Читать книгу Горы морских волков - Леона Ди - Страница 10

Глава 10. За невестой

Йон Континорский

Вслушиваясь в щебетание птиц, старался выкинуть из головы все тревожащие мысли. Домик ведьмы традиционно стоял у кромки леса, считай, на отшибе поселения. Но не потому, что ярл или община так решили, а потому что сами ведьмы предпочитали тишину и уединение. Вроде только самое начало весны, а уже под ногами травяной ковёр зеленеет. Тепло радует. Может в этом году своим урожаем обойдёмся? Может успеет всё вызреть до наступления дождей и холодов?

После моего острова, Континора, на пять дней пути идут лишь незаселённые острова и ледяные воды океана. Потом начинается территория конунга Рига. Мы с ним не враждуем, но предпочитаем и не пересекаться. И вдруг от него пришло письмо. Впрочем, удивил не только он, но и наш конунг. Вроде ж только с тинга вернулся, а тут меня уже послание от него дожидается. И надо же какое совпадение – оба послания с брачными предложениями. Правда есть ещё и третье письмо, от Ингвара Нордхеймского, но с ним-то как раз всё понятно. А вот с письмами конунгов придётся разбираться при помощи ведьмы, к которой я как раз и направлялся.

– Добрых дней тебе, Мейра, – поприветствовал свою ведьмы, открыв дверь дома, но не переступая порога. Пока она не даст позволения, лучше не входить, здоровее будешь.

– И тебе, ярл, и тебе, – отозвалась старая ведунья. – Заходи, раз пришёл.

– Я за советом, – прошёл к столу, сел и положил на него все три письма. – Что скажешь?

– Зашевелились, значит, – ведунья ухмыльнулась, усаживаясь напротив меня. – Убирай бумаги, взвар пей да слушай. Письмо от конунга Ормарра, на землях которого стоят дома нашей общины, принесло весть о твоей мечте. Вот только за исполнение этой мечты придётся тебе платить не монетами, а своей поддержкой. Но помни, коль возьмёшь себе старшую дочь конунга Ормарра в ирли, то я уйду.

– Чем она тебе плоха? – чуть на ноги не взвился.

– С чего ты взял, что плоха? – ведунья неодобрительно поцокала языком, недовольная моим преждевременным выводом. – Двум ведуньям в одном поселении всегда тесно будет. Так что тут либо я, либо она. Но мне и так уже давно пора было уйти отсюда. Но решать, как всегда тебе. Дальше, предложение конунга Рига. Дочь у него умница, красавица и всё при ней, кроме собственного мнения и умения принимать решения.

– То есть что велели, то и будет делать, – вновь озвучил свой вывод. – Вот только мои ли веления она будет исполнять? Вот в чём вопрос.

– Правильно мыслишь, ярл, – кивнула Мейра. – Можно, конечно, её на свою сторону перетянуть, и не будет у тебя более покладистой жены. Но стоит ли оно того? Ведь сердце-то твоё давно не свободно. Но ты, Йон, как ярл должен и о людях своих думать, а тут тогда расклад несколько меняется. Если ты откажешь конунг Ормарру, то он не обидится и переживёт, но не известно, переживёт ли Асгрим, ведь без твоей поддержки, он может и не выстоять против тех, кто планирует на них напасть. А вот конунг Риг, если ему отказать, точно обидится и может пойти войной. Но и тут, как верный подданный конунга Ормарра, ты можешь попросить у него помощи, и он не откажет.

– Так что выходит, что и так и этак придётся в войнах участвовать, – задумчиво почесал макушку. – Только с одной стороны исполнение мечты, за которую придётся заплатить, а с другой стороны – вроде как покладистая ирли, но кем она в действительности обернётся, никто не знает. Не уж, кота в мешке мне не надобно. Да и права ты, сердце у меня давно не свободно.

– Как решишь, так и будет, – покорно покивала ведунья.

– А если сделать вид, что не получал я письма от конунга Рига?

– Уж тогда лучше пиши в ответе, что уже выбрал для себя невесту, и послал к ней дары. Так и честнее, и смотреться будет уже не как «не хочу», а как «не могу». Чувствуешь разницу?

– Конечно, – кивнул в знак согласия. – С этим решили, ворона с письмом о согласии и о том, что скоро прибуду с дарами, сейчас отправлю. А что с Ингваром Нордхеймским?

– Не разрушай с ним мир и доверие. Он тебе ещё пригодится, – ведунья достала из кармана кусок бумаги, с нарисованной на ней картинкой, и отдала мне. На клочке бумаги перехлёстывались краями луна и солнце, а в месте их наслоения, была вписана руна, значения которой я не знал. – Отдашь это молодому ярлу Нордхейма, когда к конунгу нашему отправишься. Мимо ведь всё равно будешь плыть. А на словах скажешь, что пусть отдаст это той девушке, которую захочет взять себе в ведуньи. Если толковая, то не откажет. А если нет, так и не нужна ему такая.

– Спасибо тебе за советы, за взвар, и за то, что мудростью поделилась, – поднялся, поклонился и уже почти вышел за порог, как в спину прилетело: «Мечта твоя с характером, богами отмеченная, так что не надейся, что с ней будет легко. Но лучше, чем с ней, тебе ни с кем не будет».

Оборачиваться не стал, вышел и тихо затворил дверь. Уверен, что Мейра уже знает и то, что я выбрал Элизу Асгримскую окончательно, и то, что ей самой пора собирать вещи, раз уж серьёзно собралась уходить. Жаль, конечно, привык к ней уже. Но своё счастье, тем более от исполнения мечты, всё-таки как-то ближе к сердцу. Так что решено, возьму самого быстрого ворона, и отправлю к Ормарру. А дары давно готовы и ждут своего часа. Осталось только решить, кого взять с собой. Плыть далеко, так что риск наткнуться на пиратов вполне даже вероятен. Эх, не спросил я о них у Мейры. Но, с другой стороны, если что она видит опасное, то найдёт способ мне об этом сказать. А раз промолчала, значит всё будет хорошо. По крайней мере – не смертельно. А значит стоит поторопиться с вороном, сбором драккара и, конечно, подношениям Ньорду и Фригг.

Нордхейм встретил меня как всегда тепло, но задерживаться я не планировал. Так что согласился на взвар с пирогом и беседу. Я рассказал Ингвару всё, что знал о срединных землях сам, вот только предупредил, что всё это знаю лишь понаслышке. Сам ведь я там никогда не был, но Хьяльв Мангусский рассказывал, как они с конунгом посетили короля Лирама Орейнского. Так что информацию-то я дал, но за полную достоверность ручаться, к сожалению, не мог. Так же передал молодому ярлу Нордхейма то, что велела отдать моя ведунья. Слово в слово повторил то, что сказала Мейра, на что Ингвар посмотрел на меня с благодарностью, кивнул и подал руку для пожатия. На словах же заверил, что постарается поскорее разобраться в своём ярловском наследии, чтобы иметь возможность умело прикрывать мою спину. Что ж, учитывая, что меня точно ожидает как минимум одно сражение, то прикрытие спины мне точно не помешает. Расставаясь, Ингвар всё-таки не удержал любопытства, и спросил, куда это я направляюсь, не успев вернуться домой. Уж не в набег ли? Ответ, что еду за ирли для себя, его не столько удивил, сколько порадовал. Надо же, он за меня был рад! Хотя, чему я удивляюсь, он же привык ко мне во время нашей дружбы с Эймундом. Что ж, буду считать это хорошим предзнаменованием и основой нашего с ним крепкого мира между Континором и Нордхеймом.

Всю дорогу до Асгрима, меня не покидали мысли о своей будущей ирли. Неужели Элиза действительно сама захотела войти в мой дом женой? И если это она подговорила Ормарра на это решение, то как сам конунг отреагировал?

Меня Элиза пленила сразу, как я впервые её увидел. Мы с конунгом тогда обсуждали возможность прокладывания новых торговых путей и островов обмена, а она, тогда ещё совсем девчонка, худенькая, с яркой лентой под цвет платья в тёмно-русой косе, заглянула к нам и заявила, что обед уже остывает. Дела наши подождать полчаса вполне могут, а вот обед – нет. И столько в её тоненьком голосе было уверенности, что не послушаться, отмахнуться, проигнорировать было просто нельзя. И ведь её точно никто к нам не посылал. Мать умерла с рождением второй дочери конунга, так что их воспитывали няньки – местные женщины, и сам Ормарр.

Я тогда был самым молодым ярлом, среди других, но Ормарр не отмахивался от предлагаемых мною идей, которые позволили бы обходить конкурентов на торге, избегать по возможности пиратов и делать жизнь, в нашем северном крае, хотя бы немного, но легче. Высказав тогда своё восхищение его маленькой хозяйкой, я заработал хмурый взгляд конунга, и весомо обронённое «мала ещё, чтобы комплименты от мужчин получать». Хотя я ни на что на тот момент и не рассчитывал. Мне ещё только предстояло заработать вес своего слова, доказать, что достоин быть ярлом Континора. А ведь предыдущий ярл до последнего не признавал меня как наследника. Впрочем, я тоже не горел желанием называться наследником Хорма, ведь не факт, что именно он был моим отцом.

Эта история до сих пор вызывала во мне гнев, стоило лишь о ней вспомнить. Я часто спрашивал у матери, отчего отец так хорошо относится к ней, и так плохо – ко мне? Но внятный, развёрнутый ответ я получил лишь за пару лет до того, как сам стал ярлом, после того, как драккар ярла Хорма, как раз за год до этого признавшего меня своим наследником, вернулся потрёпанным и без него. В тот раз пираты оказались сильнее и хитрее, чем обычно, и Хорм домой не вернулся.

Мать решила наконец-то ответит на мой вопрос, но начала рассказа с самого своего детства. Как она была любимой дочерью помощника одного из конунгов южных земель, как была просватана за наследника короля из срединных земель, и как бесстрашно она поднялась на борт драккара и без каприз переносила долгое путешествие. Вот только привело оно её не туда, куда изначально был проложен путь.

Ярл Хорм со своими людьми не брезговал разбоем, и возвращаясь с удачного набега, решил, что чужой конунг ему не указ, и раз попался ему на пути, то сам и виноват. В общем, Хорм как увидел мою будущую мать, красавицу Ийгу, так тут же и объявил, что берёт её в свой дом ирли, которой как раз и не хватало ему до полного комплекта того, что должно быть у состоявшегося ярла. Вот только характер у красавицы Ийгу оказался не медовым, и девушка всячески показывала, что добровольно она ему никакой ирли не станет. Как только Хорм её не уговаривал, как ни старался подкупить, но девушка была неприступна и холодна к нему, не простив смерть отца и сопровождающих воинов на её глазах. В один из дней путешествия, Хорму надоела несговорчивость девушки, и он, выпив лишнего, пригрозил, что отдаст её на утеху самым сильным своим воинам, если она не согласиться быть его женой и не возляжет с ним добровольно прямо в эту ночь. Ийгу не испугалась, и, в добавок, высказала недостойному, на её взгляд, ярлу всё, что думает о нем самом и его поведении. Хмель и гордость ударили в голову, и Хорм выполнил свою угрозу, отобрал трёх самых верных и сильных воинов, и отдал им на утеху несговорчивую красавицу. Воины, естественно, от свалившегося на их головы подарка не стали отказываться, и Ийгу тогда спасло лишь то, что воины понимали, что сильно портить будущую ирли не стоит, и были с ней относительно осторожными. Но к концу их утех подошёл сам ярл, и заявил, что раз теперь она не невинная девушка, то и спрашивать больше её больше незачем, и взял её силой. Не смутили его не тогда не порванный наряд, который уже почти не прикрывал тела девушки, ни кровавые разводы на внутренней стороне бёдер, ни вытекающая из лона чужая сперма, ни то, что на их акт единения смотрят другие мужчины. Утром он, конечно, пожалел о том, что натворил, и даже просил прощения, но Ийгу ему на это заявила, что теперь ей придётся стать его ирли, но прощения он не получит. А ровно через девять месяцев на свет появился я. Вот только кто именно был моим отцом, никто не знал. Ещё мать сказала мне, что больше она тех, троих воинов, что стали её первыми мужчинами, никогда не видела. Отослал ли их куда ярл Хорм, или убил, она не знал и не спрашивала, но не заметить не смогла.

После этого признания от матери, которое она, кстати, рассказывала ровным, спокойным голосом, будто и не о себе говорила, мне захотелось убить ярла Хорма собственными руками. Но мать отговаривала, убеждённо заявляя, что по его душу уже направлены духи, и хотя он довольно знаменитый, сильный воин и даже ярл, в Вальгалле места для него не найдётся, из-за его злодеяний. На какое-то время я затаился, наблюдая за Хормом, а потом меня опередили пираты. Слышал я от команды драккара, что плот, на котором отправили Хорма в последнее плавание, не загорелся от свечи, а перевернулся на волнах. Так что Хорм попал прямиком в руки Ньорда. Естественно, никто и не подумал забирать у морского божества его добычу. У нас с богами не спорят.

На девятый день плавания, на горизонте показался Асгрим, и кровь побежала по венам быстрее, выдавая предвкушение. Как же долго я ждал этого дня!

– Что понадобилось ярлу Континора и его людям в Асгриме? – сам конунг Ормарр вышел нас встречать и по традиции заступил путь от сходней на свою землю.

– Мы прибыли просить руки невесты и привезли дары, – громко ответил Брин. По традиции за невесту говорил опекающий её мужчина, как то отец, брат или ешё кто-то из родственников, а за жениха – должен был держать слово кто-то из родственников. Вот только у меня из них в живых никого не осталось, поэтому говорил мой побратим, с кем мы смешали кровь. К тому же Брин не хуже меня знал обычаи и обряды, да и язык у него хорошо подвешен.

– А если девушка откажется быть невестой для вашего воина, как поступите? Силой увезёте или выкупать станете? – продолжал проговаривать положенные слова на публику конунг.

– Нам эта девушка дюже дорога, поэтому будем словами уговаривать, дарами умасливать, умениями восхищать, – разливался соловьём Брин.

– Ну, если только добром будете брать, то добро пожаловать на Асгрим, – давно отработанным движением конунг убрал оружие за пояс, и отступил от сходней, освобождая нам путь.

Те воины, кто спускался со мной на берег, проходя мимо конунга клали руку на оружие, что у каждого было прикреплено к кожаному широкому поясу, и говорили: «Клянусь не применять силу на Асгриме, если ко мне добром». После такой клятвы ни один уважающий себя воин не применит оружие для нападения, только для защиты, если вдруг такая нужда настанет. Но обычно всё проходило мирно, на землях конунга был порядок.

Конунг повёл меня с дружиной в главный дом, где уже были накрыты столы и ждали свидетели нашего обряда и сама невеста. Правда за пустым главным столом она сидела не одна. Я знал, что по обычаю, от невесты будут отвлекать внимание. Обычно рядом сажали пару подружек, одетых ярче, чем невеста, мол, может кого-то из них выберешь? Но в этот раз за главным столом сидело семь девушек! Одна другой краше, вот только я их как фон воспринял. Меня интересовала Элиза, сидящая даже не по центру, а с левого края.

– Вот это цветник! – восхищённо отметил Брин, вошедший следом за мной в трапезную залу главного дома.

– Ну, выбирай, ярл, кому будешь дары предлагать, – высказался конунг, выделив мою должность. Значит с этого момента право голоса переходило ко мне и Брин уже не мог за меня говорить.

– А чего тут выбирать? – пожал плечами. – Я тут только одну невесту вижу.

Брин, забрав сундук с дарами у следовавшего за ним «хранителя даров», передал его мне, а я уже понёс его к столу, поставив на край, как раз перед Элизой.

– Вот эту девушку я мечтаю видеть своей ирли и прошу её руки, – встав вполоборота, обратился к Ормарру. Вообще-то было положено сказать «желаю видеть», но я решил смягчить свои слова, да и правда была в том, что Элиза была именно мечтой, а не обычным желанием.

– Ну, дочь, смотри дары, да скажи, по нраву ли тебе жених? Принимать ли его предложение? – конунг говорил с Элизой ласково. Такого тона я у него ещё ни разу не слышал.

Элиза же поднялась на ноги и её тут же окружили подскочившие девушки-подружки. Они и помогли ей открыть довольно увесистую крышку сундука, и принялись восхищённо охать и ахать, указывая то на один предмет из сундука, то на другой, пока Элиза их перебирала и некоторые из них поднимала вверх, «похвастаться» гостям-свидетелям. На дарах я не скупился, но всё ждал, понравится ли ей мой особенный дар. Среди дорогих тканей, мехов, украшений, расписной домашней утвари и мешочков с монетами, почти на самое дно я положил брошку, что сделали мастера по моему заказу. Камни в ней не были драгоценными, но ярких цветов и красиво сочетались в обрамлении металла, искусно выделанного и оформленного листьями и цветами, в серёдки которых и были вделаны. У этих камушков была своя история, и они мне были по-своему дороги. Поэтому с ними я и решил сделать свой самый главный подарок. Но оценит ли? Может глянет, да и скривится, или и вовсе оставит на дне лежать в забвении. Но вот Элиза, перебирающая дары, замерла и подняла на меня неверящий, взволнованный взгляд. А потом достала ту самую брошку, о которой я только что думал, и… прицепила к своему платью, на то место, где бьётся сердце, после чего закрыла крышку сундука и кивнула отцу. Словами можно было много чего сказать, но она сделала лучше – она показала, что дары пришлись ей настолько по нраву, что один из них она даже готова носить уже сейчас, показывая благосклонность к жениху окружающим.

Дальше Ормарр озвучил, какое приданое даёт старшей дочери, в знак утешения, что на его наследство она больше претендовать не сможет. А я рассказал, что вместо «женского дара» на мой выбор, я дарю Элизе мешок с монетами, с которыми она вольна поступать так, как сочтёт нужным, ни перед кем не отчитываясь. Обычно так не делалось, и я сильно рисковал, но решил сделать по-своему. Элиза на это скромно улыбнулась, а гости одобрительно загудели. Рисковый ход себя оправдал.

Конунг лично связал нам с Элизой руки белой лентой, с вышитыми обережными рунами, и объявил парой. Махнув рукой, он выпроводил девушек из-за стола и велел его накрыть. Яркая стайка подружек невесты выпорхнула в двери трапезной залы. Не знал, что на Асгриме столько девушек на выданье. Но сейчас это было для меня не важно. Только Элиза, всё внимание ей, ну и конунгу. После обмена клятвами, был знатный пир. Вот только как стемнело, нас все провожали не в спальню, а к драккару. Единение я решил провести с Элизой на Континоре. Это решение было моим правом, как мужа. Элиза уже считалась ирли, со всеми вытекающими последствиями и привилегиями, но до конца моей она станет после того, как вступит на земли Континора, на мои земли. Но до этого нас ждал путь, длиной в девять дней со связанными лентой руками – моей правой, и её левой.