Читать книгу Геополитическая драма России. Выживет ли Россия в XXI веке? - Леонид Ивашов - Страница 6

Сильное влияние на русскую геополитическую традицию оказали географические особенности России, такие как континентальное расположение (центральные и северо-восточные районы Евразии), природно-климатические условия, преимущественно равнинная местность при отсутствии труднопроходимых природных барьеров.

Первоначально пространственная экспансия России была вызвана естественными факторами – необходимостью биологического и государственного выживания.

Области, куда мигрировали славянские племена, основавшие затем Русское государство, необыкновенно плохо пригодны для земледелия.

Качество почвы на севере скверное.

Из-за того, что согревающий Западную Европу теплый воздух, производимый Гольфстримом, охлаждается по мере продвижения вглубь материка, самые холодные районы России лежат не в самых северных, а в самых восточных ее областях. Вследствие этого огромная Сибирь с ее потенциально неистощимым запасом пахотной земли по большей части негодна к земледелию. В восточных ее районах земли, расположенные на широте Англии, возделывать практически нельзя.

Колыбель России находится в зоне смешанных лесов. Степями с их драгоценным черноземом вплоть до середины XVI века владели враждебные тюркские племена. В эпоху своего формирования Русь располагалась между 50 и 60 градусами северной широты. Хотя это приблизительно широта Канады, но большинство канадского населения всегда жило в самых южных районах страны, лежащих на 45 градусе северной широты, что в России соответствует широте Крыма и степей Средней Азии. К северу от 52 параллели в Канаде почти нет сельского хозяйства. К тому же у Канады весьма небольшое население.

Осадки в России обильнее всего там, где почва всего беднее и, в отличие, например, от Западной Европы, на протяжении всего года распространяются крайне неравномерно. Географическое и сезонное распределение осадков является основной причиной того, что в среднем один из трех урожаев оказывается неудачным.

Период, пригодный для сева и уборки урожая, в России весьма краток. В таежных и северо-западных регионах он длится всего четыре месяца в году, в центральных областях – пять с половиной месяцев, в степи – полгода. Для сравнения, в Западной Европе этот период длится восемь-девять месяцев, иными словами, там природа отводит на 50–100% больше времени на полевые работы59.

Результатом плохих почв, капризных осадков и короткого периода полевых работ явилась низкая урожайность в России. Коэффициент урожайности в средневековой Европе обычно составлял 1:360 (одно посеянное зерно приносит три зерна)61, в лучшем случае 1:4. Это минимальная урожайность, при которой имеет смысл заниматься хлебопашеством, ибо ее хватает, чтобы прокормить население. В конце Средних веков западноевропейская урожайность выросла до 1:5, на протяжении XVI – начала XVII вв. она продолжала улучшаться и достигла уровня 1:6, 1:7. К середине XVII века страны развитого сельского хозяйства регулярно добивались урожайности 1:10. Считается, что благоприятные условия для развития региона создаются при урожайности не менее 1:5. Россия же в средние века получала, как правило, урожаи 1:3, однако, в отличие от Запада, в последующем резкого подъема урожайности не наблюдалось: в недород урожай падал до «сам-друг», в хорошие годы поднимался до «сам-четверт» и даже «сам-пят», но в основном держался на уровне «сам-третей»62. Такой урожайности хватало, чтобы прокормиться, но создать изрядные излишки было затруднительно.

Разрыв в производительности сельскохозяйственного труда между Западной Европой и Россией с течение времени увеличивался. В конце XIX века с участка таких же размеров в России собирали лишь одну седьмую английского урожая, менее половины французского, австрийского и несколько более половины германского63. В том, что производительность сельского хозяйства в России была самой низкой в Европе, виноваты не только природные условия, но и отсутствие рынков сбыта64 (малая численность городского населения, неразвитость внешней торговли).

Из-за низкой доходности хлебопашества, нерентабельности интенсивного хозяйствования65 и при значительном росте населения оставался лишь один выход – освоение новых земель. Территориальное расширение является столь важной чертой русской геополитической традиции, что В. О. Ключевский видел в ней суть бытия России.

Экспансию осуществляли и другие народы, так что территориальные вопросы тогда решались почти исключительно силой оружия.

Обратимся – под углом зрения геополитики – к истории, ибо «мы вопрошаем и допрашиваем прошлое, чтобы оно объяснило нам наше настоящее и намекнуло о нашем будущем» (В. Белинский).

До половины XVI века русские продвигались прежде всего в западном и северо-западном направлении: на пути в южные степи непреодолимой стеной стояли воинственные кочевники, с востока Сибирь наглухо закрывала сперва Золотая Орда, а затем ее наследники – Казанское и Астраханское ханства, север был открыт, но негостеприимен.

Хотя продвижение России в Прибалтику чаще всего связывается с завоеванием Лифляндии и Эстляндии в период Северной войны 1700– 1721 гг., на самом деле восточное славянство и православие неизменно присутствуют здесь на протяжении всей письменной истории восточной части этого региона.

Поскольку этот вопрос в последнее время стал политически актуален, рассмотрим его подробнее.

Русские люди, по крайней мере с XII века, не только появляются в этих краях с оружием, но и постоянно живут там. С незапамятных времен восточные славяне, прежде всего кривичи, живо контактировали с племенами, населявшими земли нынешней Латвии: земгалами, куршами, латгалами, селами, ливами и вендами. В X–XII веках эти земли – сфера прочного политического влияния Древнерусского государства, в особенности Полоцкого княжества. Среди прочих племен, плативших ему дань, упоминаются курши, земгалы, ливы, латгалы и селы. Оживленная в то время торговля Руси с Европой по Западной Двине привела к появлению двух полоцких форпостов – городков Кукейнос и Герсике66.

Крестовый поход 1198 года положил начало политике германского натиска в Восточной Прибалтике. Местное население было насильственно обращено в католичество, а на захваченных землях образовались военно-религиозные ордена-государства (в 1201 году заложена Рига, годом спустя учрежден орден меченосцев). В итоге не успевшее закрепиться православие вытеснили силой оружия. С середины 10-х годов XIII века подвинские древнерусские княжества прекращают свое существование. Сопротивление немецкой агрессии в Прибалтике некоторое время оказывал исключительно Полоцк (Новгород и Псков столкнутся с немцами позднее, когда ливонский вопрос будет уже решен в пользу Риги). Несмотря на это, православные торговые колонии существовали во многих ливонских городах, в частности, в Риге, Дерпте (древнерусский Юрьев, основанный еще в 1030 году Ярославом Мудрым, ныне Тарту) и Ревеле (древнерусская Колывань, теперь Таллин). В XIII веке начинается длительная, изнуряющая обе стороны схватка за преобладание в Прибалтике двух цивилизаций – западноевропейской католической (а с XVI века и протестантской67) и восточнославянской православной.

Зимой 1237–1238 годов Северо-Восточную Русь постигла катастрофа: полчища Монгольской империи, возглавляемые старшим внуком ее основателя Чингисхана Бату (Батыем), разорили Владимиро-Суздальское княжество. Было взято 14 городов, включая столицу – Владимир.

Примерно в это же время, в первой половине XIII века шведы развернули наступление на земли финских племен и завладели Юго-Западной Финляндией. Попытки продвижения далее на Восток с неизбежностью привели к столкновению с Новгородом, которому принадлежало устье Невы и побережье Ладожского озера. В 1240-м шведское войско впервые вошло в Неву, стремясь отрезать новгородцам выход к морю. В конце того же 1240 года агрессию против Новгородской земли начали немецкие рыцари-крестоносцы. В течение первой трети XIII века рыцари Ордена меченосцев окончательно захватили земли прибалтийских племен и начали экспансию на русские земли. После ряда поражений, понесенных крестоносцами, произошло слияние Ордена меченосцев с обосновавшимся в Восточной Пруссии Тевтонским орденом в Ливонский орден. Война Запада с Русью, за спиной которого стоял Рим, оправдывалась борьбой со «схизмой». В апреле 1242 года ордена получили по заслугам.

В геополитическом смысле обе цивилизации – русская и западная – в ряде стычек, после пробы сил, очертили контуры своих границ и притязаний. Запад, остановленный на Чудском озере, вплоть до Смутного времени не мог проникнуть ни вглубь страны, ни в глубь народной жизни, оставаясь далеким и враждебным. Примечательно, что в дальнейшем Россия оказалась единственной цивилизацией, сумевшей не только устоять под натиском Запада, но и ответить на него быстрым ростом всех своих сил: ислам после ряда поражений, навсегда подорвавших его мощь, вынужден был уступить, индейская цивилизация Америки погибла, другие были колонизированы.

Пока на севере шла война с Орденом, трагические события разворачивались на юге. В конце 1240 года войско Батыя вновь вторглась в Южную Русь, захватило Переяславль, Чернигов, Киев, Галич, Владимир-Волынский, множество других городов. Разорив южнорусские земли, Батый двинулся в Восточную и Центральную Европу. Были опустошены Венгрия, Польша, завоеватели дошли до Чехии и берегов Адриатики. Лишь в конце 1242 года Батый возвратился в Поволжье. Здесь образовался западный улус Монгольской империи – так называемая Золотая Орда. Огромная империя, невольницей которой стала большая часть Руси, простиралась от Карпат до Тихого океана.

В течение XIII–XIV веков, в эпоху двух нашествий – немецкого с запада и ордынского с востока – основная территория былого Киевского государства (бассейн Днепра и его притоков) попала под власть литовцев68. Заполняя вакуум, созданный распадом Киевского государства, они не встретили большого сопротивления и скоро сделались хозяевами его западной и юго-западной части. В условиях федеральной раздробленности Руси ее просторы стали очень привлекательной и достижимой целью. Богатые земли (Полоцкая, Турово-Пинская, Смоленская) были в состоянии платить обильную дань, имели разветвленные пути. Центры крупнейших княжеств – Киев, Полоцк, Смоленск, Чернигов оказались в другом государственном образовании восточных славян. Сложившаяся держава простиралась от Балтики до Черного моря, от Подмосковья на востоке до границ Польского и Венгерского королевств на западе. Процесс создания литовско-русского государства – Великого княжества Литовского шел не только путем завоевания древнерусских земель, но и отражал центростремительные тенденции, вызревавшие на территории западнорусских княжеств (таким образом они спасались от татар и крестоносцев) и на землях этнической Литвы69. В 1385 году Польша и Литва вошли в династический союз Кревской унии, вслед за чем территория Литвы и Западной Руси постепенно соединились.

К этому времени Москва могла уже сделать первые шаги по «собиранию русских земель». После Куликовской битвы 1380 года в результате дипломатической деятельности и военного нажима Московское великое княжество начало разрастаться. Присоединение русских земель к Московскому государству в XV – начале XVI века происходило динамично. Вот хронология этого процесса:

1392 г. – присоединение Суздальско-Нижегородского княжества,

1428 г. – слияние Владимирского великого княжества с Московским,

1460 г. – присоединение Удории,

1463 г. – присоединение Ярославского княжества,

1471–1478 гг. – нанесение военного поражения и захват Новгородской республики,

1472 г. – присоединение Великой Перми,

1474 г. – присоединение Ростовского княжества,

1485–1488 гг. – присоединение Тверского княжества,

1489 г. – присоединение Арской земли (Удмуртии) и Вятской земли,

1494 г. – присоединение Верховных княжеств (в верховьях Оки) по договору с Литвой (были присоединены 6 мелких княжеств-городов с примыкающими территориями в пределах нынешней Калужской и Тульской областей),

1499 г. – присоединение Югорской земли (Югории) и Обдории,

1500–1503 гг. – присоединение Северской земли (остатков Чернигово-Северских княжеств) также по договору с Литвой,

1510 г. – присоединение Псковской городской республики,

1514 г. – присоединение Смоленского княжества от Литвы к Москве в результате династического брака,

1517 г. – присоединение Шемякинского удела (части нынешних Костромской и Вологодской областей),

1517–1521 гг. – присоединение Рязанского великого княжества в результате умелых династических и военно-дипломатических акций Василия IV70.

Таким образом, к началу 20-х годов XVI века Московское княжество настолько территориально разрослось, что и формально, и фактически представляло собой уже не великое княжество, а царство с заделом на империю.

Территория Московского великого княжества в это время простиралась от Ледовитого океана на севере до Уральского хребта на северо-востоке и линии Чудское озеро – верховья Западной Двины, Днепра, Оки – на западе. Самой уязвимой и неопределенной была южная граница – как юго-западная, так и юго-восточная, не имевшая природно-географических рубежей. Она проходила примерно по южным границам нынешних Калужской, Тульской, Рязанской, Тамбовской, Пензенской, Нижегородской областей, выходя к Волге в районе Козьмодемьянска, но не переходя нигде на ее восточную сторону.

Здесь русская граница натыкалась на земли Казанского ханства, одного из обломков Золотой Орды, и возникала вновь лишь где-то далеко к востоку, на Каме и Вятке, где она уже с северо-востока подходила к землям того же казанского ханства, к землям марийцев и потомков древних булгар.

Соединить в единую линию русскую восточную границу означало вторгнуться в Казанское ханство или захватить его, что было осуществлено лишь в середине 50-х годов того же XVI столетия Иваном Грозным. Грозный, как всегда, не останавливался на полумерах, – он присоединил к Московскому царству все Поволжье до Астрахани и сделал Волгу и Каму великой естественной водной границей, отделявшей Русское государство от степняков. Уже при приемниках Ивана IV это граница вначале продвинулась вплотную к Уралу, а затем пересекла его и стала проходить по Иртышу.

В 1547 году Иван Грозный провозглашает себя царем, т. е. фактически императором, владетелем целой империи.

К этому времени обостряются отношения с западными соседями – Литвой и Ливонией. Великое княжество Литовское («вторая» Русь?71) на востоке соседствовало с Москвой, на юге – с Крымским ханством, на западе – с дружественной Польшей и враждебным Орденом. Создание Речи Посполитой – федерации Литвы и Польши (Люблинская уния 1569 года) вновь сделало приоритетным именно западное направление русской (московской) внешней политики.

И если во время первой Смуты поляки в 1610 году оказались в Москве, то окончательно окрепшая Россия могла уже позаботиться о своих западных геополитических интересах и решить в свою пользу вековой славянский спор – в 1772 году последовал первый, а затем и последующий разделы Польши72 (почему-то часто забывают, что раздел осуществляли три державы: Австрия, Пруссия и Россия).

Отношения с Ливонией, возникшие с конца 70‐х годов XV века в связи с присоединением к Московскому государству Новгородской республики, были особенно важны, поскольку касались не только военной политики, но и торговли, поскольку большая часть русской торговли с Западной Европой шла через Ливонские порты, главными из них были Ревель (Таллин) и Рига. Антирусская направленность политики Ливонии делала эти отношения чрезвычайно сложными73. Отношения с Ливонией затрагивали по сути дела отношения Русского государства с Германией в целом.

Борьба на западе и северо-западе продолжалась и далее. Например, в 1610–1617 гг. шведские войска Понтуса Делагарди, опять-таки воспользовавшись русской смутой, оккупировали Новгородскую область. Эта борьба с победами Петра Великого, казалось, закончилась навсегда, но не закончена и сегодня…

Геополитическое соперничество Востока и Запада, кроме непосредственно западных границ России, разворачивалось и на востоке.

В период крестовых походов X–XIII вв. под предлогом освобождения восточных христиан Рим везде насаждал латинство. Во время четвертого крестового похода (1202–1204), организованного по инициативе папы Иннокентия III, на части территории Византии была создана так называемая Латинская империя, просуществовавшая около полувека.

После окончательного падения Византии идея политического объединения всех православных народов под скипетром русского царя просто не могла не возникнуть. Тем не менее политика московских царей длительное время была направлена на поддержание дружественных отношений с Турцией74, несмотря на многочисленные попытки ватиканских эмиссаров прельстить Москву константинопольским престолом в надежде, стравив ее с турками, подчинить себе православную церковь.

С покорением Казанского и Астраханского ханств в 1552–1556 годах наконец открылась дорога русскому продвижению на юг и восток. Русские поселенцы устремились в сторону средней Волги, в южную Сибирь, где лежали обширные полосы девственного чернозема. Основной поток переселенцев двигался в юго-восточном направлении в сторону так называемой Центрально-Черноземной полосы. На протяжении XVII–XVIII веков более двух миллионов человек перебрались из центральных областей России на юг, проникнув сперва в лесостепь, а затем в степь. За эти два столетия около полумиллиона переселенцев осели в Сибири75.

Попытка Алексея Михайловича предпринять конкретные шаги в восточном направлении и для начала привести обрядность русского православия к греческим канонам (никонианская реформа) вызвала раскол русской церкви и общества с далеко идущими негативными последствиями76. Петр Великий также, отведав по молодости «византийской прелести» (Азовские походы 1695–1696 гг.), переориентировал свои усилия на северо-запад и добился там выдающихся успехов, не только вернув древнерусское наследие, но и прирастив его.

Петровские реформы положили начало целому этапу русской истории, сущностными чертами которого были догоняющая модернизация и связанный с ней стремительный рост державного имущества. Этот этап противоречив, но и изумительно плодотворен.

Мысль Петра утвердиться на южных морях с перспективой на Константинополь была положена в основу политики Екатерины II. Решительное продвижение России на юг вызвало череду успешных для России войн с Турцией. Хотя вся Европа, само собой разумеется, ополчилась против екатерининского «греческого проекта» (план изгнания турок с Балкан, по которому османские территории делились между Россией, Австрией и Венецией, и образовалась Греческая империя со столицей в Константинополе и с императором Константином – малолетним внуком Екатерины на престоле) он оставался ее заветной (и довольно реальной) мечтой.

После поражения Турции в Русско-турецкой войне 1768–1774 гг. от нее вначале был отторгнут ее давний вассал, столетиями совершавший грабительские набеги на русские, украинские, польские и молдавские земли, – Крымское ханство77, а затем в 1783 году оно было присоединено к России. Миллионы переселенцев мигрировали на юг.

На обретенных землях началось создание Новороссии, южного приморского форпоста России.

Восточное геополитическое противостояние Европы и России набирало обороты… Цель Запада была ясна – пресечь попытку создания мировой империи, равной или даже сильнейшей ему как целому78.

Попытка Николая I покончить с Турцией привела к катастрофе в Восточной войне 1853–1856 годов из-за консолидированного противодействия всей Европы, рассматривавшей сохранение Оттоманской империи как гарантию «европейского равновесия»79. Политическое соперничество России и Запада переросло в прямую вооруженную конфронтацию. Реакцией потрясенного русского общества, давно отвыкшего от военных поражений, да еще на своей земле, стал панславизм. Тем самым Восточный вопрос дал повод врагам России открыто призывать Европу к уничтожению России во имя процветания Запада: «Он (панславизм) ставит Европу перед альтернативой: либо покорение ее славянами, либо разрушение навсегда центра его наступательной силы – России», – писал Энгельс в 1855 году80.

В царствование Александра II идея византийского престолонаследия уже пустила глубокие корни в русском образованном обществе. «Рано ли, поздно ли Константинополь должен быть наш!.. Это единственный выход наш в полноту истории», – убеждает Ф. М. Достоевский. Ему вторят Ф. Тютчев, И. Аксаков, Ю. Самарин, М. Катков, М. Погодин и другие. Россия призвана воплотить великую идею всемирной христианской монархии, к которой стремились Карл Великий, Карл V, Наполеон, утвердиться на Золотом Роге и в Святой Софии, исполнить великую историческую миссию русского народа – таков был рефрен приверженцев войны с Турцией81.

Война с турками (1877–1878) вновь выявила всю непримиримость интересов России и Европы. Ватикан послал благословение туркам и всюду интриговал против России, Германия и Англия провоцировали войну, а затем украли у русских победу. Освободившаяся же Болгария «отблагодарила» свою освободительницу длительной антирусской политикой, даже на престол возвела Габсбургов.

Созданный при поддержке России в 1912 году Балканский союз (Болгария, Греция, Сербия, Черногория) лишил наконец Турцию всех европейских владений, но тут же отмежевался от России.

Мотивы Проливов фигурировали и в качестве одного из обоснований необходимости новой большой войны в 1914 году82. Англо-французская дипломатия активно использовала эту приманку вначале для втягивания России в войну83, а затем для удержания слабеющего союзника от выхода из мировой бойни. Еще в первый год войны в сражениях Россия потеряла почти всю свою кадровую армию, чем были спасены Англия и Франция. В 1915 году основная тяжесть войны вновь легла на Россию, что дало возможность союзникам мобилизовать экономику, сосредоточить силы и средства. В этом же году министр иностранных дел С. Д. Сазонов договорился с правительством Англии и Франции о том, что проливы – этот геополитический «нервный центр» Евразии – будут включены в состав Российской империи по окончании Великой войны84. Это соглашение позже стало яблоком раздора между белыми правительствами России и их по-прежнему небескорыстными союзниками на Западе85.

Таким образом, вызванная вначале естественной необходимостью колонизации новых земель и самовыживания, русская политика территориальной экспансии позже стала сутью имперской политики новой мировой державы, антагонистической гегемонистским устремлениям западных государств, что привело к широкомасштабному противоборству России и Европы как на Западе, так и на Востоке.