Читать книгу Время перемен в 2096 - Леонид Юрьевич Самошенко - Страница 6

Заседания депутатов регулярно проходили в виртуальности. Здесь облака гениальности покрывали собой разум наивных слушателей. Никто не в силах разогнать эту пелену потока информации.

– Вы серьезно считаете, что люди произошли от обезьяны? Чушь! Люди произошли от роботов, которые смогли эволюционировать до состояния биологического тела. Не находим следов, потому что более высокоразвитая раса увезла их с собой в космос! Мы наблюдаем множество космических аппаратов в космосе, которые не можем идентифицировать. Не знаем, кто и когда их запускал. Это были наши создатели!

– Нет, вы не правы! Люди были созданы путем генной инженерии в начале двадцать первого века. Послушайте историка Кименко! – плевался широкоплечий депутат, – История до начала второго тысячелетия – бутафория, её никогда не было.

– А как же археологические раскопки? – ответил подросток, присутствующий на заседании как почётный гость. Сын депутата.

– Дорогой мой, – улыбнулся депутат, понявший свою возможность завладеть детским умом, – Вы знаете, как легко подделать археологические памятники культуры? Это всемирный заговор, дружище. Климатический кризис давно снёс все реальные археологические находки. Сколько музеев было уничтожено, особенно в прибрежной зоне. Интернет был отключен несколько лет. Всё изменили, всё подстроили, гады! Понял меня, сынок?

– Да, отец.

* * *

С рассветом мы выдвинулись. К счастью, у Прохора есть мобильное устройство с выходом в Интернет, и он мог воспользоваться GPS-навигатором. Чипы в его мозгу были на это способны, но он считал, что лучше действовать наверняка. Вдруг хакеры взломают чипы? А вот устаревшую технику они взламывать разучились.

– Километров десять по лесной местности, – сказал Прохор, – Говорят, принимают всех желающих. Всех, кто хочет бороться за свои права. А наше главное право – знаешь какое?

– На жизнь? – ответил я.

– Верно. На жизнь. На жизнь реальную, а не виртуальную, – сказал он и харкнул на землю.

– Я понял тебя. Не знаешь, специально они здесь остановились или по случайному стечению обстоятельств?

– Конфедералы боятся бомбить этот город, на то и был расчёт. Не хотят затронуть АЭС. Так говорят. Конечно, техника у них современная. Да, чёрт их знает, что у них там на уме. Кто-то говорит, что диссидентских городов сейчас много. А хрен поймёшь. Известно, что у Комитета есть свои хакерские войска, поэтому советую вам отключить функцию голосовых команд в мозге. Хорошо, что не научились еще взрывать эти железки в нашем мозгу.

– Наши мозги нечувствительны к боли, поэтому это была бы быстрая и не мучительная смерть, – сказал Александр.

– Один хрен, исход тоже, – ответил Прохор с саркастическим выражением лица.

– В твоей речи много грубых слов, – сказала Лиза будто шутя. Её кокетливая улыбка на худом румяном лице могла легко довести до мурашек.

– Я этого не стесняюсь, жизнь намного грубее моих слов, – сказал Прохор, не снимая с себя улыбку.

– О, смотрите, вышка, – сказала Лиза.

– Военный объект, наверное.

– Нет, это вышка 10G. Видимо, уже не работает.

– Мракобесы погубили их своим невежеством. Думали, что вышки нового типа поднимают уровень моря и создают новые вирусы, – сказал Александр.

– Еще бы придумали, что из-за них была чума в четырнадцатом веке, – усмехнулся Прохор.

– Область мозга, ответственная за воображение, никогда не умрет, пока жив человек, – ответил Александр.

– Мы боролись с мракобесием, но и некоторые политики верят в эту дребедень. А вот Мякиш – нет. Он за прогресс, – ответил я.

– И за собственное бессмертие, наверное? – спросил Прохор.

– Черт его знает.

Так и шли мы несколько часов. Я чувствовал боль во всём теле, но заметил, что рана быстро заживает, и боли уже почти нет в области укуса.

– Лиза, милая, скажи, чем ты обработала мою рану, что она так быстро заживает?

– Ой… Как она там называется.

– Пена нового поколения. Генетики молодцы, – сказал Александр.

Полдень. Лесная тропа вывела нас на бетонную дорогу, ведущую в город, который примыкал к водохранилищу. Мы шли по обочине. Машины гражданских и военных постоянно проносились мимо нас. Каждая пятая машина вещала следующее: «Уважаемые граждане! Если вы местные – обращайтесь в школы, университеты, больницы по месту жительства – там вас примут и вы вступите в наши ряды. Если вы не местный – обращайтесь по адресу: Левина Кенина, дом 1, здание администрации города…».

Мы вошли в город. Два голубых небоскрёба у въезда в город скрывали полчища серых домов, бараков, палаток.

– Почему я не слышу птиц? – сказала Лиза.

– Их истребили. «Зелёные» на нашей земле не добились большинства в Парламенте, – ответил я.

– Это ужасно! Экологическая катастрофа вот-вот наступит, а мы совсем не готовы, – взволновался Александр.

Пройдя сто метров, они избавились от шума проезжающих мимо машин. Вокруг было много людей. У остановки «Семечников» на кортах сидели двое озадаченных мужчин. Один из них обратился к ребятам.

– Эй, ребятули, сигареты стрельнуть есть? – сказал он хриплым металлическим голосом.

– Нет, – сказал Прохор.

– Может фото на память сделать? Всего десять евразиков стоить будет, – предложил второй.

– Всего хорошего, – ответил я.

– Ээээууу! – полукриком выразил своё сожаление гражданин.

Это события явно развеселило нас. Мы перешли через дорогу и, убедившись, что предприимчивые граждане нас не слышат, рассмеялись.

– Палатки, палатки, бетонные коробки… Здесь тебе не пригодятся твои классные шмотки, – запел Александр.

– Хорошо поёшь, – сказал Прохор.

– Спасибо.

– Я пошутил. Смотри по сторонам. Безопасность. Если встретим тут бандитов, не щадим их, понятно?

– Почему? Что это значит? – спокойно ответил я.

– Для них ты – враг навеки, если оказал сопротивление. Фанатики. Тут таких много. Военное положение. Всякое может произойти.

Мы шли вдоль серых молчаливых коробок, на стенах которых красовалась свежая краска – стёрты граффити художников. Пыльно-серая краска главенствовала над людьми. Каждый чувствовал токсичный запах, некоторые получали удовольствие от него.

– Я слышал, люди от депрессии стали разрисовывать эти дома. Флешмоб «Добавь красок», – с умным видом сказал Александр.

– Чем закончилось? – спросил Прохор.

– Как видишь.

– Неужели они не понимают, что нельзя так поступать с творчеством, – возмущенно произнес я.

– Где были вы?

«А ведь он прав. Интересно, эта проблема актуальна для всей Конфедерации?»

– Видимо не там, где нужно. Как и многие остальные, – твердым голосом ответил я, – И всё же должен заметить, что полную свободу творчества допустить нельзя.

– Почему? – спросила Лиза.

– Потому что иначе каждый сосед сможет рисовать на моей двери, что захочется. Не исключено, что мне понравится его творчество. Но мне может быть неприятно, что вопреки моей воле кто-то изрисовал мою собственность.

– Да, не так всё просто, но почему-то именно в нашей Конфедерации люди не видят проблемы в обилии серых домов. Потом удивляются, почему у нас больше всего самоубийств и людей с депрессией, – поправив очки, сказал Александр.

– Надо воспитывать себя, и не будет депрессий! – плюнул на асфальт Прохор, – Каждый сам должен решать свои проблемы. Мне эти психологи не нужны, – сказал он, приподняв подбородок.

– Если бы человек был бы настолько сильным, нас окружал бы другой мир, – ответил Александр.

– Говори за себя, – поджал губы Прохор.

– Ребята, смотрите, какие красивые тачки! – сказала Лиза.

По дороге проезжали шестиколёсные беспилотные «луноходы», предназначенные для разведки, а также автобусы с военными в синей форме, вооруженными ружьями для борьбы с дронами. У каждого вооруженного диссидента были современные очки, которые способны отобразить тепловую карту для обнаружения противника.

– Вот это парад! Сколько же их, – крикнул случайный прохожий.

– Какие красивые! – не выдержала Лиза.

– Кстати, довольно неплохая концентрация ресурсов, – заметил я, когда смотрел на военную технику.

– Наверное, видали и больше? – кричала Лиза, чтобы быть услышанной.

– Да. А людей здесь много?

– Сто тысяч, и все как на взводе, – сказал Прохор, – Читал сегодня в местных новостях. Центральный комитет объявил курс на подавление оппозиции. Мы готовы дать им бой!

Мы шли по городу-муравейнику, полному движения и надежды. То и дело слышались песни горожан, идущих в колоннах: «Мы за реальность, не расслабляйся, при-со-е-ди-няй-ся!».

– Они за реальность, но и против новых технологий никто открыто выступать не собирается, – размышлял вслух Александр.

– Да, сложная ситуация, мать её, – Прохор плюнул в сторону, – Комитет продвигает новые технологии, а люди восприняли это как навязывание. Удобно говорить: «Мы за прогресс», при этом не переставать грабить население, лгать, запрещать митинги, шествия, собрания. Удобный предлог: «Оставайтесь в вире, где есть работа и куча развлечений». В реальности же всё разворовано и убито к чертям, – гневался он.

– Я хотел бы извиниться перед тобой от лица власти, но люди, которые сейчас там, теперь не имеют ко мне никакого отношения. Я правда не знал, что ситуация настолько плоха, – вздохнул я.

– Не оправдывайся. Пока мы живы, надежда есть, – сказал Прохор.

Зайдя в плохой квартал, ребята тут же стали центром внимания нищих, которые обступили со всех сторон молодых людей и принимали страдальческие позы.

– Подайте на нетфон-23, ребята! Не дают работать без подключения к сети, – сказал обездоленный.

Ускоряя шаг, мы зашли в подворотню, окруженные тишиной и мусором.

– Пластиковый мусор. Символ человеческой расточительности, а также… – не успел договорить Александр.

Тут, совершенно неожиданно для нас, каждый из них получил удар в голову тяжелым предметом, которые появились будто из ниоткуда.

– Это удушающие дроны! Рррх… – крикнул Прохор, задрав голову.

Металлические пауки вывалили пучки ниток, которые присосались к шеям ребят. Они упали на колени и стали пытаться разорвать нитки. Никто не мог прийти к ним на помощь. Большинство горожан было на центральных улицах города. Воодушевленные грядущей битвой, они покинули свои захламленные квартиры и серо-черно-белые кварталы.

Сверхпрочная ткань ослабила хватку, и дышать стало легче. Трое мужчины в масках и чёрных спортивных костюмах направили свои пистолеты на обездвиженных людей. Один из бандитов, самый спортивный, встал поближе к ребятам, чтобы поставить свои условия.

– Эй, скитальцы, – рявкнул он, – Мы здесь проблем не хотим, понятно? Мы возьмём ваши вещи, и вы пойдёте дальше. Или мы вас убьём, нам это не трудно. Руки за спины! – сказал он и нажал на сенсорную красную кнопку, вшитую в запястье, после чего дышать нашим героям стало ещё труднее.

Мы подчинились. Секунды тянулись медленно. Казалось, это конец. Я увидел, что и Прохор, и Лиза, и Александр, смотрят в землю. Я кивнул головой так, чтобы Прохор, сидевший в пяти метрах от него по правую руку, заметил это. Мужчина выпрямился и стал смотреть в глаза одному из бандитов.

– Без проблем. Подойди, обыщи меня. У меня в карманах много денег и сладости. Я в прошлом был важным человеком, поверь мне, – уверенным голосом сказал я главарю.

– Сам себя обыщи.

– Хорошо.

Шоколадные батончики и пластиковые карты в моих карманах повалились на землю.

– Только без фокусов!

– Какие фокусы? Посмотри на меня. Я слаб. Мне смысл сопротивляться. Мы может вообще с собой покончить хотели.

– Ну ладно. Про покончить с собой – не верю. Но вижу, что ты и правда слабак, ничего не можешь, у тебя худенькие ножки, а посмотри на своё пузо, спортсмен. Отползи на метр.

Лидер шайки подошёл ко мне, чтобы забрать добычу. Я всем своим видом выражал полную покорность. Взгляд мой был опущен в землю. На секунду вспомнил свою дуэль с волком. Тогда мне помогли, теперь я должен помочь остальным.

Бандит поднимает банковские карточки и шоколадки.

«Да, у него глаза бешеные. Может он под чем-то? Так ещё лучше» – подумал Я.

– Так. Встал. Руки за спиной, – крикнул бандит.

Стоило бандиту нагнуться и протянуть свою руку, как Я выхватил у него пистолет из левой руки, выпрямился, схватил бандита за плечо, прижал к себе и повернул его лицом к остальным членам шайки. Пистолет прижат к виску главаря.

– Так, слушайте, вы, – закричал Я, – Если вы хотите жить, валите! Я застрелю его. Я не раз убивал людей за свою… политическую карьеру.

В эту секунду всеобщего оцепенения Прохор схватил находившийся над его головой дрон и зарядил им в одного из бандитов. Лиза схватила бутылку, лежавшую неподалеку, и кинула её прямо в лицо второго бандита.

– Стоп! Я убегу, хорошо? Только не убивай! – сказал бандит и вырвался из моих объятий.

Вот он пробежал уже пять метров, семь, десять.

«Если я его не убью, он может запомнить нас. Будет ли он благодарен нам? Отпустить или убить? Прохор сказал, что здесь много фанатиков, но не значит же это, что он тоже».

– Виктор, быстрее. Прикончи его. Если оставишь, он ударит нам в спину, но позже. Поверь мне, – сказал Прохор.

Секунды молчания. Я почувствовал такую ненависть, такой заряд, будто молния ударила в меня.

«Я никогда не убивал человека в реальной жизни. Он знал, на что идет. Бандит и сам мог нас убить» – пронеслось в голове у меня.

Я видел, как бандит убегает. Уже двадцать метров.

«Надо стрелять!» – сказал я себе и нажал на курок. Два, три выстрела. Попадание в спину. Бандит упал, будто споткнувшись, и лёг ничком на асфальт. Перед смертью он издал протяжный хриплый вздох, который услышали все окружающие.

«Труп» – подумал я и почувствовал страшный звон в ушах. Меня тут же начали хлопать по плечу.

– Эй, Виктор, я говорю… Или ты, или тебя, – сказал Прохор, похлопывая меня по плечу, – Правильно сделал. Ты всё понимаешь.

А я слышал его лишь наполовину. Звон в ушах меня пленил.

– Ты молодец! – подбежала Лиза ко мне и обняла меня, вытирая кровь с моего плеча, – Какой ты смелый!

– Я и сам не думал, что сделаю это… Как мало у меня было времени, чтобы решить.

– Да брось ты. Это война. Здесь всегда так, – сказала Лиза.

Запах девушки вскружил мне голову после поцелуя в губы. Две секунды страсти закончили тем, что она отошла от него на несколько метров. Похоже, абсурдность любовной сцены стала очевидной для всех её участников и наблюдателей.

– Ладно, нам надо идти дальше, – сказал Прохор.

«Как же легко это вышло – убить человека. И, что ужасно, мне это понравилось. Как это возможно? Когда я его держал, будто огромную куклу, я чувствовал его безумный страх, как он затрясся, и меня это не остановило. Я и сам боялся, но мне что-то ударило в голову. Может, я – жестокий человек? Или в этом мало жестокости?».

– Закуришь? – сказал Прохор.

– Давай, – ответил я, – Не могу забыть эти секунды.

– Всегда что-то делаем впервые. Он бы потом нас догнал и выстрелил сам бы нам в спины, Виктор, повторяю. Расслабься. Проблема в том, что они могли нас в плен взять, и продать, как рабов, тут такое тоже встречалось. В любом случае, ты сделал то, что считал правильным.

– Других путей-то не было? Только через плохой район?

– Нет, здесь почти все районы – плохие.

Мы нашли более длинный, но безопасный путь, где теплодатчик на мобильном устройстве Прохора засёк большее количество людей. Это была одна из центральных улиц, обставленной столбами со сломанными техническими устройствами Комитета, которые еще совсем недавно фотографировали горожан и передавали их мысли нужным людям, в виртуальное пространство. Колонны военных в камуфляже, шедшие навстречу нам, пели песню: «Комитет нам не помеха, мы шагаем лишь к успеху!».

Мы подошли к Главному зданию в городе. Постройка в стиле неоклассицизма с изображением библейской истории на панно выделялась на фоне серых построек. Столбы, почти упавшие, внушали надежду на перемены, на уничтожение плохого и сохранения хорошего.