Читать книгу Войны времени - Леонид Зайцев - Страница 3

Ольга покинула квартиру, хлопнув дверью. Лишь на секунду потом задумалась, как это воспримет муж. А начхать. Молодая женщина зловеще улыбнулась. Если её мир не состоялся, то, какое ей дело до остальных?

Она мечтала о богатом муже – получила хронически безработного программиста. Этих компьютерных гениев развелось столько, что основанный на калькуляторах бизнес просто не в состоянии их всех переварить. Она хотела дочку с нежным характером, чтобы повязывать ей бантики и наряжать в розовые платья, а получила сына с наклонностями садиста. Ещё не умея говорить и ходить, он умудрялся изводить родителей, доводя саму Ольгу до белого каления своим нытьём. Тогда она размечталась о любовнике – рыцаре на белом коне. А получила торговца с соседнего рынка на старых жигулях и с таким акцентом, что даже самые нежные слова походили на лай добермана.

Самое любопытное, что, покинув дом, Ольга сама не знала, куда направиться. Ненавистный муж остался позади вместе с опостылевшим сыном. Рыночник до восьми вечера зависал на рынке. Оторвать его от прилавка с залежалыми мандаринами могла только санитарная инспекция. Лучшая подруга – дура – протирала короткую юбку в приёмной кандидата толи в олигархи, толи в политические беженцы.

И тут мир вокруг замер. Не умер, а просто остановился. Как говорят дети в известной игре «море волнуется»: «морская фигура замри». Только всё это безобразие происходило на суше. От абсолютной тишины защемило уши. Голубь, попытавшийся взлететь, уступив ей дорогу, так и повис в воздухе на первом взмахе крыльев. Капли начинающегося дождя не смогли долететь до асфальта. Даже дуновение ветра слабым прикосновением застыло на её щеке. Очень странное, кстати, ощущение.

Ольга даже успела удивиться тому, что эта внезапная статика окружающего её ничуть не напугала. Возможно, в своих снах она переживала такую ситуацию множество раз. И теперь должна прийти волна. Ожидаемая граница перемен. И она пришла. Удар был мощный. Но странно, с ног он её не сбил. Лишь окатило холодом. Перед глазами промелькнули какие-то сюжеты из давно не виданных снов. Кони, люди, замки, лес. Именно на опушке леса калейдоскоп прекратился.

У молодой женщины едва не подкосились ноги от тяжести мокрого шерстяного платья, которое оказалось на её теле. А с неба всё лило. Она сорвала с головы серый чепец. Длинные грязные мокрые волосы тут же налипли на лицо. А ещё она почувствовала, что никакого нижнего белья на ней не надето. Не то, чтобы его с неё сняли. Просто о трусиках и лифчиках здесь никто и понятия не имел.

И вновь её ничто не удивило. Надо было срочно снять сушащееся на верёвках бельё, пока его не замочил внезапный дождь. Хотя торопиться уже не стоило. Ливень стался такой, что панталоны хозяйки вымокли дважды и трижды снова! Да и не страшно. Уж чего-чего, а белья у леди хватит на пятерых. Для кого только наряжается? Ни мужа, ни жениха даже. И не уродина вроде. Слегка только картавит и косит на один глаз. Ну и что? Мужикам не глаза нужны! Да и приданное за ней такое, что порядочный господин хоть на бревне женится. Ан нет. Не берут дурёху. А ей уже шестнадцать. Ещё год и перестарок.

За этими мыслями Ольга не заметила, как к ней подкрались сзади. Сильные, и как оказалось привычные руки, обхватили её грудь, слегка помяли её и заскользили ниже и ниже, к самым бёдрам.

– Рыбка моя, я еле дождался, – просипел не то прокуренный, не то пропитой мужской голос.

Ноги Ольги ослабли. Это тебе не муж, и даже не рыночный азербайджанец. Этот мужик всем мужикам мужик! Ольга как-то столкнулась с его женой – ключницей. Та, девушка о таком и подумать не могла, умоляла её чаще завлекать собственного мужа. «Ни сна, ни отдыха, – жаловалась она, – только давай, давай, и снова давай! Я детей кормить не успеваю. А этому ироду, что дети, что не дети! Старшая уже говорит, что вы с папой так по ночам елозите, что скоро изба развалится!»

Изба. Была б изба. Если это чудовищное нагромождение брёвен можно считать хоть чьим-то домом. Дёрн вместо черепицы? Это какой-такой умный сантехник изобрёл? Дыра в углу того, что можно аккуратно назвать помещением – сортир? Хотя, если поставить стульчик без сидушки, то вполне себе удобно. Пока ещё никто не догадался. На корточках как-то привычнее. Здесь вообще с подозрением относились к любым новшествам.

Ольга как-то отчётливо понимала, что это не сон. Ещё она понимала, что это её мир. Здесь она своя. И эти жадные руки, что жмут её тело, и эти влажные губы, что ищут её рот, это всё настоящее её. И грубо задранный подол платья, и шлепок по ягодицам вместо предварительных ласк. Ничего, что она не видит даже лица того, кто так бесцеремонно пользуется её телом. Каким-то неведомым ей путём пришло горячее, как его руки, осознание – он имеет на это право и его зовут Олегом.

Полностью удовлетворённая женщина очнулась на лавочке в парке. Не сразу ощутив своё тело, она некоторое время ловила взгляды прохожих. Они были осуждающими у стариков, и задорными у молодёжи. Приподняв голову, она согласилась с первыми. Матери семейства не пристало лежать с раздвинутыми ногами на лавочке в парке. Слава богу, хотя бы в трусах. Всё-таки в каждом мире есть своя прелесть. В данном конкретном случае – наличие нижнего белья. На мгновение, представив себя на лавочке в задранном мокром шерстяном платье и без ничего под ним, она рассмеялась.

Проходящий мимо доморощенный репортёр-блогер, подробно снимал её на свой телефон. Чувство самосохранения у сегодняшних молодых отсутствует напрочь. Она услышала, как он весело вещает в прямом эфире:

– Нам не задует! Нам не задует! Преимущество маминых трусов! Это вам не стринги с хорошей вентиляцией! Женщина в парке устроила модный показ! Девушки, оцените качество ткани особенно уплотнённой в зоне слияния!

Она пошла за этим придурком на полном автомате. По большому счёту, ей наплевать было, как на его идиотские шутки, так и на слюни разинувших в предвкушении рты малолеток. Тем более что большинство из них такими малолетками по жизни и останутся. Каждый день встречаешь таких на дорогах за рулём личных автомобилей, в общественном транспорте, да и просто на улице. Бороды на лицах, но детская песочница в мозгах. Это они прижимают тебя к обочине с целью «серьёзно выяснить» кто кого «подрезал». Это такие «взрослые дети» не уступают место в автобусе беременной или пенсионеру, а потом рвутся в драку с тем, кто сделал им замечание. Да что там говорить. Таких полмира!

Вот так просто она и пошла за самодеятельным режиссёром. Так же просто она его убила. Получилось как-то даже повседневно. Ольга некоторое время потратила, рассматривая свои руки. Ничего особенного не обнаружила. Руки, как руки. Просто, только что свернули шею какому-то парню. Потом взяла его телефон, повернула камерой к свежему и тёплому ещё трупу. Трансляция онлайн продолжалась.

– Вот как бывает! – пропела она, довольно хрипло и не попадая в ноты. – А бывает и сильно хуже. Желающим повторить подвиг вашего дохлого товарища советую запастись памперсами. – Ольга сморщила носик. – При жизни он видимо избегал туалета. Вот теперь после смерти сильно протёк.

Расслабившиеся с гибелью мозга мочевой пузырь и кишечник действительно не прибавили трупу привлекательности.

Телефон улетел в сторону ближайшей стены. Там он и разбился о старые кирпичи какой-то пристройки, времён дуэли Пушкина с Дантесом. Смотреть на результаты своих поступков не в ту, не в другую сторону женщина не соизволила. Ей было наплевать, как на труп молодого парня, так и на останки телефона. Для неё сейчас это было равнозначно некритично. Хотя труп, немного подумав, она всё же оттащила за кусты, росшие вдоль дорожек парка. Не затем, чтобы его не нашли. Просто, она увидела мамаш с маленькими детишками, и решила, что наблюдать мёртвое тело им не стоит. Разумеется, детям, а не мамам.

Куда-то возвращаться надо было всё равно. И она вернулась в дом, где всё пропахло потом мужа и разбросанной по всем углам кашей сына. Быстро прошла в ванную комнату, заперла на задвижку дверь. Оперевшись обеими руками в раковину умывальника, уставилась в грязное зеркало на своё такое же грязное отображение. С той стороны стекла на неё смотрела не она. То же лицо, те же глаза, те же губы. Но это была другая женщина.

– Кто я? – требовательно спросила она.

Женское лицо в зеркале только ухмыльнулось.

– Верни меня в тот мир, – попросила она. – Верни, сволочь! – Она уже кричала. – Я хочу быть там! Хочу! Верни меня!

– С тобой всё в порядке, дорогая? – Голос мужа из-за двери только сильнее вывел её из себя. – Может валерианки?

– Уйди, – сдерживаясь из последних сил, попросила она. – Просто уйди сейчас, если жить хочешь.

– А с кем ты там только что разговаривала? – спросил наивный мужчина.

– Пошёл вон! Вон! – Уже закричала она в полный голос.

И тогда раздался звонок в дверь.

Посланный только что куда подальше муж, ещё не успев осознать всей глубины своей никчёмности, поторопился в прихожую. Он всегда отпирал дверь на звонок, даже не спрашивая, кто пришёл. В дополнение ко всему остальному, это её тоже очень раздражало. Эта наивная простота человека, уверенного в том, что ничего плохого с ним никогда случиться не может. Человека, которого просто никогда элементарно не били.

Дверь открылась, и через порог шагнул маленький мужчина в сером костюме тройке. За порогом топтались два полицейских в своей ужасной мышиного цвета форме.

– Вы ко мне? – Искренне удивился хозяин квартиры.

Маленький мужчина посмотрел на него снизу вверх и затем оглянулся на топтунов. Кивком головы он велел им войти.

– Не к вам, – произнёс он таким тоном, словно стоявший перед ним человек только что попытался совершить государственный переворот.

– Простите, а к кому тогда? – Мужчина, только что отодвинутый мощными плечами оперативников, несколько растерялся. Его ещё ни разу не арестовывали, даже не задерживали. А в детстве сына директора школы и случайно задевать боялись.

– К супруге вашей. Позовите.

Эти люди явно не учились с ним в одной школе.

Хозяин квартиры натурально засомневался в своей способности извлечь из ванной комнаты только что пославшую его куда подальше жену. От этого просто жестом показал визитёрам место, где её искать. Там как раз прекратился шум душа.

– Понятно, – смерив его взглядом, произнёс маленький человек в костюме, и прошёл почему-то на кухню. Там он уселся на табурет и как-то по-школьному сложил руки на коленях. Двое полицейских остались стеречь прихожую.

Скорее почувствовав, чем услышав необыкновенную тишину в доме, Ольга осторожно выглянула из двери ванной комнаты. Первым ей на глаза попался окаменевший от страха и неизвестности муж. То, что испугался он не её высунутой за дверь головы, она поняла сразу. Оставалось только повернуться и проследить за его взглядом.

– Здравствуйте, Ольга Николаевна, – произнёс человек в костюме, едва Ольга обратила на него своё внимание.

– Привет, – неожиданно даже для себя хриплым голосом произнесла она. – Как вы быстро сориентировались. Хорошо хоть помыться успела.

– О чём вы? – Непритворно удивился главный пришелец. Похоже, происшествие в парке с ней пока не связали.

– А вы зачем? – Ольга вовремя спохватилась. Эти люди явно не знали ничего об убийстве молодого блогера. Признаваться сама она не собиралась. Тем более, что не понимала, как смогла голыми руками свернуть шею здоровому молодому парню.

– Вы бы оделись.

Только теперь Ольга обратила внимание на то, что выглядывает из двери по пояс обнажённая. Два лося в полицейской форме в прихожей заметно перестукивали каблуками-копытами, наблюдая и вторую половину её обнажённой фигуры. Не то, чтобы ей это было неприятно. Что фасадом, что тылом она вполне заслуженно гордилась. Но всё же:

– Брысь! – Цыкнула она на них. И молодые люди с грохотом вывалились за порог. – Голых баб не видели?

Судя по ошалелым лицам полицейских, таких они точно ещё не видели. Они так и не узнали того, что им очень повезло остаться в живых. Активации не произошло, и голая девушка осталась просто стервой, не превратившись в берсерка.

Ольга юркнула обратно в душную ванную комнату, и вышла оттуда уже в махровом халате и чалмой из полотенца на голове. Щедро демонстрируя маленькому человечку свои голые по колени ноги, она прошла на кухню и уселась на край стола. Ноги она слегка раздвинула. Женщины обычно так не сидят. Но ей от чего-то захотелось подразнить этого карапуза, как она сама для себя его окрестила.

Человечек молча проследил взглядом её ноги от голых ступней до колен визуально, и выше и выше, пока не уперся взглядом в её глаза. Надо отдать ему должное. Он ни причмокнул, ни присвистнул, и вовсе не издал ни одного компрометирующего звука. Это выдавало в нём мужчину весьма опытного в юридическом обращении с женскими прелестями. Теперь ведь очень легко нарваться на обвинения в домогательстве даже за заинтересованный взгляд.

– Я попросил бы вас одеться и проехать со мной в следственный изолятор, – голосом лишённым всяких эмоций предложил он.

Что ж, после того, что она сделала, этого следовало ожидать. Вот только от чего сразу в изолятор? Ей казалось, по фильмам, разумеется, что первый допрос снимается в отделении, или следственном управлении. По крайней мере, ей должны скрутить руки за спину и нацепить стальные браслеты. Однако карлик был неожиданно вежлив, и никаких силовых принципов пока не применял.

– От чего сразу в изолятор? – не удержавшись, поинтересовалась она.

Опытного оперативника что-то явно тронуло в её ответе. Если бы не конкретное задание, он бы подробнее поинтересовался этой дамочкой. Но сейчас ему было приказано просто доставить её для консультации.

– От того, что интересующий нас субъект находится именно там, – вынужден был признаться он.

Ох, не простая это женщина. Есть у неё нечто за душой, подумал опытный сотрудник полиции. Однако он психологически не был способен выходить за рамки отданного ему приказа. Хотя, если её потрясти… Додумать он не успел.

– А при чём тут я? – Всё ещё напряжённо поинтересовалась Ольга, наклоняясь к детективу так низко, что он почти мог разглядеть её соски.

– Он молчит.

– А увидев меня, заговорит, вы думаете? Мне раздеться перед ним? – Она вновь начала закипать и поправила распахнувшийся халат.

Если её хотели арестовать, то к чему такие сложности. Что за тип в изоляторе? Тот, которого она убила, воскреснуть никак не мог.

Маленький человечек в костюме никогда ничего не забывал. Вот и теперь, видя нервозность дамы, он пообещал сам себе копнуть её прошлое поглубже, как представится время. Помимо прочего, детектив был нормальным мужчиной. Он так вспотел при виде подхалатных достопримечательностей, что трижды проклял своего начальника, отрядившего его на подобный труд. Но теперь главное – выполнить задание.

– Профессор Ткаченко рекомендовал вас, как отличного психолога-физиономиста, – всё прежним конторским тоном произнёс он. – Именно в этом качестве мне приказано вас привлечь, если вы не возражаете.

– А если возражаю? – Испытав реальное облегчение, но из чистой женской вредности поинтересовалась она.

– Тогда просто привлечь, – наугад произнёс оперативник и попал в точку.

Ольге показалось, что он всё-таки что-то знает. Эти два топтуна на лестничной клетке неспроста тут.

– Почему не сам профессор? – спросила она.

На самом деле вопрос был контрольным. Она знала, что Ткаченко лежит в хосписе с последней стадией рака печени. Даже то, что он сквозь морфийные сны обезболивающих уколов вспомнил о ней уже чудо. И естественно, что сам он никакой консультации дать уже не способен, как не способен сам сходить в туалет.

– Ольга Николаевна, – укоризненно качнул головой оперативник, – дело весьма важное. Я не могу тут распространяться. Вам на месте всё объяснят.

– Милая, ну, наверное, людям очень надо, – подал голос муж, которому видимо, надоел сквозняк, создаваемый распахнутой входной дверью.

– Когда мне понадобится твоё мнение.., – тут же вспыхнула Ольга.

– Ольга Николаевна, я прошу вас, – остановил её маленький оперативник, – одевайтесь. Нам очень, действительно очень, необходима ваша помощь.

И она сдалась. Но не без небольшой оплеухи мужскому шовинизму. Демонстративно вначале распахнув, а затем поплотнее запахнув халат прямо перед носом незваного гостя, она развернулась и гордо направилась в свою комнату одеваться.

Спустя час она уже сидела, вызывающе одетая во всё розовое и короткое, на не очень удобном стуле в маленькой комнате, одна стена которой оказалась прозрачной. Раньше такое Ольга видела только в кино. Теперь же она вдруг представила себя по ту сторону стекла. Её самоуверенность как-то мигом исчезла. Однако теперь по ту сторону сидел крупный мужчина в тесных джинсах и клетчатой рубахе с закатанными по локоть рукавами.

По обе стороны от Ольги сидели двое. Некрасивая девушка в ещё более портящих её очках, которая постоянно что-то записывала стенографическими каракулями. И солидный пожилой мужчина. На нём был дорогой тёмно-серый шерстяной костюм тройка с малиновым галстуком, а на ногах явно сделанные на заказ тёмно-коричневые туфли. А ещё говорят, что нашей полиции плохо платят, про себя усмехнулась Ольга.

Мужчина представился просто Иваном. Она даже опешила. От такого франта можно было ожидать, как минимум имени-отчества, как максимум чего-то типа: Клавдий. Девушка же вообще не представилась. Видимо ей и так было стыдно за свою невзрачную внешность. Имя в стиле «Василиса» убило бы впечатление о ней окончательно.

Но именно эта серая мышка и начала задавать вопросы таким тоном, будто имела на это полное право.

– К какому типу вы относите этого человека? – Спросило чудо в очках.

– Бес всякого сомнения к типу мужчин, – съехидничала Ольга. – Достаточно посмотреть на то, что так плотно между его ног обтягивают его брюки.

К её удивлению квазимодо никак не отреагировала на её укол. Девица только кивнула и продолжила строчить значки в свой блокнот.

– Что ещё вы можете сказать про этого мужчину? – Всё также, не отрывая головы от блокнота, поинтересовалась она.

Ольга уже готова была в силу своего характера вспылить, как на её плечо легла неожиданно мягкая, тёплая и лёгкая рука Ивана. Таким же мягким тенором прозвучали его слова. В них не было ни требования, ни назидания, только дружеская помощь.

– Оля, – она неожиданно поняла, что именно этот человек имеет право так её называть. – Прошу вас. Помогите мне.

Если бы он произнёс «нам» всё волшебство исчезло бы. Но он сказал «мне», и она внезапно, сама не понимая как, вернулась в студенческие годы. Туда, где ещё пятидесятилетний и бодрый профессор Ткаченко устраивал шутливые игры «опознай меня». Туда, где вся жизнь была впереди.

– Я помогу вам, – уверенно произнесла она, сделав ударение на «вам». Помогать этой кукле в очках ей по-прежнему не хотелось.

– Что вы можете.., – занудно затянула страшила.

– Заткнись! – Неожиданно громко рявкнул Иван.

Зануда даже не дёрнулась. Ольге с одной стороны всегда жалко было таких баб. Именно ими полны бордели, где спьяну на лицо не смотрят. Именно такие устраиваются в детские сады, а потом третируют малышей. С другой стороны, верь-не верь, она признавала бога. И если он их такими сделал, на то его воля.

– Просто прояви свои навыки, – почти на ухо прошептал дорогой старик. – Чем этот человек занимался, где жил. Кто он?

– А кто он? – Снова тупо спросила она.

– В том и дело, что мы этого не знаем. А если ты позволишь моей спутнице давать информацию, то сможешь сделать больше выводов.

– Он вообще не говорит? – Спросила Ольга.

– Ну-у, пытки это крайний случай.

– Стоп! В пытках я не участвую.

– Мы затем вас и позвали, – мягко проговорил Иван. – Вы же умеете раскрывать людей по внешности. А там проще с ним говорить станет.

Ольга вновь посмотрела на мужчину за стеклом. Тот продолжал сидеть прямо. Выражение лица, если она правильно запомнила, не менялось.

– Рост сто восемьдесят, плечи шестьдесят, – пробормотала она про себя.

– Сто семьдесят девять, шестьдесят три, – тут же влезла очкастая.

Но теперь Ольга её не воспринимала, как отдельную личность. Только, как источник информации. Кто хоть раз так работал, тот поймёт.

– Сильно загорелое лицо и руки. И это не просто курортный загар. Этот человек долгое время и непрерывно подвергался воздействию ультрафиолета. Возможно моряк, хотя татуировок не вижу. Лет триста назад предположила бы ещё, что он всю свою жизнь провел, работая на тростниковых плантациях где-нибудь на Кубе.

Она посмотрела на задержанного, мысленно представив его с мачете в руке под безжалостно палящим карибским солнцем. Однако картинка возникла иная. Замкнутое искусственно освещённое пространство, какой-то футуристический интерьер и множество таких же загорелых людей, но одетых иначе. Некоторые из них носили некое подобие военной формы, другие были одеты в рабочие комбинезоны, а некоторые с головы до пят кутались в какие-то не то плащи, не то покрывала.

Молодая женщина тряхнула головой, отгоняя видение. Это её движение не ускользнуло от глаз Ивана.

– Вы что-то увидели? – Заинтересовался он. – Расскажите.

– Не сейчас. Прежде должна сложиться вся мозаика в целом. Давайте пока продолжим наш анализ.

И она продолжила.

– Такие плечи просто так не вырастают, – компьютер в голове Ольги работал. – Спорт. Борьба или тяжёлая атлетика. С семи-девяти лет. Шея. Пальцы с крупными суставами. Ладонь шире предплечья в два раза. Не бокс. Руки привычные к захватам. Борьба. Ноги.

– Пусть он встанет.

На удивление, задержанный покорно встал. Он вообще не проявлял хоть какого-то беспокойства о своей дальнейшей судьбе.

– Ноги мощные. Борьба. Захваты. Дзю-до, либо Самбо. Очень продвинутый.

– Сломанный нос, – тихо напомнил Иван.

– Вижу.

Она повернулась к Ивану.

– Вы заметили, что на нём одежда простая, но очень дорогая?

– И о чём это говорит? – Не понял тот.

– Нос сломан очень давно. Лет двадцать-тридцать, – сообщила Ольга. – Скорее тридцать. И этот сломанный нос он хранит, как память о чём-то. При его деньгах он мог давно всё исправить. Но он его кому-то всегда показывает.

– Кому?

– Кому мальчики показывают свои шрамы?

– Женщина?

– Кто-то есть точно. Но от него вы ничего не добьётесь.

Ольга посмотрела прямо в глаза убийцы. Или это он посмотрел ей прямо в глаза. Серые и пустые. Наверное, такие глаза были у палачей в средние века.

– Спасибо, – мягко произнёс Иван. – Вы нам очень помогли.

Ольга вновь взглянула на арестованного и засуетилась.

– Простите, а что вы с ним собираетесь делать?

Иван присел рядом с ней на услужливо подставленную кем-то табуретку.

– Есть степени допроса, которые не выдержит не один мужчина, – сообщил он ей. – Сегодня, или завтра, но он нам расскажет всё про себя.

– Вы его глаза видели? – Спросила Ольга.

– Да, а что?

– Вы в них смотрели?

– Не понимаю.

Там за зеркалом мужчина резко встал и подошёл в плотную к стеклу, положив на него свои огромные ладони, словно собираясь выдавить его. Охрана среагировала быстро. Два полицейских ввалились в комнату допросов. Но это уже ничего не решало.

– Это берсерк. Он убьёт всех нас раньше, чем я договорю эту фра…

Он так и сделал.

Над телом Ольги он задержался. Только дурак думает, что у убийц нет чувств. Она ему понравилась сразу. Это не про сложение, которое она прочитала, как букварь. А про сломанный нос! Эта травма была получена им в давние времена, когда он, рождённый берсерком, зарабатывал на жизнь кровавыми боями на Арене. Там, где на потеху зрителям сражались насмерть пленники, свезённые со всех покорённых миров и немногочисленные собственные преступники, он являлся единственным добровольцем. И только встретив однажды женщину своих снов, он оставил опасный спорт и перешёл в армию. Он действительно не исправлял нос ради той единственной. Хотя сделать подобную коррекцию никакого труда не составляло. Ведь она полюбила его именно таким. Правда сейчас, как и все последние годы скитаний, она лежала в анабиозе на их корабле. Корабле волхов.

Великий Ум сильно болел. Если кто-то хоть на минуту представит себе ответственность за будущее расы, то поймёт его. Но таких с ним рядом не случилось. А были те, кто начинал роптать. Корабль, закапсулированный во времени только теоретически существует вечно. И где-то прав был Главный над Всеми, что вспомнил прошлое.

Была только одна война во времени. И Генерал верно заметил. Волхи тогда чудом выжили. Хотя, как сказать. Миллионы кораблей, пропавшие в пустоте. Миллиарды волхов, мальчиков и девочек, канувшие в ничто. И вдруг такая удача.

В этот раз они обязаны выиграть.