Читать книгу Я родом из Уланского подворья - Леонид Оливсон - Страница 37

Мне внук фронтовика, как другу, раз поведал

Об эпизоде фронтовом той бойни жуткой,

Когда официально велся счет победам,

И совершалось много доблестных поступков.

Такие вещи до сих пор все неизвестны,

Лишь часть из них известна – выплыла наружу.

Но многое пропало уж – кануло в бездну,

Как те болезни в детстве, например, краснуха.

Не мог дед-фронтовик скрыть прошлое такое.

Внук вырос, и дед выплеснул ему в порыве:

Он помнил на лице фашиста мину боли

За грех, что по приказу совершал он в прыти.

Шел бой обычный за плацдарм один в местечке.

Из небольшого дзота извергалось пламя.

Мы разве в пылу боя знали, сколько свечек

По нашим мертвым мальчикам поставят мамы?

В который раз попытки были неудачны,

Свинец косил бойцов налево и направо.

Но взвод был должен разрешить эту задачу,

И закрепиться, и наладить переправу.

Очередной бросок – и дзот подавлен вроде,

И он в составе пяти ребят ворвался внутрь.

Пред нами там предстал фашист, что сумасбродил,

Его психоз имели мы несколько минут:

«Я стольких погубил (майн гот!), мне нет прощенья.

Я знаю, что нам Бисмарк когда-то завещал»…

Не выдержав, мы кончили его сужденья.

Решили мы совместно – нет для таких пощады.