Читать книгу Время перемен в 2096 - Леонид Юрьевич Самошенко - Страница 7

2082 год. Скандальный урок истории

– Почему ты, робот, наш учитель? Железяка, ха-ха! У тебя на щеке оскорбление? – запустил бумажный самолётик ученик шестого класса.

– Дети, вы должны знать вот что, – сказал андроид и прикрыл рукой татуировку «РОБОТ. СОЦИАЛЬНЫЙ» на своей щеке, – Большинство людей не умеет в должной мере ставить себя на место другого существа, будь то собака, андроид, другой человек.

– Кое-кто умеет ставить себя на место собаки. Да, дурак?! Гы-гы! – посмеялся задира над слабым мальчиком.

– А ну перестань! – ударил кулаком мужчина-андроид лет тридцати, – Еще одно оскорбление – вызову директора! – сказал он, и как понял, что все замолчали, продолжил, – Запущенная в меня бумажка – это мелочь. Неразвитая эмпатия – один из корней ваших страданий. Корка вашей души бывает слишком тверда – это первопричина таких явлений, как рабство, изощренные способы убийства, предрассудки. Рабство съедало судьбы людей почти повсеместно: ацтеки, Африка, история США, Римская империя, Российская империя, и многие другие. Вы, человечество, хотите слишком многого. Ваш развитый разум порождает проклятия. А теперь перейдем как раз-таки к истории России, – сказал андроид и повернулся к голограмме школьной доски.

Запись этой невероятной речи учителя-андроида увидели миллионы людей. Начались массовые проверки роботов на девиации и сверхразумность. В конце концов, система сдерживания роста интеллекта андроидов дала свои плоды – больше не было металлических учителей, которые решились бы бросать вызов людям на уроках истории. Но как долго это будет продолжаться?

А теперь про встречу с мэром

– Здесь у них центр командования. Вы последний? – сказал Прохор.

– Огромная очередь, – сказал Александр, – Мы не одни. Нас много.

– Ладно, дай отдохнуть, давай не будем трепаться.

После того, как открылась большая дверь, у них появились спутники. Двое военных ростом в два метра, одетые в синюю обтягивающую форму, были готовы в случае резких движений вызвать подкрепление.

– Это для безопасности, – сказал один из них.

– Я слышал, здесь набирают людей для операции, – ответил Прохор.

– Да, прочтите виртуальную надпись, – сказал второй военный.

Перед глазами людей появилась объёмная виртуальная табличка, на которой написано: «Приём граждан-оппозиционеров на 3 этаже. Кабинет 315». Четверо приятелей поднялись на третий этаж и уткнулись в спину молодого мужчины, который замыкал очередь, стоя у лестничного проёма.

Наконец они зашли в тот самый кабинет и увидели трёх солидных мужчин, сидящих за большим белым столом. Синие стены, создающие впечатление свежести, тут же поднимали настроение гостям.

– Добровольцы, верно? – прервал молчание один из мужчин в погонах, – Оппозиционеры?

– Да – ответил Прохор и посмотрел на стену, – Кто это?

– Разве вы не знаете? – удивился самый интеллигентный с виду человек, – Перед вами портреты Куранда Бронша, изобретателя полноценной виртуальной реальности, и Михаила Сурыкина, борца с авторитаризмом на Евразийском континенте.

– Видимо, со зрением плохо у всех великих людей, – ответил Прохор, рассматривая очки на тощих лицах нарисованных людей.

– Хорошо. Предоставьте вашу биографию, коротко, – прервал неловкую паузу мужчина, сидящий по центру.

– Меня зовут Александр Белоновский. Я учился на психолога и программиста.

– Меня зовут Елизавета Ромашкина. Училась на климатолога.

– Виктор Милорадович. Совсем недавно я был политиком, министром иностранных дел.

– Меня зовут Прохор Кремниев. Я в прошлом разведчик, военный. Пять лет службы в вире, год – в реале.

Молчание длилось секунд десять, пока один из людей в форме, самый спокойный из троицы, не начал свою речь.

– Ну что ж, хорошо – сказал он, кряхтя, – меня зовут Дементий, мэр города, – я вижу, вы у нас птицы разного полёта, но, думаю, можете нам оказать большую пользу. От вас требуется одно – выполнять приказы ваших командиров. Второе – проявлять инициативу, но в меру. Задавайте ваши вопросы, – командным голосом сказал он и выпрямил свою хребетную спину.

– Мы будем работать в одной команде, как и прежде? – спросил Александр.

– Подумаем над этим.

– Пошлют меня куда надо?

– Обязательно, – хором ответили люди в форме.

– Вопросов нет? – продолжил мэр, – Хорошо. Выйдите все. Виктор Милорадович, зайдите через 15 минут, пожалуйста.

Все четверо вышли и сели на скамейке у входа.

– Ну что? – сказала Лиза с опечаленным видом, – Нас, наверное, не оставят вместе? – её большие глаза, как показалось мне, полны надежды и энергии.

Я заметил, что её волосы стали грязными, но в ней как будто что-то изменилось.

– Главное – чтобы мы выжили, – сказал Прохор, – и чтоб каждый из нас сделал своё дело.

– Нельзя терять знания, – ответил Александр, – надеюсь, они найдут достойное применение моим навыкам и умениям.

– В стройбат пойдёшь – язвительно, но без агрессии ответил Прохор.

– Да хватит тебе шутить! – сказала Лиза, – Вы вообще задумываетесь над тем, что происходит? Мы встретили министра в лесу. Нам очень повезло, – сказала она, закатив глаза то ли от счастья, то ли от предвкушения чего-то прекрасного.

– Ребята, в любом случае, спасибо вам. Вы спасли мне жизнь. Если бы не вы, не знаю, был бы я жив сейчас. – тяжело вздохнув, сказал я.

– Да, повезло тебе, и нам тоже, – бодрым голосом ответил Прохор, – но ты отдал долг своим… рискованным поступком.

В этот момент на графическом экране, висевшем на двери, появилась надпись: «Разные отряды». Взгляды забегали, и они поняли – настала пора прощаться.

– Пусть наши рукопожатия принесут нам удачу, – с трепетом в голосе сказал Александр и улыбнулся.

– Я вас обниму, ребята! – сказала Лиза и стала прижимать к себе Прохора, Сашу и Виктора, – Саша, тебе надо очки протереть!

– Да, конечно – виновато ответил Александр.

– А ты, министр, иди к мэру, тебе нужна сила и смелость. Что у тебя уже есть. Я верю в тебя, – сказала Лиза и поцеловала меня в щеку.

Приятный холодок попытался пленить меня, но я вспомнил свою семью.

– Да, ты права, – ответил я, аналогично поцеловал её и открыл дверь, где меня ждали.

Закрыв за собой дверь, мне пришлось встать напротив мужчин и вытянуться по стойке «смирно», показывая тем самым готовность отвечать на вопросы.

– Назовите вашу фамилию? Нужно для протокола.

– Милорадович.

– Так. Записал. Перейдём к делу, – встал со стула Дементий и стал по-хозяйски обходить комнату, – Вы, в отличие от всех остальных наших добровольцев, обладаете самым большим опытом варения… в котле политических интриг, так скажем, – с приятной ноткой сказал он и улыбнулся, будто предвидя что-то хорошее.

– Да, – ответил я и заметил татуировку на тыльной стороне ладони мэра.

Буквы «Д.О».

– Вижу, засмотрелись на мою татуировку. Знаете, что такое «Д.О»?

– Нет.

– Диссиденты. Оппозиция.

– Прекрасно.

– Вы, как понимаю, выжили после того, как вас пнули под зад эти твари?

– Верно.

– Вы должны понять, почему не можете продолжить путь с вашими друзьями. Мы берём вас к себе, в командование. Вы можете оказать большую пользу, работая плечом к плечу со мной, а не быть мишенью, пушечным мясом.

– Вот так вы относитесь к людям? Пушечное мясо?

– Не цепляйтесь за слова, пожалуйста. В наше трудное время – не до проницательности. Каждый человек у нас может пробиться на самый верх, чему примером являюсь я, сын учителя. И сам был пушечным мясом. А теперь здесь командую. Народ избрал, – улыбнулся он и счастливо заморгал.

– Что же вы планируете?

– Мы планируем операцию, которая повысит нашу популярность. Идём на столицу. Атакуем город дронами. Устраиваем хакерскую атаку. Пошлём туда другую нашу технику и солдат. Десять тысяч человек. Мы накопили силу, не удивляйтесь.

«Да уж, тут есть чему удивляться. Когда я был министром, я и подумать не мог, что у нас под крылом ждут своего часа такие антиправительственные силы. Интересно, этого не знал только я, или и другие, включая Мякиша? Если бы я был на его месте, я бы разнес в пух и прах всех людей, ответственных за информирование. А как же роботы, искусственный интеллект? Что-то здесь нечисто» – подумал я, выждал момент и обратился к мэру.

– Почему же мы выбрали именно военное вмешательство? Нельзя ли договориться?

– Мир на пороге климатической войны, Виктор Милорадович. Комитет первым начал военные действия. Конфедерации не могут поделить остатки ресурсов. Возникает вопрос – почему одним больше, другим меньше? Почему у власти должны быть эти бюрократы и казнокрады? Я считаю, мы умнее их, и можем решить проблемы авторитаризма, – сложил он руки за спину и направил свой взгляд в синее небо, в котором красовался рой дронов, направлявшийся на базу, – К сожалению, в нашей Конфедерации только военным путём можно этого добиться. Хакеры пытались взломать виртуальный мир – некоторые подвижки были, но не столь ощутимо. Вы ведь были министром. Ресурсов в реальном мире у Комитета не так много. Ваша команда всё виртуальный мир укрепляла, про реальность-то и позабыли. Я рос в деревне! – простодушно повысил он голос, – Знаю, что такое удачный момент для драки. Сейчас – самое время!

– Интересные рассуждения. Не буду спорить насчёт военных действий в нашей Конфедерации. Но если говорить про мир… Ядерное сдерживание никто не отменял. Не будет никакой Третьей Мировой. Как считаете?

– Вы правы. Война будет вестись за виртуальные и реальные ресурсы. Уже сейчас в Америке штаты соревнуются за первенство. В Южной Америке хакерские группировки объявили друг другу войну. Только в Азии – островок стабильности. А знаете почему? Да потому что у них там смертная казнь за кибератаки на Правительство, жёсткие регламенты. Хакеры там развернуться не могут. Только вот в мире главенствует гуманизм, ООН – против смертной казни. А что из этого следует? Будут международные хакерские атаки с целью отключить электричество и взять под управление главные искусственные интеллекты в мире! – ударил он кулаком по столу, – Будет смена режимов, курс на справедливость, опять левые станут популярны, снова вспомнят Маркса, и многих других…

– Но сейчас…

– Да, вы правы, сейчас о другом. Мы подвезём резервы. Нас всё больше с каждым днём, – сказал Дементий и приподнял лицо кверху. В такой позе был виден его здоровенный кадык и заостренный подбородок. Его любили не только за орлиные черты, но и за «простоту силы», как сказал один его друг.

– И всё же… Не думал, что оппозиция набрала такую силу.

– Пока вы все были в реальности виртуальной, мы прятались, и когда пришло время разложить карты на стол, мы были к этому готовы.

– И чего вы от меня хотите?

– Вы должны будете встать на трибуну на Центральной площади, и обратиться с речью к народу. Что говорить – дело ваше, я в вас уверен. Мы же сейчас займёмся вашим здоровьем и пропитанием. Хотите обдумать что-нибудь или сразу примете решение?

– С чего такой кредит доверия?

– Люди вашего калибра – редкость. Мы рады, что вы на нашей стороне, – смиренно вздохнул мэр.

– Я согласен.

– Хорошо. Мы с вами полетим на самолёте в столицу в сопровождение дронов и вертолётов. Да, не удивляйтесь, и такое у нас есть. Мы совершим самую масштабную хакерскую атаку в истории, и их ослабленная армия не сможет оказать нам достойного сопротивления. Мы очень рады, что судьба нас вознаградила прибытием самого Виктора. Кстати, у нас есть свободный кабинет. Он будет вашим. Утром за вами заедут. Располагайтесь в кабинете 515. Мы принесём вам новую одежду.

– Какова вероятность обстрела?

– Высока, но не настолько.

Я зашёл в свой светлый кабинет. Сев за старый деревянный стол, стал писать о семье, о Лизе, писал о Прохоре и Александре, выплескивая скопившиеся эмоции и любовь на бумагу. Положил обрывок листка себе в карман и продолжил. Когда разум мой успокоился, хотел было убрать лист, но вспомнил о программе, которую следовало бы написать.

Следующие сорок минут сидел и готовил свою речь, которую вскоре услышит народ. Наконец-то боли в ногах и спине положили его в кровать.

Уснув, он стал лицезреть яркие детские сны о маме, обнимающей его. Хватило секунды на то, чтобы лицо матери превратилось в прекрасное лицо любимой жены, но голос при этом остался прежний. Жена исчезла, и на её место прилетела на крыльях Лиза с ее прекрасной женственной фигурой. Он сняла с себя одежду, и… О Боже! На месте, где должна была быть женская грудь, торчали ножи. Их становилось всё больше и больше! Они вот-вот вонзятся в мои глаза!

– Не трогай меня! – крикнул я детским голосом.

– Я тебя люблю, министр.