрачало их счастье – невозможность иметь еще детей. У Веры после родов были осложнения, она даже пролежала в больнице две недели. Вася взял на работе отпуск, сам готовил смеси для Насти, кормил ее, менял грязные пеленки, ходил с дочкой гулять. Стирать и готовить ему помогала Варвара Михайловна, гладили чистые вещи и купали ребенка они вместе. Первое время после выписки Вера в основном лежала на кровати, вставая лишь в туалет и ванну. Но к концу лета она немного оклемалась, переложив часть забот о ребенке на свои плечи.

В конце октября Васе пришлось поехать в Тамбов на похороны отца. У Ивана Васильевича было слабое сердце, он умер от инфаркта в возрасте 57 лет. Его жена, Любовь Михайловна, осталась одна. Ее старшая дочь, Людмила жили с мужем и детьми на севере, средний сын, Владимир с семьей в Липецке. Дети Любовь Михайловны помогли ей с похоронами, организовали поминки, девять дней.

– Любовь Михална! – девичья голова появилась в дверном проеме. – Я посуду домыла, может Вам чайку вскипятить? Вась, попьешь?

– Давай, Ларис! – оживился Василий. Новая соседка его матери оказалась такой приятной в общении женщиной и такой симпатичной, что не хотелось так быстро ее отпускать. Он жил в Тамбове почти две недели и каждый день встречался с Ларисой. Она здорово помогала им с похоронами и поминками отца.

Любовь Михайловна от чая отказалась. Она предпочла уединиться в своей спальне.

– А может лучше водочки? Встряхнемся… У меня дома осталось полбутылки.

– Можно, – согласился Вася.

Через час как-то так получилось, что Лариса скинула свой халатик, впилась поцелуем в Васины губы, а затем потащила слабо сопротивляющегося мужчину в постель. Она была очень темпераментной, горячей и изобретательной самкой, в отличие от тихой и стеснительной Веры, которая к тому же не подпускала к себе мужа последние семь месяцев. Сначала из-за тяжелой беременности, потом из-за осложнений после родов, а в последнее время ей просто «не хотелось», потому что она «и так слишком устала за день, чтоб еще быть способной на что-то». Вася мучился как голодный пес, но молча переносил эти (как он считал) выкрутасы жены. Теперь его прорвало после долгого воздержания. Он не чувствовал за собой ни вины, ни того, что он предал жену, изменив ей, он не чувствовал вообще ничего. Вася получил свой «заряд бодрости», как больной получает необходимое лечение в период болезни, свой «витамин С» или еще какие там бывают витамины и успокоился. Теперь можно возвращаться к Вере и Настюше со спокойной душой. Больше изменять жене он не собирался.

Василий вернулся домой только к седьмому ноября. С утра с друзьями сходили на парад, несли транспаранты, лозунги, женщины и дети шли с флажками и воздушными шариками. Вера с Настей остались дома, дочка еще слишком маленькая для такого мероприятия.

Шли годы. Вася все также работал на комбинате, только уже в качестве начальника участка. Вера трудилась в библиотеке. Настю отдали заниматься в музыкальную школу. Девочка еще умудрялась ходить в танцевальный кружок вместе с Таей. Каждое лето ездили куда-нибудь отдыхать; или к родственникам, или к морю. У Смирновых родился еще один сын, Артем, веселый мальчишка, как и его старший брат, Артур, с темными кудряшками и зелеными глазами. Маша с Толей тоже попытались подарить Тае братика, но ничего хорошего из этого не вышло. У Марии случился выкидыш. Больше они не пробовали. Тем более, что она начала подозревать своего супруга в неверности.

– Сейчас рожу второго, а он к другой бабе уйдет! И останусь я одна, с двумя детьми на руках, – рассуждала Маша, делясь с подругами своими подозрениями.

Вера попыталась узнать у Васи про Толика, гуляет он налево или нет. Василий отмалчивался как партизан. Зато Игорь проговорился Алле про похождения Гончарова, а она уж рассказала Вере. Женщины решили ничего не говорить Машке, чтобы лишний раз не расстраивать, пусть сами разбираются в своих отношениях. А Толик не только изменял, но и начал увлекаться водочкой. Где доступные женщины, там и спиртное. Друзья уговаривали его одуматься, остепениться, хоть немного умерить свой пыл, но Толика несло все дальше, вниз по наклонной. Они все реже и реже стали собираться в огороде у Морозовых, да и вообще меньше встречаться. Гончаровы постоянно выясняли отношения, стоило супругу появиться дома. Смирновы были заняты воспитанием двоих чересчур активных сыновей. Вася пропадал на работе. Его мечтой была «Волга». Морозовы откладывали деньги, чтобы следующим летом 1985 года поехать на своей машине отдыхать на море. В интимной жизни у них все устаканилось. Вера постепенно пришла в себя после тяжелых родов, окрепла физически, в ней наконец проснулась женщина. Фигура тоже претерпела значительные изменения. Грудь стала намного полнее, бедра завораживали своей пышностью, притом, что ей удалось сохранить талию в практически том же виде, что и до беременности. Взгляд и губы томно манили. Нет, она не была женщиной-шампанским, к этой категории принадлежали такие как Лариса, но она была женщиной-вином, дурманящей и пьянящей, кружащей голову и туманящей взгляд. Вася был без ума от нее, а уж от тела…

Чем бы закончилась дружба трех семей, если бы все шло, как шло, не известно, но трагическое событие в декабре 1984 года перевернуло их души, а двоим – всю дальнейшую жизнь.