Читать книгу Ползущие по ветру - Леонид Кабанов - Страница 6

Володька очнулся в кустах. В голове шумело. Сознание медленно возвращалось к нему. Днем он получил заработанное за полгода, спрятал деньги в нагрудный карман и, весело насвистывая, направился на Казанский вокзал. Не доходя до него, купил бутылку вина. Кругом суетились пешеходы. Володька огляделся по сторонам: в глубине двора заметил мусорные контейнеры. Озираясь, спрятался за одним, откупорил вино. Едва сделал глоток, услышал:

– Не много ли будет?

Поднял голову. Рядом стояла симпатичная женщина. Чернявая, с округлыми глазами, едва заметными морщинами на лице, она улыбалась.

– С похмелья, что ли? – спросил мужчина.

– Вроде нет. Тебя жалко. Как последний бомж, пьешь в мусорке. Идем ко мне. Борщом угощу.

От этих слов у Володьки заурчало в животе:

– С удовольствием, мадам.

Женщина двинулась к подъезду. Володька поплелся следом.

Едва открыл дверь, как сознание померкло. Очухался за теми же контейнерами, в кустах. В карманах ни паспорта, ни денег.

Чертыхаясь, направился к вокзалу. Нашел отделение милиции, написал заявление о происшествии.

Молодой лейтенант сочувственно сказал:

– Ты, браток, не первый и не последний. Подобных лохов наши преступники любят. Мы их, конечно, ловим. Но свято место пусто не бывает, к сожалению, появляются другие. Идем к поезду, помогу.

Лейтенант о чем-то поговорил с начальником поезда. Тот кивнул в знак согласия и повел Володьку в вагон. Проводница указала на свободное место у туалета, разрешила взять матрац и удалилась в свое купе.

В Йошкар-Олу поезд пришел рано утром. Володька направился на автовокзал. Возле касс, на скамейках – люди, знакомых никого. Попытался договориться о бесплатном проезде с водителем автобуса, но в ответ услышал ругательства.

– Много вас, попрошаек, а я один. Дуй отсюда, не то в ухо получишь.

До села ехать тридцать километров. Володька решил идти пешком. В животе по-прежнему урчало. Он заметил, как мальчишка выкинул в урну кусок пирожка, огляделся, воровато сунул руку в мусор, нащупал еще теплый кусок, жадно запихнул его в рот и направился в сторону своего дома.

Палило солнце. Хотелось пить. Благо, на обочинах в лучах солнца светились лужи. Володька, сдувая грязь, пил воду и упорно шагал вперед. К вечеру показались дома. Сердце заколотилось. Как его встретят жена, дети? В прошлый раз с калыма он тоже приехал без гроша в кармане. Тогда его не ограбили, банально работодатель не выдал расчет. Сунул в руки пятитысячную купюру, обещал выслать остатки, и на этом все закончилось.

Светка, жена, услышав исповедь, вроде тогда поверила, но предупредила:

– Еще раз такое повторится – выгоню вон.

Женщина она крупная, хваткая, слов на ветер не бросает. После очередных пьянок Володька часто ходил с синяками.

Он познакомился с будущей женой после армии. Пришел на танцы, увидел крупную телом, веснушчатую девчонку и влюбился. Ей тогда исполнилось семнадцать лет. Светка закончила школу, устроилась телятницей на ферму и на вопросы, почему не учится дальше, весело отвечала:

– А зачем? Мне и в деревне уютно. Найду толкового мужика, детей нарожаю и заживу припеваючи.

Она легко сошлась с Володькой, привела его в свой дом. Родители у Светки умерли, сестра жила в доме мужа, места было много, а у Володьки, как говорят, ни кола, ни двора.

Мать с отцом у него пили горькую, по пьяни сожгли дом, сами подались куда-то в дальние края, там и сгинули. Вовка в это время служил в погранвойсках, о трагедии родителей ему сообщили в письме. Тогда солдат с горя напился, за что отсидел на гауптвахте. После демобилизации следов родителей найти не мог. В милиции пожимали плечами – мол, ищем.

Со Светкой они нарожали троих детей: девочку и близняшек-мальчиков. Володька трудился в загнивающем колхозе, Светка подвизалась в животноводстве. Колхоз потихоньку рушился: денег не платили, техника простаивала без ремонта. Володька собирал металлолом, сдавал приезжим коммерсантам, тем и жили. Скорее, существовали. Часто в доме не было денег даже на хлеб. Светка занимала у соседей, ругала мужа на чем свет стоит, иногда поколачивала: Володька пристрастился к рюмке.

Выход нашли: Володька с односельчанином поехал на заработки в Москву. Пару сезонов привозил хорошие деньги. Но между поездками по-прежнему прикладывался к рюмке. Жена терпела, а по весне силой выпроваживала в Москву. Ездил он уже один. Односельчанин умер от цирроза печени: пил все подряд, даже одеколон.

…Володька тихо постучал в окно. В проеме увидел лицо жены, виновато шмыгнул в сени. Светка все поняла:

– Опять? Хоть копейку привез?

– Нет. Подчистую ограбили.

– Пил?

– Чуть-чуть.

Жена тихо охнула:

– Погляди, ирод, в холодильник. Там даже маргарина нет.

И чеканя каждый слог, произнесла:

– Все, Вова, конец! Уходи из дома. Я как-нибудь выкручусь. Буду знать, что надежда только на себя.

– Я переночую, потом уйду.

– Нет! Сейчас. И навсегда.

Володька знал характер жены, вышел во двор. Присел на завалинку, хотел закурить, но в карманах – одна пустота.

Вскоре жена вынесла нехитрые пожитки:

– Забудь нас. Белый свет большой, найдешь себе место. Или… сгинешь.

Ночевал Володька у соседа Николая. Тот сбегал к местной самогонщице, взял в долг бутылку, сварил картошку в мундире:

– Прости, брат, жрать больше ничего нет.

Они чокнулись. Выпили.

– Что станешь делать, Володя?

– Не знаю, наверное, двину в город. Авось не пропаду.

– Может, полечишься, пить бросишь? У тебя же ребятишки подрастают.

– Не могу, Коля, пытался лечиться. От силы неделю терпел. Корежит всего, голова разламывается. Выпью – полегчает. Одолжи лучше денег на дорогу.

– Нету, дорогой мой. Вот завтра Петюня в город собрался. Поговори – довезет.

Без копейки в кармане, голодный Володька слонялся по автовокзалу. Мысли путались. Надо что-то предпринимать. Но выхода он не видел. Огляделся вокруг, подошел к столовой, вдохнул аромат пищи, проглотил слюну.

Сразу не заметил, как кто-то положил руку на плечо. Заматерился было, но осекся. На него смотрели добрые глаза смуглого человека.

– Беда у тебя, парень? – спросил он.

– Жена выгнала, паспорт в Москве потерял, – неожиданно разоткровенничался Володька.

– Все поправимо, друг мой. У меня в лесу пилорама, хочешь там поработать? Денег получишь.

– Согласен!

До места километров сто. Дорога плутала так, что без компаса или сноровки на большак не выберешься.

Хозяин о себе почти ничего не рассказывал. Володька только понял, что в лесу стоят семь пилорам и командуют ими трое братьев-кавказцев.

По приезде хозяин объяснил:

– Кормить буду, вернее, сами, что надо, сварите. Утром – сто пятьдесят граммов, в обед – двести, вечером – чекушка.

– Ты о чем?

– О разбавленном спирте. Да, за все буду высчитывать. За то, что сюда довез, – двести рублей.

– Не жирно?

– Машина кушает бензин, масло, изнашивает запчасти. Понял?

– Не дурак.

– Все, жди, скоро люди вернутся с работы.

Смутное чувство тревоги охватило парня. Он взял веник, начал подметать пол, затем вытер мокрой тряпкой стол, закурил.

Вернулся хозяин. Из кармана достал бутылку, плеснул спиртное в грязную кружку.

– Опохмелись.

Володька трясущимися руками схватил водку, махом вылил себе в рот. Внутри прокатилась приятная волна, пальцы перестали дрожать:

– Можно еще чуть-чуть?

– Вечером, когда все вернутся.

Хозяин хмыкнул и вышел. Володька прилег на нары и провалился в сон. Только во сне он был счастлив. Рядом – любимая жена, дети. Он копает картофель, печет его на костре, кормит домочадцев. Дети смеются.

Проснулся от того, что чья-то волосатая рука трясла его за плечи:

– Подъем, работничек!

Володька мотнул головой. Над ним склонилось прыщавое лицо, изо рта дурно пахло.

– Новенький, что ли?

– Вроде.

– Ну давай знакомиться: Денис, бывший омоновец.

– Шутишь?

– Нечего удивляться. На соседней пилораме пашет бывший глава поселения.

Солнце уже село, после выпитой чекушки Денис рассказал о себе. Родом он из лесного поселка. Как и все, закончил школу, потом – армия. На гражданке работу не нашел. По здоровью подошел в ОМОН. Немного наводил порядок в Чечне. Когда вышибли бандитов и установилась нормальная власть, вернулся на родину. За заслуги получал ежемесячную пенсию в три с половиной тысячи рублей. Но никому об этом не говорил – засмеют.

Разозлился за щедрый в кавычках подарок и уволился со службы.

Родители умерли, дом развалился, жить стало негде. Пристроился к одной вдовушке, на работу устроился охранником в супермаркет. За год, что жил приймаком, натерпелся всего по горло. К вдовушке приходили алкаши, Денис их выгонял, за что получал от хозяйки нагоняй. Потом и сам пристрастился к алкоголю.

Однажды ночью проснулся, а хозяйка с очередным алкашом занимались любовью прямо на полу. Денис оделся, взял нехитрый скарб, попинал любовников и ушел в темноту.

С работы его выгнали, устроился грузчиком. Но там продержался до первой получки: запил основательно. Жить негде. Ночи коротал в бумажных коробках возле мусорных баков. Утром приходили бомжи, копались в отходах, матерились на Дениса. Драться он уже не мог, иссякли последние силы, мускулы одрябли, выпала половина зубов, щеки обвисли. Некогда бравый солдат превратился в вонючее чучело.

В один из невеселых дней стоял у пивнушки, просил подаяние. Собрал сто рублей, купил стаканчик пойла. Только выпил, к нему подошел человек:

– Тяжко, браток?

На Дениса смотрел смуглый мужчина.

– Не спрашивай ничего. Если жалостливый – купи сто граммов и пирожок. Жрать хочу.

Мужчина исполнил просьбу, потом предложил:

– Собирай вещи, устрою тебя на пилораму. Обеспечу кормежкой, выпивкой, куревом.

– Бесплатно?

– Зачем же? Начнешь работать, за все вычту.

– Так я оказался в рабстве, – закончил невеселый рассказ Денис.

– Ты не загнул насчет рабства?

– Поживешь – увидишь своими глазами. Здесь только на цепь не сажают.

– Почему не уйдешь?

– Чудак! У хозяина жрачка есть, выпивка, крыша над головой. На воле – кранты. Выход один – со временем сдохнуть.

Сон у Володьки тревожный. В душе остались еще светлые чувства. А в действительности – мрак. Пьянка настолько засосала в свои объятия, что о другой, нормальной жизни он вспоминал как о какой-то нереальности.

С больной головой поднялся с топчана, умылся, выпил положенное спиртное. На завтрак приготовили овсяную кашу, ее чуть заправили банкой тушенки из, видимо, дохлого цыпленка. В каше попадались только мягкие косточки. Володька их почти не жевал, промял и проглотил. Все это запили дешевым чаем, а потом отправились в лесосеку.

На поляне стоял аромат. Так хорошо и приятно пахнут только деревья. Их много: сосны, ели, стройные березки, тополя, попадаются даже клены. Они-то и источают благодатный запах.

Голова у Володьки закружилась. Он прислонился к тополю, глубже глотнул воздуха и опьянел. С трудом унял приятную дрожь, взял в руки топор. Следом заревели бензопилы, и красавицы-деревья со стоном и треском начали валиться на землю.

Володька взмахнул топором и начал рубить сучки. Работа эта не для слабых. Иные сучья – как камни, приходилось ударять по одному месту много раз. Только тогда сук отлетал в сторону.

К обеду он едва стоял на ногах. Удар. Еще удар. Следующий вскользь пришелся на ногу. Кость не повредил, но крови вылилось достаточно.

Денис приложил к ранке папоротник, ногу перевязал грязной тряпкой.

– Аптечка здесь есть? – простонал Володька.

– Чудак! – услышал в ответ. – В прошлый сезон парнишка оттяпал два пальца, так хозяин с матерками выделил йод да кусок бинта.

– И где этот парень?

– Неделю провалялся на топчане, после хозяин отвез его в город от греха подальше. Сейчас этот парнишка обитает в подвалах, а может, уже и сгинул.

Их диалог прервал приезд хозяина.

– Что за базар? – ругнулся он.

Володька простонал:

– По ноге топором рубанул.

Хозяин мрачно пригрозил:

– За халатность оштрафую на тысячу рублей. Вот бутылка водяры, промойте рану, остальное можете выжрать.

После работы Володька ближе познакомился с двумя другими обитателями. Витька и Петька всю жизнь не вылезали из зон. С юных лет промышляли воровством. Поймают – на годик-другой изолируют. Между отсидками по-прежнему воровали, пили, случалось, дрались с такими же бедолагами. Их лица и руки были исполосованы шрамами.

Денис предупредил:

– С этими волками будь поосторожнее. Следи за словами, могут и ножичком пырнуть. А так ребята они нормальные: работают как волы, чифирят, могут и на глоток пригласить. Любят играть в карты. Но ты, Вовка, не вздумай с ними картежничать. Враз обчистят. Играют на спиртное. А нам без водяры, сам понимаешь, никак нельзя.

Но Володька не послушал нового друга. Сел с ними за один стол и выиграл у урок три партии. А это с каждого по три бутылки водки.

Урки приуныли. Наконец Петька сказал:

– Ты, Вован, не огорчайся. Завтра мы отдадим проигранную сивуху.

На следующий день перед началом смены хозяин провел короткую летучку. Приказал повалить сорок деревьев, отрубить сучки, сложить их в отдельную кучу.

Он укатил в город. Витька с Петькой взвизгнули от радости и направились к дощатому складу. Ломами отогнули доски на задней стене, вытащили флягу со спиртом. Отлили шесть бутылок водки, вручили Володьке. После началась повальная пьянка.

Вернувшись, хозяин обнаружил нерадостную картину: четыре человека валялись друг на друге. Фляга со спиртом была опрокинута, остатки жидкости вытекли. Вонь стояла на целую версту.

Хозяин смачно выругался и вышел из вагончика. Прямиком отправился к своим братьям. Те совещались недолго. Взяли с собой веревки, хлысты.

На каждого пьяницу опрокинули по ведру холодной воды, связали руки и начали допрос. Сначала каждому досталось по дюжине ударов.

– Не свирепствуй, начальник, – прохрипел Петька, – мы взяли спирт. Нам с Витькой и отвечать.

Уголовников били долго, с усердием. Когда те затихли, хозяин зло просипел:

– Бесплатно отработаете по три месяца.

К полуночи Петька с Витькой оклемались, опохмелились из запрятанных бутылок и исчезли в ночи. Больше их никто не видел.

Хозяин не появлялся двое суток. И однажды на рассвете он привез двоих бомжей. Влил в них по стаканчику спиртного и отправил на лесосеку.

– Пахать приказываю без выходных. Кто сачканет – побью, кто хорошо поработает – дам бабу.

– Кого-кого? – удивился Володька.

– Женщину. Живую и без заразы.

Мужики оживились. Заработала бензопила, застучали топоры.

Хозяин довольно ухмыльнулся и сел в машину.