Читать книгу Чудесная встреча - Леонид Кнопов - Страница 5

Секунду назад рядом с нами никого не было. Я могу поклясться чем угодно: краем глаза смотрел на Аню, свою давнюю любовь. Она стояла у школьного забора и хотела что-то сказать, как вдруг рядом с ней вырос странный парень. С виду он был нашим ровесником, лет семнадцати или постарше. Одет по-весеннему, в светлой лёгкой куртке и джинсах. На улице я бы не отличил его от тысяч прохожих, если бы не необычные глаза, словно лучащиеся странным неземным светом, и аура огромной силы, исходящая от него.

– Я могу помочь вам, – повторил он.

Антон вздрогнул и обернулся.

– Кто ты? – спросил он.

– Меня зовут Андрей, – ответил странный парень.

– Ты волшебник?

– Можно сказать и так. – Он повернулся к Ане и улыбнулся ей. Затем поклонился Вике и Игорю. – Благодарю вас.

В его руках появилась небольшая хлебная лепёшка. Разломив её, странный незнакомец протянул куски каждому из нас:

– Господь сказал, что мы можем узнать друг друга, преломив хлеб между собой.

– Ты ангел? – неуверенно спросила Аня.

– Да. Я слуга Бога Авраама, Исаака, Иакова, и Сына Его, Иисуса Христа. Господь послал меня, чтобы помочь разрешить вашу проблему. Я слушаю вас.

Мы постарались всё объяснить. Андрей кивнул:

– Хорошо, я могу помочь вам. Кстати, – он как-то странно посмотрел на нас, – кто дал вам это задание? Случаем не князь Александр Петрович Сумской?

– Он никакой не князь, а наш учитель истории.

– Неважно. – Ангел чему-то тихо засмеялся. – Итак, я повторяю, что могу вам помочь. Кого бы вы хотели встретить и из каких времён?

– Мы можем выбрать кого захотим?

– Да. – Андрей щёлкнул пальцами, и мы в один миг оказались в большом банкетном зале. Посередине стоял длинный стол с чашками чая и кофе, рядом с ними вазы с печеньем и пирожными.

Ангел пригласил нас сесть и сказал:

– Итак, слушаю вас.

Перед ним появились блокнот и ручка. Он посмотрел на нас и повторил:

– Слушаю вас. Кого бы вы хотели видеть здесь?

– Ровесников, – сразу же сказал я.

Андрей кивнул и записал.

– Хорошо. Откуда?

– Восемнадцатый, девятнадцатый и двадцатый века, – ответил Серёжа.

– Из двадцатого – до или после Октябрьской революции? До или после Второй мировой войны?

– Не знаю. Можно из тридцатых или шестидесятых годов?

– Хорошо. Да, самое главное забыл спросить: юноши или девушки?

– Юноши.

– Хорошо.

Андрей записал и взглянул в блокнот. Потом осмотрел нас и кивнул:

– Итак. Я собираюсь вызвать ваших ровесников. У меня есть знакомые, которым я когда-то помогал. Они из тех эпох, когда Россия переживала перемены. Это будут: крестьянин потёмкинских имений в Крыму, восемнадцатый век; ученик рабочего Путиловского завода, девятнадцатый. Больше гостей прибудет из двадцатого столетия: молодой дворянин из начала века, до октября тысяча девятьсот семнадцатого года, и старшеклассник из тридцатых годов. Мне кажется, что они смогут помочь вам ответить на вопрос учителя. Согласны?

Мы кивнули, и Витя ответил:

– Да. Но прошу предупредить их: мы будем вести аудиозапись, видео- и фотосъёмку. Записи помогут подготовить дискуссию.

– Но что будет, если нам не хватит места в планшетах и смартфонах?

– На это есть облака, – засмеялся Андрей. – Мы идём в ногу со временем: это необходимо, чтобы помогать вам. Я говорю серьёзно: каждый из вас получит доступ к неограниченному объёму облачных хранилищ, ключи от которых могут находиться только у меня и Господа. При вашем желании все данные будут моментально переданы на ваши компьютеры. Вы можете скачать их, и прошу не удалять эту информацию: она может вам ещё пригодиться, и не  раз. Я сейчас приду: должен предупредить гостей о встрече.

Ангел исчез на несколько секунд и вернулся с гостями. Один из них был в хорошей домотканой рубахе, портах и новых лаптях.

– Здравствуйте, барчуки и барышни, – сказал он. – Меня зовут Трифон, я крестьянин нового крымского имения светлейшего князя Григория Александровича Потёмкина-Таврического, куда переехали из-под Смоленска. Мы давние крепостные этой барской семьи. Мой отец помнит ещё деда светлейшего.

Рядом с Трифоном сел Степан, ученик рабочего Путиловского завода. Этот плечистый парень в красивом пиджаке, картузе и новых сверкающих сапогах был больше похож на самого мастера. Как потом объяснил Андрей, Степан уже через два месяца должен был встать рядом со своим учителем как равноправный рабочий.

– Так делали мои предки, – сказал он, представляясь нам. – Я многое умею, но ещё большему научусь, работая рядом с мастером.

Очень интересными гостями были князь Сергей Артемьев, член социалистического кружка из тысяча девятьсот седьмого, и старшеклассник из тридцать шестого года Павел Казаков. Как потом рассказал Андрей, молодого князя привлекла в кружок сама идея переустройства общества, способная наладить жизнь простых людей и дать им равные с дворянами права. Несколько лет назад князь был свидетелем московского восстания 1905 года и помогал большевикам. Он надеялся, что Павел поможет ответить на вопрос учителя.

Когда ребята сели, Андрей сказал:

– Я собрал вас, чтобы вы помогли вашим потомкам разобраться в одном важном вопросе: нужна ли России для развития какая-либо идеология.

Он поднял руки над головами, и я ощутил волны, исходящие от него. Так ангел давал нашим предкам знания о будущем России, которое они не застали.

Мне было интересно смотреть на Павла, ровесника из тридцать шестого года. На его лице сначала была гордость. Потом испуг, сменившийся недоумением. Ближе к концу безмолвного рассказа он странно взглянул на нас, словно не понимая: как страна смогла развиваться, не имея идеологии?

Наконец Андрей опустил руки и сел. Ребята стали переглядываться.

– Каков ваш суд? – спросил ангел.

– Идея необходима, – сказал Павел. – Так же, как необходимы и её носители.

– Я мало что понимаю, – сказал Трифон. – Простите, барчуки, но я простой мужик, всю жизнь пахал на светлейшего, как мои отец и дед на его родичей. Что такое ваш социализм? У кого земля?

– Кто владеет заводами? – спросил Степан.

– Народ, – ответил Павел. – Рабочие и крестьяне, чьи представители заседают в Верховном Совете и сидят в правительстве рядом с товарищем Сталиным, вождём Союза Советских Социалистических Республик, или СССР.

– Он что, вроде матушки Екатерины?

– Да, – ответил ангел. – В двадцатом веке он – один из правителей России.

– Но барчук сказал, что власть у мужика и рабочего!

– Да, у них. Сталин вышел из самых низов, его отец – грузинский сапожник.

– Кто? Сапожник? Откуда?

– Из Грузии, которая заявила о присоединении к России при Екатерине Великой.

– Значит, вот как, – крестьянин засмеялся. – Значит, не так уж и плох ваш социализм, если сын простого мужика может править страной.

– Он слушает, что ему говорят другие, избранные народом. Это депутаты Верховного Совета, парламента нашей страны. Они издают законы, по которым живёт Советский Союз.

– Это что, вроде комиссии по Наказу? Помню, батя рассказывал об этом: однажды собрались баре, чтобы сказать матушке Екатерине, как надлежит править.

– Да, только депутаты Верховного Совета – рабочие и крестьяне, вроде тебя и Степана. Их обучили в институтах и подготовили к созданию законов. Среди них была Конституция, главный закон СССР.

– Ага, и сколько же стоило обучение? Кто платил – барин? Нет уж, дудки! Зачем ему грамотный мужик?

– Нет, государство. Для студентов обучение бесплатное. Кстати, и в школах ребята учатся также за счёт государства.

– Ты бы хотел быть депутатом? – спросил Кирилл.

Трифон засмеялся:

– Это чтобы я, простой мужик, лапотник, советовал матушке Екатерине, как управлять Россией? Да она слушать меня не будет, да и не смогу я говорить так, как барчук. Для этого у неё есть советчики получше меня, да хоть тот же светлейший. Хороший барин, добрый. Лишний раз не порет. Да и управители его не дают нас в обиду. Худо-бедно, но живём богаче соседских – уж я слышал не раз, каково-то в соседних имениях.

– А если тебя обучить? Не только читать и писать, но ещё и говорить? Ты бы смог сделать жизнь мужика лучше, – заметил князь. – У нас царь собрал Думу.

– Ага, сразу же после декабрьского восстания тысяча девятьсот пятого года, – засмеялся Павел:

Царь испугался,

Издал манифест.

Мёртвым – свобода,

Живых – под арест.

– Так ведь было? – спросил он.

– И кто же вошёл в эту Думу? – спросил крестьянин. – Небось, баре?

– Да, – сказал Коля. Он хорошо знал историю и был одним из любимых учеников Александра Петровича. – Я не помню, чтобы кто-то из крестьян и рабочих заседал в том парламенте. Да и во всех Думах.

– Сколько же их было? – спросил князь.

– Всего четыре, и большая часть распускалась царём из-за того, что депутаты своими запросами вызывали его высочайшее недовольство, или не нравились кому-то из его приближённых , – ответил ангел. – Последняя Дума, во главе с Михаилом Родзянко, работала до февраля тысяча девятьсот семнадцатого года. Её депутаты Шульгин и Гучков ездили в Могилёв с актом отречения Николая Второго от трона.

– Чего-чего? – возмутился Трифон. – Это что же, какие-то депутаты, значит, посмели приказать царю, чтобы тот перестал править? Кто они были-то? Баре?

– Да, богатые люди. Ты же знаешь, что случилось в двадцатом веке.

– Это правда, не сказки? Ну, что мужики взяли власть?

– Правда.

– Если бы не учение Маркса и Ленина, мы бы никогда не были сильной страной, – заявил Павел. – Благодаря Андрею я знаю нашу историю. Он рассказал, что СССР победил в страшной войне, запустил в космос сначала искусственный спутник, а потом человека. Кстати, – он опять засмеялся, – никакого бога никто на небесах не видел. Сумела бы наша страна сделать это без партии и великого учения Маркса – Ленина – Сталина? Не уверен. А вы, потомки? Ну-ка, что ответите? – прадед прищурился и посмотрел на нас.

– Ты говоришь, что вы построили настоящее государство рабочих и крестьян? – спросил его князь. – Государство, основанное на коммунистических идеях? Значит, учение, которое мы изучаем в кружке, действительно восторжествовало?

– Да. Я пришёл из этой страны. Из рассказа Андрея ты знаешь о достижениях самого первого социалистического государства. Мы, как и товарищ Сталин, надеемся, что социализм победит во всём мире и люди станут равноправными, независимо ни от чего. Ради этого в Испании бьются с фашистами Франко, Муссолини и Гитлера наши отцы, и многие мои старшие друзья тоже поехали помогать испанским коммунистам. Потом, может быть, их опыт пригодится в революциях по всему миру. Они должны привести мир в единое социалистическое, а затем коммунистическое государство.