Читать книгу История картографии - Лео Багров - Страница 14

Карты мира, созданные отцами церкви, были (как мы уже видели) наследием Древнего мира, они постепенно расширялись и изменялись в соответствии с сопровождавшими их текстами. Добавленные к текстам комментарии и ученые заметки (схолии), в свою очередь, формировали основу для дальнейшего совершенствования карт.

Постепенно карты из простых иллюстраций к тексту становились отдельными независимыми изделиями. Со временем они составили существенную часть книжных коллекций монастырских библиотек. В их каталогах начиная с IX в. обычно можно найти по крайней мере одну независимую карту, например, «тарра mundi ипа» (Сент-Галлен), «тарра mundi in rotul due» (Рейхенау), «тарра mundi subtili ореге» (Сент-Галлен), «duas mappas mundi» (Тегернзее), «mappae mundi tres» (Бамберг) и т. д. Херефордская и Эбсторфская карты также принадлежат к этому классу. Новшества, появлявшиеся на арабских картах и планах, неизбежно отражались и на картах мира, изготовленных в христианских монастырях или картографических мастерских. Эти карты сложно классифицировать простым и понятным способом – у каждой из них есть индивидуальные особенности. Лучше всего, наверное, рассматривать их в хронологическом порядке.

Одними из первых новый характер проявили карты Петра Весконте. Мы уже упоминали его как первого профессионального картографа, который регулярно подписывал и датировал свои работы. Он занимался в основном морскими картами, и созданная им карта мира также выдает его богатый опыт в этой области. Карта мира изготовлена им, возможно, даже раньше, чем его морская карта 1311 г., хотя первые известные копии ее обнаружены, вместе с другими неподписанными и недатированными картами, в книге Марино Санудо «Книга тайн истинного креста, в Святой земле вновь обретенного и сохраненного» («Liber secretorum fidelium crucis super Terrae Sanctae recuperatione et conservatione»), относящейся к 1306–1321 гг. Фактически, карты эти тоже долгое время считались работой самого Санудо. Однако позже была обнаружена копия «Книги тайн» с подписью Петра Весконте и датой 1320 г., так что теперь автором карт считают его, а не Санудо, который не был известен как картограф. Работа Санудо создавалась с целью побудить королей Европы предпринять новый крестовый поход против турок, и к ней прилагались следующие карты: карта мира, карты Черного и Средиземного морей, западного побережья Европы, Палестины, планы Иерусалима, Птолемаиды (Акры) и Антиохии (рис. XXXIV, XXXV). Опыт Весконте в изготовлении морских карт явственно проявился в изображении европейского побережья на карте мира. Побережья Средиземного моря и Атлантики с Черным и Азовским морями на востоке изготовлены в точности как обычная морская карта-портолан. Зато все остальное, находящееся вне сферы деятельности Весконте, выдает бедность его источников. Его карта – круглая карта мира с востоком вверху. Все мифические элементы опущены. На северо-западе уже добавлена Скандинавия. Кроме того, здесь, как на всех подобных картах, изображены два Каспийских моря.

Примерно тем же временем (ок. 1320 г.) датируется хроника, которую составил монах-минорит Паолино. В нее также включены карта мира и карта Палестины, очень напоминающие работу Петра Весконте. Можно заметить некоторую разницу в деталях. Так, хотя и ватиканская, и парижская копии содержат по два Каспийских моря, на ватиканской копии они имеют одинаковую форму, тогда как на парижской западное Каспийское море формой своей напоминает более поздние каталонские карты. Есть и другие отличия, обычно относящиеся к внутренним частям стран, т. е. к районам, плохо знакомым самому Весконте. Такая разница в деталях изготовленных одновременно карт из манускриптов Марино Санудо и Паолино может быть объяснена только тем, что карту Весконте копировали два переписчика, добавлявшие в нее при этом детали из разных источников[4].

Следующая уцелевшая карта такого типа создана почти на столетие позже. Это карта Пирруса де Ноха, приложенная к космографии Помпония Мелы в манускрипте, который не датирован, но переплетен вместе с другим манускриптом, датированным 1414 г. (рис. XLI). Влияние каталонских морских карт в этой карте еще более очевидно, поскольку и Балтийское, и Каспийское моря с них просто скопированы, хотя Скандинавия показана как массивный полуостров, к которому еще не присоединена Гренландия, как это произошло в более поздней работе Клавуса. Однако многие географические названия во внутренних странах заставляют вспомнить Птолемея.

На карте Альбертина де Вирга показано больше деталей, но она и более запутанна. Как следует из подписи на карте, ее автор был уроженцем Венеции, но больше мы о нем ничего не знаем. Последняя цифра даты стерта, осталось только 141-; считается, что недостающей была цифра от 1 до 5, так что карта датируется 1411–1415 гг., хотя приведенная на ней таблица дат Пасхи начинается с 1301 г. Если сравнить эту карту с картой мира в упомянутом выше атласе Медичи, можно заметить их близкое сходство; существует предположение, что атлас Медичи следует отнести к началу XV в., а не к той дате (1351 г.), с которой начинается его календарь. Возможно, карты Альбертина де Вирга и атласа Медичи в северо-западной своей части повлияли на карту Клавдия Клавуса – скандинавского картографа, посетившего Италию в 1424 г.

Еще один венецианский картограф, Андреа Бьянко, тоже добавил карту мира к своему атласу морских карт (1436 г.). Но, несмотря на мастерство изготовления морских карт, его карта мира поверхностна и почти ни в чем не превосходит карту Петра Весконте. Позже Бьянко помогал монаху фра Мауро в создании его знаменитой карты мира, о которой нам предстоит рассказать подробнее.

В то время карты не всегда были изделиями профессиональных картографов. В монастырях картография процветала по-прежнему, порождая иногда полумистические творения вроде карт Опицина де Канистриса (рис. 76); однако теперь стали доступны новые источники информации, поскольку деятельность паломников и миссионеров больше не ограничивалась одной только Европой, а распространилась и на другие части Старого Света. Мифические детали – характерная черта карт раннего Средневековья – постепенно начинают исчезать. Примером такой карты нового типа может служить карта, изготовленная в 1448 г. в Констанце Андреасом Вальшпергером, монахом-бенедиктинцем из Зальцбурга.

Рис. 11. Карта Борджиа – карта мира, выгравированная на железе, юг вверху. Библиотека Ватикана

Хотя автор неоднократно цитирует Птолемея и даже утверждает, что основой для его карты послужили широты и долготы из Птолемеевой «Географии» и некая «Навигационная морская карта» («Cartha navigationis marium»), мы не в состоянии различить в его работе следов ни одного из названных источников. По сравнению с другими образцами монастырской картографии его карта и правда являет некоторый прогресс, но стандарту, к которому успела уже привыкнуть публика того времени, она никак не соответствует. Она по-прежнему не свободна от сказочных черт и древней монастырской традиции; так, Каспийское море на ней, как и раньше, представляет собой часть океана.

Карты мира Джованни Леардо из Венеции несколько лучше, хотя тоже не до конца «современны» на тот момент. Известно три карты этого автора и ссылки на четвертую, утерянную. Самая ранняя из них (1442 г.) находится в Вероне, в Общественной библиотеке, вторая (1447 г.) известна только по упоминаниям в литературе, третья (1448 г.) – в Городском музее в Виченце, а четвертая (1452–1453 гг.) – в коллекции Американского географического общества в Нью-Йорке. Три имеющиеся карты схожи по очертаниям, но в более поздних из них больше географических названий, заметно развитие и в других деталях. Последняя почти неотличима от типичной каталонской карты, по крайней мере в отношении названий отдаленных стран. Общая сеть рек, озер, гор и т. п. также позаимствована из каталонских карт. По этой причине карты Леардо лет на 80—100 отстают от своего времени и рассматриваются вместе с картами Далорто, Пизигано и каталонским атласом 1375 г. Однако карта Леардо 1452–1453 гг., по крайней мере, содержит немного больше информации, чем круглая каталонская карта примерно того же времени, хранящаяся теперь в библиотеке д’Эсте в Модене (рис. XLIII).

В так называемой карте Борджиа, изготовленной где-то между 1410-м и 1458 гг., также заметно каталонское влияние (рис. 11). По всей видимости, она была предназначена служить в качестве настенного украшения и состоит из двух железных пластин, на которых выгравирована карта мира, причем в гравированные углубления (nielli) втерты разноцветные краски. Эту карту отыскал в антикварной лавке и приобрел для своего музея в Веллетри кардинал Борджиа. Поскольку карта эта изначально была изготовлена как украшение, она не должна была непременно подчиняться стандартам, обязательным в то время для прочих карт. Она тоже изготовлена на основе какой-то каталонской карты, что ясно показывает ее сравнение с картой из Модены. Но, поскольку точность здесь была необязательна, в некоторых местах роль береговой линии выполняют стилизованные очертания горных цепей, а вся южная часть Африки, которая представляла бы собой безобразное белое пятно, просто опущена. Эта карта по сравнению с другими картами содержит больше миниатюрных рисунков.

Так называемая Генуэзская карта мира 1457 г. представляет итальянскую школу (рис. D). Ее форма необычна, она выполнена в виде узкого овала или, скорее, линзы. Она снабжена сеткой румбовых линий и содержит современные на тот момент карты Средиземного моря и прилегающих акваторий. Тем не менее многочисленные отклонения от стандартов, например, искаженные очертания юго-восточного побережья Испании и Атлантического побережья, позволяют предположить, что автор карты не был профессиональным картографом, хотя и был хорошо знаком как со старинными, так и с современными ему географическими трудами. В этой карте использована даже информация о путешествии Николо де Конти, хотя прошло всего несколько лет после того, как Конти в 1444 г. вернулся в Италию после 25 лет странствий по Азии, включая Китай и Индию.

Не так давно возникла гипотеза, что автором Генуэзской карты был Паоло да Поццо Тосканелли (1397–1482 гг.) – известный флорентийский ученый, ведущий космограф своего времени. В 1474 г. король Португалии Альфонсу V попросил у Тосканелли совета по поводу кратчайшего морского пути в Индию, и Тосканелли прислал королю карту и совет искать дорогу в Индию через Атлантический океан. Колумб тоже, семью годами позже, получил от Тосканелли копию этой карты. В сопроводительном письме к отправленной в Португалию карте, адресованном канонику Фернану Мартинсу и датированном 25 июня 1474 г., Тосканелли писал: «Я посылаю Его Величеству нарисованную мной карту, на которой показаны ваши берега, и острова, от которых лежит путь на запад, и места, в которые следует прибыть… – и добавлял: – Не удивляйтесь тому, что я называю район пряностей «западным», тогда как обычно его называют «восточным», ибо этих мест можно достичь, плывя на запад. Таким образом, прямые линии, проведенные через карту, показывают расстояние от востока до запада». Однако Генуэзская карта не дает никакого представления ни об Атлантическом океане и его пределах, ни о преимуществах этого пути перед плаванием вокруг Африки. Поэтому сложно согласиться с тем, что авторство этой карты принадлежит Тосканелли, и гипотеза эта была отвергнута большинством ученых.

Остается рассмотреть последнюю средневековую карту, вершину церковной картографии, которая является (как являлась и прежде) ключом, позволяющим понять церковные традиции и уровень исторических знаний того времени. Это карта фра Мауро – монаха-камальдулианца с острова Мурано возле Венеции, действовавшего в середине XV в. (рис. XLII). Он был, видимо, профессиональным картографом. В монастырских книгах сохранились записи о расходах на материалы и краски для изготовления карт, на оплату рисовальщиков и т. п. Первая запись, касающаяся фра Мауро как картографа, относится к 1443 г. и связана с его картой района Сен-Мишель-ди-Лем-мо в Истрии. В 1448–1449 гг. он работал над картой мира. Король Португалии Альфонсу, чью переписку с Тосканелли по поводу пути в Индию мы уже упоминали, направил фра Мауро деньги и информацию об открытиях португальцев и заказал ему карту мира. Фра Мауро вместе с помощником Андреа Бьянко работал над этой картой с 1457-го по 1459 г. Карта была завершена 24 апреля 1459 г. и отправлена в Португалию, но до нас не дошла. Памятная медаль, выбитая в честь этого события, характеризует фра Мауро как «несравненного географа». Он умер в следующем году. Похоже, что монахи сохранили его наброски, поскольку в том же 1460 г. Бьянко или кто-то другой из его коллег изготовил вторую карту, которая позже была обнаружена в монастыре на Мурано, перевезена в Венецию во дворец Дожей, а теперь экспонируется в Венеции в библиотеке Марчиана.

Это круглая карта диаметром 1,96 метра, с югом вверху, помещенная в квадратную раму. Фра Мауро часто ссылается на Птолемея, но не боится, когда необходимо, заметить: «Я не верю словам Птолемея». Упоминание Птолемея было данью времени, ибо XV в. стал звездным часом Птолемеевой «Географии». Она недавно, после византийских завоеваний, появилась в Италии, была переведена на латынь и, наконец, отпечатана.

Недостатком карты фра Мауро является явный избыток деталей. В результате важные и точно изображенные географические черты оказываются непостижимым образом перемешаны с поверхностными данными, основанными на слухах. Тем не менее при тщательном изучении карты с отбрасыванием излишних деталей невозможно не изумиться объему познаний фра Мауро. Его изображение мира по тщательности не имело аналогов и долго еще стояло особняком. Необходимость втиснуть весь имеющийся материал в круг вызвала некоторые искажения, отчего пострадали Скандинавия, Африка и даже Европа. Тем не менее эта карта значительно превосходит изделия каталонских картографов. Так, например, Каспийское море на ней изображено точно, как на более поздних того же века работах венецианцев, чего нельзя сказать обо всех прочих картах на протяжении еще более двухсот лет. Описания отдельных районов и их характеристики, растянувшиеся у фра Мауро до нескольких строк, также демонстрируют замечательно обширные для того времени знания автора. Дороги, со всей очевидностью, изображены по свежим отчетам путешественников. Эти дороги никогда прежде не показывались на картах, хотя в персидских и арабских путеводителях имеются их описания. Таким образом, эта карта представляет огромный научный интерес и является достойной кульминацией средневековой картографии в целом.