Читать книгу Великая Отечественная война 1941—1945 гг. Издание 2-е, переработанное и дополненное - Леонид Петрович Масловский - Страница 27

Отдельные немецкие генералы и историки оставили нам свои свидетельства о мужестве солдат и офицеров Красной Армии и огромных потерях Германией живой силы и техники уже в первые дни Великой Отечественной войны.

Начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Франц Гальдер в своём дневнике 26 июня 1941 года записал: «Группа армий „Юг“ медленно продвигается вперёд, к сожалению, неся значительные потери. У противника, действующего против группы армий „Юг“, отмечается твёрдое и энергичное руководство». 27 июня он отмечал: «На фронте… события развиваются совсем не так, как намечается в высших штабах» [44, с. 51].

11 июля 1941 года Гальдер записал в дневнике следующее: «Командование противника действует энергично и умело. Противник сражается ожесточённо и фанатично. Танковые соединения понесли значительные потери в личном составе и материальной части. Войска устали». [44, с. 118]. 17 июля он написал: «Войска сильно измотаны… Боевой состав постепенно сокращается…» [44, с. 150].

Так кто же и какими средствами сократил этот «боевой состав» и «материальную часть»? Их сократили наши солдаты и офицеры нашим советским оружием. Германские самолёты уничтожались советской авиацией и зенитками, а танки уничтожались в подавляющем большинстве случаев советской артиллерией.

О боях, проходивших 22 июня – 3 июля 1941 года, немецкий генерал Курт фон Типпельскирх писал: «До 3 июля на всём фронте продолжались упорные бои. Русские отходили на восток очень медленно и часто только после ожесточённых контратак против вырвавшихся вперёд немецких танков» [57, 260—261].

Пауль Карелл в своей в целом неправдивой книге «Гитлер идёт на восток» всё-таки даёт высокую оценку мужеству советских солдат, сражавшихся в Белоруссии в конце июня 1941 года: «Русские сражались фанатично, и их вели решительные командиры и комиссары, которые не поддавались панике, возникшей после первых поражений» [57, с. 261]. Однако, обратите внимание, вместо слова «храбро» пишет слово «фанатично», между прочим заявляет об имевшей место панике, и разумное мужество наших бойцов превращается в неразумный фанатизм скорее даже не бойцов, а командиров и комиссаров.

Указанные свидетельства говорят о существовании двух правд: всем известной правды наших поражений, да ещё в преувеличенных во много раз масштабах, и никому не известной правды наших побед летом 1941 года. Только в России интеллигенция так информирует население страны. Во всём мире, напротив, прежде всего, информируют о победах, а о поражениях стараются вспоминать, как можно реже или вообще не вспоминать.

Но многие наши историки, например, пишут неправду о безнаказанной бомбардировке немецкой авиацией самолётов на наших аэродромах. Безнаказанной бомбардировки не могло быть, так как немецким самолётам противостояло дежурное звено истребителей. Истребители поднимались в воздух по сигналу поста ВНОС (воздушного наблюдения, оповещения и связи) до прилёта вражеских самолётов. Посты ВНОС по звуку и визуально обнаруживали перелёт границы и докладывали по инстанциям.

Немецкая авиация несла колоссальные потери, начиная с первого дня войны, когда целый день упорно пыталась бомбить наши аэродромы. При указанных бомбёжках немцы потеряли количество самолётов, сопоставимое с тем, которое потеряла советская авиация. В томе Х всемирной истории, подготовленном к изданию при нечестном времени правления Н. С. Хрущёва, написано, что мы потеряли в первый день войны на аэродромах 800 самолётов [42, с. 114].

Но указанная потеря не могла существенно повлиять ни на темпы продвижения немецких войск, ни на состояние ВВС СССР, имевших на начало войны более 20 тысяч самолётов (только за период с 01.01.1939 по 22.06.1941 года Красная Армия получила 18 тысяч боевых самолётов и 7 тысяч танков) [132, с. 34]. В указанный период промышленность по освоенным технологиям ещё продолжала выпускать старые образцы военной техники и ускоренными темпами осваивала выпуск военной техники нового поколения.

Наличие большого количества техники не позволило противнику разбить советскую армию на земле и завоевать абсолютное господство в воздухе. Вот что писал Нарком авиационной промышленности СССР с 1940 по 1946 годы А. И. Шахурин: «За первые 14 дней боёв, по немецким данным, люфтваффе потеряли больше самолётов, чем в любой из последующих аналогичных промежутков времени. За период с 22 июня по 5 июля (1941 года – Л. М.) немецкие ВВС лишились 807 самолётов всех типов, а за период с 6 по 19 июля ещё 477 самолётов. Уничтожена была треть германских военно-воздушных сил, которые они имели перед нападением на нашу страну» [137, с. 303].

Таким образом, только за первый месяц боёв в период с 22.06. по 19.07.1941 года Германия потеряла 1284 самолёта. Удивительно, о таких славных наших победах в самый неудачный для нас период войны сегодня знают единицы людей на всю большую Россию.

Так кто же и каким оружием уничтожил эти 1284 самолёта люфтваффе за первый месяц войны? Уничтожили указанное количество самолётов в первые недели войны наши лётчики и зенитчики, потому что имели самолёты и зенитки.

По данным, опубликованным в 2005 году коллективом авторов института всемирной истории РАН, в период с 22.06.1941 по 10.11.1941 года Германия в войне против СССР потеряла 5180 самолётов. Советский Союз за это время потерял 10 000 самолётов. Учитывая, что наши ВВС имели в основном самолёты, уступающие по боевым данным самолётам люфтваффе, и то, что советская армия отступала, не всегда обладая возможностью перегнать самолёты на другие аэродромы, соотношение потерь подтверждает отсутствие у люфтваффе абсолютного господства в воздухе даже в первые пять месяцев войны.

Не только самолёты, но и другая военная техника вермахта уничтожалась частями Красной Армии в огромных количествах. Советские войска имели орудия, способные пробивать броню немецких танков, и грамотных, бесстрашных артиллеристов и танкистов. Самыми тяжёлыми для немцев были катастрофические потери танков. С июня по ноябрь 1941 года вермахт безвозвратно потерял 2326 танков (что больше трети всего парка) и около 800 бронемашин.

Конечно, и в Красной Армии потери техники и людей были огромны, но в этом нет вины ни Сталина, ни правительства, ни советских солдат и офицеров. В то время во всём мире не было сил, способных противостоять немецкой армии без больших потерь и тем более остановить немецкую армию.

Немецкие потери ужасали военачальников немецких войск. Бывший начальник штаба 4-й немецкой армии генерал Г. Блюментритт отмечал: «Первые сражения в июне 1941 года показали нам, что такое Красная Армия. Наши потери достигли 50%… Наши войска очень скоро узнали, что значит сражаться против русских» [103, с. 125].

29.06.1941 года Ф. Гальдер записал в дневнике: «Русские всюду сражаются до последнего человека… Лишь местами сдаются в плен» [44, с. 60]. Некоторые наши исследователи утверждают, что в приграничных сражениях в плен сдавались в основном только безоружные сапёры, количество которых составляло более 150 тыс. человек.

Большинство взращённых либеральной Россией историков на радость Западу всех окружённых в бою советских солдат и офицеров автоматически зачисляют в число пленных.

Причём количество окружённых берут по первоначальной численности бойцов. Более того, они называют известные и официально подтверждаемые сведения о количестве личного состава воинских подразделений не только до окружения, но и до начала боевых действий.

Таким образом, вольно или невольно происходит весьма значительное увеличение количества советских военных, взятых противником в плен. А окружённые дивизии сражались, уничтожали наступающего врага и вместе с другими советскими войсками задерживали продвижение войск Германии и её союзников.

Немецкий генерал Гюнтер Блюментрит пишет: «Поведение русских войск даже в первых боях находилось в поразительном контрасте с поведением поляков и западных союзников при поражении. Даже в окружении русские продолжали упорные бои… Там, где дорог не было, русские в большинстве случаев оставались недосягаемыми. Вот почему русские зачастую выходили из окружения. Целыми колоннами их войска ночью двигались по лесам на восток. Они всегда пытались прорваться на восток, поэтому в восточную часть кольца окружения обычно высылались наиболее боеспособные войска, как правило, танковые. И все-таки наше окружение русских редко бывало успешным» [111, с. 19 Белостокско-Слонимский котёл].

К сожалению, о всё-таки имевших место успешных наступлениях отдельных соединений наших войск в июне 1941 года писать и говорить не принято. А такие свидетельства имеют место. Например, в период с 23 по 29 июня 1941 года в танковых сражениях под Дубно, Луцком и Ровно наши танковые соединения Юго-Западного фронта разгромили севернее Броды немецкие танковые соединения, в частности 16-ю танковую дивизию, «продвинулись на 30—35 километров, ворвались в город Дубно и вышли в тыл 3-го немецко-фашистского моторизованного корпуса» [17, с. 706].

Немцы подтянули войска с других направлений и спасли моторизованный корпус от разгрома, но сил на окружение наших войск у них уже не осталось. Благодаря указанному контрудару наши войска организованно отошли к Киеву.

Из приведённых свидетельств видно, что войска Красной Армии отступали, но мужественно сражались с гитлеровскими захватчиками. Причина отступления советских войск была связана с превосходящими силами напавшей на нас объединённой Европы. Именно превосходство противника в численности и вооружении являлось причиной отступления советской армии летом и осенью 1941 года. Все остальные факторы не имели значительного влияния на развитие военных событий в указанное время.

По всем теоретическим выкладкам СССР должен был проиграть эту войну. Но мы её выиграли!