Читать книгу Святой выходит на сцену - Лесли Чартерис - Страница 6

– Давай-ка плесни нам пива, сынок, – проговорил Саймон Темплар, растянувшись в кресле. – И можешь начинать рассказывать мне историю своей жизни. Я готов уделить тебе пару минут.

Джерри Стеннерд послушно шагнул к приставному столику, где уже стояли бутылки и стаканы, привычным движением разлил пиво и вернулся.

– Твое здоровье, – провозгласил Святой, и два пенящихся стакана наполовину опустели в благодарном молчании.

Затем Стеннерду был дан знак продолжать.

– Все еще не могу понять, для чего я вам понадобился, – проговорил тот.

– Это мое дело, – отрезал Святой. – И кстати, сынок, чтобы ты знал, – я действую не из филантропических побуждений. Так вышло, что мне нужен помощник, и я предполагаю использовать тебя. Не то чтобы ты ничего не получишь взамен – я достаточно заинтересован в тебе и готов платить, но придется работать.

Стеннерд кивнул.

– Очень славно с вашей стороны считать, что я вам пригожусь.

Он не забыл – за пару дней такое из памяти не выкинешь, – как они впервые встретились. Ему тогда доверили отнести маленький пакетик по одному адресу на Пикадилли, и хотя не сказали, что там, догадаться было несложно. Поэтому когда буквально через несколько минут после выхода от мистера Хейна на плечо Стеннерда опустилась тяжелая рука, он понял, что обречен…

Однако затем случилось чудо, хотя он осознал это не сразу. Детектив подзывал такси, когда Стеннерда случайно задел и обернулся с извинениями какой-то мужчина, проходящий мимо. В кризисной ситуации все чувства Стеннерда были напряжены до крайнего предела, и их аномальная острота в сочетании со странно пронзительным взглядом незнакомца, сопровождавшим слова, неизгладимо впечатала его лицо в память.

Святой вынул из кармана пакетик и, задумчиво взвесив на руке, проговорил вполголоса:

– Сорок восемь часов назад ты с полным на то основанием думал, что тебе гарантированы пять лет каторжных работ. Вместо этого ты совершенно свободен. При тебе ничего не нашли, и торжествовавшим ищейкам с Вайн-стрит пришлось отпустить тебя с извинениями. Наверняка они сейчас клянутся расквитаться за этот промах и в следующий раз уж наверняка взять тебя с поличным, но пока тебе ничего не грозит. Полагаю, ты не перестаешь размышлять, какова будет моя цена за то, что я в мгновение ока облегчил твой карман?

– С той самой секунды.

– Сейчас узнаешь. Только сперва избавимся от этого.

Святой вышел из комнаты с пакетиком – послышался шум льющейся воды – и через несколько мгновений вернулся, отряхивая руки.

– Итак, от улики мы избавились. Теперь я хотел бы кое-что от тебя услышать. Как ты влип в дело с наркотиками?

Стеннерд пожал плечами.

– Почему бы и не сказать… Не из геройства и не от большого ума. Просто я неудачник. В Кембридже попал не в ту компанию, знал большинство плохих парней в городке. Потом умер отец и оставил меня без гроша. Я пытался найти работу, но ни к чему полезному не был приспособлен. И разумеется, все это время продолжал якшаться с прежними дружками. Постепенно они втянули меня в свои дела. Наверное, нужно было бороться, но у меня просто не хватало духу. Клюнул на легкие деньги. Вот и все.

Повисла короткая пауза, во время которой Святой равномерно пускал колечки дыма в потолок.

– А теперь послушай, что я скажу. Я навел справки. История твоей семьи на протяжении двух поколений, твое детство, школьные годы – мне известно все. И этого достаточно, чтобы судить о том, что в криминальной среде тебе не место. Прежде всего, я знаю, что ты помолвлен с очень хорошей девушкой, и она волнуется за тебя. Нет, она не в курсе твоих похождений, хотя кое-что подозревает. И тебе самому тоже не по себе. Во всех преступных махинациях ты чувствуешь себя далеко не как рыба в воде. Ты не создан для такой жизни, верно?

– Чистая правда, – от всей души согласился Стеннерд. – Что угодно бы дал, чтобы соскочить с крючка.

– И твои чувства к этой девушке – Гвен Чендлер – искренни?

– Совершенно. Честное слово, Темплар! Но что я могу сделать? Если я уйду от Хейна, то останусь без гроша. Да и не знаю, позволят ли мне. Я ведь должен кучу денег. Когда я учился в Кембридже, то спустил целое состояние – для меня, во всяком случае, – в игорных притонах Хейна. У него моих расписок почти на тысячу! Я жил на широкую ногу и везде делал долги. Вы даже не представляете, в каком я положении!

– Напротив, сынок, – спокойно откликнулся Святой, – отлично представляю. И именно поэтому ты здесь. Мне нужен был свой человек в банде Хейна, и я перетасовал всю колоду, прежде чем остановиться на тебе.

Он встал с кресла и прошелся по комнате взад-вперед. Стеннерд ждал. Наконец Святой резко остановился.

– Ты парень что надо.

Стеннерд нахмурился.

– В смысле?

– В смысле, тебе можно доверять. Я возьму тебя с собой на операцию. И выделю тебе с нее столько, что ты сможешь разобраться с долгами, а в конце еще и подыщу тебе место. Ты остаешься с Хейном, но работать будешь на меня. И дашь мне слово, что станешь вести честную жизнь до конца своих дней. Вот мое предложение. Что скажешь?

Святой со скучающим видом оперся о каминную полку, однако его резкие отрывистые слова явно противоречили этой позе. Когда Стеннерд позднее вспоминал произошедшее, у него создалось впечатление, что все было решено буквально за несколько минут. Ему оставалось только восхищаться необыкновенной силой личности человека, сумевшего за столь короткое время преодолеть многолетнее предубеждение и вновь разжечь искру порядочности, совершенно, казалось, потухшую. Однако в тот момент Стеннерду было не до анализа своих чувств.

– Я даю тебе шанс выбраться, – продолжил Святой. – И делаю это открыто. Я верю тебе, когда ты говоришь, что был бы рад возможности начать все с чистого листа. Что у тебя есть задатки приличного человека. И как бы там ни было, я готов рискнуть. Не стану даже угрожать тебе, хотя мог бы, тем, что с тобой будет, если ты решишь меня предать. Я просто задаю тебе вопрос, четкий и ясный, и жду ответа немедленно.

Стеннерд поднялся на ноги.

– Ответ может быть только один.

И протянул руку. Святой крепко пожал ее.

– Теперь я расскажу тебе, как обстоят дела.

Он продолжил такими же короткими резкими фразами, что и раньше. Однако его голос звучал уже не так грозно – Святой никогда не делал ничего наполовину и говорил теперь со Стеннердом как с другом и соратником. Наградой было напряженное внимание, с которым слушал речь молодой человек. И Святой рассказал все, что тому следовало знать.

– Тебе придется многое хорошенько обдумать, чтобы завязать, сохранив шкуру, – заключил Саймон почти с прежней жесткостью. – Мы не в игрушки играем. Я этим занимаюсь, потому что не могу просто «жить-поживать да добра наживать». У меня было столько приключений, что хватило бы на дюжину книг, но они не удовлетворили меня, а лишь сильнее разожгли аппетит. Если бы пришлось вести обычную жизнь цивилизованного человека, я бы умер со скуки. Риск необходим мне как воздух. Ты, возможно, из другого теста, однако если и так – извини, ничего не попишешь. Мне нужна помощь в этом деле, и ты ее окажешь. И все же было бы нечестно позволить тебе ввязаться, не объяснив, что к чему. Твоя шайка злодеев – противник нешуточный. Пока мы не закончим, Лондон будет для тебя таким же «безопасным», как острова каннибалов – для славного упитанного миссионера. Это ясно?

Стеннерд заявил, что все понимает.

– Тогда я отдам тебе распоряжения на ближайшее будущее, – проговорил Святой.

Он так и сделал, детально разъяснив планы и заставив повторить дважды, прежде чем убедился, что помощник все запомнил и ошибки не будет.

– И с этого момента держись от меня подальше, пока я не дам отбой, – заключил Святой. – Если в клубе окажется Змей, мне там не продержаться, и крайне важно, чтобы на тебя как можно дольше не пали подозрения. Поэтому сегодня мы последний раз встречаемся в открытую. Можешь связываться со мной по телефону, только убедись, что никто не подслушивает.

– Будет сделано, Святой.

Саймон Темплар закинул в рот сигарету и потянулся за спичками. Стеннерда на мгновение охватило странное чувство нереальности происходящего. Вовлечение в дело, с которым его только что познакомили, казалось чем-то фантастическим – как и тот факт, что все это задумал и воплощал в жизнь Святой. Невозмутимому и легкомысленному с виду молодому человеку в безупречном костюме, с отрывистой манерой речи, изобилующей модными словечками, и ясной улыбкой, то и дело появлявшейся на губах, следовало бы вести жизнь легкую и приятную, по-компанейски коротая время за теннисом, крикетом, коктейльными вечеринками и танцами, вместо того чтобы…

И тем не менее это было правдой – и с каждой секундой все больше становилось почти догматом новообретенной веры пробудившегося Стеннерда. Магия личности Святого имела уникальное действие. Какая-то спокойная уверенность в манере держаться, стальной отблеск, мелькавший иногда в голубых глазах, некий неуловимый дух силы и одновременно беспечности пополам с донкихотской бравадой заставляли смотреть на затеянное фантастическое предприятие как на вполне осуществимое. При этом Стеннерд ничего не знал о последних восьми годах головокружительной биографии Святого, полных бесшабашных приключений, которые, даже с поправкой на возможные преувеличения, сделали из него человека отнюдь не салонной закалки…

Святой закурил и протянул руку в знак окончания встречи. В уголках его губ пряталась неотразимая улыбка.

– Счастливо, сынок, – проговорил он. – И удачной охоты.

– Вам тоже, – тепло откликнулся Стеннерд.

Святой потрепал его по плечу.

– Я знаю, ты не подведешь. В тебе много хорошего. Ты выкарабкаешься, вот увидишь. А я буду за тобой наблюдать, так что посматривай по сторонам!

Перед уходом Стеннерд не смог не задать занимавший его вопрос:

– Вы ведь говорили, что вас пятеро?

Заложив руки в карманы и слегка покачиваясь с пятки на носок, Святой одарил собеседника своей самой святой-пресвятой улыбкой и протянул:

– Именно так. Четыре маленьких Святых и Папа. Я – Дым Святой, а остальные четверо – как Большой Белый Шерстяной Вугга-Вугга с астраханских равнин.

Стеннерд вытаращился.

– Что это значит?!

– Я спрашиваю тебя, дитя, – ответил Святой все с той же неземной улыбкой на устах, – видел ли кто-нибудь когда-нибудь Большого Белого Шерстяного Вуггу-Вуггу с астраханских равнин? Подумай хорошенько, ангел мой, – это спасет тебя от нечистых мыслей.