Читать книгу Плохая девочка. Путь к тебе - Лена Сокол - Страница 5

Я – убийца. Убиваю словами, калечу, ломаю. И мне не нужно объяснять, как это делается – я просто повторяю на нем его же проверенные фирменные приемы.

Ты смотришь прямо в глаза и говоришь совсем не то, что думаешь. Такая игра «наоборот». Говоришь и наблюдаешь, как он корчится, когда эти слова переворачивают его нутро, сдирают кожу, царапают внутренности, продираются битым стеклом по желудку и выбираются наружу грязным месивом из злости и слез.

Великолепно!

И так больно. Так сладко. Все, как он любит.

– Уходи, – произношу я из последних сил, видя, как взгляд Кая дичает и плывет.

Мне хочется броситься ему на шею, прижаться лицом к его щеке и грудью к его груди. Хочется вдохнуть его запах, обнять его крепче, целовать его до тех пор, пока не перестану чувствовать припухшие от поцелуев губы. Но ни один мускул на моем лице не дергается в тот момент, когда я поражаю его этими словами, точно выстрелом.

Уходи…

Мне было бы легче, если бы он стал крушить все вокруг, если бы ударил меня, наорал, унизил, оскорбил. Но Кай уходит, не сказав больше ни слова, и прежде, чем я понимаю, что так будет лучше для нас обоих, я остаюсь в крошечной темной страшной комнатушке без воздуха и света с диким желанием закричать ему вслед – хоть что-то закричать.

Хлопает дверь, и я вздрагиваю всем телом. Этот хлопок как выстрел – пронзает меня насквозь.

Я бессильно опускаюсь на кровать, и слезы словно срываются с внутренней цепи. Грудь начинает ходить ходуном, плечи трясутся, и лицо разом затапливает горячей влагой.

Я не проронила ни слезинки, пока Кай был рядом, не хотела, чтобы он видел мою слабость, и, вероятно, это сослужило плохую службу – теперь рыдания буквально выворачивают меня наизнанку, до тошноты, а от слез мутная пелена плывет перед глазами.

Слышу только, как Витька, не проронив ни звука, выходит из спальни. Его шаги стихают в коридоре. А через пару минут он возвращается со стаканом воды, протягивает его мне.

– Он ушел? Ушел? – Захлебываясь в рыданиях, спрашиваю я.

– Да. Вернуть его? – Спрашивает парень.

«Да! Пожалуйста! Пожалуйста, верни, я не смогу, я не хочу без него!» – говорит душа. И тут же внутренний голос ее обрывает: «Он разбил тебя на осколки, сделал из тебя ничто, растоптал!»

– Нет. Нет… – Лепечу я, размазывая слезы по щекам.

Беру стакан, пью воду, стуча зубами о стеклянный край.

Одеяло спустилось до бедер, но мне плевать. Но не Сереброву – он забирает стакан, ставит его на столик и помогает мне прикрыться. Садится рядом и после вздоха обнимает меня, прижимает к груди.

– Мне так плохо. – Всхлипываю я.

В этот момент мне кажется, что больше незачем жить. Больше нет ничего: ни жизни, ни мечты. Никаких смыслов.

– Я думал, он меня убьет. – Тихо признается Виктор.

Все мои слезы впитывает его футболка.

– Прости. – Пищу я, содрогаясь от слез.

– Если сразу не убил, то подумает, переварит и все равно убьет – только медленно и расчетливо. – Усмехается он, поглаживая меня по спине.

– Я не хотела втягивать тебя.

– Какая теперь разница.

– Мне хотелось сделать ему больно. – Признаюсь я, поднимая на него взгляд. – Чтобы он тоже мучился и страдал.

– Поэтому ты разделась, услышав его голос в прихожей? – Вскидывает бровь Виктор.

– Угу.

– Честно говоря, я обалдел. – Вздыхает он. – Подумал, ну все – сдохну ни за что.

Его слова вызывают у меня улыбку, и я горько смеюсь сквозь слезы.

– Ты сумасшедшая. – Тихо говорит Серебров. – Странная. Не такая, как все.

– Это плохо?

– Это очень плохо. – Отвечает он, задумчиво глядя в мое заплаканное лицо. – Потому что сбивает мужчин с толку.

– Я теперь совсем другая. – Немного успокоившись, замечаю я. Мои плечи все еще ходят ходуном. – И мне немного страшно.

– Отчего?

– От того, что я теперь будто каменная внутри: мне ничего не хочется – жить, учиться, добиваться, даже быть счастливой. Совсем ничего.

– Ты еще будешь счастливой. – Уверенно заявляет Виктор, стирая большим пальцем влагу с моих щек. – Даже не сомневайся. А вот Кай… Даже не знаю, в какую сторону его теперь кинет.

– Давай, расскажу тебе, как будет. – Вздохнув, предлагаю я. – Он уйдет в запой, будет во всем винить меня и ненавидеть, потом перетрахает полунивера, и все эти девицы будут ненавидеть его. Ненависти определенно станет больше в этом мире. А еще жалости. Он будет жалеть себя, и от этой жалости пострадает его будущий ребенок, который также останется без отца, если Кай вовремя не возьмется за голову.

– Уау. – Выдыхает Серебров. – Сценарий фильма.

– Нам точно будет лучше друг без друга. – Выбираясь из его объятий, говорю я. Выпрямляюсь и откидываю мокрые от слез волосы назад. – А знаешь, что дальше? Серия вторая. Я стану стервой в мини-юбке, и Кай станет звать меня шлюхой в компании друзей. Временами он будет мне сниться, но я никогда не подам вида.

– Почему? – Улыбается Витя.

– Потому, что я ни за что не наступлю на эти чертовы грабли еще раз. Ты же видел: он – манипулятор, абьюзер, эгоист и конченый псих. Все наши отношения – это «хорошо» – «плохо» – «очень хорошо» – «адски больно». Год таких качелей, и я застрелилась бы. Ни один нормальный человек такого не выдержит.

– Но сбежать – не выход. – Поворачивается ко мне Витя.

– Мне нужно просто научиться жить без него.

– И быть стервой в мини-юбке?

Я пожимаю плечами.

– Пусть и так.

– Хочешь пасть на самое дно? Стать плохой?

Мне становится смешно.

– В нашем обществе достаточно уважать себя, чтобы таковой считаться.

– А раньше ты себя, значит, не уважала?

– Раньше я думала, наши с ним чувства того стоят. Закрывала глаза на себя в надежде на то, что Кай станет другим. Но люди не меняются. По крайней мере, не так. Не по щелчку пальцев. Не из-за каких-то там чувств, понимаешь? Они могут измениться, если сами того захотят. Но любви недостаточно. Ее всегда недостаточно.

– Надеюсь, ты не пожалеешь о своем решении. – Серьезно говорит Виктор.

– Сейчас мне плевать, – признаюсь я, задевая его плечо своим. – На все плевать, понимаешь?

Некоторое время мы сидим и смотрим в стену, затем я снова поворачиваюсь к нему.

Мне нужно что-то делать, чтобы не вспоминать о Кае, чтобы не думать, чтобы не позволять слезам течь беспрерывно.

– Лучше бы я влюбилась в тебя. – Срывается с моих губ.

Проходит несколько мгновений прежде, чем Серебров поворачивается ко мне и одаривает сомневающимся взглядом.

– Почему? – Хрипло спрашивает он, прищурив один глаз.

– Потому, что ты земной и понятный. И привлекательный. Это трудно признать, когда ты одержим чем-то столь же демоническим, как Кай Турунен, но нельзя не заметить.

Губы парня изгибаются в полуулыбке, светлые глаза сияют. Витька явно озадачен. Ему кажется, что он читает мои мысли, но, честно говоря, ни хрена про меня не знает. Каждая клеточка моего тела заполнена Каем, и мне еще долго придется его оттуда вытравливать.

– Мне это очень нужно. – Шепчу я, придвигаясь к нему теснее.

Мое сердце сжимается и разжимается в груди в такт тяжелому дыханию.

– Что именно? – Недоверчиво и настороженно интересуется Серебров.

«Чтобы ты замолчал», – подсказывает внутренний голос.

– Вот это. – Отвечаю я, отпуская край одеяла, прикрывавший мою грудь, и позволяя ему упасть.

– Мариана… – успевает сказать парень, но я уже сокращаю расстояние между нами до минимума: забираюсь ему на колени и лихорадочно вожу руками по его волосам.

А затем целую Виктора – медленно и глубоко, до тех пор, пока он не теряет способность разговаривать и сопротивляться. Это совсем не такой поцелуй, какой был у нас в клубе: я не играю с ним, не провоцирую – я прошу у него ласки, которая залечила бы мои раны, вернула бы меня к жизни, спасла бы меня.

И он целует меня в ответ, и целует еще больше, и еще – так, будто не может насытиться. А я стону сквозь зубы, ерзая у него на коленях и чувствуя, насколько сильно он возбужден.

– Стой, подожди. – Задыхаясь, просит Виктор, воспользовавшись тем, что я отвлеклась на стягивание с него футболки через голову.

Но я тут же затыкаю его рот новым поцелуем и отшвыриваю футболку в сторону. Серебров пытается сопротивляться, но его выдают руки, жадно мечущиеся по моему телу, стискивающие бедра, ласкающие грудь.

– Мариана, – шепчет он, отрываясь.

Чем, конечно же, все портит. С утра я не могла придумать, зачем мне жить, а теперь снова ощущаю себя живой и желанной. Он что, не может просто заткнуться и дать мне то, чего я хочу?

– Эй. – Виктор перехватывает мои запястья.

Теперь у меня нет выбора: сбивчиво дыша, я смотрю в его глаза.

– Не нужно мстить ему при помощи меня. – Переведя дыхание, произносит он.

– Это не месть. – Выдыхаю я, прижимаясь к нему голой грудью. – Мне просто нужно знать, каково это: когда без чувств. Я должна понять, как это – без любви, когда просто секс, и больше ничего.

– Ты не сможешь. Это уже будешь не ты. – Осторожно спуская меня с колен, говорит Виктор.

– Давай попробуем. – Льну к нему я, чуть не плача.

Он наклоняется ко мне и нежно убирает непослушные пряди волос мне за уши. Проводит большим пальцем по моей щеке:

– Мариана, я ведь не Кай. – Усаживает меня на диван. Отвлекается на секунду, чтобы взять свою футболку, и надевает ее на меня через голову. – Я своего не упущу: буду бороться за тебя до конца.

– Но…

– Поэтому не играй со мной. – Просит Виктор, отводя голову назад и глядя на меня. – Только по-настоящему, или никак. Слышишь?

– Но разве с другими девушками…

– Это другие девушки. – Перебивает он меня. – С ними сразу все по-другому, потому что они так хотят. И потому, что они умеют играть в эти игры.

– Ты меня недооцениваешь. – Обиженно надуваю губы я.

– А если наоборот – ценю? – С улыбкой отвечает вопросом на вопрос Серебров. Подмигивает, встает и выходит из комнаты. – Так что ты желаешь на ужин? – Доносится его голос из коридора уже через секунду.