Читать книгу Занимательное любвоведение. Повести и рассказы - Леонид Канашин - Страница 7

***

Гриня проснулся в три часа пополудни, и сразу весь ужас постигшего его несчастья снова завладел им. Он решил немедленно ехать к Петру и без всяких объяснений убить на месте этого негодяя. Едва он собрался выходить из дома, как Пётр Лесков явился сам. Гриня схватил с каминной полки увесистую бронзовую статуэтку и со словами «прощайся с жизнью, подлый сутенёр!» бросился ему навстречу.

«Гриня, – спокойно сказал Пётр, даже не пытаясь защищаться, – убей меня, но сначала всё-таки узнай хорошие новости, которые я тебе принёс».

«Говори, – вскричал Гриня, – но знай, что бы ты не сказал, это не спасёт тебя от смерти, ублюдок!»

«Хорошо, хорошо… – согласился Пётр, удобно располагаясь в кресле. – Вот послушай… Есть один очень достойный человек, я как-то о нём упоминал, он положил глаз на Маню, когда она ещё жила с Ковалёвым, и его люди, зная, что я её брат, тогда выходили на меня с очень выгодным предложением… Сегодня я устроил совместный обед Мани с этим господином в его особняке в Жуковке, кстати, недалеко отсюда. Да зачем скрывать? Это депутат Каипов! Слышал о таком?.. Это не просто депутат, это сказочно богатый депутат! Вдовый!.. Правда, уже в солидном возрасте, но для нас ведь это неважно, не так ли?.. Так вот, сегодня Маня за обедом так его очаровала, что он решил с ней не расставаться! Он пообещал ей очень приличное содержание, а также в полное распоряжение особняк, где мы обедали, со всей прислугой. Я намекнул ему, что в связи с переездом у Мани возникнут немалые затраты, и Каипов, представь, сказал, что Маня сегодня же получит десять тысяч долларов для компенсации этих расходов… Так как я никогда не бросаю друзей в беде, даже несмотря на их чёрную неблагодарность, – тут Пётр покосился на статуэтку в руках Грини, – я решил не останавливаться на достигнутом и сообщил Каипову, что у Мани есть некоторые обязательства перед семьёй: на ней лежит забота о младшем брате, она не может оставить его одного без средств к существованию. Каипов сказал, что это не проблема, пусть ребёнок, то есть ты, Гриня, также живёт в особняке и находится на полном его содержании. Он хочет сегодня же с тобой познакомиться и ждёт нас к ужину… Теперь можешь меня убить, неблагодарный мой младший братишка!»

Гриня, с трудом сдерживавший себя во время монолога Петра, по окончанию его пришёл к выводу о необходимости отложить казнь на некоторое время. Он подумал, что только с помощью Петра можно встретиться сегодня с любимой, чтобы попытаться отговорить её от гибельного шага. От одной только мысли, что уже сегодня его Маня окажется в постели с этим толстомордым депутатом и старый потаскун водрузит на его хрупкую и нежную крошку своё жирное тело, он едва не терял сознание.

Гриня настоял на том, чтобы ехать в особняк Каипова загодя, надеясь до ужина поговорить с Маней с глазу на глаз. Действительно, когда они приехали в Жуковку, депутат ещё не вернулся с заседания Думы.

Увидев Маню, Гриня набросился на неё с упреками, обвиняя в предательстве их любви. Маня поначалу уверяла его, что так будет лучше для всех, что надо смотреть на дело шире, без предубеждений, но видя, что Гриня всё больше и больше распаляется, что он, пожалуй, и в самом деле наложит на себя руки, если она разделит ложе со стариком, пошла на попятную. С чего он решил, сказала Маня, что она собирается ему изменить? Она вовсе и не собиралась спать с Каиповым, она только хотела получить от него обещанные подарки и десять тысяч долларов, а затем сбежать, оставив с носом. Наверно, это Пётр неправильно истолковал её намерения…

Гриня пришёл в восторг от таких её слов и попросил извинения за необоснованные упреки. Договорились, что после того, как они поужинают с депутатом, Пётр и Гриня не уедут домой, а будут ждать её в машине неподалёку от особняка.

Каипов приехал к девяти вечера, и Гриня был ему представлен. Депутат хотя и заметил, что он воображал себе мальчонку несколько помладше, отнёсся к Грине весьма благосклонно. Перед ужином старик вручил Мане пачку денег и шкатулку с украшениями, попросив их надеть. Когда Маня вышла к столу, сверкая бриллиантами и изумрудами, Каипов сказал: «Ну, разве не царица?!», и Маня зарделась от удовольствия.

Ужин прошел весело. Гриня изображал деревенского недотёпу, депутат очень остроумно над ним подшучивал, и все смеялись. Пришло время гостям раскланиваться. Каипов выразил надежду, что Гриня скоро переедет к ним с Маней, и они будут видеться чаще.

Проводив гостей, Маня и Каипов разошлись по своим ванным комнатам. Маня, едва услышав, что у депутата зашумела вода в душевой кабине, прихватив деньги и шкатулку с драгоценностями, не торопясь покинула дом. Она приветливо кивнула охраннику, стоявшему у ворот, и скрылась в темноте. Гриня и Пётр ждали её у дома опального олигарха Ходорковского в машине с погашенными огнями.

Вернувшись домой, Гриня и Маня, наученные горьким опытом, прежде, чем отметить шампанским успешное завершение дела, под покровом темноты надёжно спрятали деньги в тайнике за пределами дома. Уже утром выяснилось, что эта предусмотрительность была не лишней: они ещё не встали с постели, как к их дому на трёх чёрных джипах подъехали суровые мускулистые ребята. Выбив двери, они связали Гриню и Маню, не отошедших ещё от сна, и перерыли весь дом. Драгоценности лежали на виду, а денег незваные гости не нашли, поэтому молодых любовников погрузили в один из джипов и привезли в дом, где они славно поужинали накануне.

Маню поволокли куда-то наверх, в спальные помещения, а Гриню заперли в подвале. Вскоре к нему спустился разъяренный Каипов в сопровождении двух мордоворотов-охранников.

«Молокосос! – заорал он. – Ты кого решил провести?! Ты разве не знаешь, что подо мной вся московская милиция?! Дурачка из себя тут вчера строил, клоун! Ты и твоя маленькая потаскушка, вы мне дорого заплатите за этот Камеди Клаб! Я вас на Колыму упеку!.. Где мои деньги?!»

«Спроси у своих дебилов – деньги лежали в шкафу!..»

«Какой ты, оказывается, трудный…» – вздохнул Каипов и кивнул охранникам.

Один из них сделал короткий шажок вперёд и резко ударил Гриню в челюсть. Гриня свалился на бетонный пол. Охранники подняли его и посадили на стул.

«Послушай меня, мальчик, – сказал депутат, – пока я ещё добрый… Давай разойдёмся по-хорошему: ты возвращаешь мои бабки, а я отпускаю тебя и твою подружку на все четыре стороны. В противном случае тебя посадят за кражу, а её – за проституцию, но предварительно она… даст мастер-класс всем моим мальчикам!..»

«Хорошо, – ответил Гриня, – я согласен. Поедем, я покажу, где деньги».

Грине развязали руки, вывели его во двор и посадили в джип на заднее сиденье между двумя охранниками. Каипов устроился рядом с водителем. Садясь в машину, Гриня бросил взгляд на окна верхних этажей, и в одном из них он заметил бледное лицо Мани. Ему даже показалось, что она махнула ему рукой…

Вручив Каипову извлечённый из тайника пакет с деньгами, Гриня стал садиться в джип, но депутат остановил его:

«А ты куда? Всё, ты свободен!»

«Я за Машей» – ответил Гриня.

«Знаешь, приятель, я передумал… Всё-таки она мне должна, по крайней мере, одну ночь, да и мальчикам я уже пообещал… А утром я передам её милиции – пусть эта сучка похлебает тюремную баланду!»

«Подлец!» – закричал Гриня и бросился на Каипова, готовый задушить его, но охранники сбили Гриню с ног, дверцы джипа захлопнулись, и автомобиль, обдав лежащего на земле Гриню выхлопным чадом, выкатился за ворота.

Надо было как-то немедленно выручать Маню. Собрав все деньги, какие ещё оставались в доме, Гриня остановил частника и поехал в Жуковку, не имея пока никакого чёткого плана. В Жуковке Гриня высадился у кафе и отпустил машину. Со вчерашнего вечера он ничего не ел – немного перекусить совсем не мешало. Гриня сделал заказ и стал ждать.

Неожиданно к нему подсел мужчина в форме каиповского охранника. Гриня хотел тут же уйти, но мужчина сказал, что Грине нечего его бояться. Он сообщил, что он тот самый охранник, во время дежурства которого Маня ушла вчера вечером из дома. Разозлённый Каипов уволил его с сегодняшнего дня. Ему осталось только сдать форму и забрать в доме кое-какие личные вещи. Охранник сказал также, что очень тронут красотой и молодостью его девушки и готов помочь в её освобождении, он даже знает, как это можно сделать. Он готов это выполнить совершенно бескорыстно, но если Гриня заплатит ему, это будет очень кстати, так как Каипов уволил его без выходного пособия и даже без зарплаты за последний месяц.

Гриня чистосердечно признался, что сию минуту у него денег нет, но они появятся в ближайшие дни, и тогда он сразу выдаст охраннику не выплаченную Каиповым зарплату, а кроме того, может впоследствии взять его к себе на работу. Охранник, которого звали Михаил, вполне удовлетворился обещаниями Грини. Договорились, что через час Михаил выйдет вместе с Маней на просёлочную дорогу, идущую позади каиповской усадьбы, а Гриня в это время будет ждать их там с нанятой машиной.

Пробыв в кафе после ухода охранника ещё с полчаса, Гриня вышел на шоссе и остановил первое же свободное такси. Следуя указаниям Грини, водитель по пыльному просёлку проехал к нужному месту и загнал автомобиль в заросли придорожных кустарников. Таксист нервничал, ему явно пришлись не по душе эти манёвры.

Вскоре со стороны усадьбы показались Маня и Михаил, переодетый в штатское. Они шли быстро, чуть ли не бежали, и поминутно оборачивались.

Гриня вылез из кустов и замахал им руками. Тут таксист заявил, что, судя по всему, дело тут нечисто, приключения на свою задницу ему не нужны, в гробу бы он видел таких пассажиров, поэтому он никуда их не повезёт за сумму, меньшую, чем десять тысяч рублей. Деваться было некуда, Гриня пообещал заплатить ему десять тысяч, надеясь взять их у Петра Лескова, к которому они и направились.

Пётр, к счастью (так казалось вначале, а потом выяснилось, что – на беду), был дома. Гриня позвонил ему по мобильному и попросил выйти к машине. Лесков спустился и пришел в ярость, узнав, что таксист хочет получить десять тысяч рублей за двадцать километров пути.

«А этого ты не хочешь?!» – закричал он и ударил водителя по лицу, а когда тот, не дожидаясь нового удара, полез в машину, ещё и пнул его вдогонку.

Этим, однако, дело не закончилось. Таксист снова вышел из автомобиля, но уже с пистолетом в руке, и выстрелил прямо в грудь Петру. Лесков свалился, как подкошенный. Таксист бросился в машину, завизжала резина, такси сорвалось с места и умчалось по Сретенке в сторону проспекта Мира.